Проклятая дочь

В-третьих, у меня через 4 дня свадьба и скоро приедет моя семья. Даже не знаю, что страшнее — семья или свадьба. В принципе, с Ирвингом мы уже неплохо уживаемся. Он оказался не таким уж гадом — язвительный, но терпеливый. Умный, но не заносчивый. Заботливый, но не навязчивый. И в то же время доставучий, раздражающий, вездесущий.

— Да ладно тебе, — усмехнулся он, принюхиваясь к булочке. — Не все так плохо. Ты же еще жива.

На это заявление я даже отвечать не стала. Просто сменила продольный шпагат на поперечный и переложила конспект на более удобную для чтения позицию.

— Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь с учебой и тренировками? — сменил он тон на серьезный, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Нет, не кажется, — спокойно ответила я, перелистывая очередную страницу. — Все идет по графику. Не отвлекай.

С не разборчивым ругательством он отшвырнул булочки и, подхватив меня под мышками, поднял с пола.

— Хватит, — сквозь стиснутые зубы прошипел он. — Мне надоела твоя депрессия. Что происходит?

— Ничего, поставь меня, — из последних сил сдерживала я рвущееся наружу раздражение, которое вполне могло выплеснуться в виде бесконтрольного, опьяняющего поглощения маши окружающих.

— Не поставлю, пока ты не прекратишь, — фыркнул котяра.

— Ирвинг, — предупреждающе протянула я.

— Ты не виновато в том, что произошло, — неожиданно сменил тему он.

— Я чудовище. Вампир высасывающий магию, — скривилась я. — Мне нужно учиться контролировать себя, свое проклятье, а ты...

— А я тебя сейчас суну под холодную воду, чтобы ты пришла в себя, — перебил он меня.

Я почувствовала, что слезы уже готовы пролиться от того, что даже он меня не понимает! Даже он! И мама, и Аррихс и даже Рет... в их глазах я вижу опасение и непонимание, но Ирвинг до этого момента держался так, будто ничего не произошло

— Немедленно отпусти меня, — прошептала я.

— Может ты и не самая красивая, не самая умная и не самая желанная девушка в нашем мире, но ты... чудесная. Милая, добрая, светлая девушка. Не без недостатков конечно, но в целом ты... прекрасный человек. Лучше всех тех, кто тебя сейчас осуждает и боится.

— Ты не понимаешь...

— Я понимаю больше чем ты сама. Ты одаренная девушка. Уникальная. Единственная. Ты — поглотитель. Хоть многие и не понимают этого дара, но я тебе объясню. Самый старый Хранитель нашего мира — Повелитель Смерти Тарос, Черный дракон. Ему подвластны силы ночи, нежити. Самой смерти. Есть данные, что все остальные хранители менялись, но он существует дольше, чем ведутся самые старые летописи.

В какой-то момент он прижал меня к себе, уложим мою голову к себе на плечо и поглаживая меня по спине.

— Самый старый, самый... мудрый. Он призван поддерживать равновесие этого мира, баланс жизни и смерти. Вечный круговорот. Когда умирают самые близкие нам, это больно, но никто не имеет права жить вечно.

— Причем здесь все это? — пробормотала я, неосознанно обнимая его за шею руками и за талию ногами.

— Повелитель Смерти вечен, но остальные хранители время от времени... умирают. Точнее Он им помогает умереть, если его об этом просят. Когда Он чувствует, что кто-то из Хранителей устал и хочет умереть, он предпринимает меры, которые помогут повелителям покинуть этот мир без последствий. Смерть любого из хранителей — угроза уничтожения всему живому. Дестабилизация магических потоков, крушение всей установленной системы маготворчества, хаос и неразбериха, множество смертей. Во избежание этого Повелитель Смерти предпринимает определенные меры, дает миру поглотителя, который одним своим существованием гармонизирует потоки. Только после достижения поглотителем возраста полового созревания, Повелитель Смерти позволяет хранителю умереть.

