Лейтенант Магу-2

— Премного благодарен, за беспокойство о нашей судьбе, господин штаб-капитан, но если не считать потери двух верблюдов, то у нас все в порядке.

— Вот и ладно.

У Катасонова своих забот было выше головы, и отпавшая необходимость искать в пустыне отряд лейтенанта Магу, давала ему немалое облегчение.

— Что дальше делать планируете?

— Дам пару дней на отдых, после чего, выступим на рекогносцировку к Зафару.

— В таком случае, желаю удачи, лейтенант.

Сразу к Зафару отряд Алекса не пошел, сначала лейтенант захотел проверить путь к Гохаре. К тому же, вместо десяти человек в отряде было только девять. После пережитой песчаной бури один из солдат показывал столь явные признаки страха перед предстоящей экспедицией, что его решено было оставить в Серве.

К середине пятого дня экспедиция достигла границы пустыни, где через песок начали пробиваться первые, совсем еще чахлые, растения. Вскоре барханы стали ниже и реже, начали появляться сухой, растрескавшейся, но настоящей твердой почвы. А зеленая полоса на горизонте уже была видна невооруженным глазом.

Внезапно Шохад остановил своего верблюда.

— Дальше нельзя, нас могут увидеть.

Лейтенант поднял к глазам бинокль, повел им по горизонту. Он с трудом догадался, что темно-зеленая масса это рощи каких-то деревьев или заросли кустарника, а проплешины между ними — поля. Людей видно не было, но они, несомненно, были где-то там.

— Сколько отсюда до Гохары?

Караванщик ответил незамедлительно, будто только и ждал этого вопроса.

— Один дневной переход, если идти очень быстро.

— Один день для каравана? — уточнил офицер.

— Нет, для руоссийских солдат.

— А что с водой?

— Дальше есть все, и вода, и еда. Всем хватит.

Вода и продовольствие это, конечно, очень хорошо, но и эмирские гарнизоны тоже могут встретиться на дороге.

— Нет, — отверг сомнения лейтенанта Шохад, — на этой дороге никого нет. Она ведет в пустыню, с этой стороны вас никто не ждет.

Алекс удовлетворенно кивнул и, разворачивая своего верблюда, отдал приказ.

— Идем к Зафару!

После нескольких дней хождения по пескам очень не хотелось уходить от манящей зелени обратно в пустыню. Тем не менее, пришлось. На вторые сутки пути отряд вышел к Зафарскому оазису. Оазис был невелик, но чтобы подобраться ближе к крепости, пришлось сделать большой крюк по песку и пересечь караванную дорогу. Зато вид на крепостные ворота отсюда был великолепным.

Внимательно рассмотрев крепостные укрепления в бинокль, лейтенант поинтересовался.

— С другой стороны ворота в таком же состоянии?

Караванщик молча кивнул.

— И когда их последний раз ремонтировали?

— На моей памяти — ни разу.

Похоже, что так и есть. Ров почти засыпан песком и каким-то мусором, стены местами обвалились, ворота держались только на честном слове. Для того, чтобы их выбить, пожалуй, и артиллерию через всю пустыню тащить не потребуется. Достаточно посильнее треснуть по ним прикладом.

А вот и местная артиллерия! На площадке крепостной стены у ворот темнели два орудийных ствола. Судя по виду, пушки довольно древние, калибр не больше четырех фунтов, а рука местного артиллериста не прикасалась к ним настолько давно, что местные птички успели свить в них гнезда.

При воротах маялись от безделья два то ли стражника, то ли солдата. Полосатые халаты, в руках... Алекс еще раз внимательно вгляделся. Да, даже не винтовки, а короткие копья. Ну и, как полагается, кривые сабли на бедре. Нападения тут точно никто не ждал, местное начальство считало Тюра-Кум куда более надежной защитой Зафара, чем городские стены.

Внезапно, оба стражника встрепенулись, подхватились, заняли предписанные места по обе стороны от наполовину открытых ворот. Лейтенант повел биноклем, отыскивая причину их внезапно проснувшегося служебного рвения. Так и есть, со стороны пустыни приближался небольшой караван.

