Четыре грани 3.2

Единственное, что не учли ни Руслан, ни Ренальд, так это того, что гости в это время тоже досматривали свои утренние сны. И ни на площадке для тренировок, ни возле новой казармы, ни возле кухни посторонних пока что не было.

Зато с кухни доносились такие восхитительные запахи свежей выпечки, что оба 'разведчика' не смогли устоять и решили заглянуть, поклянчить что-нибудь у доброй кухарки.

Распахнув дверь, Рени и Руслан ввалились в теплое нутро помещения, зябко кутаясь в свои куртки и чуть ли не стуча зубами. Самой Антиги в этот момент здесь не оказалось. Она спустилась в погреб подбирать продукты, которые нужно будет приготовить в течение дня.

А ее помощницы, хлопотавшие у плиты, дружно взвизгнули, окончательно просыпаясь, и уставились на нежданных визитеров. Однако увидев, что это не вчерашние нахальные гости, а 'свои' парни, в одном их которых сходу опознали хозяйского мальчика, несмотря на то, что он сейчас был в национальной одежде варваров и с каршиффом на голове, скрывавшем его светлые волосы, радушно разулыбались. Пример предыдущей помощницы кухарки не давал подружкам спокойно спать, заставляя мечтать о чем-то подобном. А вдруг и им повезет, как этой Фелиске, которая прислуживала здесь до них? Наивные грезы девушек, конечно, не слишком выходили за пределы разумного, но в данный момент, им хотелось верить, что юных искателей приключений, вскочивших ни свет, ни заря, привлекли их девичьи прелести, а вовсе не умопомрачительный запах свежей сдобы.

Однако не успели они перекинуться с парнями и несколькими фразами, пробуя на практике врожденное женское мастерство легкого флирта, не позволяющего распускать руки, но обещавшего в неопределенном будущем многие радости, как пришла Антига.

Всплеснув руками, женщина укоризненно покачала головой:

— Это еще что здесь такое?! — сердито осведомилась она. — Оголодали, соколики?

— Доброе утро, — промямлили застигнутые врасплох кавалеры, переминаясь с ноги на ногу, в то время как девчонки, испуганно ойкнув, живо вернулись к своим обязанностям, опасаясь нагоняя за 'всякие глупости на рабочем месте'. Получать выговор и нелестную характеристику от Антиги или Марты, а то и вовсе быть немедленно отосланными назад в приют, очень им не хотелось.

Кухарка ловко сдернула белоснежную льняную салфетку с протянутой между шкафами веревки и, завернув в нее высыпанные щедрой рукой готовые горячие булочки из широкого низкого блюда, протянула наложнику лаэра.

— Вот, держите! И марш отсюда! — скомандовала она. — Нечего мне тут девок охмурять, спозаранку от дела отрывать, ишь чего удумали! Им бы только-только управиться с завтраком до побудки! Такую ораву народу накормить...

— Да мы не охмуряли... — опешил Рени, которому даже в голову не могла прийти подобная чушь. Кроме Тессы для него вообще не существовало женских объектов, достойных его внимания. Да и сама мысль о том, что кто-то мог подумать о его даже поверхностном интересе к посторонним девчонками, казалась кощунственной. Уши и щеки предательски запылали алым.

— Не оправдывайтесь уж, горе-ухажеры, — хмыкнула Антига. — А то я настолько стара, что уж и не помню, что за интерес у молодых бывает. Кыш отсюда! — замахнулась она на парней передником.

— Да мы... эээ... — сконфуженно попытался оправдаться Руслан, но Рени поспешно оттеснил его в сторону входной двери, всучив завернутые в салфетку горячие трофеи. — Спасибо, госпожа Антига! — успел поблагодарить варвар, прежде чем был выпихнут другом в предбанник.

— Ну ты что так ломанулся-то? — удивился Русик, когда за их спинами хлопнула дверь и раздалось сдержанное девичье хихиканье. Антига что-то проворчала, отчего девчонки прыснули с новой силой. — Думаешь, правда нас передником отхлестать могла? Ты же говорил, Антига добрая... — с сомнением оглянулся юный степняк на дверь кухни. — Ммм, как пахнет... — облизнулся он, принюхиваясь к источаемому теплыми булочками аромату, намереваясь тотчас развернуть салфетку и отведать 'отступного' угощения.

