Война людей.

— Понял тебя. Отбой. Ждем твоего возвращения.

— Как только, так сразу.

Глава 11.

Московская область. Осень 2014-го.

Деревенька под названием Троицкие Борки находилась в Луховицком районе, невдалеке от райцентра, и вошла в историю совершенно случайно. Иван Иваныч Лопарев ткнул в точку на карте пальцем и решил, что именно здесь он подловит наемников из ЧВК "Эпсилон". А его помощники, Паша Гоман, пара отставных офицеров с боевым опытом и молодые командиры пятерок из числа гвардейцев Егора Нестерова, с ним не спорили. Борки так Борки. Без разницы. Населенный пункт, в котором проживало всего семьдесят человек, рядом река с мостом и дорога. Место для засады найти легко, оружие есть, пасмурная нелетная погода благоприятствует, а бойцы ожидают приказа.

Итак, Лопарев определился с местом проведения боевой операции, и началось движение. К дороге между Троицкими Борками и схп. Астапово стал стягиваться хорошо вооруженный ударный отряд из двенадцати пятерок. А назначенный на роль козла отпущения майор полиции Датиев, заместитель начальника Луховицкого РОВД, получил интересную информацию, которую он сразу же поспешил реализовать. Как? Просто. Майор без колебаний позвонил в приемную Особой Следственной Группы, представился и доложил, что в Троицких Борках находится несколько боевиков из террористической организации "Дружина". Но вскоре они покинут деревеньку и исчезнут, а значит, если генерал-майор Тачин желает их поймать, он должен поторапливаться.

Надо сказать, что подобные звонки поступали в ОСГ достаточно часто. Перепуганные обыватели, одинокие люди, которым не с кем поговорить, частные сыщики, сумасшедшие, хулиганы и бомжи. Кто только ни звонил, и девяносто девять процентов поступающих в ОСГ сигналов являлось мусором. Но в данном случае на связь вышел действующий офицер полиции, который смог предоставить описание террористов и за достоверность информации ручался головой. Поэтому генерал-майор Тачин не медлил. Он вызвал к себе майора Артемова и поставил перед ним задачу. Взять наемников из "Эпсилона", которые с недавних пор базировались в Подмосковье, и сформировать из них штурмовой отряд. После чего немедленно выехать в Луховицкий район и провести в Троицких Борках полноценную зачистку, основная цель которой выявление и захват "дружинников".

Покинув начальника, майор Артемов взялся за дело и позвонил Кощею, который мечтал посчитаться с бойцами Сопротивления, за нападение на базу его отряда. А затем, заручившись поддержкой областного руководства полиции и прихватив пару следователей, Артемов отправился в путь.

Сто двадцать наемников "Эпсилона", четыре штурмовых взвода, присоединились к Артемову в Бронницах. Там было проведено совещание и получены спутниковые карты Луховицкого района. Времени это заняло немного, поскольку люди подобрались опытные. И вскоре состоящая из полицейских автобусов и нескольких "гусаров" автоколонна направилась в сторону Луховицкого района, где их ожидал мечтающий о наградах и повышениях Датиев.

Два майора встретились на окраине Луховиц, и между ними состоялся разговор. Артемова интересовали два вопроса. Кто слил местному полицейскому информацию о местонахождении "дружинников"? И почему он перепрыгивает через голову своего непосредственного начальника? Вопросы резонные и ожидаемые. По э той причине Датиев ответил сразу и предельно откровенно. Информация получена от осведомителя, который его пока не подводил. А начальник не шкаф — его можно подвинуть и занять вакантное место. Это давняя цель зама и ради ее достижения он был готов рискнуть.

Артемова такие ответы устроили полностью, автоколонна продолжила движение и к Троицким Боркам наемники добрались уже ночью. Автобусы с бортовой надписью "Полиция" остановились на окраине деревеньки и бойцы "Эпсилона", разбившись на группы, занялись своим делом. Половина наемников окружила Троицкие Борки, а другая половина начала зачистку.