— Сейчас бакшиш будут брать, — подтвердил его догадку караванщик.

После недолгого торга один из воротных стражей прошелся вдоль каравана, сунул нос в некоторые из тюков, после чего, вернулся к воротам и обсуждение суммы за проход через городские ворота продолжилось.

Лейтенант вспомнил о своих обязанностях.

— Сколько эмирских солдат в городе?

— Три сотни.

— Маловато для такой крепости, — прикинул Алекс. — Я слышал, что их больше.

— Когда-то, может, их было и больше, — возразил Шохад, — а сейчас, даже вместе с городскими стражниками больше четырех сотен не наберется.

Значит, одного батальона при батарее полковых трехфунтовок для штурма Зафара вполне хватит, если только его защитники не разбегутся при приближении руоссийцев.

Тем временем, торг у ворот затягивался.

— Чего-то долго они, — забеспокоился Алекс.

— Сейчас договорятся.

Караванщик оказался прав, ворота распахнулись полностью и караван проследовал за городскую стену.

— Ну и нам, пожалуй, пора, — принял решение лейтенант, — больше мы здесь ничего не высмотрим.

Спустя четверть часа отряд руоссийских разведчиков снялся с дневки, пересек караванную тропу в обратном направлении и растворился в пустыне, направляясь обратно к затерянному в песках Тюра-Кум древнему Серву.

— Ну, что там?

Вопрос, прямо скажем, был дурацким — по диагонали через ложбину между двумя барханами тянулась широкая дорожка верблюжьих следов. А если учесть, что противный северный ветер стих совсем недавно, то были они оставлены от силы сутки назад. Шохад подъехал к дорожке следов, соскользнул с верблюда, и буквально носом исследовать их. Караванщик прополз не меньше пяти саженей, прежде, чем поднялся с коленей.

— Сегодня утром прошли. Одиннадцать верховых верблюдов и четыре вьючных.

Алекс и сам мог прикинуть, что караван состоял из не менее, чем десятка животных. Однако, он и представления не имел, как можно отличить след верхового верблюда от вьючного, но если Шохад говорит, что прошли одиннадцать всадников и четыре вьючных верблюдов, то ему можно верить. До сих пор, он в этих делах еще ни разу не ошибся. Отсюда следовал простой вывод — гохарцы искали именно их, так как торговому каравану вглубь пустыни идти незачем.

Лейтенант вытащил компас и проверил направление следов.

— Из Сфагана вышли и пытаются найти Серв.

Караванщик молчаливым кивком подтвердил вывод офицера.

— Когда мы сможем их догнать?

Шохад через пару секунд выдал ответ.

— Если пойдем быстро, увидим их спины еще до темноты.

— А под утро нападем и всех...

Фелонов сделал характерный жест, большим пальцем правой руки чиркнув по горлу.

— На себе не показывай, — прервал унтера лейтенант.

Идея ночного нападения напрашивалась сама собой, но если не учитывать караванщика, то у противника было на несколько штыков больше. И если часового не удастся снять бесшумно, то схватка накоротке при свете звезд превращалась в рулетку с непредсказуемым результатом. А уж потерь избежать не удастся наверняка. Поэтому, Алекс принял другое решение.

— Ночью их трогать не будем, пусть спят спокойно. Мы обойдем место ночевки и устроим засаду на их пути. Гохарцы — паршивые стрелки. А если еще и позицию выбрать правильно, то все шансы будут на нашей стороне.

— Кто-нибудь может уйти, — предположил Ивасов.

— Значит, стрелять надо так, чтобы никто не ушел.

— Не уйдет, — неожиданно заявил караванщик. — Мой верблюд самый быстрый в Тюра-Кум.

— Даже у эмира нет верблюда быстрее? — усмехнулся Алекс.

Караванщик шутки офицера не оценил.

