Шкатулка и странники

-Оно не бессмысленно, пока мы сами вкладываем в него смысл. Мы прошли такой большой путь, чтобы узнать, что стоит за всем этим. Я думаю, что правда стоит того, чтобы за нею идти. Какой бы она не была.

Мы были уже рядом с заводом. Мы знали, что после нашего решительного шага мы станем двумя соколами, которые на гигантской скорости устремятся к своей цели, или гибельной тверди.

Боялся ли я того парадокса, что ждал нас впереди? Наверно да. В конечном счете, ребенок боится мира, который раскрывается перед ним, когда он тянется за пределы своей кроватки. Мы стали такими детьми, неизвестными порождениями, которые вопреки всем смыслам и замыслам, как две пылинки, пытались выбраться из сломанного Метамеханизма, чтобы взглянуть на огромный мир вокруг.

Завод был мрачным и тихим. Он, казалось, состоял целиком из ржавчины. Законы Метамеханизма еще работали на его территории, но становилось ясно, что нечто большее уже совсем рядом. Напряжение внутри росло, и я все больше хотел шагнуть вперед и забыть о своем прошлом пути раз и навсегда.

Я хотел забыть и свое прошлое на Земле, своей плен у Кураторов, гибель своих товарищей, падение Андры. Единственное, что я хотел оставить у себя, были моменты с Фиделией. Ее сила, ее уверенность в правильности нашего пути, ее желание разделить все горечи и невзгоды и невероятная упрямство, с которой она терпела мое нытье, были той путеводной звездой, которая освещала мне путь.

-У нас было так много последних рывков, что я даже и не знаю, что может нас удивить, — сказала она, когда мы подходили к бойлеру в самом центре фабрики.

-Сейчас важно найти способ протиснуться еще дальше. Мы уже не можем рассчитывать на точки перехода. Их больше нет. Мы должны осмотреть этот бойлер, может, в нем есть то, что нужно нам.

-А это что такое? — воскликнула Фиделия и указала в один из углов. Из второстепенного бокового коридора шел туман. Странно было видеть это в здании посреди сухой пустыни. Я не чувствовал даже намека на прохладу. Мы пошли туда.

В одной из подсобных комнат мы и нашли источник этого тумана. Эта была обыкновенная дверь. Из-под нее пробивался туман и вялый свет. Ни электричества, ни целых светильников в здании фабрики не было, а по всем показателям эта дверь, выходила обратно в пустыню.

Но мы не сильно удивились этому и, открыв дверь, шагнули в густую дымку, лежавшую впереди.

Туманный сон

-Ну уж точно это конец нашего пути. — сказала Фиделия. Я схватил ее за руку и закусил губу почти до крови. Я очень боялся ее потерять в этом мире.

-Мы будем держаться друг друга и дойдем до конца — сказал я и понял, что трясусь от страха.

Вокруг нас был или туман, или дымка, и ночь, освещенная уличными огнями. Мы стояли в переулке, подходящем к оживленной улице. Все вокруг было размытым и туманным, даже шумы большого города были смазанными и глухими. Мы осторожно пошли к звукам и вышли на большую улицу. Она представляла из себя мазню из тумана и едва пробивающихся сквозь него огней фонарей и фар машин. Мимо нас шли прохожие, но они не были людьми.

Они скорее были тенями без лиц, одетыми в человеческие одежды. Они шли мимо нас, не замечая в упор двух нарушителей границ. Мимо проезжали автомобили, под ногами блестел мокрый асфальт. Мы двинулись вдоль улицы.

-Где мы? — спросила Фиделия

-Близко.

Наши способности были бесполезны в этом мире, и мы не знали, куда нам идти.

Туман вокруг нас мешал нам ориентироваться, а смазанный шум этого подобия города не давал нам покоя.

Мы устроились в одном из темных переулочков и, прижавшись друг к другу, сразу же заснули, не в силах бороться с усталостью.

Когда мы проснулись, улицы все также были покрыты ночью. День так и не наступил.

-Я вспоминаю своих товарищей, — сказала Фиделия, вскрывая последний запас еды. — Как жаль, что их тут нет.

