2. Морские короли. Перекрестки

Молчание Алаис не тяготило. Хороший юрист знает, что и когда сказать, но еще лучше он знает, когда надо промолчать. Первой не выдержала Элайна.

— Вы беременны?

— Не от вашего сына, — не стала отрицать Алаис.

— Но хотите, чтобы он на вас женился?

Алаис мысленно поставила Элайне еще один плюсик. Лучше прояснить все сразу, не виляя. И покачала головой.

— Далан воспринимает меня, как старшую сестру, пусть так и остается.

— Вам негде жить?

— Пока — негде.

— И не на что?

— Негде. Но есть на что. Поверьте, я не пропаду, но жилье подыскать хотелось бы.

— Далан уже привел вас в мой дом.

— И мне не слишком хочется в нем оставаться. Я бы предпочла что-то другое, в тихом квартале или даже за городом, не слишком богатое, лишь бы там было хорошо моему ребенку. Возможно, если у вас на примете есть женщина, которая готова стать нянькой, а при проблемах с молоком, и кормилицей, я бы поселилась сразу у нее.

Элайна медленно кивнула.

— Присаживайтесь, Александра. И расскажите мне, как вы встретились с моим сыном.

Алаис вежливо улыбнулась в ответ, и присела на край кушетки. Аристократки не разваливаются во всю ширь.

— Отец хотел выдать меня замуж с большой выгодой для себя. Я не оценила оказанной мне чести. Жених был... не в моем вкусе.

— Он был старше вас?

— Да, примерно на сорок лет. И толще раз в шесть. Вдовец, с детьми, уморивший уже двух жен. Становиться третьей мне не хотелось. К тому же, у меня был любимый человек. Он работал у моего отца, и пожениться нам не разрешили бы. Когда я поняла, что избежать брака не удастся,, мы решили бежать.

— Вас догнали?

— Нет. Я пришла в условленное место намного раньше — так получилось. И увидела, как мой любимый человек получает деньги от моего отца. За мою поимку. Не приди я раньше, наткнулась бы на засаду. Что мне оставалось? Только бежать одной.

— А ребенок?

— Я считала, что люблю и любима. Мы не стали ждать благословения Храма, но рожденный в браке или вне него, это все равно мой ребенок. И я от него не откажусь.

Элайна расслабилась окончательно. И поверила. Это было видно и в сочувственном взгляде, и... показалось Алаис, но как-то у женщины дернулись губы, когда она говорила про ребенка?

Больное место?

Потом разберемся.

— Вы понимаете, что с внебрачным ребенком вам будет навсегда закрыта дорога в общество?

— Тем хуже для общества, — пожала плечами Алаис. — Я туда и не рвусь.

— А ребенок?

— Госпожа Шедер, а почему вы называете его внебрачным? Так получилось, что Далан, путешествуя, заехал к своему кузену, к примеру, Ли Тан. Кузен умер, но у него осталась вдова и ребенок, которых юноша и пригласил в Лемарну, чтобы уберечь от лишних тягот.

— У нас не было подобного кузена.

— Значит, был другой. Или не кузен, а старый хороший друг.

Элайна подумала пару минут.

— Это возможно. Значит, это ваша цена за спасение моего сына?

Алаис напряглась. И постаралась аккуратно обойти сложный момент.

— Госпожа Шедер, я не понимаю, о каком спасении речь. Ваш сын ездил в Тавальен, где и заходил в гости к...

— Другу.

— Да, к другу семьи. О каком спасении речь?

— Хм-м...

Рабство считалось обыденной деталью жизни, но к чему это Далану?

Не было такого. И рабского корабля не было, и Маритани. Подростки глупы, пойдут сплетни, начнутся издевательства, а тут все респектабельно и даже скучновато. Сплетники, конечно, посудачат на тему Александры Тан, но быстро забудут. История-то самая обычная. Тяжело вдове без мужа.

А если женщина будет вести себя пристойно...

Элайна еще раз оглядела сидящую напротив Александру.

