Квартал второй. Живая мёртвая девочка

— Джек, ты попросишь прислать кого-то?

— Разумеется. Знаешь, ты так похожа на...

Пауза.

— Кого?

— ... забыл. Была девочка... — неопределённо отозвался Лаоре, явно ляпнув лишнее. — Ну, в одном старом фильме... Ладно. Ты назвалась собакам настоящим именем? Как оно там... Лейла или Лорелей?

— Лэй. Просто Лэй.

И она давно сдохла.

— Ладно, буду звонить Псам, а ты, Кейни, гляди в оба и не делай глупостей. И... — Джек сделал паузу для затяжки. — И если увидишь у кого-то алиатину пасть на руках — лучше не связывайся с ним. До встречи.

Повесив трубку, я около минуты смотрела на телефон.

Поведение Джека вызывало много вопросов.

Но об этом я подумаю после. Сейчас главное — остаться живой.

Вернувшись в общий зал, я уселась на мягкий диванчик подальше от прохода — передо мной остывала чашка лонг блэк, рядом сиротливо дожидался стакан воды и абрикосовое пирожное. Когда мы зашли в кофейню, я заказала первое, что пришло на ум, и, честно говоря, после расставания с ужином в подземке это первый по-настоящему правильный шаг к выживанию.

Я взяла в руки бумажный стикер с сахаром и, постучав по нему, оторвала край. Окон в "Эллас" не прорубили, и напротив меня у стены, имитирующей грубую кирпичную кладку, сидел Эдуард. На его лицо бросал тень капюшона светильник, сдвинутый к дальнему краю стола. Ублюдок явно хотел остаться неузнанным.

Если Осенев сказал ему помогать мне, то, пожалуй, и "спасибо" говорить не стоит.

Кофе и еда исчезли настолько быстро, что через минуту я осознала себя стоящей у витрины и заказывающей ещё один лонг блэк, сэндвичи с сыром, а потом эспрессо с бренди и какую-то залитую глазурью ерунду. Саноте приучила меня всегда брать с собой деньги и хранить некоторую сумму в карманах любимых курток, рюкзаков — в общем, всего, что я тащу с собой в Кварталы. И теперь я выскребала из тсантсы все бумажки и монетки кроме жетонов метро и ночного гроша, подаренного майором.

Чувство сытости успокаивало. А мне надо всё хорошенько обдумать.

Что бы каждый взрослый ни втирал мне, я точно знаю: меня ищут вампиры. Разговор тех двоих в метрополитене едва ли можно трактовать иначе, а Молли Отрава, вероятнее всего — ведьма, которая вытянула меня из приюта заклинанием, чтобы кровопьющим стало проще искать. Они и нашли, но подбирать не стали из-за той женщины. Уж не знаю, что в ней такого пугающего — человек как человек, по моим ощущениям. Странный, конечно, человек и...

Может, она Наблюдатель?

Но если бы вампиры испугались её только поэтому — то есть, если бы в ней было нечто идентифицирующее её как Пса, я бы почувствовала это вместе с вампирами. Однако я не почувствовала ничего, а она просто прошла мимо.

Лал следила за мной на заброшенном мосту, а после Блад Амур слишком хорошо знала, где надо искать. А может, и не после Блад Амур, но на кладбище её бы наверняка почувствовал Боско — пёс Иллюзиона, как-никак.

Хотя кто-то же осушил бедняжку Энн Форшоу?

Я почесала место укуса.

Очень долго я отмахивалась от мысли, но эта кровопьющая сука явно что-то сделала со мной или, по крайней мере, попыталась. Потому что простой укус вампира, что бы там ни показывали в фильмах ужаса — это рана и не более.

А что более? Что именно со мной не так, чтобы поднимать панику?

Пока ничего, но...

Я впилась зубами в сэндвич и тоскливо вспомнила те, которыми меня угощал майор в пап-е.

Интересно, эти двое из метро — они с Лал в одной упряжке? Зачем я понадобилась им? А Киара? Ведь тогда в "Ночном оплоте" предупреждение Джека касалось нас обеих. Однако Киара никогда не ходит в город одна — это железобетонное правило Саноте вдолбила ей в голову лучше, чем мне. В принципе, оно действует для всех ребят приюта: никогда не покидать Киндервуд компанией меньше трёх человек. Мы с сестрой ходили вдвоём, но мы-то из Круга Поединков, а он, собственно, и устанавливает такие законы.