-Как жаль, что здесь нет наших родных, друзей и знакомых. — ответил я

-Они все равно ничего не поймут в этом мире. Что это за место? Какое значение оно имеет?

-Наверное часть механизма, который служил защитным кожухом от влияния внешнего мира, большого внешнего мира. Я думаю, что он не пускает никого снаружи. Кроме своих создателей.

-Как странно я себя чувствую, Таб. Какое-то спокойствие и. Ведь мы так близко к нашей цели?

— Да, и я не знаю, что будет потом.

Мы разделили последнюю трапезу и пошли изучать окружающий нас фантом города. Он был одновременно полным и пустым. Прохожие обходили нас, и я пришел к выводу, что они являются больше каким-то явлением, чем существами.

Вскоре мы стали заходить в дома. Это были самые обыкновенные людские дома, но все было смазано туманом и внутри, даже в квартирах, в которых тоже находились тени, делая подобие того, что делают люди в своих жилищах. Мы видели, как они сидели перед телевизорами, стояли в кухнях и лежали в постелях.

Все вокруг напоминало один большой и очень странный сон, и мы уже не пытались понять, что происходило и куда нам следовало идти.

Мы снова вернулись на главную улицу и пошли к центру города. Через полчаса я внезапно споткнулся о что-то и с удивлением обнаружил, что это рюкзак, явно принадлежавший кому-то из первой экспедиции. Мы совсем забыли о ней.

На нем была приклеена записка "Если хочешь знать ответы, смотри историю, сказанную вслух"

-Что это значит? — спросила Фиделия

-Они были здесь до нас и что-то здесь нашли. Мы должны пойти туда, где есть истории, сказанные вслух. Но что это?

-Театр.

Мы продолжили путь к центру и вскоре увидели здание театра. Даже сквозь дымку оно играло неоновыми огнями и манило к себе.

Мы вошли через фойе, прошли по коридору и наткнулись на целую кучу рюкзаков первой экспедиции, лежащую в углу. Рядом была записка "Мы ушли"

-Пойдем в зал, — сказал я. — Посидим на креслах и отдохнем. Потом подумаем, что искать в этом здании.

— Да, а потом, во всяком случае, найдем еще одну зацепку этой главной загадки. — согласилась Фиделия

Зал театра был не очень большим. Освещения в нем не было, а большая часть рядов была занята тенями, которые сидели, уставившись на закрытый занавес.

Мы наши пару свободных мест в среднем ряду и устроились в них. Мое тело болело от напряжения и усталости, и я снова начинал постепенно впадать в дремоту.

-Странно, давно не была в театре. — заговорила Фиделия, чтобы не позволить мне уснуть.

-Я был в опере и на том представлении в городе.

-О старике и его сыне?

-Да. Все про странствия и смысл. Смысл, который мы сами даем себе.

-А теперь мы находимся в месте, смысл которого мы не можем объяснить.

-Скажи, Таб, как ты думаешь, внешний мир более странный, чем этот?

-Понятия не имею, мы не узнаем, пока не увидим его своими глазами. Впрочем, я не знаю, сможем ли мы вообще в нем существовать.

-Это было бы грустно— не иметь возможности путешествовать дальше. Во всяком случае, мы прошли свой путь, и я не знаю, сколько нам еще осталось.

-Все когда-нибудь заканчивается, Фиделия. Я думаю о тех, кого оставил позади. О своих родных, о друзьях, об Андре.

-Я тоже думаю о своем потерянном мире. И иногда задаюсь вопросом, осталось ли в наших жизнях место неожиданностям?

-Нет— сказал я и окинул мысленным взором всю свою жизнь — Не осталось. Боюсь быть правым, но это не так.

-Не знаю, Таб, быть может, что-то случится.

-Нет, мы найдем в подвале или чердаке еще один намек на направление, затем перейдем в еще один мир, еще более чудаковатый, и пойдем еще дальше. Мы единственные действующие персонажи в этой истории, у которой нет конца. Вокруг нас лишь тени, всего остального не суше...

