Галопом по Европам. 2-й день

Это точно. Ромка еще в начале учебного года сравнил два атласа: по истории и по географии. В одном старые княжества, в другом нынешние области. Границы совершенно не совпадали.

А тут еще за окном мелькнуло забавное зрелище: небольшая полянка в лесу, а на той полянке... Нет, конечно. не избушка на курьих ножках. Что русская баба-Яга в этой Польше забыла, пускай Подляшье и "наша" Польша? Но эдакий лабаз, небольшой домик с двухскатной крышей до самой земли. Забавно.

Мальчишка отметил это в памяти, а сам слушал гида дальше.

— Второй момент связан с тем, что у исторических областей редко бывают четко очерченные границы. Обычно такое происходит за счет географических объектов. К примеру граница между Берестейщиной и Подляшьем определяется безошибочно: это река Западный Буг. Но такое случается редко. Поэтому как правило эти границы правильнее рассматривать не как линию, а как полосу шириной в несколько километров. Либо же волевым решением объявлять: вот здесь и сейчас мы эту границу пересекли, понимая всю приблизительность такого утверждения.

Андрей Аркадьевич улыбнулся и продолжил.

— А третий заключается в том, что эти границы не являются застывшими, данными раз и навсегда. Они менялись в разное время, и немало территорий могут относиться к двум, а то и к трем историческим областям, поскольку входили в них в разное время. С одной стороны, это создает некоторую путаницу, а с другой обогащает культурный потенциал этих территорий и делает их посещение особенно интересным.

А вот до этого Ромка не додумался, хотя это было просто и понятно. Так часто бывает: рассказывает учитель новый материал, и понимаешь, что это совсем просто, можно было бы и самому догадаться. Но вот как-то не вышло.

Ну ничего, теперь он будет это знать.

А лес, кстати, тянулся и тянулся, заканчиваться не собирался. "Проглотил" очередную дорогу, только мальчишка ее и видел.

— И вот как раз западная граница Подляшья, друзья мои, как раз очень хорошо подходит для демонстрации этих моментов. Во-первых, она размыта в пространстве, и придется назначать момент пересечения границы. Я приравниваю его к административной границе Подляшского воеводства, хотя, конечно, границу можно сдвинуть и в ту и в другую сторону. Но пусть будет административная граница. Только аплодировать при ее пересечении мы, конечно, не станем. Во-первых, некоторые наши спутники сейчас спят, было бы невежливо их будить. Во-вторых, если делать это на каждой административной границе, то это быстро надоест. Так что давайте побережем силы на завтра, когда мы с вами пересечем государственную границу между Польшей и ФРГ. А здесь просто отметим, что мы переехали из одного воеводства в другое.

Андрей Аркадьевич улыбнулся и продолжал:

— И второй интересный момент. Я уже упоминал, что к западу от Подляшья находились земли лехитского племени мазовшан. Административная граница, которую мы переедем, это граница между Люблинским и Мазовецким воеводствами. Казалось бы, не может быть сомнений, что дальше мы попадем в историческую Мазовию. Но на самом деле это не так. Мы окажемся на территории исторической Малой Польши. Смотрите, как смешно получается. Люблин это малопольский город, но пока мы ехали по Люблинскому воеводству, то не минуты не были в Малой Польше, все время в Подляшье. А выехав из Люблинского воеводства в Мазовецкое, мы вдруг окажемся именно в Малой Польше. Удивительно, но это так.

Это было немного сложнее, но в общем тоже понятно. Точнее, понятно было то, что хочет объяснить Андрей Аркадьевич. Непонятно, зачем поляки так устроили. Но Ромка не торопился судить. Может, основания у поляков были, и Андрей Аркадьевич сейчас про это расскажет.

А лес, кстати, продолжался. И в него ушла еще одна дорога. Тоже асфальтовая на съезде с шоссе, а дальше грунтовка. Только ездить по ней было нельзя: сразу за съездом ее перегораживал низкий шлагбаум в красно-белую полоску.

И ни одной живой души вокруг. А ведь интересно, зачем тут шлагбаум и кто его открывает и закрывает?

— Конечно, возникает вопрос: а как такое могло случиться? Ответ содержится в документе, написанном во второй половине 10-х годов XII века. Документ называется статут Болеслава Кривоустого. Можно попытаться запомнить, потому что к этому документу я буду еще не раз возвращаться, рассказывая о польской истории. Этим документом польский князь определил раздел страны между своими детьми после своей смерти. Болеслав разделил Польшу на пять частей, четыре из которых назначались сыновьям и наследовались их потомками, а пятая называлась "Сеньориальный удел" и отходила великому князю Польши, старшему в княжеском роду. Проводя границы, Болеслав думал совсем не об исторических регионах своего княжества. Поэтому в состав Сандомирссого удела попала значительная часть Малой Польши и немного Мазовии.

— Так уж получились, что границы Болеслава оказались действенными на долгие годы. И часть территории мазовшан все это время была плотно привязана к Малой Польше, что привело к интересному смешению культурных традиций. Доминирующей стала малопольская культура, но ее пронизывают мазовецкие мотивы. Мы обязательно поговорим об этом подробнее, когда въедем в эту область. А сейчас давайте вернемся достопримечательностям Подляшья, территорию которого мы пока что еще не покинули.