Красива, что тут можно сказать? Даже не красива, это порода сказывается. Явно в предках аристократы были, видно по тонкой узкой кости, по резким, словно высеченным из камня чертам лица, по выражению необычных глаз... какого же они цвета?

Что-то сизое, как голубиное крыло.

— Скажите, рыжий...

— Это не мой цвет волос, но так было проще.

— Может быть, стоит его смыть?

— Это сложнее сделать, чем кажется. Но полагаю, маски из вина с маслом, луковый сок и уксус могут вернуть мне цвет волос, близкий к природному.

— Пара дней у нас есть, прежде, чем весь город заговорит о возвращении Далана. Нам хватит, чтобы привести вас в порядок.

— И найти мне жилье.

— Вам придется дней десять пожить у нас, а уж потом...

Алаис кивнула.

Ей того и надо было. Она уже не невесть откуда взявшаяся подозрительная девица, она давняя знакомая,, а то и родственница Шедеров. Это уже статус.

Даже если шпионы супруга попадут в этот городок, на вопрос: 'не живет ли у вас тут одинокая женщина, невесть откуда приехавшая', им разведут руками.

Таких нет.

Есть почтенная вдова Александра Тан из Тавальена. Вдова господина Ли Тана, сказочника. И она собирается продолжать дело своего покойного супруга. Ведь это так несправедливо, что мир не услышит его сказок?

— У вас все платья такого рода?

— Есть что-то попроще, есть побогаче, — пожала плечами Алаис. — Могу показать вам свой гардероб, чтобы вы были спокойны. Я понимаю, что и куда надо носить, и вашу семью не опозорю.

Элайна смягчилась окончательно.

— Покажите, пожалуйста. В маленьких городках есть свои особенности, и мне не хотелось бы вызвать лишние кривотолки.

Алаис мило улыбнулась.

— Когда вы выберете время?

— Можем даже сейчас. Сегодня завтрак подадут попозже, я распорядилась.

Думала, что до завтрака придется выкидывать из дома неизвестную девицу? Потому и Далана услали?

Вслух Алаис этого не сказала. Ни к чему.

— Тогда пройдемте? Далан отвел мне гостевую комнату.

* * *

Заказаный на Маритани гардероб вызвал одобрение Элайны. Забракованы были только несколько платьев, слишком коротких и ярких для Лемарны.

— Это лучше носить дома. Не одобрят.

Алаис кивнула, послушно убирая поглубже 'короткие', чуть пониже колен, платья.

— Хорошо.

— Мам, а вы здесь?

Далан ворвался вихрем.

— Алекс, доброе утро! Ты как себя чувствуешь?

— Прекрасно, — проворчала Алаис.

Элайна внимательно наблюдала за ними, но не обнаружила никаких чувств, кроме дружеских. Довольно кивнула и постановила себе помочь девочке. Если, конечно, та не врет.

Это мы еще проверим.

Но даже если где-то в ее истории и зияют прорехи, главное не это.

Главное — Далан ее не интересует. И она его тоже. И мальчика она действительно спасла с Маритани.

Разве мало для благодарности?

Смоем эту ужасную рыжину с волос, и начнем всем представлять почтенную вдову Александру Тан.

А дом...

Элайна задумалась.

А ведь был у нее один домик на примете...

Семейство Даверт

Желание тьера Луиса отправляться домой, было воспринято семейством Карст с пониманием. Погостили, пора и честь знать.

Желание приехать к рождению племянника — тем более.

Донат Карст лично обещал и написать, и пригласить. И даже прислать списки наиболее интересных книг. Луис действительно, едва не со слезами отрывался от библиотеки. Карсты это понимали и ценили.

Лусия провожала брата со слезами. Она все-таки была беременна, и настроение у женщины скакало каждые пять минут. Тьерина Велена поглядывала зло, но внешне была сама любовь и забота. Все же сама она уже наследника не родит, на Мирта надежды мало, а род продолжать надо.

Доволен был Массимо. В Карсте ему было неуютно. Что-то такое...

— Как злой взгляд в спину, — честно признавался он Луису. — Так и сверлит, и сверлит...

