Серый дар. Немой приговор

Некоторое время Шир не знал, что говорить. Потом осмотрел лаборанта и пришёл к логичному выводу, что с этим затюканным и обиженным, возможно мечтающим о мести всем его дразнившим в ранние годы, можно иметь дело.

— Мы вам всё расскажем, вы только не сдавайте нас сразу.

Лаборант как-то моментально почувствовал себя увереннее, ведь, как можно догадаться, никогда в жизни лично его ни о чём, кроме домашней работы и списывания, не просили такие люди, как Шир. А этого хочется каждому... Чтобы от тебя зависела чужая судьба, а ты мог всего лишь дёрнуть ниточку, уже изменив чужую жизнь. Такова природа почти всех существ — стремление к власти. Много кто желает пощекотать кому-то нервы, зная, что одно твоё движение — и он мёртв. В общем, Аналитик начала подозревать, что за наш счёт себе сейчас станут поднимать самооценку.

Шир тоже подумал о чём-то подобном, когда лаборант ответил:

— Только вы мне всё расскажите! А иначе, сдам вас профессорам. Кто там у вас сейчас что ведёт... Им и сдам, — решительный вид и подрагивающий кадык не давали усомниться в реальности угрозы. Ллои и Шир чуть не расхохотались. Остальные, не видя из-за этих двоих собеседника полностью, юмора не поняли.

— Конечно-конечно, — тожественно ответил Алекс, не выдержав молчания и сдавленных смешков повернувшегося к нему Ллои. Ширу приходилось нелегко, он был вынужден давиться смехом, пытаясь это скрыть, прямо перед лицом лаборанта. Это было забавно. Мне.

Сове нет. Той хотелось одного — есть! И она чуяла мышку где-то под фундаментом здания. А может, это были и галлюцинации на почве нервных переживаний последних дней...

В общем, через десять минут, когда лаборанта посвятили в наши планы и тайны, он начал нас поддерживать. Конечно, ему не говорили провокационных вещей и не оповещали о неправильных с нашей стороны действиях. Ему рассказали ни больше, ни меньше — историю обиженных и оскорблённых. А потом его плавненько подвели к мысли о мести. Это было проделано Алексом с виртуозным мастерством бывалого манипулятора. В итоге лаборант был за нас и был готов предоставить все средства для мести. В этих парнях он видел себя. И лишь одно ему было не понятно — зачем им сова?

— Так зачем вам птичка? — всё же задал этот вопрос вслух лаборант, с любопытством меня рассматривая. А с его фразой на аудиторию лёгким и прозрачным пёрышком упала тишина. Она не давила, нет... Она просто была, и ни один из пятёрки не знал, что ответить, чтобы не усугубить положение и оправдать мое наличие на плече косящегося на меня Шира.

На какую-то долю секунды я даже допустили сквозь все барьеры сознания мысль, что нам откажутся помогать. Сова тоже заметно заволновалась, встряхнув клювом и под необычным углом вывернув голову. Я даже не знала, что так вообще возможно! Оказалось, что с такого ракурса открывается хороший обзор. И удобный.

А поскольку организм совы уже прекратил ощущаться для меня чужеродным, то я даже несколько секунд наслаждалась нововведением. Пока не прозвучал уверенный голос Шира. Тишина лопнула, как мыльный пузырь, предварительно надув свои бока до невозможности.

— Не ваше дело.

Ллои чуть не хлопнул себя по лбу! А на его лице отразилось всё, что он думает по поводу излишней горячности двоюродного брата. Чёрным по белому Ллои умудрился показать все свои мысли, ничего не произнеся вслух. Видимо, это талант. Я тоже скопировала его выражение глаз, но сова не дала продемонстрировать его окружающим, поворачивая голову за запахами.

Ей хотелось одного — есть.

— Ну, и ладно, — несколько обиженно, но всё же достаточно мирно высказался, наконец, после долгого молчания лаборант, — давайте тогда вместо многочисленных ловушек установим кое-что иное...