Он ненадолго замолчал, продолжая легонько поглаживать меня по спине. Я не торопила его, хотя и не понимала о чем он. Мне это было не так интересно, как тот факт, что прикосновения оборотня мне приятны. Даже более чем приятны.

— Часто хранители ждут своего... избавления... десятилетиями. Дать миру поглотителя не так просто. Дать такие способности кому попало нельзя. Легенды говорят что когда-то давно был рожден поглотитель, который не соответствовал своему предназначению. Произошел грандиозный катаклизм, в результате которого пол континента надолго превратились в необитаемую пустыню. С тех пор Хранитель Смерти очень серьезно подходит к выбору поглотителя. Сначала выбирается семья будущего ребенка. Обязательное условие — большое количество магов со способностями выше среднего. Второе условие — родители, которые точно будут заботиться о ребенке, но не душить его чрезмерной опекой. Поглотитель должен быть сильной, самодостаточной личностью, способной к любви и состраданию. Поглотитель должен иметь то, что ему бы хотелось защищать. Третье условие — испытания. Поглотитель должен познать все стороны жизни — как плохие, так и хорошие, чтобы научиться самостоятельным суждениям в большинстве вопросов. Все это требует неусыпного контроля со стороны Хранителя. Регулярная проверка будущего, корректировка развития и прочее.

Во мне стала подниматься волна глухого раздражения. Как кто-то смеет, пусть даже хранители мира, решать за меня какой будет моя жизнь? Управлять мною как марионеткой... Мерзко!

Я уткнулась Ирвингу в шею, почувствовав, что его прикосновения, такая близость с тем, кто еще недавно был чуть ли не врагом, меня успокаивает.

— Дар же поглотителя, — продолжил оборотень, — уникален. А знаешь почему? Потому что он рожден из прямой связи поглотителя с хранителем. С момента зачатия Повелитель Смерти открывает канал, передавая свою силу поглотителю, который ее каким-то образом преобразует и использует для гармонизации магических потоков. Чем старше становится ребенок, чем больше дисгармония в мире, тем больше сил отдает Повелитель Смерти. В итоге он сильно слабеет и становится смертным. Сильным, но все же смертным на какое-то время.

— И что? — недопоняла я.

— Белый Орден — древнее тайное общество, целью которого является вечная жизнь в Царстве Света. Понимаешь? Их цель — уничтожить всю тьму в нашем мире, изжить само понятие смерти. И проще всего это сделать, если уничтожить Повелителя Смерти. Проще всего это сделать как раз тогда, когда вошел в полную силу поглотитель. Они уже предприняли несколько попыток в прошлом, тысячелетия назад. В результате выяснилось, что в случае смертельной угрозы Хранитель может забрать силу у Поглотителя, чтобы спастись. Естественно, поглотитель в результате погиб, как и несколько городов. С тех пор опытным путем было выяснено, что сначала следует убить поглотителя, а потом уже Хранителя. Причем в течение ста дней.

Что-то мне это не нравится. Выходит, что меня не просто пытаются убить какие-то абстрактные злопыхатели, а целый орден, мечтающий о вечной жизни.

— Сколько? — неожиданно глухим голосом поинтересовалась, даже не представляя, что именно хочу узнать и хочу ли вообще это знать.

— Нам известно о девятерых поглотителях достоверно. Еще о троих есть неподтвержденные данные. Всех их усиленно охраняли... Последний был оборотнем, грифоном. Он прожил 107 лет, прежде чем Ордену все же удалось до него добраться.

Всего 107 лет? Для оборотня, тем более мага, это ничтожно мало... В сто лет жизнь только начинается! Образование получено, магистерская степень защищена, обязательная отработка в Ковене пройдена — самое время посвятить жизнь себе. Я планировала сразу после 100 дня рождения, когда истекут все мои обязательства перед Ковеном и отчимом, отправиться в путешествие по всему миру, побывать у эльфов, оборотней, попытаться найти сильфов.. Да мало ли что! А теперь... Я не хочу умирать! Я даже влюбиться не успела!