— Добрая, когда настроение хорошее. Нет, ну с чего она решила, что мы пришли с девчонками заигрывать?! — возмущенно прошипел Рени, потерев все еще горящие уши. — Пошли отсюда, пока нас еще кто-нибудь не засек. И булки спрячь. В казарме съедим.

— Брр... неохота снова на мороз выходить, — покосился Руслан на уличную дверь, которая оказалась неплотно прикрыта, и из-под нее ощутимо тянуло ледяным сквозняком.

— За пазуху сунь, теплее будет, — хмыкнул Рени.

Руслан последовал совету друга, запихал салфетку с гостинцами от кухарки за пазуху и только собрался толкнуть дверь, как она сама распахнулась, явив на пороге двоих незнакомых парней.

Цепкий взгляд неприятно прошелся по лицу стоявшего первым степняка, который, однако, не смутился из-за выпирающей из-под куртки поклажи. Парни понимающе ухмыльнулись, посторонившись, и Рени быстро выскользнул вслед за Русланом, испытав неприятное чувство чужого буравящего взгляда между лопатками.

— Ты успел рассмотреть второго? — обернулся боец Ливара к товарищу.

— Нет. Судя по каршиффу, чей-то ученик, к тому же Нижний в паре. Я не слишком разбираюсь в этих 'близких' отношениях варваров.

— Твою мать! — спохватился первый боец. — Так нам и надо было кого-нибудь из молодняка расспросить о сыночке их Вождя и о заказанном мальчишке, пока старших нет рядом. Догоним?

Парни переглянулись и ломанулись обратно. Однако их ждала неудача. Мальчишки не успели далеко уйти, но теперь оба стояли, виновато опустив головы, по стойке смирно напротив двоих мужчин в одежде степных воинов. Издалека было не разобрать ни выражения лиц всех четверых, ни того, о чем шла речь. Но, судя по всему, молодняк коротко отчитали, потому что те вдруг сорвались с места и чуть ли не в мгновение ока скрылись в направлении старой казармы, где разместились варвары, вызвав невольное уважение к сдаче необходимых бойцам нормативов по физической подготовке. Оставшиеся двое быстро перекинулись несколькими фразами, и один из них двинулся следом за пацанами, а второй отправился в сторону кухни.

Бойцы Ливара, получив с вечера весьма недвусмысленный приказ от своего лаэра, все еще топтались на крыльце, надеясь, что получится почерпнуть хоть какую-нибудь информацию у приближающегося степняка. Но тот лишь едва заметно кивнул, предпочитая не ввязываться в разговор и, полоснув безразличным взглядом, прошел мимо, по-хозяйски распахнув дверь кухни.

Останавливать седовласого мужчину, явно не желающего тратить свое время на пустой треп, оба не решились. Что-то такое было в его вроде бы отрешенном взгляде, что заставило обоих неосознанно поежиться. Все-таки не зря про этих варваров шла недобрая слава дикарей. Столкнись с таким — и никогда не просчитаешь, что у него на уме.

— Ладно, пошли, погреемся немного. И жрать хочу, сил нет, — пожаловался первый боец. -Говорят, тут кормят в любое время.

— Пойдем, может, еще кого принесет до побудки.

Пожилой степняк уже сидел в дальнем конце трапезной за небольшим столиком, вокруг которого суетилась кухарка, самолично ухаживая за гостем и о чем-то оживленно расспрашивая его. Тот что-то дружелюбно отвечал ей, практически полностью преобразившись по сравнению с тем, как выглядел буквально две минуты назад.

Бойцы Морицкого было вознамерились подсесть поближе, чтобы уловить хотя бы часть их непринужденной беседы, но степняк что-то быстро сказал кухарке, и она метнулась навстречу, показывая, где им сесть:

— Доброго утречка, ребятки, — радушно улыбнулась женщина. — Вот здесь располагайтесь, — кивнула она практически на самый дальний край стола от того места, где устроился варвар. — Сейчас что-нибудь организую. Эй! Девчата, обслужите бойцов! — зычно крикнула она в сторону кухни, где суетились ее помощницы. А сама тут же вернулась к своему собеседнику, присев на краешек стула и с благодарностью приняв чашку, которую протянул ей степняк.

