Глянув на мелкую убедился, что на ней индивидуальный кокон и сменил свой купол на две личных защиты: одну на себя, а вторую на побратима. Теперь можно было продолжать переговоры с невидимыми союзниками.

— Батюшки Сущий отец наш небесный да вы маги, — сообразил кто-то, сопоставив наличие чудовищного ездового зверя, двух посохов и чего-то непонятного дремлющего прямо на Феноре.

— Маги. Маги, — подтвердил я. — Как к вам забраться?

— Вам по лестнице, а чудищу никак.

— Это понятно, — вздохнул я.

Команда корабля смотрела на нас на всех с суеверным ужасом. К женщинам на своих судах речники относились получше морских матросов, но вот магии боялись, пожалуй, одинаково с ними. Много позже, через несколько лет, мне выпал шанс сравнить. И, разумеется, самым смелым на корабле всегда был боцман, ему по должности положено.

Именно матерившийся и раздававший тумаки боцман встретил нас у веревочной лестницы. Он даже проявил галантность и подал руку нашей маленькой женщине. Боцманом был человек довольно крепкого телосложения с бакенбардами, вызвавшими у меня зависть и усищами зависть не вызвавшими, но огромными и закручивающимися на концах в две небольших спирали. С усами дело, похоже, не обошлось без воска или чего-то подобного. Таких просто не могло быть от природы.

— Господа маги, — он совершил легкий поклон, когда мы все оказались на палубе. — Капитан сейчас будет.

— А кто же вы? — непонимающе посмотрела на него Мадур.

— Прошу прощения госпожа магиня, забыл представиться. Я боцман этой посудины Хобот, — он еще раз поклонился.

Тут подошел капитан. У этого человека в отличие от боцмана и меня бакенбард не было, зато имелись щегольские усики-щеточки и не менее щегольская бородка острым клинышком. Если боцман выглядел попросту мужественно и сурово, то капитан был красив, несмотря на почтенный для человека возраст. Его волосы отчасти уже убелила седина, и кое-где виделись морщины, но уверен, что он по-прежнему пользовался чрезвычайно большим успехом у женщин.

— Капитан судна "Речная рыба" Прелатий, — представился он. — Рад, что вы смогли прибыть так скоро. Нам необходимо еще до утра быть в Годоре. У вас есть какой-то план?

Мы с полушкой переглянулись, и по выражению ее лица понял, что разговор придется вести мне и дальше.

— План, разумеется, есть, — заговорил я. — Вам необходимо развести костер на палубе судна и держать корабль в центр. Остальные корабли должны быть как можно ближе к нам. Желательно вообще идти борт в борт.

— Огонь на корабле! — возмутился капитан.

— Именно, — кивнул я.

— Это опасно для корабля. Может случиться возгорание, да и огонь будет виден издалека. С костром на палубе, нам точно не пройти мимо этих треклятых пустынников! — развил свою мысль капитан.

— Уж поверьте, нас никто не сможет увидеть глазами, и от стрел и магии пустынников мы будем защищены. К тому же если вдруг что-то загорится я смогу это мгновенно потушить, — стал объяснять я. — Если вы хотите добраться до Годора сегодня ночью, то обеспечьте запас дров, что бы костер горел до самого города.

— Колдовство, — шепнул боцман, приблизив свою голову к голове капитана.

— А куда деваться? — в полный голос задал риторический вопрос Прелатий.

— Не знаю, — так же в голос дал ненужный ответ Хобот.

— Тогда передай на корабли, что велели делать маги и пошли людей за хворостом. Еще сделай что-нибудь, что бы костер на голой палубе не жечь, — дал распоряжения капитан и все вокруг засуетились. Боцман не скупился на отборный мат и крепкие тумаки.

Пока продолжалась подготовка нас накормили, чем Сущий послал, и расположили в капитанской каюте. Между всем этим я успел отпустить Муртана. Велел ему двигаться поближе к окраине Леса, но не лезть слишком близко к новому лагерю.