Неприятное было прозвище у князя: Кривоустый. То есть Криворотый, потому что рот в древности называли "уста". И дело он сделал нехорошее, поделив Польшу. Хорошо еще, что с этим кусочком Мазовии так удачно получилось. А все могло бы кончиться гораздо хуже, если бы мазовшане восстали и начали войну за то, чтобы остаться в Мазовии. Наверное, все дело в том, что князь, которому досталась эта территория, был человеком мудрым и своих мазовшан не притеснял.

А лес за окном все продолжался, Ромке это нравилось. Наконец-то настоящая чаща, есть где погулять грибнику. Правда, показалось, что он начинает редеть. Но может быть это только показалось... Точно можно было сказать только то, что его прорезала косая просека с деревянными столбами-опорами линии электропередач.

— И к одной из них мы как раз сейчас подъезжаем. А именно к памятнику "Летающей крепости". Название, конечно, звучит фантастически, но те, кто увлекаются историей Второй Мировой войны, сразу догадаются, о чем идет речь. "Летающими крепостями" называли американские тяжелые бомбардировщики Би-17. Памятник именно этому бомбардировщику сейчас и увидят те, кто едет справа.

— Но возникает вопрос: почему? Историю Второй Мировой войны в России в среднем знают лучше, чем в США, Франции или, например, в Польше. Это действительно так, проверено многократными опросами. Но вот это среднее знание в России представляет себе, что массированные англо-американские бомбардировки проходили на Западном театре военных действий. Союзники бомбили фашистов в оккупированных Франции, Бельгии, Голландии, в Северо-Западной Германии и, пожалуй, все. Практически все знают про бомбардировку Дрездена, но очень немногие, говоря о ней, задумываются над тем, что Дрезден это не Северная Германия и не Западная, а, наоборот, Юго-Восточная. Очень мало известно о бомбардировках союзниками Берлина.

Ромка слышал про такие самолеты. И про то, что американцы фашистов бомбили, тоже слышал. Правда немного. И наверное из-за этого было не очень понятно, почему Андрей Аркадьевич так упирал на географию. Может потому, что тогда самолеты летали не очень далеко и не могли дозаправляться в воздухе. Дозаправку, вроде, позже придумали.

А тут лес как раз кончился, впереди была лужайка, густо засаженная совсем молодыми березками. Не было никаких сомнений, что это дело рук человеческих. Вот только зачем?

— Между тем реально американская авиация бомбила практически всю подконтрольную фашистам территорию. И для облегчения ей этой работы существовала интересная практика. Бомбардировщики взлетали с аэродромов в Англии, бомбили над Германией, затем летели дальше вперед. Совершали посадку на советских аэродромах, летчики отдыхали, самолеты заправлялись горючим, подвешивались новые бомбы, и в обратный рейс. Вот и этот самолет вылетел 21 июня 1944 года, выполнил боевую задачу, и взял курс на Полтаву, где должен был подготовиться к обратному полету.

— К сожалению, над Подляшьем бомбардировщик был сбит немецкими истребителями. Экипаж выпрыгнул с парашютами. Все летчики благополучно приземлились, но ветром их разбросало на довольно приличное расстояние. В итоге трое были арестованы поисковыми отрядами фашистов, а остальных нашли и спрятали польские партизаны.

Ромка слушал захватывающую историю и отчаянно переживал за летчиков.

И вдруг увидел памятник: за березками, на дальнем конце лужайки. Сначала мальчишке показалось, что памятник представляет из себя хвост самолета. Но когда подъехали ближе, Ромка увидел, что это не просто хвост. Силуэт самолета был выложен на земле, а хвост над ней возвышался.

https://static.panoramio.com.storage.googleapis.com/photos/large/65371667.jpg

А по дальнему краю лужайки, вдоль кромке высокого леса шла еще одна дорога, узкая и очень необычная. Не асфальтовая и не грунтовая, а выложенная плиткой. Кроме шуток, фигурной плиткой. Да уж, непонятные люди эти поляки. Неужели им больше делать нечего, как только плиткой дороги в лесах мостить. Или это только кусочек, рядом с памятником? Ну так все равно, зачем???

— Спасенных летчиков вскоре переправили через линию фронта в расположение частей Красной Армии. Пленных фашисты отправили в лагерь. К счастью, все трое дожили до Победы. Так что экипаж конкретно этого самолета пережил войну в полном составе. Но, конечно, погибло очень много американских пилотов. И вот когда в Польше было решено увековечить память об американских военных летчиках, за основу была взята судьба сбитого над Подляшьем самолета. Одного из многих. И 9 июля 2000 года был открыт памятник, мимо которого мы только что проехали.

Андрей Аркадьевич ненадолго примолк. Вторую Мировую войну он воспринимал больше как внук фронтовиков, чем как историк.

Ромка, конечно, не мог знать, почему замолчал Андрей Аркадьевич, но представить себе причину мог, и представил ее верно. А поскольку в семье Мельниковых День Победы был, пожалуй, главным праздником, то мальчишка испытал схожие чувства и пауза пришлась очень кстати.

