— Сантан! Ты жив? — А вот и спасительница явилась, была бы она ещё более меткой... С меня стащили тушу волка. Протестовать пока не было сил: все резервы были брошены на регенерацию и поглощение туши твари.
— Добить меня решила, что ли? — ощупывание повреждённых участков удовольствия не принесли.
— Да как ты посмел подумать такое? Луше выпей пока рисна, — женщина помогла мне выпить исцеляющего зелья — походный аналог той исцеляющей микстуры, что я пил в госпитале, только в разы более концентрированный. Эффект и впрямь оказался поражающим воображение. Горячая волна из желудка хлынула по всему телу, исцеляя раны. С трудом сев, пока Катрис рылась в своей сумке, пододвинулся к убитой туше волка. Физический контакт в разы ускорил ассимиляцию, невообразимо подняв регенерацию тканей. Кисть была восстановлена за пару секунд, а рука отрастала со страшной скоростью.
Вспышка изумления со стороны, заставила меня обратить внимание на Катрис. Волшебница удивлённо смотрела, замерев с какими-то склянками и тряпками в руках, на регенерирующую стремительно руку. Непонимание и удивление чередовались в её эмоциях, не давая спокойно мыслить. "Невозможно! Не понимаю! Почему?" — это прямо-таки читалось в её глазах. И шея у меня свободна от ошейника и магия задействована видимо такая в её понимании, что ей не доступна.
— Что-то случилось? Что же ты встала как вкопанная? — долю сарказма и иронии она не уловила.
— Ты... Твоя... Как... И... — волшебница всё не могла собраться с мыслями. Видимо то, что она видела, было для неё чем-то нереальным или невозможным с её точки зрения? Интересно, мне начинать гордиться собой или обождать? Может подшутить, сказать, что это была тайная проверка от высшего начальства...
— Да, рука, — я покивал с умным видом. — Почти исцелилась.
— Но как? И куда делся подавитель? Он был ненастоящий?
— Настоящий, — я встал, проверяя работу отросших рук. — Как новые. Никогда не перестану поражаться восстановительным способностям своего дара. А как? Скажем так, я просто оказался сильнее.
— Невозможно... — однако, Катрис поверила мне, ведь я не скрывал правда, только она её испугала. Женщина пока медленно и неуверенно стала двигаться в сторону своего "громобоя", но я не стал давать даже малейшего шанса. Рывком сократив дистанцию, отбросил ногой оружие, а ударом руки сбил ведьму с ног. Все жалкие попытки задействовать магию пресекались быстрее чем успевало формироваться структура заклинания. Всё-таки ломать не строить.
— Плохое решение. Знаешь, изначально я хотел решить вопрос мирно, но видимо, что не судьба, — пожаловался я и не без удовольствия отправил шокированную волшебницу в беспамятство. Теперь обыскать и изъять всё лишнее, что может сойти за оружие. Небольшой нож, небольшой мешочек с монетами (медь и серебро, если не ошибаюсь), пара серебристых колец и всё.
А вот бинты пригодятся. Руки за спину, связать. Ноги тоже, чтобы не пиналась и не брыкалась в случае чего. Жаль, что зимний лес кругом. В тепле я мог бы полюбоваться связанной голой женщиной, тем более, что для допроса это существенная помощь в психологическом прессинге. Подоткнув под голову матерчатый комок, решил рассмотреть оружие, из которого она стреляла.
Действительно, походит на пищаль, только вот нет курка, да и сам ствол, похоже, что одноразовый. Ясно были различима деформация, что частично погнула, частично заставила потрескаться материал трубки. Осмотрев, вещи Катрис, нашёл одну использованную и одну заряженную трубу. Заряженная труба содержала внутри металлический штырь, наглухо закрытый пробкой. Сама трубка, к слову, была деревянной, с довольно толстыми стенками и очень густой сетью внутри. Похоже, что это нечто разгоняет до высоких скоростей металлический штырь. В штыре ощущается солидный запас маны, хотя в каком-то странном, связанном состоянии. В деревянном основании, к которому крепилась трубка, так же имелось немало энергоканалов, о назначении которых мне оставалось только догадываться. Но, скорее всего, созданы для облегчения стрельбы.
