Люди с неба

— Слушаюсь.

"Ухо императора" быстро удалился и появился начальник телохранителей в маске бесстрастия.

— С этого дня вместо меня будет везде появляться мой двойник.

— Усилить охрану дворца?

— Ни в коем случае. Пусть рыбка клюнет на наживку.

— Понял.

Начальник телохранителей ушел, а императору принесли на золотом блюде лысую голову Ко.

— Эх Ко, Ко, в минуту опасности, нависшей над империей, мне приходится жертвовать такими полководцами, но такова правда жизни. Кто-то должен был ответить за разгром войска.

Следующим вызванным был императорский казначей. С ним император обсуждал лишь один вопрос какую награду назначить за голову перьеголового и какую за голову вожака перьеголовых. Казначей подсчитал и цифра получилась поистине императорская.

— Завтра же объявить императорский указ о награждении за каждого убитого перьеголового.

— Мой император, неплохо бы было назначить награду и за колдунов, помогающих чужакам.

— Но только за живых, думаю они нам пригодятся самим. И добавь, что всех восставших рабов ждёт страшная казнь.

— И это мудрое решение.

Полюшко-поле

Только шашка казаку во степи подруга,

только шашка казаку во степи жена.

Песня, из которой слов не выкинешь

Ой, то не старый казак Илюша Муромец, не Тарас Бульба со сынами, выезжал во поле маково добрый молодец День со товарищи. А и лица их все раскрашены, все раскрашены яркой краскою, а и седлица под ними крокодиловы, стремена у них всё серебряны, шашки вострые да казачие, ружья новые да воздушные, к ружьям пули то чиста золота. Они с солнышком в поле чистое с лесу тёмного да фруктового выезжали на добрых конях, плетью кожаной да помахивая. Впереди езжал удалой вожак, на головушке его голенькой перья белые возвышаются, перья белые соколинныя. Боевой топор на боку его, пистолеты два у седла торчат, кобуре сидят чисто кожаной. А за ним за молодцем перьеубранным на тачаночке развалившийся друг и брат его чёрный угольно. Пулемёт стоит на тачаночке, за стальным щитком подзаряженный. Прозывается Джоном чёрный друг, чёрный друг его антрацитовый. Он лежит себе да в тачаночке да возжу чуток подшевеливат ручкой чёрною твердокаменной. А за тем орудьем убийственным поспешает коня подгоняючи Чёрный Бык силы дикой невиданной, скальпы связкой висят да на поясе, он рукой их ласкает играючи вспоминая кровавую сеченьку. Как за тем за Быком поспеваючи едет витязь лихой с фоксов племени, по прозванию Перо Жёлтое. У того Пера глаза зоркие, он как сокол лихой в даль поглядыват, в даль поглядыват нож поглаживат. Как за теми вождями грозными поспешает две сотни да конников, голова у всех да повязана, перья птичие в них повставлены. Они едут по полю по полюшку они трубочки свои да покуривают, друга дружку табачком да одаривают. А за теми чудо-конниками, едут сотни три молодых бойцов, молодых бойцов да обученных. Ружья новые за спиной у них, а на теле их броня новая броня новая камуфлирована. А над войнами да по небушку знамя чёрное распласталося, над головушками колышеться, головою пса да оскалилось на врагов на их не добром глядит.

А броня то та не на всех сидит лишь бойцам простым да доверена. Командиры же усмехаючись той брони одеть да побрезговали, на врагов своих да поплёвывали. Наперёд же всех едет День к врагу, не боится он пули стреляной, в шрамах тело его разукрашено не страшны ему люты вороги. Так и едут они все по полюшку над врагами своими посмеиваясь, да побить-победить их похваливаясь. Поле маково пораскинулось, морем-травенем да разлилося. Едут день они запыляются и кипят уже у них яи... Мозги короче кипят!