— Ты глянь, — неприязненно покосился боец Ливара в их сторону. — Похоже, эти варвары даром время не теряют. Прямо с утра пораньше по бабам пошли, пока остальные спят. А этот-то уж седой весь, а все туда же.

— Хм, ну и кухарка не так чтобы молодуха. У них здесь вроде все хорошо, да только, небось, каждая пара титек на счету, — глумливо усмехнулся второй парень.

— И то верно. О! зато эта в самом соку, — оживился он при виде одной из помощниц, вышедшей в трапезную с кухни с полным подносом снеди.

— Думаешь, эта малАя уже чего-нибудь стоит? — с сомнением покосился его товарищ на очевидно зажатую девушку, которая даже и не пыталась преподнести себя в наивыгодном свете. Подойдя к столику, помощница кухарки и не думала вилять бедрами и стрелять глазками по сторонам.

Наоборот, зардевшись, поставила перед ними миску с булками и пробормотала что-то вроде: 'Пока только чай и булочки. Приятного аппетита. Каша будет позже', поспешно запахнула расстегнутую у воротника простенького платья пуговку и живо ретировалась обратно в кухню.

— Ну, такие, строящие из себя недотрог, тоже бывают горячи, — авторитетно заметил первый. — Да ни в жизнь не поверю, чтобы из сотни здешних архаровцев ее хоть один да не оприходовал... Они же не храмовники! Чай, при виде бабы все правильно работает...

— А кто знает? Может их тут чем опаивают, чтобы стояк не отвлекал от службы? — хохотнул его собеседник.

— Тьфу-тьфу, чур меня! — суеверно поплевал боец в обе стороны, поднес к носу чашку с душистым отваром и подозрительно понюхал. — Вроде обычный чай. Лучше тогда под началом нашего лаэра служить и не вякать, что не всегда сладко бывает. По крайней мере, с бабами проблем нет.

— Это точно... ммм... — впился крепкими зубами парень в свежую булку. — Охренеть, какая вкуснятина! Попробуй...

— Да у меня что-то кусок в горло не лезет, — скривился боец, отхлебнув глоток и поставив чашку обратно на стол. — Мы толком пока ничего и не разузнали...

— Еще почти целый день впереди... — неуверенно отозвался второй, внезапно потеряв все удовольствие от восхитительно таявшей во рту булочки.

— Поспать бы хоть пару часов.

— А ночью ты что делал?

— В отличие от тебя пытался поболтать по душам с местным населением...

— Ну и? — оживленно подался вперед его собеседник.

— Ничего. Кто просто послал, дескать, спать не мешай, кто отбрехался... Можно подумать, лаэр Аслан тут никого ничем не обидел, ни в чем не притеснил за столько лет.

— Так не бывает!

— Вот именно. И про степняков — ни гу-гу, мол, те сами по себе, в гости к нашему господину часто заезжают, а мы — сами по себе...

— Однако варвары тут достаточно вольготно себя чувствуют, — подозрительно сощурился боец, кивнув на седовласого степняка, который как раз уже благодарил довольную кухарку за перекус перед завтраком, собираясь уходить. — Да и неприязни не чувствуются между ними и местными. Темнят они что-то...

— Вот именно. Только Ливара не устроит такой доклад.

— Ничего, подождем, пока на тренировку выползут, может еще что интересное увидим.

— Пойдем лучше до казармы степняков прошвырнемся...

— И что скажем, если спросят? Заблудились?

— Да хотя бы и так, — уверенно кивнул напарник. — Ща только этот вон уйдет... И двинемся потихоньку... Доедай давай, а то мы вроде как пожрать зашли...

— Нет, погоди, тихо! — настороженно прислушался парень к болтовне прошмыгнувших мимо девчонок, безалаберно забывших прикрыть дверь в кладовую, неподалеку от которой они сидели.

