— А что, ты хотел, чтобы здесь воспроизвели все недостатки земной столицы ацтеков? — улыбнулся Женя. — В отраженных мирах реала, обычно все или улучшается, или ухудшается в случае инферно.
Путники, не мешкая, пошли через узкий каменный мост. На противоположной стороне, уже мощеная камнем дорога продолжалась в том же направлении. Им встречались прохожие. Они явно делились по внешнему виду на своих и гостей. Свои были коренастые, темноволосые и загорелые крепыши, одетые в минимум тканей или выделанных кож, только слегка прикрывающих тело, и то, видимо, чтобы не травмировать психику туристов. А гости были, как и положено быть гостям: одеты во что попало, но в основном по-европейски. Их отличало рассеянное выражение лица, с которым они то останавливались посреди улицы, то пялились на местных, то совали свои носы куда попало. Ну да что с ними будешь делать — турист, он и в астрале турист. Но наши туристы несколько отличались от общей массы — они целеустремленно мчались по улице и умудрялись проделывать те же туристические трюки в ускоренном темпе.
Женя увидел местную женщину, несущую за спиной огромный баул, набитый овощами и спросил приятеля:
— Ничего не заметил?
— Нет, может, женщине помочь нужно? Вот ведь упрямые — как в реале колеса не признавали, так и здесь на себе все таскают.
— А здесь им колесо и подавно не нужно. Смотри, с какой легкостью она тюк несет. Наверно им такие специальные сумочки местные шаманы выдают.
— В самом деле! Я и не заметил, — воскликнул Костя, и туристы поспешили вперед, перестав смущать своими разглядываниями индейскую женщину.
Слева и справа стояли невысокие заборчики, за которыми угадывались уютные садики и каменные дома. Костя не удержался и заглянул в одну открытую калитку. Женя, тоже наплевав на приличия, сунул следом свой нос. К его немалому удивлению дворик был застелен плотной тканью, что придавало ему необычное ощущение уюта. По краям ткани пышно цвели самые разнообразные цветы, кусты и плодовые деревья. Сам дом выглядел тоже странно. В нем не было больших окон с внешней стороны, но он как бы огораживал с трех сторон небольшой внутренний дворик — патио.
— Странное ощущение, — признался профессор, когда они вернулись на улицу. — Ацтеки часто застилали двор тканью. Но постройки из камня имелись только у очень богатых, и в домах обычно вообще не делалось окон. Вроде, как и индейский стиль, но опять-таки улучшенный.
— Очень уютно выглядит, — согласился Женя. — Но это же астральная пирамида, а не инферно. Так что здесь все, как было в мечтах ацтеков и даже немного лучше.
Пока они так, переговариваясь, продвигались ускоренным шагом, дома вокруг становились все выше, и наконец искатели индейских божеств вышли к цели своего визита, которая захватывала воображение, поражая красотой и монументальностью. Они стояли на краю огромного открытого пространства. По левую руку раскинулась широкая площадь, где кипел местный рынок. А прямо перед ними во всей красе предстал ансамбль пирамид Теночтитлана. Женя стоял, не в силах что-либо сказать.
— Хм, — промычал рядом Костик. — Они здесь вроде как больше, чем в реале. А уж об отделке и зданиях храмов я вообще молчу. Странный они народ, эти ацтеки. Там, на рынке наверно все так же без денег торгуют, а море золота используют на украшения.
— Молодцы, — продолжая восхищенно рассматривать храмы, одобрил Женя такой подход. — Используют золото по назначению, а не хранят его в подвалах, как европейцы... — и, вспомнив о цейтноте, добавил. — Скорей! Ноги в руки и вперед! Мы уже скоро час, как тут болтаемся, а твоим Змеем так и не пахнет.
С этими словами он устремился к пирамидам. Завидев на площади неспешно идущего по своим делам, прихрамывающего то ли монаха, то ли жреца, астральный визитер взял курс прямо на него.