Луис ничего такого не ощущал, но готов был верить.

Да и загостились уже, домой пора...

Им и в голову не пришло, что через час после отъезда Луиса из голубятни вылетел самый неприметный серый голубок с парой белых перьев в хвосте — и летел он аккурат к тьеру Эльнору.

Тьерина Велена отлично знала, что происходит в ее замке.

Знала, кто посещает постель Лусии Даверт, знала, для чего это сделано.

И — ненавидела.

Пусть все для блага семейства Карст, но вдруг?

Вдруг Мирт станет нормальным?

Мальчик ведь полностью здоров, рано или поздно ему надоест возиться с кистями и красками. Да и что в этом такого? Кто-то безудержно охотится на зверей, кто-то бегает за девушками, кто-то душу готов продать за очередную пыльную книгу, а Мирт — вот так. Что в этом плохого?

А ведь если у Лусии родится ребенок... не окажется ли Мирт — помехой на его пути?

В Донате тьерина Велена была уверена — он любит сына. Но ведь есть еще и Лусия! А какие глупости творят пожилые влюбленные мужчины...

Да, влюбленные.

Тьерина Велена не могла обмануться, она слишком хорошо помнила, как Донат ухаживал за ней. Тот же огонь в глазах, те же легкие движения...

Может ли Лусия убедить его, что Мирт — не нужен? Да и она, тьерина Велена, тоже?

Ох, может.

И выход тут только один — ударить первой.

Бить и бить на опережение, чтобы Лусия не смогла защититься. Ребенка она стерпит, это сын Доната, а вот его шлюховатую мамашу — нет!

И если надо шепнуть тьеру Эльнору, по какой дороге поедет из замка в Тавальен тьер Луис, сколько с ним людей, как они вооружены...

Тьерина Велена осознавала, что не ради доброго дела такие вопросы задаются, но ей было все равно.

Чем меньше Давертов, тем лучше. Если кто и сможет добраться в Карст, так только Луис Даверт. Тьерина не теряла времени, расспрашивая всех, до кого добралась. И понимала, что два других брата за сестру горой стоять не будут. А Преотец...

Сколько таких Преотцов было? Одним больше, вторым меньше...

Пусть тьер Эльнор разбирается с Луисом Давертом. А тьерина Велена рано или поздно разберется с Лусией Даверт. Смерть при родах — это такое естественное осложнение в нашем мире...

* * *

Двенадцать дней пути прошли без происшествий. Подъем на рассвете, завтрак, и в седло. Рысью, галопом, шагом. Смена коней. И вновь — рысью, галопом, шагом. До обеда в придорожной таверне, которых много попадается на пути. Или до вечера — как повезет. Ночевка — и снова в путь.

Эта таверна на первый взгляд ничем не отличалась от прочих.

Те же закопченные балки потолка, те же связки лука, развешанные по стенам, даже тараканы были на одно лицо — усатое и очень похожее на трактирщиково.

И все же...

Что царапнуло Массимо Ольрата?

Что заставило его, словно бойцовскую собаку, вздыбить шерсть на затылке и ощерить клыки?

Холодный взгляд глубоко посаженных глазок трактирщика? Такой... оценивающе-узнавающий, направленный на Луиса.

Или слишком быстро выскользнувший во двор слуга?

Или испуганный взгляд служанки?

Массимо не мог сказать ничего определенного, и все же, все же...

— Тьер Луис, вы бы кольчугу надели.

Луис удивленно посмотрел на друга.

— Массимо, к чему это?

— Не знаю. А все ж свербит у меня.

Луис прищурился.

— Ну, если свербит... Думаешь, трактирщик разбойникам капает*?

* ближайший аналог — сливает информацию, прим. авт.

— Может и такое быть. Опоит нас сонным зельем, да и порежут всех тепленькими.

Луис задумался.

Будь он в Тавальене, он бы просто прижал трактирщика и как следует его расспросил. Но тут было еще герцогство Карст. И герцог может немножко расстроиться из-за такого самоуправства.

— Что ты предлагаешь?