Когда все было приготовлено, и загорелся костер, мы совместно с Мадур повесили иллюзию способную отчасти обмануть даже мага, но нуждающуюся в постоянной подпитке маной. Разумеется, подпитывал ее я, как способный получать дармовую магическую силу от огня. Помимо иллюзии на меня повис купол комбинированного щита способного защитить как от обычного оружия, так и от магии. Изученный у мэтрессы, щит праха было решено пока не применять и полагаться на скрытность, а не столь агрессивную защиту.

Большую часть пути до города, проделали в относительно расслабленном состоянии, но когда появились первые речные патрули пустынников, неминуемо напряглись. Поначалу среди них не было видно магов, но потом полушка забеспокоилась. Она вроде как могла чувствовать направленное магическое внимание и соответственно почувствовала, когда нас стали искать магическими методами. На плечи маленькой волшебницы легло незримое, но оттого не менее тяжкое противостояние с вражескими искателями. Бедняжка что-то бормотала, делала пассы руками и обливалась потом в три ручья.

Страху и морячки, и мы с Фенором натерпелись, будь здоров. Особенно страшно было, когда совсем рядом с нашей иллюзией проплыла лодка битком набитая эльфами во главе с магом. Полушка в этот момент, бедная, бледнела на глазах и кусала собственные губы. Все кто были на трех кораблях, замерли и боялись не только шевелиться, но даже дышать полной грудью.

На подходе к внешним городским стенам велел Звездочке на всякий случай проверить, кто контролирует речные ворота. Оказалось что пока все ещё Годорцы. Пустынники хозяйствовали в большом куске нижнего города, но все же по-прежнему не во всем. Стычки там были и теперь — посреди ночи. Как только выдалась возможность, отправили пернатой змеей и записочку с вестью о нашем скором приближении.

В самый ответственный момент выяснилось, что дров не хватило. Хотел было предложить ломать надстройки кораблика, но понял, что шум раньше времени привлечет к нам слишком много внимания. Пришлось расходовать на поддержания всего висевшего на мне собственную ману. Расход был серьезный, но пока по нам не стреляли не критичный.

Перед речной башней пришлось сбросить иллюзию, и моряки подали наблюдателям на стене условный сигнал. Цепь была опущена на дно заранее, но пока защитники крепости соображали что происходит, да поднимали перекрывавшую реку огромную решётку, мы представляли собой идеальную мишень. На нас обрушился целый град стрел и настоящий поток разрушительной магии.

Я стиснул зубы и изо всех сил держал щиты.

— Нужен огонь! — закричал Фенор, понимавший, что мне может банально не хватить маны.

— Тащите мебель из каюты! Тащите все, что горит, сучьи дети! — закричал капитан, понимавший, что его жизнь вместе с жизнями всех нас висит на волоске и моих плечах.

— Тихо все! — прикрикнула Мадур, которой больше не надо было отводить глаза искавших нас колдунов из Сковородки. — Будем думать, я помогу, — она встала передо мной на цыпочки и положила свои ручки мне на щеки.

Я почувствовал, как в меня заструилась ее мана. Тем временем мы заплыли под башню и нагрузка на щиты несколько уменьшилась. Вот только бояться, что меня переполнит маной или случится что-то иное опасное для меня, не стоило. Магическая энергия по-прежнему сгорала быстрее, чем накапливалась.

Продолжалось это всего несколько секунд.

— Будем думать, все, — прошептала полушка и ее ноги подкосились.

Мохнолобую женщину подхватил и опустил на палубу Фенор. Запас маны стал улетучиваться просто с катастрофической скоростью. Я снова заскрежетал зубами, но тут же понял, что мы выстояли. Решетка уже опустилась почти до конца, и защитники башни поднимали со дна цепь. Нас встречала лодка с гребцами и магом.