— Не волнуйся, — неожиданно поцеловал меня в висок Ирвинг. — Мы все будем защищать тебя. Ты проживешь долгую, счастливую жизнь. Я обещаю... клянусь!

Он добавил несколько фраз на древнем наречии своего народа, которое я даже не пыталась выучить ввиду его непомерной сложности. Однако по специфическим магическим возмущениям я поняла, что он действительно поклялся. Жизнью. Магией. Бог знает чем.

— Я буду защищать тебя, моя маленькая невеста. Всегда!

Я не знаю почему, но именно в этот момент я полностью ему поверила. И расплакалась, к своему огромному стыду.

— Я не хочу этого дара, — бормотала я, пытаясь удержать слезы. — Не хочу никого убивать этим даром, не хочу умирать! Я не хочу!!! Почему именно я?!

Он ничего не говорил. Просто молчал и этим мне помогал так, как никто другой фальшивым сочувствием.

Ирвинг

Я уложил Эрриху спать лишь за полночь. Ее слезы заставили меня почувствовать себя чудовищем. Я ведь и правда раньше не задумывался, насколько это страшно — быть поглотителем. Я бы не выдержал такой ответственности и... такого страха. Эри предлагала уехать подальше, на другой континент. Спрятаться, чтобы никто е нашел. И мне пришлось объяснять ей, что это невозможно до тех пор, пока она полностью не подчинит себе дар. |А это займет минимум 10 лет, если верить старым хроникам. 10 лет в ожидании смерти из-за угла. 10 лет в страхе причинить кому-то вред неконтролируемым "высасыванием магии". Теперь я понимаю, почему почти все последние поглотители к пятидесяти годам сходили с ума и кончали жизнь самоубийством. Именно поэтому их стали "привязывать" к жизни, подсовывая друзей, супругов, любовников. Даже детей, если замечали признаки родительского инстинкта. Почти всегда это заканчивалось очень плохо — во время неконтролируемых всплесков дара гибли те, кто ближе всего. А потеряв свои привязки, поглотитель погибал под давлением вины еще быстрее.

Мне было приказано заботиться о поглотителе, но я не хотел этого. Я считал, что подобная работа не для меня. Есть множество более достойных кандидатур. Но назначили меня. И я спрашивал "почему именно я?". Точно так же как и Эрриха пару часов назад. А теперь...

Я буду защищать ее. Всегда. Даже смерть мне не станет помехой. Я поклялся своей магией, своей сутью, своей кровью, своим посмертием. Она не требовала этого от меня, даже не поняла сути моей клятвы. Это был мой осознанный выбор. Я понял, что эта пигалица неожиданно перестала быть обузой. Она стала чем-то большим, чем-то важным. Ма сели... Моя малышка.

— Эй, как она? — окликнул меня Аррихс.

— Успокоилась и заснула, — сдержанно ответил я, не зная как в такой ситуации. — Вы поговорили с ректором? Он дал какие-то рекомендации? Я подал запрос старейшинам, но...

Меня прервала госпожа Раххель, приложив ладонь к моему рту.

— Успокойся, Ирви. С моей дочерью все будет хорошо. Просто мы все должны быть рядом. Она сильная девочка. Ей не надо вытирать сопли, помогать тонуть в жалости к себе. Она плачет иногда, чтобы на душе стало легче. После этого она может идти вперед. Вот увидите, завтра она проснется и будет улыбаться как раньше. А мы будем рядом, чтобы поддержать ее.

Ее слова успокоили меня. Кому как не матери знать все о моей малышке.

— Так что, нам сделать вид, что ничего не произошло и просто готовиться к свадьбе? — довольно неприятным тоном поинтересовался Рет.

— О чем ты? — воскликнул Аррихс.

— Она чуть не убила нас, Рис, — повысил голос этот недоумок. — Она себя не контролирует! Что будет в следующий раз? Она опасна!