— И что же? — Алекс подался вперёд.

— Давайте сделаем для каждого вашего одногруппника индивидуальную ловушку, а не будем тратить силы на уже испробованную вашей группой идею. Это даже плагиат какой-то мог бы быть, — энтузиазм негасимым факелом горел в глазах лаборанта! Даже вечно сутулые плечи расправились!

— А места закреплены за учениками, или все садятся, где хотят? — Шир уловил основное и тут же взял дело в свои руки. Меня он тоже аккуратно взял и пересадил на ближайший стол. Я стала для него и остальных чем-то невидимым, все полностью были увлечены делом. И никого не интересовала сова. Но это не значит, что её никто не интересовал. Однако сначала я решила побыть слушателем...

— Закреплены, — ответил лаборант.

Шир спокойно и как-то лениво продолжил свою мысль:

— Тогда мы можем просто зачаровать все места, оставив безопасными только лишь наши...

— И места девочек тоже должны остаться безопасными, — Ллои твёрдо посмотрел в глаза брата. Тот тоже глядел на родственника. На какой-то миг, казалось, затрещал камень, настолько сильно давили они друг на друга. Похоже, в Ллои благородства больше, чем в его брате. Даже странно, что меня теперь оберегает именно последний. Подобно морю, тот в любых новых условиях моментально менялся, и каждый раз было невозможно предугадать его решения.

— Ладно, — сдался Шир, видя решимость на лицах Вектора и Нерина встать на сторону Ллои, но если мы узнаем, что полигон зачаровывали, помимо парней, девчонки, то и они не останутся безнаказанными.

Алекс безмолвно присоединился к Ширу, теперь компромисс устраивал его. Трое ребят тоже, подумав, приняли новый расклад, решив начать, наконец, игру. Лаборант же, с интересом следивший за небольшой ссорой, не похожей на начало каких-то серьёзных проблем, предложил разделить все места на шесть отделов, где на каждый будет по одному магу из них.

Лаборант принёс список мест, закреплённых за определёнными людьми, и они с Широм занялись планированием. Мы же с совой уже не могли терпеть голода, заставляющего пустой желудок выть раненым зверем и просить еды. В общем, пора было выходить на охоту...

Чужие желания туманили голову. В самом прямом смысле. По всему моему внутреннему миру расползлись белым покрывалом туманы, резко повысилась влажность в воздухе, а ещё появился навязчивый запах крыс и мышей. Сова хотела есть. И она транслировала это через нашу связь.

Аналитик безмолвно пожаловалась: "Невозможно работать. Бабочки скукоживаются и не долетают из бездны". Я и сама отправилась туда, на миг оставив руководство на второй проекции, недавно покинувшей свой пост.

Ярко-красная, выделяющаяся в тумане дверь появилась, словно из ниоткуда, видимо, окраска этой обитательницы подземелий была выбрана с учётом туманов не случайно. Золотые искорки энергии, как светлячки, тоже выделялись среди однородной белой массы, давящей больше морально, чем физически. Запахи еды забивали ноздри и рот, не давая нормально дышать. Я пообещала себе, что больше до такого птицу не доведу.

В пещеру, где находилась пропасть, я попала легко. И увидела всё собственными глазами. Вырываясь из мрака, яркие бабочки пытались взлететь выше, чтобы передать мне послание от подсознания, но туман не давал им развить необходимую скорость. Они намокали и, как бумага в огне, скукоживались, превращаясь в маленькие комочки грязи, а потом падали обратно.

Понятно, надо с этим что-то делать!

Решительно вернулась через уже ярко-зелёную дверь к Аналитику, пообещала жестами, что всё будет в порядке и подключилась к управлению совой. Канат нашей связи аж дрожал, пропуская через себя единственное желание — есть! Но оно было таким мощным, что умудрялось затуманить даже моё сознание! А это уже совсем не шутки.