Моя мудрая и самоуверенная речь была прервана самым неожиданным образом. Занавес с грохотом отодвинулся и зал оказался залит светом светильников. Через мгновение мы привыкли к яркому свету и увидели на сцене то, что меньше всего ожидали увидеть. Таинственная незнакомка и ее труппа в полном составе стояли перед нами.

-Приветствую вас, Странники! — воскликнула она — Вы ожидали увидеть тени и сломанные часы. Но мир оказался больше.

Мы так и замерли, вцепившись в кресла, не в силах выйти из оцепенения. Незнакомка продолжила говорить, а труппа начала играть на инструментах.

-Реальный мир везде и всюду, стоит лишь протянуть руку. Но для этого нужно сделать усилие, не так ли, мои верные Странники?

-Мы рады были бы дать вам представление. Но срок сего эха близится к концу, скоро оно затихнет. Вот и вам настало время выйти из пещеры, как сделали те, по чьим следам вы шли.

-Мы вернулись сюда из Яви, чтобы помочь Вам, детям Загадки. Ибо вас здесь быть не уже должно, — сказала незнакомка— Срок представленья вышел, после вас будет лишь пустота и тишина. Ваш путь пройден, эта история рассказана. Заканчивайте эту дорогу и начинайте жизнь и поиск. Я помогу вам сделать предпоследний шаг, но последний останется за вами.

Музыканты вскинули инструменты и исчезли за сценой. Незнакомка поклонилась нам и последовала за ними. Огни на сцене угасли, и мы снова оказались во тьме. Но спустя мгновение Фиделия стальной хваткой схватила меня и с невероятной энергией потащила за собой.

-БЕЖИМ! БЕЖИМ ЗА НИМИ ПОКА НЕ ПОЗДНО! — прорычала она, и мы пришли в движение.

Мелькали коридоры, гримерки и подсобки. Перед нами появилась полуоткрытая дверь на улицу, Фиделия, не останавливаясь, на бегу сшибла ее ногой с петель. Мы оказались снова наружи, вдали на главной улице мы увидели удаляющиеся силуэты труппы. Мы ринулись за ними изо всех сил, но так и не смогли их догнать.

Вскоре мы уже просто пытались не потерять их из виду. Высокие здания центра города сменились двухэтажным пригородом, прохожие— тени стали более редкими. В конце концов мы увидели, что линия света от уличного освещения прерывается.

Впереди стояла стена тьмы. Дорога переходила в мост, который уходил в нее. Это очень напоминало мой старый сон про лесную дорогу. Труппа убежала за стену и только глава труппы встала на мгновение, ожидая нашего приближения. Когда мы подбежали ближе, задыхаясь и обливаясь потом, она широким жестом руки указала на стену тьмы за своей спиной, поклонилась нам, и ушла за нее тоже. Не было сомнения, что наш путь лежит в том же направлении.

Мы наконец-то встали перед концовкой нашего путешествия.

-Вот это и был предпоследний шаг нашего пути— сказала Фиделия и сбросила рюкзак с плеч.

-Что нам ждать от последнего шага?

-Тебе лучше знать... Но думаю, мы должны сделать его сами. Он будет только нашим решением.

Я понял важность момента и оглянулся. Позади расплывались в дымке огни пустого города, а еще дальше позади были Андра, Броссер, Никдол, моя первая жена и мои родители. Вся жизнь осталась позади, а я стоял перед чем-то несравненно большим.

Я тоже сбросил рюкзак, затем кинул ставший ненужным электронный вычислитель на землю. Он с гулким звоном ударился об асфальт. Вокруг рассыпались ленты термобумаги со старым расчетами. Идти в неизвестность всегда легче налегке, взяв с собой только тех, кого любишь.

Я почувствовал тепло руки Фиделии на своей руке и посмотрел ей в глаза. Мы были готовы шагнуть во тьму вместе.

-Спасибо тебе за все годы, что провела со мной, — сказал я.

-А тебе спасибо за тот путь, который ты мне указал. Он был грандиозен, — ответила она и мы крепко обнялись.