— Не выдал Сущий, — улыбнулся я.

Щит пару раз моргнул и пропал совсем, а мое безвольное тело повалилось на руки побратима. Веки вдруг наливаются свинцовой тяжестью и само собой опустились вниз.

— Сучья кровь, прошли, — его слова были последним, что я услышал, прежде чем провалился в темную бездну без сновидений окончательно.

* * *

Пришёл в себя в комнате с тремя небольшими стрельчатыми открывными окнами. Судя по форме стен, это была часть башни. Две стены точнее одна изгибающаяся были внешней стеной башни, а вот две другие отгораживали комнату от иных помещений. Место было довольно просторным, с какими-то пейзажами на стенах, несколькими жесткими креслами, столом и кроватью. Собственно на кровати-то я и лежал.

Кокой-то доброхот или доброхоты не просто принесли меня в эту комнату, но и раздели полностью. Я сбросил с себя одеяло и сел на постели. Леди отчаяние, Ветвь гнева и безымянный кинжал вместе со сбруей под них, отцовским ремнем и Наставлениями были подле кровати, что несколько успокоило. Ни брони, ни моей, ни другой одежды рядом видно не было, но без этих элементов гардероба мне было проще, чем без моих девочек. Пришлось вставать в том костюме, в котором родился на белый свет. В таком виде и подошёл к одному из окон. Подошёл и обомлел от открывшегося мне за ним вида.

За окном раскинулся доселе невиданная мной собственными глазами центральная часть города или так называемый Верхний город. Между мной и пустынниками было ещё два кольца монументальных стен, и это не считая третьего по большей части захваченного. В Верхнем городе не было нищенских халуп или каких-то дешёвых забегаловок. Здесь стояли только особняки дворян или безродных богатеев сколотивших немалое состояние. Здесь же вместе с другими наиболее важными присутственными местами находилась резиденция градоправителя. Как оказалось, в одной из трёх башен треугольником пристроенных к резиденции я и находился.

Стоя у окна прикрыл глаза и с высоты превышающей высоту ныне разрушенных Близнецов глянул на город и его окружение. Шпили башенок у особняков, церковные купола и все остальное. Кое-где и мелись и по южному плоские крыши с каркасами для матерчатых навесов от солнца. Сейчас навесов по понятным причинам не было, но если Годор выстоит, то в жаркую пору наверняка появятся. Имелись дома похожие своими внутренними двориками на небольшие крепости. В общем, было много всего.

Насмотревшись на крыши прикрыл глаза что бы увидеть как обстановка с гостями из Сковородки. Звездочка приблизила то, что видела в тот момент и я различия копошащихся внизу людей и эльфов. Кочевники пытались окончательно захватить нижний город и при этом не прекращали обстрела среднего. Это было заметно даже без помощи питомицы. Вдали за третьей стеной то тут, то там что, то ухало и бахало. Иногда было слышно, как что-то разрушается, осыпаясь вниз на улицы Годора, но такое бывало не слишком часто. А до самого центра так и вовсе ничего не долетало.

— Ой! — донесся от входа девичий вскрик, и громко стукнула дверь.

Задумавшись и засмотревшись не заметил, как ко мне заглянул кто-то из прислуги. Через пару минут явился мой телохранитель со стопкой совершенно точно не моей одежды. В его руках были какие-то зеленые чулки, желтые туфли и какой-то красный верх.

— Ты чего служанок пугаешь? — улыбнулся побратим.

— Я что виноват, что они голых мужиков не видели? — поддерживая шутку, спросил в ответ я.

— Мужиков-то может, и видели, вот только человеческих, а у тебя рога, да копыта, — продолжил шутействовать он.

— А это что там у тебя? — заинтересовался я его ношей и сменил тему.

— Одежда для тебя. Ее служанка несла, а тут ты голожопый. Она и убежала. А тут я, вот он и отдала, — он поднял руки, демонстрируя эту сборную солянку.

