Раздвоение личности (часть 1)

-Тогда ладно. Может, чем на работу идти, лучше позавтракаем где-нибудь? Раз уж ты все равно опоздала?

Он уверенно вклинился между автобусом и белой "девяткой".

-Нет, Сереж. Нельзя. Мне на работу нужно.

-Жаль. Ну ладно.

В машине Веснина было невероятно... удобно. Очень просторно, тепло, и этот вкусный запах. Почти такое же чувство — простора и удобства — она испытывала, когда ее куда-нибудь подвозил Виталик. Но здесь было лучше, чем у Виталика. Здесь ей все нравилось больше — мягкость и ширина кресел, строгая элегантность обшивки, и почему-то этот запах — особенно. В их с Иваном машине все было не так. У них была просто машина, средство передвижения.

-Послушай, а куда ты меня везешь? — вдруг спохватилась Регина.

-Я через Восточный бульвар поехал, так короче...

-Нет, я не о том. Я ведь не сказала тебе, где работаю — ты что, знаешь? Откуда?

-А, это. Мне Ванька сказал. Показал даже, пальцем. Просто мы мимо проезжали, он и показал. Я и крестника своего повидал уже. Хороший парень. Единственное, о чем жалею — у меня такого своего нет!

-Сереж, хотя бы для этого тебе и надо было жениться!

-Ага. Меня этим вопросом родители уже уели. Ты хоть пожалей.

-Хорошо. Пожалуйста. Просто, зачем жалеть, если можно...

Сережа захохотал, раскатисто, весело.

-Рин, я не собираюсь жениться "для этого". "Для этого" как раз можно и не жениться. Я ведь не такой, как Ванька. В этом вопросе мы разные. И так все у меня отлично, справляюсь. Вам бы, женщинам, только женить!

-Ну, да, как будто я пыталась тебя женить.

-А жаль, что не попыталась!

-Что?..

-Ничего.

Отсмеявшись, Веснин добавил почти серьезно — так, только чуть-чуть улыбаясь:

-Ты, понимаешь, замужем, а ни с кем больше я не захотел связываться.

-Не говори глупостей!

-Какие глупости? Жена друга — это святое.

Это была его обычная шуточка. Надо же, вспомнил.

-Ты навсегда сюда, Сереж?

-Нет, Рина, уеду скоро, наверное. Но, в конце концов, опять сюда вернусь, это конечно.

-Так ты в отпуске?

-Я в отставке, Ринка.

Что такое прежняя Сережина работа, точнее, служба, Регина представляла очень смутно. Когда-то ей было любопытно и она пыталась выпытывать у Вани, чем же конкретно Сережа занимается. Ваня в ответ пожимал плечами и говорил какие-нибудь общие фразы, ничего интересного. Регина поняла, что не надо соваться, куда не просят, и закрыла для себя эту тему. Ассоциации у нее почему-то остались такие — Сережа, худой, как кощей бессмертный, в камуфляже и в маске, в такой, что одни глаза видны. Картинка уморительная. А на заднем плане — вертолет, и лопасти вращаются. И еще что-то про агента 007 мелькало в голове, но ни в какие образы не оформлялось. Когда она рассказала это Ивану, тот очень смеялся. Но ее ассоциации от этого никуда не делись. Зато теперь, когда она смотрела на Сережу, ей уже не представлялись камуфляж и вертолет.

-Ты ... так захотел? В отставку?

Он хмыкнул, вывернул руль, и ловко приткнулся к обочине — они, оказывается, уже приехали.

-Очень. Очень захотел, Рин! Ты жди, я к вам заеду, э-э... на днях! Мне Ванька шахматы пообещал подарить. У меня были его шахматы, берег-берег их, да не уберег. Испеки мне ореховый пирог, а? Вот именно тот самый. Испечешь?

-Обязательно заезжай. Только заранее предупреди, а то не будет тебе пирога, — она украдкой взглянула на часики.

Хорошо, что Чапаева нет!

Вдруг Веснин сказал:

-Слушай, Рин, а тебе Ванька никогда не рассказывал, как он мне тебя в шахматы проиграл?

-Что?

-Значит, не рассказывал. Конечно. Но, тем не менее, это факт.

Регине расхотелось вылезать из машины.

-Сережа, давай подробнее. Кто, кого, когда проиграл?!