Мы, сбросив все лишнее, с достоинством пошли по мосту. Металл моста тихо звенел под нашими ставшими легкими шагами, в то время как мы приближались к концу нашего пути.

Каждый шаг становился все медленнее, но мы шли вперед, держась за руки. В то время как Андра распадался от скучной жизни, а команда Фиделии лежала костями в пустыне, мы шли дальше, чем кто-либо мог даже подумать. Мы действительно стали двумя соколами, которые устремились к своей цели и теперь неслись к ней с немыслимым рвением все ближе и ближе.

-Я люблю тебя, Фиделия, — произнес я перед самым последним шагом

-Я тоже тебя люблю, Табито, — ответила она, и мы шагнули в тьму.

Выход из шкатулки

-Где мы? — спросила жена, щурясь от света.

-В парке Сокольники, Советский союз. Место и время, откуда меня забрали Кураторы.

-Как такое вообще возможно?

-Последний шаг остается все-таки за нами — сказал я и сел на мягкую траву -пока отдохнем.

Мы сели на траву в том самом месте, откуда вечность назад меня прогнал шум двух девушек, игравших в бадминтон. Впрочем, они остались на своем старом месте, и все так же махали ракетками и шумели. Ничего не изменилось. Желтое летнее солнце освещало верхушки деревьев, облака плавали сливками по глубокому небу.

-Наверно, сейчас тот самый полдень, — сказал я. -Насколько помню, я лежал и наблюдал за облаками. Потом началось мое путешествие.

-Оно здесь и заканчивается.

-Да.

Мы лежали, обнявшись, молча наблюдая, как вверху летят облака. У нас уже не было сил, чтобы задавать вопросы или даже удивляться. Все, что с нами случилось, было слишком невероятным.

Облака медленно плыли по небосводу, подчиняясь уравнениям, которые я разгадал годы назад. Я мог предугадать все, что происходило в этом мире: форму облаков, порывы ветра, траекторию воланчика и слова наших соседок. Фиделия же чувствовала это, и, как и я, стала всезнающей сущностью этого места.

-Скажи, Таб, а в честь кого тебя назвали? — вдруг спросила Фиделия и я вспомнил, что так и не рассказал интересную историю, стоящую за моим именем.

-Отец назвал меня в честь Отомо-но Табито, японского поэта, военачальника и чиновника, жившего в 7 веке нашей эры. Он победил восставшее племя Хаято, известных как Соколиные люди. Уж не знаю, что мой отец нашел в его стихах.

— А ты знаешь, что буквально означает твое имя на японском?

-Конечно, его смысл прост — Странник.

-Всего-то? Все это так странно и так забавно.

-Да, а твое имя означает — Верность. Все очевидно и просто.

До того момента никто никогда не спрашивал меня про истинное значение моего имени, но я был благодарен Фиделии за то, что она стала первым человеком, которому оказалось не все равно, что значило мое имя.

Моя работа, которая началась 15 лет назад, в конечном счете подошла к концу.

Мы оба согласились, что тот день был очень хорошим.

Я приподнялся на руки и подумал, что стоит пойти домой и наконец-то поесть. Фиделия явно тоже была голодна. Смысла во всем этом не было и все свелось к удовлетворению голода. Я окинул последним прощальным взором небо и вдруг понял, что что-то в нем было не то.

Некоторые облака не подчинялись правилам Метамеханизма и искажались на глазах, затем до нас долетел совершенно неожиданный порыв ветра. Воланчик отклонился от курса и ударил одну из студенток в глаз. Лес наполнимся ее злой руганью.

Мы увидели, как по дорожке, посреди едва заметных вихрей шел человек. Он выглядел явно испуганным и растерянным.

Несмотря на то, что это был обыкновенный мужчина средних лет, практически все в нем кричало о том, что его здесь не должно было быть. Он был одет в военные ботинки, поверх его джинсов и рубашки висел абсолютно неуместный кожаный плащ. Я вспомнил Куратора, который забрал меня. Тот был связан из самой фактуры псевдореальности и вел себя спокойно и естественно, а этот незнакомец выглядел как инородный объект.