* * *
Охота на изменённых магией животных — дело не благодарное, но необходимое. Ошибка почти всегда стоит жизни. Если не своей, то напарника. Именно поэтому мало кто стремиться на эту работу. Она сама успела похоронить семерых напарников и напарниц, которых ей давали. Опытных магов ей не давали, да и не хотел никто менять безопасность и стабильный достаток на сомнительную, хотя и прибыльную работу охотника.
Новый напарник вызвал недоумение волшебницы. Дикий маг, который ей чуть ли не в отцы годится. Способность к подсчёту обнадёживала, что маг хотя бы сможет делать простые зелья и ходить за покупками. Вот только в остальном, это был балласт. Магии не обучен, ремёсел не знает, оружием не владеет. А эта исполнительность и покорность только раздражала больше. Судя по всему, это было какое-то тонкое издевательство от Катура, который недолюбливал её. А ведь именно он когда-то определил в обучение к одному из охотников, который был его лучшим другом. Видимо, так и не смог простить его смерть, как же. Ведь опытный обученный маг ценнее какого-то вчерашнего дикаря, но выжила она.
Смерть напарника — это прежде всего долг, который ты должна оплатить. Долг напарника, обучение стоит денег и времени. И судя по всему, Катур решил вогнать её в долговую яму. Если маг не может оплатить долг, то его самого продают. Рабы из магов посредственные, зато ингредиенты для зелий и амулетов, а также подопытные — высший сорт.
Всю дорогу Катрис думала, но не могла найти выхода из ситуации. Её напарник был не лучше ребёнка. Даже хуже, ведь обучить и воспитать состоявшуюся личность нельзя. Только сломать. Но ломаться Сантан отказывался. Выделять специально для этого время у ведьмы просто не было, а походя, вот так — не получалось. Да и не учил её никто такому.
Охота, казалось, прошла удачно. Изменённый магией волк был убит и все ценные части надёжно упакованы. Налетевший под самую ночь второй волк стал полной неожиданностью. Местные жители рассказывали только об одном звере. Волк сцепился с Сантаном, который каким-то чудом умудрился остаться жив, давая время для перезарядки ручной пушки. Кровь и обрывки одежды летели от схватившихся насмерть волка и человека, не давая толком прицелиться. На какой-то миг Сантану удалось удержать голову зверя, и Катрис выстрелила.
К огромному облегчению для волшебницы, её напарник был жив, хотя и сильно покалечен. Это, конечно, плохо, но лучше, чем труп и очередной долг, который уже нечем гасить. В спешке, она не заметила, что около мага происходит какая-то странная магия, как и то, что подавителя на его шее уже не было. Только невероятно быстро, буквально на глазах, словно под воздействием сильного исцеляющего заклинания, исцеляющиеся раны и отрастающая рука раскрыли ей глаза.
Это было невозможно. Сантан сильный маг жизни? Но тогда почему он был в подавителе? Он не лгал, когда рассказывал о себе, не скрывал ложь, хотя что-то порой недоговаривал. Действие артефакта? На ответ натолкнула странная магия. Катрис не особо была сильна в понимании и распознании магии и магических процессов, но то, что она почувствовала, сложно было как-то иначе трактовать. Непонятная магия поглощала магию и плоть убитого волка, передавая её своему владельцу. Это было не заклинание, не было чёткой структуры, это была особенность дара мага. Но ни о чём таком она не слышала! Хотя...