-Ваня. Тебя. Мне. В шахматы. А подробнее — это долго. Ты опаздываешь.

-Это ничего, — сказала Регина. — Я ведь уже опоздала. Рассказывай. Только не длинно, я то мне все-таки на работу надо!

-Ну, хорошо, — легко сдался он. — Слушай. Шел дождь. Ты принесла сестре зонтик, и оставила его вахтерше, чтобы та передала. На вахте тогда сидела Любовь Сергеевна, грозная такая бабушка, но ты ей нравилась. Помнишь?

-Постой, это когда было?

-В восемьдесят восьмом году. Летом. Твоя сестра — она аэробикой, что ли, занималась...

-Да. И в фотостудии тоже.

-Ну, да. Неважно. Пошел дождь. Ты принесла зонтик. Я сидел рядом с вахтой и пропуска перебирал. Ты оставила зонтик и ушла, и даже меня не заметила.

-Ну, извини уж, Сереж. Мы тогда еще не были знакомы?

-Не были. Но я на тебя смотрел, а ты меня в упор не видела! Зато Любовь Сергеевна все заметила, и сказала мне — Сереженька, Регина такая хорошая девушка, познакомься с ней, чего ты все один ходишь? Я ей сказал, что обязательно познакомлюсь!

-И ... что?

-Познакомился. Но, оказывается, Ванька тоже захотел с тобой познакомиться. Вот, мы и сыграли в шахматишки, кто кого, я выиграл.

-Так это серьезно? Так и было?

-Так и было. Я тебе сейчас поведал про один большой облом из своей жизни!

-Это не облом, Сереженька. Это самая настоящая ерунда.

-Я выиграл, и в результате остался ни с чем. Какая же это ерунда? Это облом. Ну, ладно. Ты смотри, не забудь про пирог!

-Да не беспокойся.

Она уже отошла, когда он окликнул:

-Ринка!

Она оглянулась.

-Ты классно выглядишь, Ринка, — сказал Сережка Веснин. — Впрочем, я так и предполагал, что ты обязательно классно выглядишь.

А она засмеялась и помахала ему рукой.

-Видишь, как хорошо получилось, — заявила Лара. — А если бы он увидел ту мымру, которой ты была еще в пятницу? Представляешь, тогда он бы так не восхищался. Что значит, когда у женщины волосы в порядке!

-Да. И старые джинсы с дыркой на коленке.

-Все лучше, чем твоя повседневная юбка "прощай молодость".

-У меня, что, такая ужасная юбка?

-Она — никакая. Выкинь ее. Знаешь, а он смотрел на тебя... как-то так. Интересно.

-Понимаешь, он друг Вани. Мы так давно не виделись. Это он тебе понравился, вот ты и придумываешь.

-У тебя с ним — никогда и ничего?..

-С ума сошла? Конечно, нет.

-И тогда? Ну, когда он тебя выиграл?

-Да ерунда все!

-Кстати, подруга, когда тебе говорят комплименты, надо принимать их как должное, ну, и, естественно, радоваться, что тебе хотят сказать приятное. А ты принимаешься искать у себя недостатки. Зачем? К тому же ставишь собеседника в дурацкое положение. Не нужно так делать!

-А ты мне постоянно морали читаешь. Может, тоже не нужно так делать?

Вначале все шло так, как она и предполагала. Чапаева не было, дела в конторе продвигались тихо, спокойно, как бы сами собой, пахло кофе и чем-то шоколадным.

-Ой, Рин, какая ты сегодня красивая, — заметила Юля. — Просто прелесть. Тебе этот цвет так идет!

-Да, Рина, просто прелесть, — подтвердила Леночка. — Интересно, мне пойдет короткая стрижка? Наверное, будет просто ужасно.

Вот именно, так и должно было быть — чтобы вначале Юля похвалила, потом Леночка подключилась.

О, и Аделаида Степановна сидит за своим столом.

-С выходом вас, Аделаида Степановна! Как себя чувствуете?

Их старушка похудела, осунулась, но улыбалась.

-Спасибо, Риночка. Да уж, вам, молоденьким, все хорошо, все идет. А мы что? Живы, и ладно. Юлечка, мне крепкий кофе не наливай. Как же я, девочки мои, по вас соскучилась!

-Мы по вас тоже, Аделаида Степановна!