Вот примерно так начали бы местные певцы былину о достославном воителе с неба Дене, который выехал на маковые поля с пятью сотнями всадников, чтоб проверить свежесформированную часть в бою. Да и оружие новое проверить. До этого месяц учились из него стрелять, рубить шашками, а голыши ещё и ездить на лошадях и ухаживать за ними. Ну это я отвлёкся. Как там у классиков "еду, еду не свищу, как наеду не спущу".

То не туча чёрная собирается, не ворон стая сине небо позастила, темным омутом сила ворогов по полям идет да по травушкам. Не с добром идет, а с неволюшкой забирать в полон люд степной честной. И домишки их все повызжены, а добро то их поразграблено. И веревками то повязаны и цепями колодками закованы, стонут слёзы льют люди добрые люди добрые, люди голые. А и главный враг на слоне сидит, на слоне глядит в дальнюю даль глядит. Он за маскою раззолоченной спрятал алчное да обличие. Едет он в броне твердокаменной и на поле всё похваляется. Ой же, где ж ваши защитнички попрятались. Уж как мыши в щель они забилися, как лягушки в воду попрыгали, птицей в облако схоронилися. Не видать не слыхать добра молодцев, знать бойцы уж давно все повывелись. И никто в чисто поле не хаживал, и траву-мураву не притаптывал.

Тут старик один не хотел стерпеть, говорил ему слово дерзкое, слово дерзкое да обидное. Не бахвалился б ты силой сильною, силой сильною силой тёмною, аль не слышал ты, что в лесах живут люди вольные люди смелые, что с небес пришли сыны солнцевы. Среди них бойцы не повывелись, среди них жива удаль красная. Не страшны им твои люты полчища, не страшны и пули пищальныя. Не поймавши светла сокола похваляешься, не видать тебе покоя в маке-полюшке.

Осерчал тогда воин главный их, бить плетьми велел спину дедушке. Набежали с железными масками и забили правдивца измучали. Стоном стонет земля под ногой у них, плачем плачет под весом неправедных. Нету моченьки у родной земли в прах она под ногой рассыпается к небу к солнышку поднимается. От земли той потускло солнце красное, небо пеленою подёрнулось.

Как увидел то с своего коня молодой казак Жёлтое Перо, подскакал скорей к брату старшему брату старшему Быку Чёрному. Ой ты Чёрен Бык ты умён умом, силой дикою не обиженный. Как ударишь в грудь по нагруднику мёртвым враг твой повалится, ты гляди вперёд, пыль столбом стоит. Пыль столбом стоит не спокоится, солнце красное в тьме скрывается. Отвечал ему удалой казак удалой казак, что Быком зовут, не спроста зовут, а за силушку. Ты младой казак глаза светлые, глаза светлые, глаза зоркие, я же пень уже, а не деревце, далеко смотреть мне не надобно. С тем с коня слезал, да со стремени, приложил к земле ухо чуткое. Слышит стон идет по земле кругом, видно вражья сила несметная гонит в плен людей надругается, а на них плюёт насмехается. Грозен встал с земли Чёрный-сажа Бык, он вскочил в седло крокодилово. И нагнал тачанку во полюшке где лежал Джон с вожжами похрапывал. Ой ты Джон, Джон черён да невспыльчивый, ты проснись, проснись ясен яхонт цвет. Впереди враги показалися. Далеко они землю-матушку сапогом нечестивым повыбиты. В пыль песок травы втоптаны.

Чёрен Джон на то отвечает так, впереди поди ветер в полюшке, пыль столбом облакам поднимается, то лишь ветер с землёю играется. Всюду враг тебе Быченька мерещится, хочешь силушкой своею перемериться, вот те враг то вдалеке и привиделся.

Не послушал Бык таковы слова и нагнал наперед уехавши в чистом полюшке Деня сильного. День не только силён силой сильною ещё больше он силён быстрым напуском. Не курил он трубки походныя Пёс его было второе имя-прозвище. Уж давно Пёс тихонько принюхивал, гарь домов он чутьём улавливал и со вздохом его наливалося сердце кровью злой кровью бешеной.