— Может, и есть, но вряд ли они взяли своих верблюдов из эмирского стада. А если мы хотим их догнать, то нам надо торопиться.

Торопиться — это не то слово. Казалось бы, верблюд — скотина тихоходная, но в этот раз была настоящая гонка, выматывающая, как людей, так и животных. Из-за бархана уже виднелся только краешек багрового диска, окрасившего пески пустыни в тот же цвет, а противника они так и не увидели. Неожиданно, ехавший впереди Шохад остановился перед гребнем очередного бархана, и предостерегающе поднял руку.

— Что случилось?

— Они остановились за следующим барханом.

— Уверен?

Караванщик утвердительно кивнул.

— И куда дальше?

Гохарец повернул своего верблюда почти перпендикулярно следам, по котором они шли до сих пор, и двинулся вниз по склону. Алекс повернул за ним, следом двинулись остальные.

Багровый закат сменился коротким серыми сумерками, потом наступила непроглядная тьма, а следом на небе зажглись яркие, крупные звезды. Они же все ехали и ехали не останавливаясь. В темноте Алекс потерял направление, и понятия не имел о том, сколько они проехали, и сколько верст до места вражеской ночевки.

— Остановимся здесь, утром осмотримся и найдем место.

Оспаривать предложение караванщика не было, ни сил, ни желания, ни смысла. В конце концов, ему виднее, это его работа. Алекс только позволил себе шутку.

— И что бы мы без тебя делали, Шохад?!

— Ничего. Песок бы уже давно засыпал ваши кости.

Пораженный внезапно открывшимся смыслом этих слов, офицер на несколько секунд замер. Нет, ничего нового или неожиданного караванщик не сказал. Он уже несколько раз спасал всех и Алекса лично от казалось бы, неминуемой гибели, но тут вдруг подумалось, что мог бы и не успеть спасти. Или просто не смочь.

Тряхнув головой, лейтенант отогнал полезшие в голову мрачные мысли. Завтра утром предстояло дело, в котором никакой, даже самый лучший караванщик не поможет. Предстояло сделать свою солдатскую работу — убить всех врагов, не дав уйти никому.

Шохад растолкал Алекса в утренних сумерках.

— Бери Влада, пойдем искать место.

Долго ходить не пришлось. От места ночевки они отошли всего-то на полсотни саженей, как караванщик остановился, не пересекая гребня бархана. Лейтенант остановился рядом, осмотрел открывшуюся панораму.

— Думаешь, они пойдут здесь?

— Здесь самое удобное место, если они не отклонятся от вчерашнего направления.

А если отклонятся, то в лучшем случае пройдут мимо. В худшем — обнаружат следы преследователей и тогда охотники превратятся в дичь. Оставалось надеться, что у противника достаточно опытный проводник, который не допустит такой грубой ошибки.

Алекс прикинул направление движения противника и место восхода солнца. Годится, вражеских стрелков оно будет слепить, а своим поможет.

— Влад, здесь оставите наблюдателя, остальным не высовываться, пока последний всадник не минует место засады, тогда выдвигаетесь на гребень и открываете огонь. В этом случае солнце будет прямо за вами, да и они не сразу поймут, откуда по ним стреляют.

— А если кто-нибудь из передних успеет проскочить за бархан.

— За барханом его буду ждать я. Здесь от меня с револьвером толку никакого, расстояние велико, а там, накоротке, он будет как раз.

— Опасно, — поморщился Фелонов. — Может, я туда пойду, а ты здесь командуй.

— Что я слышу? Господин старший унтер-офицер боится, не справится с шестью стрелками? Отставить! Поднимай солдат, и сюда. А я пошел.

Время тянулось иссушающе медленно, глаза после полубессонной ночи слипались. Алекс уже начал жалеть, что выбрал себе эту позицию. Фелонов был прав — надо было отправить его сюда, а самому остаться с солдатами. Здесь, если что-то пойдет не так, он никак не сможет повлиять на ход событий.