-Рина, тебе одну ложку сахара?

-Ага. Спасибо, Юль...

-Рина, ты, что, куда-то собираешься сразу после работы? Поэтому в джинсах?

-Ага. Не успею переодеться.

Мелькнула мысль, что это — из какого-то старого фильма. "Не успею переодеться!"...

В дверях появился Валера с кружкой.

-Мои дорогие, я тут почувствовал запах божественный! Пригласите меня, пожалуйста.

-Приглашаем. Давай кружку, — обрадовалась Юля.

-О, Аделаида Степановна! Здравствуйте. Рина, у тебя, что, день рождения? А цветы где?

Ага, драные джинсы — и день рождения...

-У меня в июле день рождения, Валер.

-А, ну, да, точно. Просто ты сегодня какая-то не такая.

-Здравствуй, Валерочка. Ну, как, не женился еще? — это Аделаида Степановна сказала.

Регина вспомнила разговор с Весниным и улыбнулась.

-Я? — воскликнул Валера. — Аделаида Степановна! Я, что, похож на человека, который может жениться?

-Валерочка, каждый мужчина должен жениться, это полезно для его здоровья.

-Аделаида Степановна, для моего здоровья это очень вредно, я точно знаю.

-Сегодня должны наш компьютер отремонтировать? — вспомнила Регина.

-Юрик уже был, — вздохнула Аделаида Степановна. — У него ведь ничего не вышло, да?

Юрик был техник, который все у них налаживал. Еще с ним, если нужно, приходил программист Игорь. А своих таких специалистов у них не было — ни к чему, так что приходилось их все время вызванивать.

-Пока ничего, — подтвердила Юля. — Вообще-то, он посоветовал "выбросить в окно это старье" — это не мои, это его слова. Но потом он сказал, что все же посмотрит, что можно сделать.

-Как можно выбросить в окно хорошую вещь? — покачала головой Аделаида Степановна. — У меня дома телевизор старше, и отлично работает. Просто у Юрика горе, вот он и переволновался.

-Какое... горе?

-Ну, как же, он сказал — умерла мама. Его, бедняжку, не отпустили с работы? Может, у них работать некому?

-Аделаида Степановна! — судорожно вздохнул Валера, — не пугайте нас, пожалуйста. Он имел в виду, что "материнская" плата сдохла. Тьфу! То есть, "материнская" плата не в порядке, понимаете? Он ведь, наверняка, так и сказал, что не умерла, а сдохла, да?

-Да. Но я думала... Ужас какой, Валерочка. Какая плата, за что?

-Аделаида Степановна, плата — это такая деталь, которая вставляется и в компьютер, и в другую электронную технику. А "материнская" плата — это самая главная деталь компьютере, поэтому она и "материнская", понимаете? Так вот, она испортилась. Поэтому компьютер можно выкинуть в окно. Правда, его и до того можно было выкинуть.

Леночка отвернулась и захихикала в свою чашку. Да впрочем, все они прятали глаза.

-Валерочка. Но разве можно так говорить? — вздохнула Аделаида Степановна.

-Нельзя. Но все говорят — куда денешься? Дурак ваш Юрик. Нашел при ком эрудицию показывать.

-Он такой же наш, как и ваш!

-Мой?! Если он сунется в мой комп, я ему все кости переломаю. Спасибо, девочки, за кофе. Я к вам еще приду, да? Чего вам принести, печенья, или кексик? Ах, да. С меня же тортик. Я не забыл, не думайте.

-А мы ждем!

-Девочки, я... вы же меня знаете. Регина, еще раз с днем рождения тебя! Тьфу, извини. Он же у тебя в июле.

-Надо, надо ему жениться, — усмехнулась Леночка, собирая чашки. — А то, видите, как будто не в себе уже человек.

-Конечно, давно пора. Потом хватится, а поздно будет, помяните мое слово, — подхватила Аделаида Степановна.

Юля отвернулась, и ничего не сказала. Регина тоже промолчала. Она подумала о том, что хочет уйти отсюда, и даже точно знала, куда. В кабинет Чапаева, куда же еще.

Счеты с ее стола, оказывается, забрали, зато принесли калькулятор, какой-то незнакомый, не разбитый и не склеенный, наоборот — почти новый на вид. Где же Жуков, герой такой, его откопал, интересно?