Осквернённые. Дети Четырёх. Иногда их ещё зовут магами Тьмы, Хаоса и Разрушения. По степени опасности сравнимы с демонами, если не превосходят их, ведь демоны рано или поздно возвращаются обратно, а осквернённые остаются. Отличить от обычного мага сложно. Отличительная черта — невероятная живучесть, словно у сильнейших магов жизни. Катрис рассказывали на уроках истории о них, но сам лектор сомневался в их существовании, слишком уж невероятными были эти существа. Тем более, что большинство из описаний доходили как предания или легенды — так были редки появления таких магов.
Сейчас, смотря на Сантана, она с поняла, что надо что-то делать. Во всех легендах такие маги описывались как смертельно опасные существа, уничтожение которых — вопрос выживания всех людей. Не осознавая ещё своих действий, Катрис инстинктивно стала отступать к своему оружию — тому, что могло её защитить от большинства угроз, как это было ранее. Но не успела. Мужчина рывком преодолел несколько метров, отбрасывая оружие и саму волшебницу в разные стороны.
В вечерних сумерках заросшее лицо Сантана приобрело жуткие, словно демонические очертания, что в совокупности с тщетными попытками воспользоваться магией сильно напугало волшебницу. Как-то среагировать на удар она не успела, да и не смогла — страх оказался не самым лучшим помощником.
Пробуждение было неприятным. Руки были неудобно заложены за спину и прочно связаны, с ногами было чуть лучше, хотя путы были прочно наложены и на них. Руки, ноги и лицо начало мёрзнуть. Без движения, от холода не спасала даже тёплая одежда. Попытка воспользоваться магией не удалась: почти сформированное заклинание развеялось чужим вмешательством.
— Уже очнулась? Это хорошо, — Катрис услышала голос Сантана. — Итак, ты будешь добровольно сотрудничать или мне заставить тебя говорить?
— Что тебе надо? — волшебница постаралась приободриться: раз ещё жива, то есть шансы.
— Для начала ответы на вопросы. В чём различие между магами и жрецами?
— Эм, — Катрис немного сбилась от такой постановки вопроса. — Я не знаю.
— А если подумать? Этот ваш Создатель или Создательница существует? Жрецы реально черпают силы от какого-то божества? Есть ли подтверждённые факты контакта или свидетельства существования Творца?
— Это не у меня надо спрашивать, а у жрецов. Я не могу сказать точно. Лично я никогда не слышала ни о чём таком, что ты спросил.
— Будем считать, что его нет, — пробормотал Сантан.
— Зачем нужен ошейник? В чём смысл подавителя? На собственном опыте могу сказать, что он не помогает контролю над магией, а только разрушает работу магического дара, причиняя болезненные травмы.
По голосу Катрис не могла понять эмоционального состояния Сантана, словно он задавал обычный вопрос учителю: без ненависти, злобы или негодования.
— Для того, чтобы подавить дар. Чтобы вернуть его к зачаточному состоянию и потом уже сознательно развивать. Так правильно, так делают все. Позволять развивать дару без контроля нельзя, так как дикие маги опасны для окружающих и самих себя в первую очередь. Да, это неприятно, но идёт на благо...
— Я понял. Вырвать зубы у того, кто может больно укусить, а потом вставить клыки поменьше. Неплохой ход, хотя для меня и неприемлемый, — прервал её объяснения маг.
— Как вы творите магию? Сколько не пробовал, но у меня не получается создать даже искры света, а стихии земли, воды, воздуха и, пожалуй, одна мне вообще непонятны.
— Именно потому, что ты дикий, тебе магия не даётся. Пойми, у диких магов дар работает неправильно, он формировался непредсказуемым образом. Он больше мешает, чем помогает осваивать магию!
— Интересное предположение. К сожалению, магии меня ещё никто не пытался учить, поэтому поверить на слово не могу — недоказуемо, — с некоторой насмешкой ответил Сантан. Его голос смещался то вправо, то влево, словно маг в нетерпении ходил кругами.