Только чудо удержало меня от немедленной расправы над этим индюком. Мне так сильно захотелось свернуть ему шею, что пальцы задергались.

— Да ладно, а как ты случайно на первом курсе выбросил в окно Ханну? Кто поджег плащ профессору Сопле? Кто, защищаясь на поединке, перенаправил огненный шар в сторону зрителей. Тогда ты чуть не угробил восьмерых! И до сих пор твои эксперименты опасны! Даже более опасны, чем раньше! Кажется, именно ты чуть не снес весь лабораторный корпус всего месяц назад! Ты обвиняешь ее, но сам ничем не лучше!

— Да я по сравнению с ней — безгрешный святой, — потерял над собой контроль этот недоносок. — Одна истерика и она уничтожит всех в Университете!

— Да как ты смеешь... — начал было я

— В чем-то он прав, — не дала мне договорить Эрриха, появляясь на пороге комнаты. — Такое действительно возможно. Я себя не всегда контролирую и ничего с этим поделать не могу. Что ты предлагаешь, Рет? Может, стоит меня убить? Я могу тебе подсказать клуб единомышленников

— Эрриха! — попытался остановить ее.

Не хватало еще, чтобы она этому недорослю идею подала!

— Почему сразу убить? — растерялся этот гаденыш. — Изолировать...

— В моем случае это одно и тоже, — мрачно усмехнулась моя малышка. — Мой дар — угроза в первую очередь для меня самой. Но я не хочу с тобой разговаривать. Будь так добр, покинь мой дом. Не хочу случайно навредить тебе. Да и для сохранения душевного равновесия мне нужно высыпаться, а крики мне мешают. Доброй ночи.

Она выглядела абсолютно спокойной, когда говорила и когда уходила, но я понял, как ее расстроило поведение того, кого она уже стала считать другом.

— Исчезни, недоумок, — прорычал я.

— Я...

— Уходи, Рет, — холодно оборвал своего друга Аррихс.

Глава 17

— Если смешать три доли эссенции, две доли оксида магния и... — бормотала я себе под нос, возясь с алхимическими реактивами на демонстрационном столе. — А потом мы вот этой гадостью заполируем и получится у нас... Получится...

— УКРЫТИЕ!!! — хорошо поставленным голосом скомандовал щуплый на вид алхимик.

Четко отработанным движением он утащил меня под стол. Основательный такой, из мифрилового гранита — весьма дорогой и прочной породы. А под крышкой у него еще и защитные амулеты, в случае опасности закрывающие все пространство под столом специальными щитами.

Над нами негромко, но как-то основательно бухнуло, с прощальным звоном полопались какие-то пробирки. Всю аудиторию заволокло желтым дымом, противно запахло сероводородом и еще чем-то мерзким. Раздались стоны не самых расторопных студентов, видимо успевших не только нюхнуть результаты моих экспериментов, но и познакомиться с ними теснее. От души сочувствую, но не особо их жалею — сами виноваты. Не стоило именно меня поставлять на практическом занятии выдвигая в демонстраторы. Я всех честно предупреждала, что в вопросах связанных с использованием искусственно созданных реактивов я должна оставаться чистым теоретиком. Не мое это. Конечно, я не такой талант, чтобы как Эркх из любых ингредиентов вне зависимости от желания сделать бомбу, но... Скажем так, результаты моих трудов даже если и вели себя спокойно на этом предмете, то есть не булькали, не испарялись или не взрывались, то как минимум нехорошо пахли. Еще ни разу я не получила какую-нибудь смесь с запахом роз или фруктов. А вот вонь — прям мой профиль. Я не горжусь этим, но и поделать ничего не могу.

— Какая вонища, — придушенно просипел кто-то из под ближайшей парты. — Мы все умрем, если не открыть окна.

— Этот дым кожу разъедает, — возмущенно отозвался кто-то из оборотней. — Чья была идея эту бездарь заставить проводить демонстрацию?

— Сам бездарь, — вяло огрызнулась я, старательно зажимая нос. — Я все делала по инструкции!