История 11

Сова буквально стелилась по полу, прижимаясь нежными перьями к неприятному покрытию, но зато это не давало её заметить. Лишённая возможности спрыгнуть на добычу сверху, птица почему-то посчитала, что добираться таким образом до жертвы тоже можно. Я права голоса не имела, так как меня, словно ножом по маслу, отрезали от управления.

Видимо, в критические моменты командование на себя берёт сова. Это не радовало от слова совсем.

Пока сова двигалась, я нервничала. Поскольку меня отключили от всех органов чувств, кроме глаз, то и учуять, что учуяла животинка, я не могла. И я совершенно не понимала, какую гадость та сейчас потащит в клюв. В соображении тут же появилась картинка червей и насекомых. Шесть лапок последних противно перебирали, пытаясь избежать участи быть раздавленными в клюве, а скользкие хвосты первых тряслись, как желе, вызывая рвотный рефлекс.

Собственно, больше всего, даже больше того, что в данный момент делали парни, меня тревожило происходящее с совой. Волнение капельками собиралось в лужицу нервов, заставляя бессильно сжимать иллюзорные кулаки не в силах противостоять потребностям птицы. Это бесило!

Подобно тени, скользила птица по полу к углу, где стоял потрёпанный кожаный мешок лаборанта. А оттуда... Оттуда так заманчиво тянуло ароматом кусочка мяса! Он змейкой заползал в меня, наполняя, как воздушный шарик.

Это сова, видимо, решила снова дать мне доступ к обонятельным рецепторам. И не зря. Как только лопнула плёнка, не дающая мне чувствовать то же, что чувствует птица, я переосмыслила некоторые моменты. Поняв по заманчивому запаху, что животное не собирается охотиться на членистоногих и грызунов, я как-то немного успокоилась. А то, что птичка, помимо всего прочего, будет питаться хорошо прожаренным обедом одного лаборанта, ещё больше радовало желудок. Появлялось подозрение, что тот не имеет дна.

Ребята что-то обсуждали с другой стороны аудитории, а мы с моей соседкой дружно глядели на еду. Её ещё не было видно, но осторожное передвижение, чтобы нас не заметили, давало возможность разглядеть сумку во всех деталях. В очередной раз я проклинала нашу окраску! Слишком заметный тут белый цвет, доставшийся мне от полынной совы, никак... Совсем никак не способствовал выживаемости в сложных условиях.

Наконец, мы с птицей достигли пункта назначения. Последняя осторожно пролезла внутрь мешка, оказав себе помощь мощными лапами. Крыло уже не болело, но мы его берегли, опасаясь чего-нибудь похуже перелома.

Кстати, в свете моей улучшенной регенерации есть вероятность, что эта конечность может прийти в норму уже вечером, максимум: завтра утром. Вот только, как это потом объяснять парням?

В тёмной глубине мешка, куда мы с совой проникли, стал ещё яснее различаться запах еды! Ночное зрение хищницы тут нам очень и очень помогло! Фактически мы могли увидеть любую деталь, жаль, что не совсем в привычной для неё расцветке!

А вот и еда...

Нежные кусочки, отрываемые клювом от шмата мяса, хорошо сдобренного специями и маслом, буквально заглатывались совой! Делала она это весьма интересно... Запрокидывала мордочку и пропускала пищу в горло, трясясь всем телом. Это надо было видеть. Даже не думала, что при сильном голодании сова способна настолько смешно заглатывать мясо.

Но всему когда-нибудь приходит конец...

Нет, мясо не закончилось. Его оставалось чуть меньше половины, когда уничтожение своих запасов заметил хозяин:

— Стой, тварюга! — даже самый запуганный лаборант смог завопить так, что люстры закачались! Путаясь в подоле длинной мантии, заботливо накинутой на плечи, парень рванул к своему мешку... Мы с совой от него.

Ребята недоуменно переводили взгляды с птицы на брызжущего слюной лаборанта. Пока не догадались глянуть в угол... Усмешки, подобно цветам, расцвели на их лицах. А вскоре они уже покатывались со смеху!