— Ладно. Оставим вопросы устройства и развития магического дара. Меня интересует роль магов в обществе. Их статус. Как их права и обязанности регулируются. Что если найдётся группа сильных магов, которая начнёт устанавливать свои порядки? Как вообще происходит вхождение магов в общество?
— А попроще вопросов нет? Я замёрзну пока буду на них отвечать, — девушку уже начало потряхивать от холода.
— Не замёрзнешь, если будешь отвечать. Отвечать чётко и по делу, ясно? — от злого тона у волшебницы пробежали мурашки по телу.
— Маги — это основа самого общества. Без них государство обречено на гибель. Это опора и защита, лекарство и пища, кров и тепло. Маги имеют особый статус, который зависит от их силы и способностей. Дворянин без магии редко выше по статусу сильного и умелого мага, даже если тот был из крестьянской семьи. Церковь регулирует деятельность магов, защищая их друг от друга и от простых людей. Если найдутся глупцы, что решат не подчиниться и чинить собственные порядки, противящиеся Имперскому Закону, то жрецы быстро поставят зарвавшихся магов на место. Сами маги проходят обучение или в специальных школах, на подобие той, в которой был, либо индивидуально у мага. Хотя последнее редкость, — почти как на экзамене ответила волшебница.
— Вот как? Какие наказания провинившихся магов в ходу?
— Их немало. Могут оштрафовать. Могут отрядить на какие-нибудь работы на отработку, если маг согласиться на это. За особо крупные проступки, провинившихся казнят, а тела потом идут на разные эликсиры и амулеты.
— Как мило, — хмыкнул Сантан.
— Как можно легализоваться? Мне, например, не хочется бегать от толпы жрецов только потому, что не прошёл глупое обучение и регистрацию в местной крючкотворской системе, — ха, можно подумать, что она знает ответ на этот вопрос! Если способы и существуют, то она о них точно не знает.
— Не знаю и ни о чём подобном даже не слышала. Без подтверждающего твою личность знака, тебя схватят как дикого мага. А их эти выдают и делают только жрецы.
— Ладно, — говоривший вздохнул. — Почему это ты меня испугалась? Ну, допустим, избавился я от подавителя. Может он неисправный был? Неужели дикие маги настолько ужасны? Или это твой личный страх?
— Я... Я не слышала, чтобы кто-то смог избавиться от подавителя самостоятельно. Это невозможно! — говорить о своих выводах Катрис не хотела, но и лгать в открытую не могла.
Комментария она не дождалась.
— Мне холодно! Я уже не чувствую рук. Ты сказал, чтобы я отвечала, я выполнила требуемое. Если есть, что спрашивать, то спрашивай быстрее, пока я до смерти не замёрзла.
— Ладно, — Сантан приблизился и стал распутывать узлы. — Проклятье, что же ты молчала? У тебя ледяные руки!
— Я говорила, что мне холодно.
— Мне тоже не жарко, но мой организм и магия успешно борются с холодом. Откуда я мог знать, что у тебя не так? — наконец, путы были сняты, но Катрис едва ли смогла встать на ноги.
— Есть какие-нибудь лекарства на подобный случай?
— Должны быть в моей сумке. Небольшая бутылочка, с синей полосой на горлышке и ребристым донышком.
Волшебница и глотка не сделала, как выплюнула согревающее обратно.
— Испорчено, — отплёвываясь пояснила она.
— Боюсь, что это моя вина. При сильном истощении и тяжёлых ранениях мне сложно контролировать свою магию. Давай помогу, — Катьрис почувствовала сильный жар, перерастающий в покалывающую боль, распространяющуюся от рук.
— Что ты делаешь? Прекрати, мне больно.
— Не сопротивляйся! Это нормально, боль означает, что кровь начала поступать к замёрзшим конечностям. Будем надеяться, что до отмирания тканей не дойдёт и твой организм справится. Я согрею замёрзшие участки, после чего замотаем их в тёплую ткань.