— Простите за нахальство, милейший, не знаю, как к вам обратиться, но не могли бы вы подсказать двум заблудившимся туристам, как дозваться до Кецалькоатля? — выпалил он, не обращая внимания на настойчивые одергивания сзади.
Монах-жрец остановился и с легкой улыбкой спросил:
— А вы действительно хотите видеть Кецалькоатля? — потом всмотрелся внимательно в глаза Жени. Что-то тут было явно не так: от этого взгляда, нескромного туриста обдало таким глубоким холодом вечности, что сразу отбило охоту спрашивать. Но незнакомец снова мягко улыбнулся и произнес. — Вижу, ты не простой оболтус. Проблема в том, что Пернатый не обитает где-то в одном месте, и его легче найти из Толлана. Я и сам здесь гость. Но если вы поднимитесь по центральной пирамиде, то он должен откликнуться, если только не спит.
— Спасибо, мы поспешим! — ответил радостно Женька и уже пустился в припрыжку к пирамидам, как их догнала прощальная фраза:
— И передавайте Пернатому брату привет от Тескатлипока! Пусть не обижается!
— Спасибо, передам! — крикнул гость и продолжил бег трусцой.
— Ты хоть соображаешь, кто это был, трепло?! — раздался из-за плеча сбивчивая ругань Костика.
— Ну и кто?
— Конь в пальто! Только этот конь — ты. Можно и поуважительнее обращаться к одному из тех, в честь кого и строят такие пирамиды.
— Это что, был один из богов?
— И еще какой! По легендам, этот дядя был и врагом, и братом Пернатому Змею. А когда они творили мир, Тескатлипока потерял стопу. Он, кстати, свел на нет все усилия Кецалькоатля, когда тот приходил на Землю. Тескатлипока тогда своими действиями открыл двери целой армии инфернальных богов в пантеон толтеков. Они и в самом деле и братья, и коллеги, и враги.
— Все как в жизни — ничего не бывает просто. А хорошо, что ты сразу не сказал о своих подозрениях. Знай я всю подноготную, было бы труднее с ним общаться.
Путники уже карабкались на пирамиду, и для разговора больше не хватало дыхания. Женя немного опережал Костю — все-таки сказывалась память реала, и профессора мучила старческая отдышка. Где-то на двух третях подъема Женя почуял что-то неладное. Все вокруг как будто стало прозрачнее, а изображение поплыло, словно преломляясь в каких-то флуктуациях воздуха. Он резко остановился и крикнул Косте:
— Стой! — а сам огляделся вокруг.
Перед ним предстала воистину восхитительная картина всего храмового комплекса с несколькими пирамидами, стадионом для игры улама и зданиями дворцов внизу. Вокруг простирался, изрезанный синими лентами каналов и арками мостов, утопающий в зелени и цветах, Теночтитлан, который, казалось, плыл среди озера Тескоко, обрамленного дальними горными вершинами.
Но любоваться этой картиной времени не было. По своему опыту Женя понял, что вершина пирамиды находится уже на втором уровне астрала и Косте грозит серьезная опасность. Его подопечный специалист по индейцам, то ли из упрямства, то ли просто не расслышав, пер сзади, как танк. Женя уже в панике прокричал:
— Остановись, тебе говорят! — и сообразил, что тот и действительно, не слышит, так как со второго уровня на первый не докричишься — хоть все горло порви. Женька рванул назад, но было уже поздно: Костя вдруг влепился в невидимую стену. Оказавшись рядом с напарником по поискам индейских богов, незадачливый проводник облегченно вздохнул. — Слава, уж не знаю, какому богу — здесь защита на дурака стоит. Растворился бы сейчас ты Костик по астралу. И не факт, что я бы успел тебя вытащить.
— А что это за препятствие? — озадаченно пробормотал Костя, ощупывая невидимую стену.
— Я теперь понял всю петрушку. Вершину пирамиды оставили на втором уровне, а здесь только ее изображение. Поэтому-то нам и надо оттуда звать Пернатого Змея.