— Я порасспрашиваю людей. А вы осторожнее тут, ладно?

Тьер Даверт кивнул. Это было разумно.

* * *

Служанку Массимо отловил у колодца и затащил в сарай. Та и не пискнула, да и сложно это сделать с зажатым ртом и придавленной для верности шеей.

— Тихо, дорогуша. Убивать не буду. Денег хочешь?

Сопротивления мгновенно ослабло.

Ну да, девушек из таверны изнасилованием не напугаешь. А если деньги предложить, они и сами кого хочешь напугают.

Трепыхания стихли, Массимо повертел перед жадными глазенками золотой монеткой и опустил ее за корсаж девушки.

— Мумумуму мумуму.

— Надеюсь, это благодарность? Будь любезна, помолчи — и я тебя отпущу.

Девушка закивала.

Экстравагантный способ приглашения в сарай она Массимо уже простила. А за пару золотых готова была приглашаться таким образом хоть по три раза на дню.

Мужчина не без опасений разжал руки, но девушка кричать не стала. Наоборот, повернулась и прижалась покрепче.

— О чем ты хотел со мной... поговорить?

Выпуклостей у нее было в достатке. Массимо не отказался бы исследовать их подробнее, но то раньше. Когда он был моложе, глупее и бросался на все, что движется. А сейчас уже возраст не тот, чтобы нижней головой думать.

Кто ее знает, с кем она там валялась? И что в результате подцепить можно?

— О странном поведении твоего хозяина. Скажи-ка, девочка, часто он сонным зельем балуется?

У девушки глаза стали больше золотой монеты, которой водил перед ее глазами Массимо.

— Вообще не балуется...

И ведь не врала! Это Ольрат заметил бы сразу, с его-то жизненным опытом.

— Хочешь сказать, что у вас хороший двор, а не разбойничий притон?

— Никогда у нас такого не было! — подавальщица аж ножкой топнула. — У нас место приличное!

— А чего тогда ваш трактирщик дергается, словно ему вертел в зад засунули?

Девица задумалась...

* * *

— Что выяснил? — Луис был насторожен и недоволен. Массимо, впрочем, тоже.

— Интересные вещи. Девка, с которой я говорил, глупа, как пробка. Но все же... Трактирщик никого сонным зельем не опаивал, но для нас может сделать исключение.

— То есть?

— У него здесь почти месяц жили двадцать человек. Наемники и не из худших. Если-пили, но не гуляли, вообще, пребывали в боевой готовности. Вот чтобы вечером погулять, а наутро уже в седло.

— Двадцать человек? Месяц?

— Дорогое удовольствие. Подавальщица обмолвилась, что хозяин втрое чаще стал продукты закупать. Платили не скупясь, девкам тоже скучать не приходилось, но все было прилично. Ничего такого, что привлекло бы лишнее внимание.

— И кто их в руках держал?

Луис сразу ухватил самую суть. Наемники — это вам не пансион благонравных девиц, хотя и последних без пригляда отпускать не стоит. Если бы над ними (что теми, что другими) никто с плетью не стоял, все окружающее мигом бы превратилось в бордель с гулянкой.

— А вот это самое интересное. Некий тьер Элор. По утверждению подавальщицы — ханжа и зануда. Не пил, не гулял, ни разу ни оскоромился...

— Ни вином, ни девкой?

— Ничего удивительного в этом нет, дело житейское.

Луис подумал, и кивнул. Но Массимо еще не закончил.

— Трактирные девки вообще неплохо в людях разбираются, чтобы не налететь на нехорошие дела. Или погибают. Эта, при всей своей глупости, тут уже не первый год работает. И вот что она сказала — тьер Элор безумен.

— Безумен?

— Она не совсем так выразилась...

Массимо вспомнил, как морщила лоб девчонка, пытаясь выразить нечто неопределимое: 'есть такие... вроде и тихий, но что-то у него в глазах такое... в голосе... не знаю! Лучше весь ваш отряд обслужить, чем одного такого! Не знаешь, то ли он тебя огуляет, то ли на куски покромсает...'