После перекрестка с плиточной дорогой за окном снова пошел густой лес. Шоссе резко свернуло влево и заметно пошло вниз. Ромка понял, что в первый раз за дорогу почувствовал перепад высот. Раньше то ли Польша была такой ровной, что его не было, то ли мальчишка просто не обращал внимания, отвлеченный чем-то другим. Хотя не почувствовать серьезного подъема или спуска довольно сложно...

— Наше знакомство с Подляшьем сразу началось с города, с Тересполя, — напомнил Андрей Аркадьевич после небольшой паузы. — И, покидая Подляшье, мы тоже проедем мимо города, который называется Мендзыжец-Подляски. Можно предположить, что у него есть альтернативное русское название, и это действительно так. Наши предки называли этот город Межиречье, и во времена Российской Империи это было его официальным названием.

— Если честно, друзья мои, то я не знаю историю происхождения названия. В литературе как-то не попадалось, а по логике есть два варианта. С одной стороны можно сказать, что город расположен между реками Кшна и Пишчка. Правда не у самого устья Пишчки, но там низина, которую в старые времена наверняка каждую весну затапливало, поэтому поселение отступило подальше и повыше. Вот только "междуречье" к этому положению смотрится несколько притянуто. А есть и второй вариант: с севера на юг здесь на расстоянии меньше 10 километров между собой текут две реки: Пишчка и Злота Кшевуля. Мендзыжец находится между ними, то есть как бы в их междуречье. Так что, друзья мои, выбирайте вариант, который вам больше понравится.

В лес ушла еще одна боковая дорога. На этот раз не мощеная плиткой, а нормальная, грунтовая. Ромка предположил, что все дело в памятнике. Наверное, поляки специально замостили ту часть, которая рядом с символическим самолетом, а дальше тоже идет грунтовка. Или асфальт.

Спуск вниз между тем прекратился, а лес стал ощутимо мельчать. Он остался таким же густым, как и раньше, но деревья стали совсем невысокими, а значит молодыми. То есть, несмотря на беспорядочность расположения, это были уже посадки, а не естественный лес.

А еще мальчишка слегка обалдел от названий польских речушек. Это же язык сломать можно. Нет, хорошо, что Ирка чех, а не поляк. Чешский учить куда проще.

— История города начинается в далеком 1174 году. В этот год в хрониках впервые зафиксировано небольшое поселение недалеко от устья Пишчки. Интересно, что летопись упоминает о том, что в поселении стоит храм. Православная церковь во имя Николая-Чудотворца. И это, друзья мои, очень важный момент, который еще раз подтверждает нам особенности Подляшья, о которых я вам рассказывал. В самом деле, откуда могло сюда прийти Православие? Только из Русской Земли. Могло ли его принять собственно польское население Подляшья, то есть переселившиеся сюда мазовшане? Учитывая психологию людей того времени, это практически невероятно. Вне зависимости от формальной принадлежности этих земель те люди, которые ощущали свою связь с Польшей, изо всех сил держались "польской веры", то есть Католичества. В Православие могли перейти отдельные люди, семья. Но никак не целая деревенька. Значит, приходится признать, что даже на западе Подляшья, у самых польских земель, жили либо люди, ощущавшие свою связь с Русью, либо те, кто такой связи не ощущал, но при этом не имел ничего против "русской веры", то есть Православия.

Экскурсовод улыбнулся и подвел итог:

— Вот видите, Подляшье словно нарочно нам напоминает о своем особенном статусе Межмирья, чтобы мы его крепко запомнили.

Да, Ромка подметил привычку Андрея Аркадьевича возвращаться к уже сказанному. Так, кстати, действительно запоминалось намного лучше.

За окном мелкий подлесок быстро закончился и сменился покрытым зелеными ростками полем. Мелькнул указатель о том, что налево всего полкилометра до какого населенного пункта. Судя по всему, дорога к этому пункту соединялась с шоссе только с противоположной стороны. Потому что с Ромкиной ничего такого видно не было. Просто поле, да клинышек невысоких деревьев и буйно разросшихся кустов, прилепившийся к шоссе почти сразу после указателя.

— И вот это поселение постепенно разрасталось и в 30-е годы XV века стало городом, получив магдебургское право. Вот тут я сделаю пояснение. На Руси традиционно город воспринимался как оборонительный и ремесленно-торговый центр. Статус города возникал стихийно. Есть защита, есть мастера, есть торговля, значит город. Если только частокол, пахари, да один кузнец, то извините, но вы деревня. А вот в Великом Княжестве Литовском, в котором в те годы находилось Межиречье, город был в первую очередь социальным понятием. Взаимоотношения города и его господина регламентировались специальным сводом законов, так называемым "магдебургским правом". Нет прав, значит, городом поселение не считается. Хоть какие стены построй, хоть каких мастеров и купцов у себя посели. Другое дело, конечно, что для власти развитие городов было выгодно, и если поселение тянуло на город, то права ему предоставлялись. Вот так вытянуло и Межиречье, так оно и стало городом.