Глушилки заблокировали мобильную связь. От мощных ударов накачанных и закованных в броню штурмовиков вылетали двери и окна. Расстреливались собаки. Обыскивались помещения, особенно чердаки, сараи и подвалы, а когда один из местных жителей попытался схватиться за охотничье ружье, ему сломали челюсть. И это еще ничего, легко отделался. Ведь если бы рядом с Кощеем не было полицейских и следователей, наверняка, в деревне появились бы и трупы.

Зачистка шла до утра. Никаких партизан наемники не обнаружили и местные жители, как один, дружно заявили, что посторонние люди у них редкость и ни о каких "дружинниках" они ничего не знают.

В общем, результат оказался нулевым и Артемов, накричав на Датиева и пообещав ему неприятности по службе, приказал Кощею собрать наемников и возвращаться обратно на базу. И командир "Эпсилона", который тоже был недоволен, построил своих людей и набил морду бойцу, который по привычке украл у местной бабенки золотую цепочку. После чего Кощей велел бойцам разрядить оружие и грузиться, мгновение помедлил, зябко поежился и, поудобнее перехватив удобный и малогабаритный "клин", залез в командирскую машину, новенький "гусар", которыми стали оснащаться российские ЧВК.

— Жопа! — услышал Кощей от Артемова, который уже находился в машине.

— В смысле? — спросил наемник.

— В прямом, — майор поморщился. — Считай, сутки потеряны. Мы разгромили деревню, избили местных, а результата нет. И кто будет за это отвечать?

— Датиев, наверное.

— Ему влетит, само собой. Начальник РОВД узнает, что его едва не обошли, и он своего подчиненного живьем съест. Но судьба этого дурика меня не интересует. Главное, что меня Тачин задрочит.

— Зачем?

— Затем, что нужен крайний, на кого можно всех собак повесить. Ты ведь не думаешь, что генерал признает свою ошибку?

Кощей, которому было все равно, равнодушно пожал плечами и сказал:

— Не думаю, конечно. Но знаешь что, майор, мне кажется, мы что-то упустили. Чуйка у меня и она подсказывает, что эти ебаные партизанен где-то рядом.

— Чуйку к делу не пришьешь, а если ты опасаешься партизан, то зря. Наверняка, сейчас они забились в глухой лес и письки дрочат. Революционеры, мать их. Поехали.

Командир "Эпсилона" взял УКВ-радиостанцию, нажал клавишу передачи сигнала и сказал:

— Это Кощей. Выдвигаемся. Впереди два "гусара". В центре автобусы и моя машина. Не расслабляться. Всем смотреть в оба.

Взводные ответили, что приказ ясен и Кощей кивнул своему водителю:

— Трогай.

Автоколонна покинула Троицкие Борки, проехала по мосту через речку Гнилуша и выбралась на дорогу до Астаповского сельского поселения. Затянутые тучами небеса по-прежнему посылали на землю мелкий моросящий дождь, который барабанил по крыше "гусара", и Кощея клонило в сон. Но он встряхивал головой, прогонял сонную одурь и всматривался в пролетающие мимо придорожные лесополосы и кустарник. Беспокойство в его душе нарастало, командир наемного соединения выискивал опасность, и все равно ее проглядел.

Совершенно неожиданно вдоль правой обочины стали взрываться мощные фугасы. Один, другой, третий. Огромные фонтаны из грязи, щебня и песка взмыли ввысь, на несколько метров, и яркие вспышки ослепили водителей. А затем, практически сразу, пришла ударная волна, которая принесла с собой множество смертельно опасных поражающих элементов: осколки камня, проволоку, куски арматуры и свинцовые шарики.

На дороге воцарился хаос и командирский "гусар", который очень удачно шел в середине, резко свернул влево. Кощей бросил взгляд на водителя и увидел, что в его голове торчит металлический штырь. Водитель был мертв и тогда командир "Эпсилона" ухватился за руль. Но удержать машину не удалось и она, совершив небольшой полет, упала в левый кювет и завалилась набок.