— Ты чего припер? — уставился я на него словно на идиота.

— Сказали это одевать. У них сегодня праздник по случаю коронации нового Императора, — пояснил Фенор.

— Значит, надо нарядиться словно... словно... — я никак не мог подобрать подходящее матерное слово. — В общем, возьми эту поебень и отнеси туда, откуда взял, а заодно можешь сунуть в ебало тому, кто дал это той служанке. Он же, сука, поиздеваться видно хотел, — хмуро сказал я.

— Ты чего? Это же последняя столичная мода. Говорят в этом году во дворце Императора все так ходят, — с озорным весельем посмотрел на меня побратим.

— Последняя мода? — вздохнул я.

— Точно так, — кивнул он.

— В столице?

— Да.

— Точно батя говорил, все они там в этой Мере под хвост друг друга балуют. Где это видано мужик в чулках? Да еще и разноцветное все как флаг какой, — я покачал головой с видом старого деда разочаровавшегося в молодежи.

— Чулки все дворяне носят, — авторитетно возразил солдат.

— Но я-то не дворянин и не хочу выглядеть как флаг.

— Понял, — пожал плечами арбалетчик глядя на тряпки во весь голос кричащей расцветки. — Может, нижнее бельё оставишь? — он достал названное из-под низа стопки верхней одежды.

Взглянул на самые обычные белые трусы.

— Оставь, — милостиво согласился я. — Но обувь не приноси, — я указал пальцем на свои нечеловеческие ноги, — Чулки, кстати, тоже на копыта не совсем то, что нужно.

— Вот... — он усмехнулся, — а у меня как-то и из головы вылетело. Не будет чулков и ботинок. Ты только погоди не одевайся, тебя сейчас мыть будут, — Фенор закатил глаза и только что не облизнулся, что-то представляя себе.

— Хрен с ними, пусть моют, — отмахнулся я, заглядывая внутрь себя. Резервы маны не запомнились до конца, но с тем, что имелось, уже можно было чувствовать себя более-менее спокойно.

Нужно будет отыскать себе что-то ускоряющее восстановление маны. В Близнецах стояли специальные цветочки, была отделка из специальных сортов дерева и многое другое способствовало. Не сильно, но все же в какой-то мере способствовало. А еще лучше раздобыть где-нибудь черный алмаз размером с кулак и сливать большую часть маны в него. Мана, естественно будет медленно теряться, но если черный алмаз будет достаточно хорош, то такими потерями можно пренебречь.

С одних размышлений тут же переключился на другие. Прикинул, смогут ли мне в городе найти кузнеца способного сделать Леди идеально острой. В Годоре наверняка должен быть мастер способный хорошо управляться с эльфийской сталью. Пусть не эльфийский кузнец, но хотя бы хороший выученик из людей. Пора уже избавиться от этого голубого пламени и вложить в посох нечто посерьёзнее, а сам посох сделать таким острым, что бы резал сталь как бумагу, даже без накала. Вот только придется что-то с приспособой под него делать. Лезвие будет портить ножны, если так можно их назвать, делай их хоть из дерева, хоть из ткани. Хотя может эту проблему будет можно, каким зачарованием или заклинанием решить. А можно и над конструкцией ножен подумать. Сделать их такими, что бы острие лезвия не касалось стенок.

Тут двери распахнулись и в комнату заволокли здоровенную ванную из дерева и металла. Волокли её сразу шестеро совсем не маленьких орков в одежде дворцовой прислуги. По отдельности одежда и орки смотрелись вполне естественно, но вот вместе получался некий диссонанс. Ботинки с тупыми носами и крупными начищенными пряжками, белые чулки, красивые ливреи и поверх всего этого зелёные морды с крючковатыми носами и клыками наружу. Этим шестерым подошли бы секиры или молоты в руки, но никак не веники с подносами.