Солнце уже успело почти полностью выбраться из песка, а Алекс уже в десятый раз проверил готовность "гранда" к стрельбе. Вернув револьвер в кобуру, офицер потянулся к фляге, как вдруг поблизости грохнул слитный залп, а затем округу огласили крики ярости страха и боли. Начался отсчет решающих для кого-то восьми секунд, быстрее стрелкам винтовки не перезарядить. Лейтенант торопливо выхватил револьвер, взвел курок и приготовился к стрельбе, гадая, откуда появится противник.

Отпущенные судьбой секунды истекли и руоссийские стрелки уже повторно разряжали винтовки, когда из-за гребня выскочил первый всадник. Направление Алекс почти угадал, оставалось только взять чуть правее и выше. Целик, мушка, выбрать холостой ход... В память врезались расширенные от ужаса неминуемой смерти глаза гохарца, плавный спуск... По ушам ударил грохот выстрела. Все-таки бабахает "гранд", что твоя гаубица. Пуля буквально снесла всадника с седла.

А через гребень уже переваливает второй противник! Взвести курок, целик, мушка... Винтовка у противника за спиной, да и вряд ли заряжена, поэтому, гохарец выхватил саблю, и что-то зарычав, бросил своего верблюда прямо на целившегося в него руоссийца. Но верблюд — не конь, он разгоняется медленно, даже вниз по склону. Алекс плавно нажал на спусковой крючок... Бах! Мимо! Пуля каким-то чудом миновала противника, находившегося буквально в трех саженях.

Щелкнул взведенный курок. Сейчас уже не до прицеливания. Бах! Торопливо дернув спуск, Алекс перекатился вправо, избегая сабельного клинка. Еле успел! Курок, разворот... А ведь попал! Скрючившийся между горбов гохарец, все больше заваливался вправо с каждым шагом верблюда. Наконец, он вывалился из седла мятой куклой. Лейтенант опустил револьвер. Почуяв, как его начинает колотить предательская дрожь, офицер сам опустился на песок.

— А у вас тут, смотрю, дело жаркое было.

Через гребень, с винтовкой в руках, перебрался Фелонов.

— Стрелять надо лучше, один чуть не ушел.

Впрочем, эти свои слова Алекс вполне мог отнести и на свой счет. К счастью, унтер об этом не догадывался, и лейтенант поспешил сменить тему.

— Потери есть?

— Нет, никто даже стрельнуть не успел.

— Убитых лучше проверь.

Фелонов шагнул к ближайшему телу, ткнул штыком.

— Этот — готов!

Дойдя до второго гохарца, унтер обернулся к Алексу.

— Этот — еще жив!

— Допросить его можно?

— Вряд ли, похоже, скоро отойдет.

— Ну так помоги ему! Чего человеку мучиться?

Пока Влад разбирался с раненым, появился Шохад. Подошел к первому убитому и долго его рассматривал. Потом направился к перезаряжавшему револьвер офицеру.

— Знакомого увидел?

— Да, он тоже был караванщиком.

Только сейчас Алекс обратил внимание, что первый был не вооружен, если не считать заткнутого за пояс кинжала.

— Коллега, значит. Не жалко?

— Нет, — решительно отрезал Шохад. — Когда вы войдете в Гохару, погибнут тысячи. Мне их не жалко. И его тоже. Ради своей мести я готов на все.

— Страшный ты человек Шохад, — констатировал лейтенант.

Караванщик хотел что-то ответить, но не успел, вернулся Фелонов, принес трофейную винтовку и снятый с убитого патронташ.

— Смотрите, какое ружье интересное. Никогда раньше такого не видел.

— Дай-ка взглянуть.

Алекс взял трофей, опустив скобу, открыл затвор — пусто. Покрутил, оружие в руках, рассмотрел клейма на казенной части ствола и вынес вердикт.

— Бритунийская винтовка системы Тартини-Герти с качающимся затвором, выпушена Эрнфильдским арсеналом не далее, как в прошлом году. Похоже, из нее еще ни разу и не стреляли. Интересно, откуда в занюханном Зафарском гарнизоне такая красота?