Удар! На миг в глазах Кощея потемнело, а его рот наполнился слюной и кровью. Однако сознания он не потерял и, сам не понимая каким образом, схватив "клин", через разбитое лобовое стекло выбрался из машины и смог оглядеться.

На дороге шел бой, который только начался, но сразу определил победителя. Партизаны, а в том, что засаду устроили именно они — ненавистные русские выблядки, сомнений у Кощея не было, подорвали фугасы. Передовые "гусары" при этом пострадали больше всего, и они заблокировали неширокую дорогу. После чего по автобусам прошлись осколки и, наверняка, посекли немало бойцов, а затем в бой вступили стрелки. Несколько пулеметов и не меньше полусотни автоматов поливали дорогу сталью и свинцом. Раздавались взрывы гранат, как ручных, так и подствольных. Автомашины наемников остановились, а некоторые перевернулись, и бойцы "Эпсилона" пытались выбраться наружу и оказать сопротивление.

"Суки! Подловили нас все-таки! — мысленно воскликнул Кощей и, передернув затвор автомата, решил, что должен попытаться организовать своих бойцов и сколотить группу, которая смогла бы продержаться до подхода полиции. И в этот момент он услышал:

— Помоги!

Это был Артемов, про которого Кощей совсем забыл. Майор не пострадал, но его придавило трупом бойца, и он не мог выбраться.

"Может бросить его? — совершенно спокойно подумал наемник, но затем наклонился и оттолкнул тело мертвого водителя: — Нет. Придется вытаскивать майора. Ведь должен кто-то засвидетельствовать, что я поступал правильно, а то расформируют мою ЧВК и останусь я один, без денег и прикрытия".

Артемов пополз наружу и в этот момент партизаны преподнесли противнику еще один неприятный сюрприз. Рванули фугасы на левой обочине, и они доконали наемников, часть из которых все же смогла выбраться из покореженных машин и даже начала отстреливаться.

Вновь вспышки и взрывы. Новая порция камней и осколков прошлась по дороге, смела тела наемников и по барабанным перепонкам Кощея больно ударила тугая воздушная волна. Он взвыл, однако серьезно не пострадал. Смерч из каменной крошки и металла пронесся над его головой и обдал Кощея пылью. Все вокруг заволокло дымом, видимость почти нулевая и, вслушиваясь в шум боя, наемник определил, что партизаны добивают его бойцов, и решил спасаться бегством.

— За мной! — рывком Кощей выдернул Артемова из "гусара" и потащил в кустарник.

Вскоре задымленная дорога из Троицких Борок в Астапово осталась за спиной беглецов. Там продолжали взрываться гранаты и горели автомобили, умирали наемники и рушились мечты Кощея. Но это было неважно. Неожиданно для самого себя Кощей, который никогда и ничего не боялся, испугался. Он словно почувствовал на себя взгляд Смерти, которая уже была готова срубить его своей косой, и это заставило опытного убийцу задрожать от ужаса. Однако, несмотря на трясущиеся поджилки, наемник смог быстро собраться, и когда он и Артемов уперлись в большое вспаханное поле, Кощей повалил майора на сухую траву и прорычал:

— Замри!

Артемов приказ выполнил, а Кощей стал искать варианты спасения. Бежать через мокрое вспаханное поле глупо — ноги быстро увязнут, а партизаны заметят беглецов и расстреляют их, словно зайцев. Возвращаться на дорогу тем более нельзя. И остается только замереть без движения или же, придерживаясь лесополосы, обойти поле боя и найти более надежное укрытие.

Но судьба все решила за Кощея.

— Петруха! — перекрывая шум стрельбы, по лесополосе разнесся громкий окрик молодого "дружинника". — Вот они! Гаси!

Краем глаза Кощей заметил движение между деревьями и, перекатившись, выпустил в сторону противника длинную очередь. Не попал! И пока партизан затаился, наемник, бросив Артемова, кинулся прочь.