Говорил Быку День с улыбкою слово мудрое слово ласково. Гой еси ты Бык сильный силушкой, ты по плечи врагов в землю вдалбливал, ты доспехи рукою проламливал, гнул-ломал ты ножи железные. Ты скажи бойцам таковы слова, пусть берут скорей ружья верные, да зарядят их пулей цельною. Для врагов не жаль красна золота, пусть разит врага да без промаха. Я ж вперед пойду и повызнаю, многоль надо врагов нам повыбити, многоль нужно его поубавити.

И летел вперед ясным соколом, коему он все перья повыщипал.

Вражий враг увидал супротивника, что летел к нему в поле погикивал. Он коня своего поневоливал, гнал его врагов нагоняючи. Пулю круглую, пулю хитрую, о двух головах нитью связану заряжал в своё враг ружьишечько и пальнул враг с слона в добра молодца. Добрый молодец не шелохнеться и в седле своём не покривится. Скинул День к плечу свою воздушечку и срелил златом в вражью головушку. Золоту маску с лица сбил врагу, закровавилось чело вражье сумрачно. Вынимал тогда саблю востру враг и погнал слона своего назад. А в ответ ему востру шашечку вынимал казак и по-волчьи взвыл. А вражинушка по-коварному из пистоля стрелил в грудь под рёбрышко. Ветром бешеным налетел казак и срубил врагу праву рученьку. Закричал тут враг свет не взвидемши "Почему старика не послушался, почему хвалился я силою не бежал назад с войском живенько!". То не соколы и не кречеты, налетели на врагов добры молодцы. И разят врага злато-пулею и секут его вострой шашечкой. А враги стеной встали строились и штыками как лес ощетинились, не пройти теперь даже конному, не прорвать их строй даже пешему. Тут летел в пыли скрытый войнами на тачанке Джон чёрной сажею. Как стегнул он врагов — стала улочка, где проехал он переулочек. Тут вражины ружьишка покинули и бежать стремглав вознамерились, а добро всё, да и пленников во степи позабыли — забросили. Налетали ту добры молодцы посекли зараз силу тёмную, разбросали на землю по косточкам.

Молодой казак Жёлтое Перо на головушку в маске розбитой, он петлю кидал да пеньковую и с слона вражину поскидывал. По земле его он тащил-волок, к своему вождю на расправушку. На расправу скор и не долог День. Он расправу свершил не слезаючи, серебряна стремени не покинувши. Срезал кожу он с головы врага, срезал быстро и на солнце высушил, привязавши к седлу длинны волосы. А с народа колодки разбили все, цепи кованы разорвали все, а веревки в куски поизрезали. Улеглась земля успокоилась. Снова солнышко улыбается, в голубом небе умывается, ярче яркого светит полюшку.

Удалы бойцы похвалялися и врагов топтали порубленных. С ними радостью предводитель их старший брат, что Псом прозывается, упивался как драгим вином, сотню лет в бочках сдержанных. Веселился весь тут честной народ, целовали в уста их красны девушки, дети прыгали пели с радости, старики им вслед улыбалися, а мужчины им в пояс кланялись.

Пока все кругом веселилися отъезжал вождь их поле чистое, в поле чистое на своем коне. Он срывал с цветов яркий маков цвет, залеплял он им раны страшные, раны страшные пулей рваные.

Тёмной ноченькой не ночующи смельчаки по полю по-полюшку на своих конях поезживали, траву-мураву потаптывали. Чёрной тученькой вражья силушка растрепалась и по ветру сгинула. Нету боле врагов нет кручинушки возвратилися люди до дому. И отряд бойцов поворачивал ко лесу под листву поторапливал.

Как у леса их ждала молода жена молода жена свет Луизочка. Брови светлые хмурит домиком и слова бросает обидные:

— Ты почто пошел в поле вольное, ты зачем повёл молодых бойцов, они в сёдлах сидят, да качаются, посворачивать могли буйны головы.

Отвечает ей Пёс, что Бешеный:

— Я бойцов младых взял на честен пир силой удалью в поле померяться, и врагов пулей шашкой повыкосить.