А где помощь?! Я, пробившись на миг через барьеры совы, кинула на них полный возмущения взгляд! Они только ещё шире заулыбались... А мой взгляд из возмущённого стал многообещающим.

Придумывая им различные казни, я не забывала торопить сову. Та из последних сил перебирала лапками. Но всё же лишившись преимущества пребывания в воздухе из-за крыла, птица была не способна долго и продуктивно убегать от взрослого млекопитающего.

Таким образом, нас скоро нагнали... Единственное оружие — менталистика, тоже была вне доступности, так как из внутреннего мира она действовала во внешнем очень слабо и медленно. В общем, не вариант.

Но как только лаборант размахнулся было, сверкая искрами гнева в глазах, как его руку перехватил Шир и ледяным голосом предупредил:

— Одно движение — сломаю кисть.

Он не шутил. В глазах парня застыла вечным льдом злость. Дикая ярость! Прямо читалось 'только тронь...'. Не было никакой уверенности, что сейчас тот сдержится. Всё же он слишком вспыльчивый, особенно когда дело касается родных, друзей и того, что он считает своей собственностью. В данном случае я для него отношусь к последнему пункту.

Лаборант медленно, не отрывая бегающих глаз от лица Шира, опустил руку, отошёл на достаточное для безопасного спора расстояние и опасливо возразил:

— Но ведь эта дрянь...

— Ещё раз, — снова предупредил Шир, еле сдерживаясь. Лаборант как-то понял, что парень на грани и приготовился отразить магией его бросок.

Ллои, видя, что происходит, осторожно, словно перед ним змея, начал приближаться к брату со спины. Меня почему-то покоробило такое отношение родственника к моему спасителю. Но потом стало понятно, что Ллои знает, что делает.

Осторожными шажками встав прямо рядом с Широм, его брат аккуратно начал успокаивать парня:

— Вспомни, где ты находишься, подумай о последствиях утраченного контроля...

Это было мало похоже на нормальные семейные отношения и утешения, но работало. Наверное, только это бы и сработало. Постепенно дыхание Шира выровнялось, а глаза перестали неотрывными лазерами следить за обидчиком.

В комнате резко стало легче дышать! Электричество, только недавно бегавшее в воздухе, исчезло, Шир разжал, будто сведенные судорогой, кулаки. На ладонях остались кровавые полумесяцы от ногтей.

Похоже, с контролем у этого парня действительно плохо...

Снова сорваться Ширу не дали пришедшие на помощь Ллои Алекс, Нерин и Вектор. Все трое тоже знали, на что давить, напоминая об ответственности за совершённые поступки. Их мерные голоса убаюкивали, но довольно резкие слова заставляли задуматься, как заставляют думать древние тома, полные мудрости их создателей.

Несколько минут все пытались найти с Широм общий язык, наконец, тот унял свой неожиданный и непонятный приступ и на пару минут вышел в коридор, чтобы окончательно начать контролировать собственные эмоции. Как ураган, он пронёсся мимо меня, но не задел.

Тут же, как только брат вышел, Ллои тихо прошептал нам всем, чтобы родственник не услышал невзначай:

— Вы же знаете, что такое нестабильность магии?

Лаборант кивнул, покосившись на закрытую дверь с жалостью. А я внезапно поняла, чем болен Шир. Так вот, отчего он принимает лекарства! Вот, что было в том стакане на шкафу! Вот, что я вылила на пол, разбив стакан!

Наверное, каждый в нашем мире опасается такого диагноза... Нестабильность магии... Это как приговор. Фактически это и есть приговор. Подобно смерчу, эта болезнь косила магов в древности, но с помощью целителей, ныне почти исчезнувших, её истребили. И жили бы все долго и счастливо...

Вот только болезнь осталась, хоть и не совсем в той форме, в которой приходила ранее. Если многие века назад нестабильность магии означала однозначную тяжёлую смерть. Маг просто лопался от большого количества магии в нём. Она стягивалась к нему, как к магниту, а потом разрывала его физическую оболочку, желая забрать лакомый кусочек себе. В себя.