Кощей бежал изо всех сил. Он не выбегал на поле, придерживался зеленки и был начеку. Да только далеко он не ушел. Навстречу Кощею выскочили два резких парня в камуфляже и, не успел он выстрелить, как его сбили с ног. А затем на голову наемника, который объездил половину земного шарика, опустился ботинок и он погрузился во тьму...

Командир ЧВК "Эпсилон" пришел в себя через десять минут и обнаружил, что находится на небольшой полянке между двумя лесополосами, а рядом с ним Артемов, и первое, что Кощей сделал, попытался вскочить на ноги. Но неудачно. Он был связан, и когда его тело дернулось, Кощея ударили ногой в бок, и наемник закричал:

— Бляди! Ненавижу вас! Презираю! Вы недочеловеки и мусор под моими ногами! Всех убью! Зубами загрызу! Только бы дотянуться!

Очередной удар тяжелым армейским ботинком пришелся по губам Кощея. После чего рот наемника наполнился кровью, он замолчал и услышал разговор двух партизан:

— Иваныч, как с ними поступим? — судя по голосу, вопрос задал молодой "дружинник".

— Видишь дуб? — отозвался тот, к кому обратились.

— Да.

— Повесить их. На все про все вам пять минут. Видеокамеру не забудьте.

— А может, для допроса их возьмем?

— Не вижу смысла. Мы о них знаем все. Время пошло. Работай.

— Есть!

Кощея и Артемова подхватили под руки и поволокли к дереву. Все делалось спокойно и без суеты, словно для молодых парней в камуфляже и масках это привычное занятие, с утра пораньше вешать людей, и в этот момент к Кощею вновь вернулся страх. Ему захотелось взвыть, и в голове мелькнула мысль, что так не бывает. Нет. Умереть может кто-то другой, но не он, человек, которому все позволено. А потом он подумал, что надо попросить партизан оставить ему жизнь в обмен за ценные сведения. Любые. Вдруг получится? Однако лишь только он открыл рот, как его вновь ударили по лицу, на этот раз кулаком, и вышибли наемнику пару передних зубов.

Снова Кощей взвыл от боли, а майор Артемов, всего полчаса назад такой вальяжный, неожиданно заплакал. Ну, а партизаны, видя это, засмеялись, и на шеи приговоренных к смерти опустились веревочные петли.

— Не-е-ет!!! — напрягая голосовые связки, закричал Кощей, и это были его последние слова в мире живых.

Веревку перекинули через толстый сук и потянули на себя. Тело Кощея стало подниматься, и петля затянулась. После чего он засучил ногами, и по его бедрам потекла теплая струйка мочи. В глазах вновь все померкло, и он уже не видел того, как вешали майора Артемова, и не слышал слов Лопарева:

— Собаке собачья смерть. Жаль только, что быстро ушел. Ему бы помучаться, да времени нет этим гадом заниматься. Собирайтесь, парни! Уходим!

* * *

Владимирская область. Осень 2014-го.

— Батя, я тебе в последний раз говорю. Надо уезжать, — Глава "ПромРоссИнвестКредитБанка" Валерий Дмитриевич Сорокин, полноватый блондин в дорогом костюме, покосился на своего отца, крепкого подтянутого пенсионера в простом шерстяном халате, а затем оглядел комнату со старыми обоями и еще советской мебелью, презрительно скривился и воскликнул: — Ну, скажи мне, что тебя здесь держит!?

Спор между отцом и сыном вспыхивал не впервые, и старший Сорокин ответил как обычно:

— Здесь мой дом, родина, друзья и могила твоей матери.

— Да как ты не поймешь, батя!? Здесь жить нельзя! В этой стране никогда не было и не будет порядка, потому что здесь хорошо только алкашам, наркоманам и быдлу! Поэтому надо валить отсюда, пока не поздно!

Старший Сорокин усмехнулся: