Огнетушитель и консервированный ананас

— Ви полагаете, что мы не можем сделать выводы? — опасно напрягся Сталин.

— Я полагаю, что раз вы ошиблись один раз, можете ошибиться и второй. Из того, что я здесь увидел, стало понятно, что работа по превращению советского союза в нормальную страну с работоспособными органами власти будет огромной.

— Чэм же вам нэ нравятся наши государственные органы?

— Они работают через жопу, — спокойно ответил я, — я тут решил провести собственные расследования по тысяче случайно выбранных дел из НКВД. Семьсот тридцать случаев выбивания показаний, самооговоров и фабрикаций. Это не правоохранительная система. Прошёлся по производству со своей разведкой — в большинстве случаев завышенные показатели выдаются под уничтожение качества продукции. В плановой системе главное ведь единица товара, а не его качество? Чтобы это довести до ума, нужно сильно постараться. Я всё понимаю, война и вообще тяжёлые времена, но такое государство не сможет существовать. Уже через двадцать лет разрыв между советским союзом и конкурентами на почве жизненных показателей изменится настолько, что разрушение советского союза будет лишь делом времени...

Сталин вздохнул:

— Знаю, но по другому у нас нельзя.

— Нельзя, а надо, — хмыкнул я в ответ, — иначе сами знаете что. Вам оно надо? Мне — нет.

Разговор затих. Сталин всё-таки решил прервать мой монолог и спросил:

— Вы, товарищ Северов, имеете уж больно большие планы. Не боитесь, что вас грохнут? Кто-то же может...

— Нет, у меня есть, чем удивить желающих. Я надеюсь, что наши с вами пути будут схожи, если нет — попробую ещё раз и ещё, пока не добьюсь результата хоть в одном из существующих миров.

Сталин задумался, после чего сказал:

— Ваши мысли конечно интересны, хотя на взгляд советского человека слишком свободны. Мы готовы пойти на некоторые уступки — но ценой в информацию, не буду же я принимать решения, опираясь только на вашу уверенность? Вы серьёзно помогли нам в войне, заслужили небольшой ответной любезности. Что вы хотите?

Я кивнул:

— Тогда начнём наше сотрудничество с описания одной из проблем, которую я предлагаю решить. Техническая отсталость промышленности. Причина этого — не нехватка станков и оборудования. Недостаточная мотивация персонала, отсутствие естественной лестницы нововведений. Я бы сказал, что искусственная система просто не работает. Да, инженеры трудятся, чтобы сделать что-то превосходное. Но у них нет мотивации. Для завода смена линейки продукции и её усложнение — это проблемы, а не прибыль. Как шутили в семидесятых — заводы не продукцию выпускают, а план делают.

— И что же вы предложите сдэлать, чтобы как-то изменить ситуацию? — спросил Сталин с интересом, — насколько я понимаю, мотивировать их больше, чем сейчас — нэвозможно. Они будут делать план по-прэжнему.

— Единственной внятно действующей мотивацией являются деньги. Руководство завода не несёт убытков из своего кармана за брак, за воровство, и не несёт прибыли от положительных тенденций — качества продукции, её востребованности, маркетинг отсутствует в принципе. Берут что дают и на этом всё. Я бы предложил использовать вполне рыночную систему, акционерного общества. Выпускаем акции предприятия, чистая прибыль предприятия — распределяется поровну между акциями в виде дивидендов. Будь это рублёвая или валютная прибыль.

— А это нэ слишком? — удивлённо поднял бровь Сталин, — вернёмся к эксплуататорским врэменам?

— Боже упаси. Мы живём в цивилизованное время, когда на каждом предприятии полным-полно профсоюзов и довольно строгое трудовое законодательство. Чтобы пролетариат жил хорошо, совсем не обязательно было вводить плановую экономику — достаточно было заставить работать ту систему защиты труда, которая была ещё в имперские времена. Насколько я знаю, она была весьма прогрессивной.

— Это мы будем подумать, — кивнул Сталин, — и кто, по-вашему, должен получать прибыль?

— Руководство завода вправе распределять прибыль в виде зарплат, премий, или для покупки на внутреннем или внешних рынках чего заблогорассудится. Думаю, будут и те, кто попытается выжать побольше денег себе в карман, и гораздо меньше тех, кто будет справедливо распределять имеющиеся средства, оставляя деньги на модернизацию предприятия. Полагаю, не нужно говорить, что на дворе сорок второй год и получать прибыль от эксплуатации дешёвого труда технически-развитые отрасли не способны. А дальше конец предсказуем — теория эволюции по Дарвину — выживает сильнейший.

— Вот только у нас нэт такой возможности, — вздохнул Сталин, — всэ предприятия и до войны работали на износ. Слишком мало возможностей, чтобы накормить, напоить и одеть-обуть совэтских граждан, а тут ви предлагаете такие эксперименты, которые, скорее всего, приведут к падению уровня производства...

— Возможность есть. Вы про меня не забывайте, я обеспечу такие предприятия всеми необходимыми средствами производства. Рационально использовать эту систему в наиболее быстро модернизируемой и динамичной сфере, а не в металлургии или ей подобной... Скажем, автомобильный завод? Автомобили покупают все. А дальше — будем посмотреть, кто разумно использует выделенные мощности, а кто потеряет всё.

Сталин ещё раз вздохнул:

— Ви хотите практически рыночной экономики. Я это нэ одобряю, но вполне возможно, что у вас получится ваш эксперимент. Так что соглашусь. Только гдэ вы найдёте нужное количество людэй в военное время?

— В военное время, понятное дело, будет военная продукция, — тут же ответил я, — так что люди найдутся. На ЧТМЗ вполне успешно создали предприятие с танковым конвейером. Правда, там установлено такое же, как здесь, оборудование, слишком совершенное для нынешнего времени.

Сталин дал добро:

— Налоги платить всё равно будэте. Двадцать процэнтов с прибыли — и это ешё по божэски.

— Согласен.

* * *

Постепенно мы пошли по всему моему предприятию. Из цехов поехали по подземному коридору в офисное здание. Изнутри офис был очень необычным по сравнению с советской архитектурой. Более похож на современный мне. Приличные лифты, большие коридоры с множеством дверей, отпираемых специальным электронным ключом — мера безопасности против возможных засланцев. Дошли мы аж до столовой, где я с самого начала распорядился приготовить обед. Сталин положительно отозвался на предложение пообедать. Столовая наша была весьма... многогранной. Тут было что-то вроде ресторанного дворика и раздачи вроде ресторана самообслуживания с шведским столом. Да, имея огромный профицит по продуктам, мы могли себе позволить такие вот "излишества". Сталин на это посмотрел с интересом:

— Бэсплатно?

— Да, питание рабочих бесплатное и в любых количествах, которые смогут съесть или унести.

— Сэрьёзно, должэн сказать, — это он сказал, глядя на стройный ряд шампуров с шашлыком, а так же на большие ресторанные кадки с салатами, откуда специальной ложкой можно было набирать салата.

— Да, многие держатся за место уже благодаря столовой. Практически все с семьями живут в ЖК и вечером набирают на всю семью. Видите, вон у стенки стоят котелки-термосы?

Сталин глянул. На специальной полке стояла батарея тёмно-синих котелков.

— Нэплохо снабжаете людэй, нэ каждый член цк в нынешнее время так хорошо питается. В вашэм врэмени это норма?

— Нет, обычно предприятия не вмешиваются в эту сферу жизни. Народ тратит на продовольствие часть дохода, около четверти. В остальном — наши магазины вполне справляются — там такой рай для любителя вкусно покушать, что уходить не хочется. О, кстати, неплохо было бы товарищу сталину как-нибудь наведаться в наш две тысячи восемнадцатый год. Там можно и изучить информацию, и посмотреть на жизнь вокруг.

— Врэмени нет, — вздохнул Сталин, — а так — это самое интэресное прэдложение.

— Время есть всегда. Между моим родным миром и этим временной дифферент отрицателен в сторону моего. То есть за час здесь, там проходит полтора месяца. Товарищ Сталин может использовать это, чтобы отдохнуть и выиграть себе время для изучения ситуации на фронте.

— Правда? — вот теперь я его заинтересовал, — это крайнэ важно. Отправляемся завтра же, мнэ нужно захватить всэ документы, которые я отложил для изучения.

* * *

*

Перед тем, как приехал Товарищ Сталин я наконец-то получил от наших танкистов хороший результат. С утра прямо ко мне ворвался наш главный по танкам, по имени Гриша, и пока я завернувшись в тёплый махровый халатик, потягивал чай, прокричал мне почти в ухо, что у них получилось.

— Стой, что получилось, — протёр ухо пальцем, звенело, — что вы там намудрили?

— Как что? Засадили таки в тридцатьчетвёрку новую пушку и со стабилизатором. Правда, он только в вертикальной плоскости, но ведь смогли же!

— Что ж, это лучше, чем ничего. Хотя в будущем стоит подумать о стабилизаторе по двум осям и с пушками калибра до шести дюймов.

— Э, шеф, это уже слишком мощно, — Гриша опешил, — но главное ведь получилось у нас. Можно пускать в серию.

— А ты уверен, что заводы смогут создать стабилизатор орудия?

— Да что его создавать то? Он прост как топор, главная проблема его всунуть было.

— И как всунули?

— Ну, мы решили чуть-чуть изменить конструкцию башни, расширить погон, и встал как родненький.

— Хорошо, молодцы, — согласился я, — опытную партию вам соберут, если войсковые испытания пройдут успешно — запускайте в серию на всех заводах. Для этого вы даже можете временно приостановить выпуск танков, но не более чем на два дня.

— Это уже не я решаю, — ответил Гриша.

— На ЧТМЗ решаешь ты. Но там не придётся останавливать производство, вопрос только в челябинском траторном. Если понадобится — ЧТМЗ может перехватить выпуск тракторов на время, нужное для дооснащения тракторного завода. Там есть и инженеры, и оборудование, чтобы выпускать что угодно, хоть космические корабли. Так что не подведи, я тебе выписываю командировку в Челябинск.... — я взял бланк из стола и ручкой аккуратно выписал командировку, поставил штемпель предприятия, а так же выдал Грише тугую пачку крупных купюр: — скажу тебе по секрету — очень советую наведаться на наш склад и взять у них разные подарки местным.

— Какие такие подарки? — не понял Гриша.

— Обычные. Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать, тебя за красивые глазки слушаться не будут. Бери хороший алкоголь, дорогой шоколад, пару кругов французского сыра, они по десять килограмм расфасованы.... В общем, всё, что сочтёшь нужным и на месте уже раздариваешь. Начальнику цеха за помощь — бутыль коньяка, директору завода — круг сыра и большую бутыль коньяка или виски...

Конечно, всё сейчас упиралось в путешествие в двадцать первый век. К нему я подготовился основательно — первое, что сделал — это вышел в своём времени и нашёл дом для размещения гостей. Моя холостяцкая квартирка для этого не подходила. Зато дом на окраине Москвы, за мкадом, отлично подходил — большой, и достался мне недорого. Как удобно, когда есть криптовалюты и электронные деньги! Намайнить себе биткоинов при помощи Феди оказалось очень простым делом — и вот уже вуаля, и я официальный миллионер.

Сразу после этого — озаботился транспортом. Моя машина для этого подходила плохо, плюс я знаю пристрастие Сталина к бронированным автомобилям. В Москве было лето, так что никаких проблем с погодой — обычно броневики на скользком грунте как разбежавшиеся коровы на льду. Сцепления четырёх колёс не хватает, чтобы затормозить многотонную машину.

И наконец, была ещё одна гостья, которая в обязательном порядке ехала с нами — конечно же Настя. Как я оставлю девочку одну? Тем более, что ей явно захочется побывать в магазине игрушек. Я ей пока не говорил, кто я и откуда я, но так вечно быть не может. Придётся одновременно усилить контроль и рассказать ей всё.

В сорок первый я переехал на машине, обычном гелике, для поездок по Москве купил. На гелике я выехал к въезду в складской комплекс и ждал Сталина, который уже должен был приехать. Он приехал с небольшим опозданием, как ни странно, на одном ЗИСе, в компании с ним единственный охранник — им стал Власик. Другим Сталин доверить тайну не мог, а Настя уже сидела в гелике на заднем сидении и крутилась как юла, всё ей интересно и всё хочется посмотреть.

Сталин перешёл в машину, сев сзади, спереди ко мне подсел его телохранитель. Похоже, неожиданная попутчица немного удивила Сталина, поскольку он воскликнул что-то по-грузински. Федя перевёл.

Я тронулся с места и мы поехали к большой подъёмной платформе, на которой четыре танка спокойно умещались. Едва заехали, тут же платформа пришла в движение и поехала вниз. Над крышей гелика закрылась большая бронированная створка.

— Серьёзно у вас тут, — прокомментировал увиденное Власик. Мужчина, по виду и не скажешь, что известный телохранитель Сталина и почти что личный ангел-хранитель. Помнится, именно с опалы Власика и началась история конца Сталина. Надеюсь, он примет это во внимание и не будет генерала прессовать? Надеюсь.

Сталин спросил:

— Зачэм ребёнка с собой взял?

— Не оставлю же я Настю в сорок втором, пока сам отдыхаю? Сходим в магазин игрушек, думаю, ей понравится.

— Ура, — Настя обрадовалась, — а куда мы едем?

— Хе-хе... Назад в будущее, — прокомментировал я.

Пока мы спускались, могли видеть через открытое пространство перед кабиной огромные залитые светом и заставленные многочисленными контейнерами склады. Много километров вдаль — это не шутки, это колоссальный склад, на котором хранятся миллионы тонн самого разного.

Увиденное впечатлило генерала, впрочем, и Сталин тоже поглядывал, принимая во внимание. Тут работали в основном роботы-краны, управляемые Федей и заранее установленными программами. Мы проехали все уровни и спустились на самый нижний, выехав к довольно большим вратам, через которые шли вагонами грузы. Нам нужно было переместиться в отдельное время, а не в мир-фабрику, поэтому пропустив большой эшелон с контейнерами, мы заехали во врата. Выехали в похожем бункере, но уже куда меньше, под моим домом. Здесь считай смесь бункера и подземного паркинга. Выехав наверх, я остановил машину у крыльца дома:

— Купил этот дом пару дней назад. Субъективных, конечно же. Мы на окраине Москвы, там, где в вашем мире находится мой производственный комплекс. Отсюда до МКАДа пятнадцать минут езды.

— Это хорошо, — Власик кивнул, — как с обороной твоего поместья?

— Четырёхметровый забор из дюрабетона, стены тоже армированы бетоном, по периметру восемнадцать пулемётных турелей в подземных установках, плюс камеры наблюдения в радиусе нескольких километров на всех важных участках, так что неожиданностей не будет. Впрочем, наша самая главная защита — это бумажка, — я открыл бардачок, — возьмите. Паспорта на вас и товарища Сталина. Где надо зарегистрированы, так что выдержат даже придирчивую проверку по базам данных. В остальном можем не опасаться никакой реакции правоохранителей, пока не нарушаем закон.

— Это хорошо, — ответил Сталин, вылезая из машины. Я вылез следом, он вдохнул не самый чистый подмосковный воздух и посмотрел на небо, после чего на дом: — прэдлагаете остановиться здесь?