Завтракала Тесса сегодня в одиночестве. После утренней тренировки Аслан зашел проститься до вечера, где они должны были увидеться только на Балу, и отправился со своими гостями в город, захватив с собой Айдара.

Тесса почувствовала некоторое облегчение, когда чужаки покинули крепость. Очень хотелось под каким-нибудь предлогом увидеться с Рени, но она сдержалась. Хозяйка Замка так и не смогла для себя решить, что же лучше — некоторое время не видеться вообще, или иметь возможность увидеть свое Солнышко, но не сметь дотронуться до него, не подарить хотя бы полный нежного обожания взгляд...

Кроме того, надо было закончить некоторое усовершенствование вечернего туалета к предстоящему Балу в городе, чтобы легенда, которую они выдумали на скорую руку о том, что Аслан установил у себя в семье строгие порядки в отношении женщин, походили на правду. Шикарное платье с глубоким декольте и открытой спиной теперь было задрапировано ажурным кружевом из тончайшей тафты. Вроде бы платье по-прежнему подчеркивает женскую привлекательность и волнующие изгибы стройной фигурки, и в то же время достаточно скрывает все самое сладкое от посторонних жадных взглядов.

Рута хоть и поджимала горестно губы, не решаясь высказывать вслух свое мнение о затее хозяйки по 'порче' шикарного бального платья от лучшей модистки в округе, но все-таки исправно помогала привести чересчур открытый наряд в угодное госпоже состояние.

Муж за ней не вернется. Он уже с утра отдал распоряжение Орису, который должен сопроводить ее с отрядом бойцов в городскую резиденцию прямо к началу церемонии открытия Бала.

15.

Уже на подъезде к городу Ливар, не устававший восхищаться вполне себе обычным пейзажем местности, направил своего коня ближе к Асланову и, поравнявшись с ним, извиняющим тоном сообщил, что ему необходимо вернуться в крепость. Дескать, он в суматохе сборов забыл в выделенной ему комнате свой перстень лаэра, продемонстрировав пустую загорелую руку с белесой окантовкой на пальце, где должен был красоваться символ его власти.

Судя по глубокому отпечатку, Морицкий крайне редко расставался со своим лаэрским перстнем, и Аслан мог бы поклясться, что предлог для возвращения был выдуман им специально.

Однако бросить остальных именитых спутников или предложить им всем вместе проделать еще раз путь туда и обратно, было бы верхом неприличия. К тому же их уже заждалась городская знать, предупрежденная о времени начала запланированных на сегодняшний день мероприятий.

Уличать в обмане Морицкого было бы неразумно. Вполне возможно, что его перстень и в самом деле сейчас не где-нибудь за пазухой в потайном кармане, а действительно остался в крепости. Памятуя так же и о том, что этот символ лаэрской власти не простое украшение носящего его, Аслан не мог отказать Ливару в желании как можно скорее водрузить его на законное место. Тем более в преддверии его представления здешнему обществу.

Чуть ли не скрипнув зубами от досады, Аслан кивнул, разрешая отряду Морицкого вернуться в крепость, с тем, чтобы они как можно скорее вновь присоединились к ним.

Когда причина задержки неподалеку от празднично украшенных городских ворот была устранена, и вся процессия, состоявшая из карет 'столичных инспекторов', их свиты и отряда Аслана со своими бойцами, двинулись дальше, Айдар вполголоса спросил друга:

— Что он задумал? Может, мне стоило поехать с ними? — с тревогой обернулся он на быстро удаляющийся верховой отряд Ливара.

— В качестве кого? — невесело качнул головой лаэр. — Я не знаю, что именно он задумал. Может быть, не имел в виду ничего, кроме как действительно нацепить свою побрякушку. Но на сердце неспокойно. Мои люди предупреждены. Инвар и Орис в крепости. Единственное, чего я боюсь, как бы не столкнулись с Ренальдом. Таур сказал, надо вывести коней. Да и мальчишки ошалели сидеть взаперти. Хотели воспользоваться прогулкой во время нашего отсутствия.