— А как же я туда попаду?
— Есть способы... — неопределенно хмыкнул Женька и мысленно охватил Костю барьером от астрала. — Попробуй еще раз подняться.
Профессор пожал плечами и снова приготовился таранить лбом пустоту. Однако ничего не произошло, вернее, произошло то, что он спокойно прошел наверх.
— Тормози! У меня не так много сил, чтобы долго тебя здесь удерживать. Вспоминай и зови своего бога.
Костя послушно прикрыл глаза и замер на ступеньке пирамиды. Спустя совсем немного времени он открыл их и удивленно посмотрел наверх — с самой вершины пирамиды спускался невысокий молодой человек индейской национальности, одетый в простую холщевую одежду.
— Он сразу откликнулся! — обрадовано шепнул Костя. — Смотри, он нисколько не изменился. Точно такой же, как и в моем сне.
Тем временем, юноша быстро подошел к гостям и радостно их поприветствовал:
— Константин, я рад тебя видеть здесь в целости и сохранности! Вижу, ты все-таки выполнил мою просьбу. А как зовут твоего спутника? — юноша, обнял своего старого знакомого за плечи и по-европейски протянул руку для пожатия второму собеседнику.
— Евгений, — представился гость и добавил. — Я собственно, тот, кому передал ваши слова Костя.
— Да-да, я уже понял. Но что же мы здесь, пройдемте ко мне в гости! И давайте, я возьму в свои руки защиту. У вас не так много сил.
— Понимаете, мы спешим... — замялся Женя, но радушный хозяин не дал ему договорить:
— Не беспокойтесь об этом. Сейчас поднимемся на третий уровень, и время в реале для нас остановится. Я так давно ждал вас, что не премину случаем побеседовать. Да и Константину, думаю, будет интересно кое-что узнать.
Реальность вокруг подернулась дымкой и совсем исчезла на некоторое время. Вместо этого словно проявилась другая панорама: они стояли на площадке совсем небольшой пирамиды, спускающейся ступеньками к полю для игры улама. Вокруг размещался акрополь, возвышающийся над небольшим городком, со всех сторон окруженным джунглями.
— Это Толлан, но не тот, который в пирамиде ацтеков, а особый, расположенный на третьем уровне. Здесь любит проводить время вся наша божественная братия, вдали от суеты, как реала, так и миров больших пирамид.
— Я узнаю это место! — вдруг воскликнул Костя. — Неужели полсотню лет назад я лежал на краю этого поля для игры в мяч?
— Ты прав, только это происходило на первом уровне астрала. Но пройдемте, присядем в тени. Оттуда прекрасный вид на долину, — и вечно молодой бог приглашающим жестом указал на столик с креслами, стоящими в тени широкого портала храма.
Пока они шли, Константин не удержался и спросил:
— А как поживает Чиракан?
— Веселая и прекрасная Чиракан перепархивает с места на место, впрочем, как и все мы, ответил Пернатый Змей.
— Да, мы совсем забыли: нам помог вас найти и передавал привет один монах, некто по имени Тескатлипока... — вспомнил Женя, но не смог докончить фразы, так как молодой Змей прыснул со смеху:
— Ой, не смешите! Слышал бы сейчас мой названный братик, как его величают — захромал бы от обиды на вторую ногу!
— Вы с ним не очень дружите? — гость продолжил косить под наивного туриста.
— Это сложная и долгая история, — сказал, усаживаясь в одно из кресел, хозяин. — Понимаете, у нас переплелись в тугом клубке надежды и чаяния душ нескольких различных культур, во многом схожих, но во многом и отличных. Соответственно в астрале образовался целый спектр пирамид, причем, большая половина которых тяготеет к инферно. И вы знаете, почему...
— Нет, я не очень в курсе... — промямлил Женя, стыдясь своей неосведомленности.
— Меня многие индейские народы считают одним из творцов их мира. Но на самом деле творец реала один, а мы, скорее, его представители — нагвали, с одной стороны отражающие представления своих почитателей о сверхчеловеческих силах, а с другой — пытающиеся хоть как-то влиять отсюда на подопечных в реале.