Отвечает ему недослушавши молода жена несговорчиво:

— Что-то губы у вас зацелованы, волоса на одежде всё женские, видно удалью с бабой мерялся, видно силою девкам хвастался.

Отвернулися от таких от слов все воители до единаго. Только День один не воротиться, смотрит на жену, приговаривает:

— Ты возьми жена слова позорные слова позорные непотребные. Покажу тебе поцелуев след, поцелуев след нестираемый.

И сорвал с плечей удалой казак куртку кожи тугой крокодиловой, вынимал из ран маков алый цвет и лилась из ран рваных кровушка. На седло каплей алой закапала, по ноге во сыру землю-матушку ручейком телка не сверталася.

Предательство

Если есть на свете дьявол, то он не козлоногий рогач, а он дракон о трёх головах, и головы эти — хитрость, жадность, предательство. И если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла.

Г. Жеглов

Этого острова не существовало ни на одной карте, он не существовал и всё. Однако он был. Это было жерло давно потухшего вулкана в которое набралась дождевая вода и образовалось озеро в центре которого был остров. В отличие от острова вампиров, стены этого вулкана почти смыкались и сверху из отверстия лился призрачный свет. На острове ничего не росло, это был сплошной базальт. Сверху в вулкан было не попасть и давным-давно рудокопы прорыли к нему подземный ход, ища железную руду. Теперь это была единственная дверь в подземелье. Единственная лодка доставляла к острову пленников и еду для них. Но если вы думаете, что пленники свободно разгуливали по острову, то ошибаетесь. Посреди острова высился каменный столб, на котором на цепях висели целые гроздья железных клеток. Вот в этих-то клетках на цепях и сидели пленники. Единственный смотритель был прикован к столбу также цепью, в его обязанность входило убирать за пленниками и выдавать им воду и пищу. Люди с лодок на остров никогда не ступали, они подплывали к нему и ставили пустую ёмкость под фекалии и ещё одну с едой, соответственно забирали они тоже одну емкость пустую из-под еды и одну полную фекалий. Когда, кто-нибудь умирал, привозили третью емкость с горючей жидкостью. Клетку с трупом опускали на базальт, обливали горючей жидкостью и поджигали, после сожжения клетка вновь служила пристанищем для нового узника.

Очень редко на этот остров смерти наведывались монахи из тёмного братства, для своих целей. Долгие годы порядок не менялся и стенания узников терялись и замолкали под каменными сводами, но вдруг механизм великой империи дал сбой. Нет она функционировала вполне успешно, но сбой произошёл. Где то там наверху золотой лестницы империи было сказано слово и в мрачные подземелья спустились люди, чтобы забрать, то что должны были забрать, вернее тех, кого должны были забрать.

Когда-то давно на побережье процветал город Рхеи. Правительница города обладала редчайшим даром, она могла излечивать любые болезни растений. Ещё большим даром обладала её маленькая дочурка, она могла призывать птиц. Правда воспользоваться своим даром она не успела, на острове смерти не жили птицы. Девочке было всего три года когда цветущий город и окрестности были завоеваны островной империей. И мать и дочь ждала страшная участь вечных пленников, но спустя двадцать лет за ними явились люди императора, клетки были сняты, и два страшных вонючих существа, мало напоминающих людей прямо в клетках были вывезены с острова. Их отмыли и накормили. На ночь их закрывали в клетках, а днём они теперь учились тайному искусству имперских наёмных убийц. Учились раздельно. Дочь Климин быстрее оправилась и быстрее начала обучаться, она была безмерно благодарна императору, за освобождение и старалась всему обучиться. Ей открывались тайны ядов, её учили метать различные предметы. Их тренировали на живом материале, на рабах. Рхея не хотела помогать, но ей пообещали сжечь дочь в клетке у неё на глазах на медленном огне, если она не поможет. После выполнения задания им была обещана полная свобода. Мать согласилась ради дочери. Целью их было уничтожение лидера повстанцев. Человека с неба по прозванию Бешеный Пёс или как его называли местные День.