Регина положила немного листков со стола в пластиковую папку — просто так, для вида, туда же бросила ручку.

-Девочки, я скоро.

Кабинет начальников не заперт. Шмаров, наверное, там, сидит за своим столом? Она ему сейчас улыбнется, и что-нибудь объяснит. А секретарши Кати нет, ее стол пуст и прибран, и стул задвинут, и пальто нет на вешалке. Наверное, у Кати дочка заболела, и она опять взяла больничный. Это значит, Шмаров сегодня сердитый, потому что без Кати он — как без рук, то и дело она ему какие-нибудь бумажки печатает.

-Почему не заходишь? — спросила Лара. — Боишься, что ли? Боишься, что тебя поругает сердитый дядя? В каком ты классе, маленькая моя?

-Просто я всю жизнь вела себя прилично. Сложно перестраиваться.

-Это понятно. Только, заметь — я тебя ни к чему не принуждаю. Ты действуешь по своей доброй воле.

-Знаешь, а я уволюсь. Если что, просто уволюсь, и все. Это не смертельно. Я что-нибудь придумаю.

-Ну, ты даешь! — Лара расхохоталась так громко, что у Регины зачесалось в ушах.

Странно. Чем она Лару слышит? Не ушами же?

-Ничего, подруга. Сбежать — это тоже выход. Но, ты погоди — всегда успеется!

-Нет, я уволюсь, я решила, — заявила Регина с непонятной настойчивостью.

Действительно, непонятно, потому что уволиться, если что, она решила уже после кофе, и мысль эта тогда еще была смутной и пугливой, а теперь вдруг стала такой отчетливой.

Это же так просто — уволиться. Значит, не страшно. Она найдет новую работу. Не умрет же она с голоду, в конце концов.

Все опротивело, все надоело. Если ничего не менять, опять потянутся одинаковые дни, месяцы и годы, как близнецы, один за другим, потом будут внуки, пенсия, и старость.

Хотелось жить, жить, и жить! Не меньше, чем Ларе!

Хотелось жить по другому! Вот.

-Ну и ладно, решила так решила. Только тише. Не надо так кричать, — сказала Лара ласково.

Дверь распахнулась. Шмаров одетый, с портфелем, смотрел на Регину.

-Вы ко мне, Регина Арнольдовна? Вы... что-то сказали?

-А... нет, Евгений Иванович. Это я по телефону разговаривала. Извините, — она потрогала рукой телефон в кармане джинсов. — Вообще-то мне поработать надо, очень срочно. Я вам не помешаю?

-А, нет, конечно. Проходите...

Вот это да! Он, кажется, даже не удивился?..

Шмаров оглянулся.

-А вы, простите, когда?..

-Что, Евгений Иванович?

-Когда решили уволиться?

-Это еще не окончательно...

-Понятно. Всего хорошего.

-Евгений Иванович, — позвала Регина. — Я вам ничем не могу помочь? А то давайте.

-Спасибо, — он посмотрел с признательностью. — Попозже.

Оставшись одна в кабинете, Регина уселась в мягкое кресло с приятным предвкушением чего-то очень хорошего.

-Видишь? — сказала Лара с упреком. — Разговаривай со мной тихо-тихо, одними губами, поняла?..

-Интересно все-таки, а почему он меня отсюда не выгнал? И даже замечание не сделал?

-Может, оно ему не надо? Просто считай, что повезло, и не углубляйся в чужую психологию. И, потом, ты же не за его стол уселась.

Включенный компьютер приветливо заурчал и мигнул экраном.

-Так, и чем займемся? — поинтересовалась Лара. — Давай заставку сделаем на весь экран с надписью "Доброе утро, Василий Иванович! Любящие вас сотрудники". Компьютер включается, надпись зажигается — здорово?

-Хулиганить не будем.

-А зачем ты тогда, прости, сюда приперлась?

-Научи меня чему-нибудь. Ну, чему-нибудь такому, полезному...

-А-а... Жалко, Интернета нет. Как ни странно. А давай, я научу тебя электронные таблицы составлять, чтобы ты данные меняла, и результат сам собой менялся. Так что хочешь посчитать можно. Это очень просто. Хочешь?

-Давай.

-Смотри...

Удивительно, но это оказалось действительно просто. Проще, чем считать просто так. Запомнить несколько простых приемов — это разве проблема?