— Значит, вы все-таки ангелы по своей природе?
— Самые старые божества, вроде меня — да, но многие поднялись с Земли. Моя история грустна: я с другими ангелами пытался взращивать семена творчества и гуманизма, развитие которых достигло пика у толтеков. Тогда-то я и решил инкарнировать, чтобы окончательно отвести тропу толтеков от инферно и перенаправить сюда, в небесный Толлан. Я уже почти утвердил индейцев в мысли, что человеческие жертвы не только напрасны, но и ввергают их души в преисподнюю. Но, к сожалению, мой черный двойник Тескатлипока все погубил. Он устроил мятеж сторонников ритуальных убийств, и я был изгнан. Он добился своего: основная тропа толтеков продолжала идти в инферно, а я проиграл. И только небольшая часть бежавших со мной индейцев осела в разных частях Мезоамерики. Это был пик индейской культуры. Потом пришли ацтеки, построили Теночтитлан, но душа цивилизации оказалась погребена под горами трупов. По иронии судьбы, ацтеки приняли нас с Тескатлипока чуть ли не за братьев. Вот и приходилось иногда вместе к ним выходить. Мы не имеем ненависти друг к другу, но наши цели противоположны: он работает на инферно, а я — на астрал. Он более успешен на Земле, я — здесь. Очень многие души идут в небесный Теночтитлан или Толлан через инферно, постепенно дорастая здесь до осознания потребности в творчестве и свободе.
— Сколько же в астрале Теночтитланов? — вдруг дошло до Жени.
— Даже не знаю, — ответил Кецалькоатль. — Например, Теночтитлан Отраженного Реала нельзя считать индейским миром — это просто часть современного Мехико и мексиканской культуры. Пусть даже размеры того и нашего города сопоставимы — по паре десятков тысяч населения. Инфернальный Теночтитлан не меньше небесного, но страшен в своем воплощении. Я туда почти не наведываюсь, хотя меня и вынуждены там терпеть, как терпим мы их богов у нас. Того же Тескатлипока вы видели — он как раз оттуда. Существует еще наверно множество других, игрушечных Теночтитланов, в которые я не заглядываю, но это не важно. Тот небесный мир индейцев, через который вы меня нашли, объединяет разные культуры, и вы можете путешествовать из Теночтитлана в Толлан, а оттуда в Майяпан или Яшчилан. Но существуют отдельные пирамиды майя, мицтеков, ацтеков, инков и множества других народов. Зачастую они закрыты для астральных путешественников. Инфернальные миры тоже разбиты в соответствии с культурами, которые их питают или питали. Но хватит об общем, давайте лучше, обсудим наши дела.
— Да, неплохо бы, — согласился Женя. — Собственно за этим мы здесь. Вернее, я здесь. Очень извиняюсь, но мне не хочется подставлять под удар Константина. Он еще совсем новичок в астрале...
— Я уже это понял, и мы с тобой побеседуем с глазу на глаз как два подраненных божества, — усмехнулся Пернатый Змей. — Но думаю, Константин сильно не расстроится.
Молодой бог одобрительно улыбнулся нахохлившемуся профессору и, повернувшись, прокричал куда-то в темноту храма:
— Чиракан, хватит возиться, выходи!
— Нельзя уже девушке и прихорошиться! — раздался игривый возглас, и на свет явилась — словно вынырнула из сумрака — грациозная фигура богини, одетой в наряд амазонки, который невероятным образом совмещал в себе индейские традиции с европейской практичностью. Девушка, весело смеясь, поправила рассыпавшиеся по плечам волосы, и, заметив Константина, воскликнула. — Ну, наконец-то я дождалась этого красавчика к себе в гости! — после чего кинулась к нему с распростертыми объятиями.
Костя явно опешил от такого теплого приема, а Женька, смеясь, прокомментировал:
