— Они обогнали автобус, но водитель не останавливался, тогда они расстреляли автобус, зашли в салон и расстреляли всех, кто там был, после чего автобус подожгли и уехали. Наверное, испугались вашей машины — подумали, что военные.

— Серёга, помнишь историю про Мать Терезу, которая всем помогала? Так вот ты, завязывай уже, мы так не доедем.

— Артем, зато мы узнали реальное положение дел в городе. А то бы там наобум поехали и сейчас бы встряли.

— Тоже верно.

— Бля, фары, я видел блики.

— Вот блядство, по следу нашему идут, уже близко.

— Аня, мы сейчас уйдем, вы закройтесь в машине и открывайте, только если услышите наши голоса.

— Артем, в чем план?

— Они, скорее всего, остановятся за двести — триста метров от машины и будут смотреть — хватит ли у них сил нас уничтожить и захватить машину или нет. Я бы на их месте сделал именно так.

— Артем, а что нам делать?

— Сергей, держи две гранаты, выдираешь чеку и бросаешь, пока держишь пластину сжатой — не взорвется. Мы с тобой по разные стороны насыпи сейчас прыгаем и идем к ним навстречу.

— Навстречу?

— Да, подбираемся как можно ближе и открываем огонь. По возможности прячься за столбы линии электропередач, они бетонные и белые и пуля их не пробивает. Как услышишь, что я начал стрелять — тоже стреляй. Целься чуть выше фары. Стрелять очередью ты не умеешь, поставишь на одиночные и стреляй. Если подойдут близко, стреляй с дробовика.

Я махом надел разгрузку схватил оружие и вылетел на улицу, мы пошли с Артемом по колее нашей машины, отойдя на двести метров, спрятались по обочинам за столбами. Я залег. Фонари мы, конечно, не включали, и в машине весь свет был погашен. Глаза уже начали привыкать к сумеркам.

Когда брали дом с отморозками, все было по-другому, я не так сильно переживал, тогда было меньше желания жить, чем сейчас. Артем тогда сделал все за меня. Я даже не выстрелил ни разу. Вру, выстрелил в окно.

Время тянулось долго, мы их видели, они остановились далеко перед нами и никак не спешили ехать к машине. Я надеялся, что обойдется, но тут они двинулись к нам. Что ими двигало, я не знаю. Интерес, жажда наживы, желание захватить машину или просто отмороженные поврежденные радиацией мозги — мне уже все равно. Бандиты решили не париться и вместо того, чтоб спешиться и потихоньку пробираться на своих двоих — они покатили на снегоходах как короли. Их было хорошо видно. Три снегохода, два спереди и на них по два человека, если их можно людьми назвать, и один сзади, на нем один. Мы ждали, главное они ехали не торопясь, со скоростью медленно идущего человека, казалось — не они едут на снегоходе, а снегоход едет на них. Когда они подъехали на тридцать метров Артем открыл огонь короткими очередями, а я стал стрелять одиночными по снегоходу со своей стороны. Со снегохода, по которому стрелял Артем, пассажир повалился на землю и истерично засучил ногами, было видно, что он пытается бежать вниз головой, а водитель остался в седле, снегоход взревел и помчался вперед, через тридцать метров свалился с насыпи возле самого Артема. С моей позиции не было видно, что там происходило, но было ясно, что водитель снегохода мертв. Самое главное — третий снегоход, шедший позади всех, подсвечивал два передних, и хорошо было видно, что с ними происходит. Моя цель остановилась, водитель поник, пассажир пытался отстреливаться, прячась за техникой, потом решил испробовать новый план — вскочил на снегоход, начал пытаться разворачиваться стоя на снегоходе, в этот момент ему прилетело прямо в голову. Я видел как его голова, расплескивая жидкость как из лопнувшего пакета с молоком, неестественно дернулась, а сам он свалился. Наше внимание остановилось на третьем снегоходе, мы стреляли, но он уже успел развернуться, и дал по газам. Артем выскочил из укрытия, попытался стоя его застать, стрелял стоя и целясь — попал, через какое-то время снегоход остановился. Бой длился максимум минуту.

Я даже не успел заметить, как я опустошил три рожка от автомата и примкнул четвертый. Мы стали потихоньку подходить к месту, где валялись трупы врагов. Первые два снегохода — все мертвы, но, чтобы не рисковать, Артем стрелял по трупам, стараясь попасть в голову. Мне казалось, он пытается вести войну с зомби, которые вот-вот восстанут. На третьем снегоходе водитель был жив, он быстро дышал, выбрасывая облачка пара изо рта. Сам снегоход, похоже, что умер от попадания в двигатель. Бандит лежал на спине, ногами на руле, а спиной на капоте снегохода, голова его болталась возле лыжи. Его дыхание было похоже на пар, идущий от выхлопной трубы заведенной малолитражки. Рука с синими перстнями что-то судорожно искала на груди. Кровь небольшими струйками стекала с капота снегохода на снег. Артем сказал мне сделать все самому. Бандит смотрел на меня волчьими глазами, полными ненависти, пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось произнести. Я навел дуло автомата на его голову, закрыл глаза и выстрелил. Я промахнулся, пришлось повторить то же самое действие но, не закрывая глаза и лучше целясь. Когда я выстрелил — в правой части лба врага появилась маленькая дырочка, даже незаметная, а с другой стороны головы я заметил, как что-то упало. Все плохие мысли врага вывалились наружу разом — подумал я тогда. В глазах бандита я заметил спокойствие и умиротворенность, взгляд его был направлен на небо.

В этот момент Артем заметил вдалеке ещё огни целой цепочкой. Их было значительно больше трех снегоходов.

Я только успел схватить автомат бандита, как Артем скомандовал сматываться. Он поколдовал над трупом — подложил гранату под труп, а сам труп уложил на сиденье. Тоже самое он сделал с другим снегоходом.

Как потом пояснил мне:

— Будут осматривать первое тело, поднимут — бабахнет, двоих троих покоцает или убьет. Ко второму снегоходу побояться лезть, а если и полезут — то ещё потеряют людей. Это их задержит надолго. Если второй снегоход не убрать, то объехать нельзя, он стоит поперек дороги — только спускаясь с железнодорожного полотна, а насыпь крутая, не всякий снегоход поднимется. Идеальная запарка для бандитов.

Мы подошли к броневику, чертова Аня долго нас не хотела пускать, мы потеряли лишние две — три минуты.

Для себя отмечу — очень осторожная девушка, но глуповата.

Мы проехали ещё шесть километров по рельсам, и вышли на трассу у станции сто пятнадцатый километр. Когда, мы вышли на трассу, я услышал не громкий хлопок, характеризующийся взрывом первого снегохода. Второго хлопка не последовало.

Немного проехав, Артем свернул с трассы направо, если верить навигатору там населённый пункт Уньга. Навигатор не видит спутники, зато карта в нем все-таки есть и работает, это позволяет примерно предполагать, где мы находимся.

Уньга даже на деревню — то не была похожа, несколько домов, стоящих далеко друг от друга. Признаков жизни не наблюдалось, следы были на дорогах, но это скорее от мародеров. Мы остановились в одном из дворов домов и закрылись в машине. Этот дом стоял значительно дальше от других. Когда мы красили машину в белый цвет, мы красили не только кузов, мы покрасили колеса, покрышки, подвеску. Машина целиком была белой. С расстояния в тридцать метров невозможно было отличить её от сугроба.

Артем вскрыл коробку с патронами, выменянную у военных, коробку он назвал "цинк" это что-то типа консервной банки на тысячу с лишним патронов, то ли тысяча ноль двадцать четыре как память в компьютерах, то ли ещё сверху восемьдесят. Короче тысяча и ещё хвостик. Мы сидим, набиваем магазины. Я разглядываю прихваченный трофей — Артем говорит это автомат АКС-74. Такой же, что и у нас, только пластик рыжий. А весит так и на пол килограмма легче, приклад у него из железной рамки. Была — бы моя воля я там бы все собрал. Но, увы — приближающееся пополнение не дало собрать трофеи. Артем его почистит и отдаст Анне.

— Аня, а ты стрелять умеешь?

— Нет.

— А готовить умеешь?

— Нет.

— И ради тебя эти бандиты так нас преследовали? И ради этого столько человек умерло — сказал Артем, шипя сквозь зубы.

Мы остаемся тут на ночевку. Сочли, что на трассе наши следы затеряются. И уже наступает ночь. Хотя и день мало чем отличается от ночи. Мы очень устали. Так скажу — тяжело воевать с похмелья.

— Серёга пошли дом посмотрим?

— Пошли.

Аню оставили в машине. В хатке бобра было все украдено до нас, даже мебель вывезли, не постеснялись. Осталась только кирпичная коробка, печка и больше ничего.

-Серёга, я так понимаю, ты на секаса с этой особой рассчитываешь?

— Да как то даже и не думал об этом.

— Ну, ты смотри, я-то взял с собой резинотехнические изделия, могу тебе отсыпать несколько штук и погулять, если вы там между собой договоритесь. Только предохраняйся, а то после таких дам у тебя конец в темноте светиться будет, зато и на батарейках для фонарика сэкономишь.

— Думаю, не договоримся.

— Что— то меня в сон клонит, пошли назад.

И мы пошли назад в машину, Артем напевал песенку, которую только что сочинил. Она состояла из двух строк:

Чьи-то кишки сейчас висят на елке,

Ох уж эти, эти телки...

60 день выживания. 22 октября.

Проснулся. На улице поднялся ветер, метель и повалил снег. Пурга была настолько сильной, что ничего не было видно. Мы обдумывали маршрут в обход города с накалившейся криминогенной обстановкой. Ничего хорошего не получалось. Единственный возможный маршрут в обход — это ехать через всю Монголию, чьих карт у нас не было.

Аня себя чувствовала хорошо и уплетала еду, приготовленную Артемом. Ещё она просила отвезти её в Юргу, в единственный уцелевший город. Пришлось ей популярно объяснять, что мы не спасательную операцию проводим, и хочет она или нет — поедет через Кемерово либо идет пешком, дадим еды, автомат и патронов и гуляй Вася.

Она сказала, что останется с нами, будет учиться стрелять и готовить. Пока от неё ничего другого не требуем.

Собрали ей рюкзак из наших запасов. Немного они с Артемом постреляли из АКС74. Почему то она жутко боялась выстрелов из автомата. Две гранаты я отдал Артему. Вообще боюсь этих устройств до жути. А эту трубу, что получил Артем от военных, я завернул в одеяло, чтоб не дай бог не ударилась обо что-нибудь. Артем только смеялся. Говорил — на пятерых бандитов нападать не боишься, а гранаты испугался.

Днем к нам пожаловал гость. Мимо проезжал на Садко и, остановившись у ворот посигналил. Олег из местных — простых работяг — так нам сказал. Пригласил к нему посидеть в доме погреться, помыться в бане и отдохнуть, взамен на гостеприимство — себе просил только оружие. У нас ещё был АКСУ и ПММ свободные, ПММ мы планировали дать Ане, как второе оружие для подстраховки. Для АКСУ обед и погреться смотрелись как то сильно жирно. Сговорились на коробке патронов двенадцатого калибра и противогазе. Главное — рассчитываем получить от него информацию по дорогам и местным шайкам бандитов. Ну а так же где что лежит и где что уже не лежит.

Его дом стоит на отшибе, держит свиней. Картошкой забил погреб, этим и живет. Бандиты как то его не трогают. Подъехали к дому, дом он выбрал добротный, кирпичный, хорошо отделанный. Во дворе такой же сарай. Слышно было, как хрюкают парасюшки в сарае.

Ещё мне снился сегодня снова Иван, но он был с целым лицом, в свежевыглаженной форме и обнимался с Ингой. Они мне сказали спасибо. Иван пожал мне руку и напоследок пригрозил пальцем, сказал: "чужое не бери". Я не обратил на это внимание, думал, подсознание предлагает девушку оставить Артему. Аня старше меня всего на один год.

Мы уже уселись, есть вареную картошку со свининой, как у Артема что-то прихватил живот, и хозяин показал, где находится туалет. Еда была вкусной и горячей, только что из печки. Поэтому мы ели не спеша. Хозяин нам травил байки про трудовые будни из прошлой жизни, рассказывал анекдоты. Мы тоже рассказывали, что повидали. Только вот про убийства не стали говорить. Об этом мы заранее договорились. Артем зашел довольный и, улыбаясь, встал рядом с хозяином. Тоже вместе с нами посмеялся над очередным анекдотом, предложил принести ещё бутылку водки с нашей машины, на что хозяин ответил с радушием. Мы все улыбались. Артем пока не сел за стол, поговорил с хозяином о том, как тут с дорогами дела, куда можно ехать, куда нельзя. Когда хозяин все рассказал, Артем достал незаметно обрез, переломил его с видом того что чистит и проверяет патроны. Хозяин повернулся к нему лицом, а Артем, не снимая с лица улыбки, приставил обрез ко лбу хозяина и нажал на спуск обоих стволов.

Бахнуло, брызги головы разлетелись по всему столу. И комнату заволокло сизым дымом. В ушах зазвенело, и звон превратился в писк. Едкий запах кислятины от пороха и железа от крови ударил во мне в нос. Через несколько секунд по возвращению слуха я услышал как Аня истерично заорала, а потом её вырвало, я посмотрел на это безобразие, пытался сдержаться, но меня тоже вырвало.

Я начал было Артему орать, что он падла такая творит. Машина для убийства развернулась ко мне, переломила стволы бывшего моим когда-то обреза, зарядила в них патроны.

Я уже подумал, что Артем свихнулся и потянулся к пистолету, как Артем поймал меня за руку и сказал:

— Ничего не говорите, пойдем, покажу.

Мы вышли к сараю, Артем выстрелом сбил замок с дверей, и мы вошли внутрь. Включили фонари. Внутри бесновались четыре свиньи, и я увидел, что они едят.

У одной свиньи в стайке лежала обглоданная человеческая рука и кишки. Она копалась в них своим рылом и жадно чмокала, пытаясь загрести в рот скользкие кишки, но у неё это никак не получалось и она гоняла их из одного угла стайки в другой. Потом Артем открыл занавеску и показал — там болтались три туши вниз головой, завернутые в полиэтилен, но головы отсутствовали. Туши были выпотрошены и без кожи. Было не трудно понять, какому животному принадлежали эти туши. Две из них, похоже, были взрослыми, а одна ребёнком.

Меня зашатало и окончательно вырвало. Ане хватило картины со свиньей и она упала мешком на пол.

Как сказал Артем:

— Настал конец света, а я вот пытаюсь на вас сэкономить марганцовку и питьевую воду. Сейчас мы будем делать промывание желудка.

А какое мяско было вкусное, проскочила у меня мысль в голове.

Артем сбил замок на фургоне Садко, там были ещё люди, все они были мертвы, и только одна девушка ещё подавала признаки жизни.

Мы сели в машину, загрузили девушек и двинулись на место прежней стоянки. Хотелось спалить этот дом к чертовой матери вместе со всеми этими людоедами и останками их жертв.

Когда мы подъехали к дому, я почувствовал себя нехорошо. Я помогал Артему с девушкой, доставал лекарства, потом начал отрубаться.

Все плыло перед глазами, я чувствовал, как будто проваливаюсь в какую-то яму. В глазах темнеет, становится холодно. Видел, как Артем кормит активированным углем меня и Аню. Помню отрывками, как он растворил марганцовку в пятилитровке питьевой воды и усиленно нас троих отпаивал, потом делал так, чтоб нас вырвало.