Значит, дело в том, что я засветилась на улице одна и продолжаю заниматься этим с регулярным упорством. Поэтому Осенев сказал ублюдку составить мне компанию? Потому что он подвернулся под руку или потому что сумел отогнать Лал? То есть, Осенев знает о...

О чём?

Подняв взгляд, я уставилась на Эдуарда.

Раньше мне не приходило в голову из-за того, что я была под впечатлением от его способностей, но... Способности териантропа — это одно. Вампиры — другое.

Абсолютно другое.

То, что ублюдок смог воздействовать на териантропию одного из рыжих, вовсе не означает, что он может ментально тягаться с вампиром: разная природа инаковости. А на что способна Лал в рукопашной я убедилась на собственной шкуре — куда там выродку с его черепашьей скоростью.

Дура ты, Кейни-Лэй Браун.

Если бы я меньше отмахивалась грязными носками от выданной за аксиому гипотезы, что ублюдок меня спас, если бы уверенней смотрела в лицо своим страхам и лучше их анализировала, то поняла бы гораздо раньше.

Это и, вероятно, кое-что ещё.

— Как ты можешь столько лопать после случившегося? — негромко поинтересовался выродок, когда я отставила в сторону пустые тарелки и придвинула ближе карахильо в небольшом стеклянном стакане.

— Скажи, — я продолжила рассматривать его лицо за вуалью теней, — в ту ночь — ты действительно спас меня?

С тем же успехом я могла намалевать его яйца на заборе и вопрошать у них, облачившись в пурпурную тогу и лавровый венок.

Но, в общем-то, я и так знаю ответ.

— Ты бы не сумел, — продолжала я. — Тебе с ней не тягаться.

Мать его, почему я не подумала об этом раньше?

Выродок промолчал.

Врезать бы ему.

— Мы нашли тебя во дворах. Ким перевязала укус. Тебя перенесли в пап, — раздражённо и очень тихо отозвался Эдуард. — Это всё, что тебе нужно знать.

— Тогда зачем вы мне лгали?

Выродок промолчал, но этим ответом я не очень-то интересовалась: с шеи моей сняли одну петлю, но тут же надели другую.

После того, как Лал отпустила меня, я видела фигуру в капюшоне и была уверена, что то — ублюдок. Но если не он, то кто? Вампир с татуировками Алиаты на мускулистых руках или, может, патрульный Наблюдатель, погнавшийся за вампиршей и оставивший меня во дворе?

Или странная женщина со станции? Ведь при виде неё те двое бросились наутёк.

Я задумчиво подпёрла голову рукой.

Могла ли она тоже быть там? А на набережной у заброшенного моста? Её глаза и лицо — когда я смотрю на них, они кажутся такими... не знаю. Словно я где-то уже их видела. Может быть, в городе? Мы ехали в одном вагоне метро? Я иногда таращусь на людей от нечего делать и...

Точно.

Я подавилась кофе.

Этот, с горбатым носом. Мы с Киарой видели его в ночь поединка с выродком, он ещё постоянно на нас пялился. Значит, они следили за нами уже тогда.

Когда это началось?

С чего это началось?

"Родители" — я вспомнила мною же произнесённое слово. Если это не родители, то я даже не знаю, какого чёрта вампирам от меня понадобилось. Джек прав: не я заварила эту кашу, но делаю всё, чтобы в неё вляпаться по уши. У меня нет ни одного ключа к происходящему — но у Наблюдателей есть. Так почему бы просто не отпустить эту дрянь на их попечение?

Почему?

Да потому что "Никто вместо тебя" — эту фразу можно повесить над въездом в приют, хотя "Оставь надежду, всяк сюда входящий" тоже подходит. Сколько раз после смерти Холдер мы с Киарой слышали эти слова от Крыс, учителей и прочих? Никто не будет за тебя стирать, убирать, готовить, следить за здоровьем и лечить мелкие простуды. У тебя проблема? Сама придумай решение. Хочешь что-то купить? Получи стипендию, заработай или укради деньги, но никто никогда не сделает что-то за тебя или для тебя. Дыру в крыше, чёрт бы её подрал, тоже никто не заделал, пока мы сами за неё не взялись.

Поэтому как я могу...

Краем глаза я уловила движение и подняла взгляд в тот момент, когда смуглая девочка, подхватив длинную юбку, изящно опустилась на диванчик рядом с выродком.

— Вы не против? — с заметным акцентом спросила она.

Карточный домик мыслей рассыпался.

Я насторожилась.

Карие глаза незнакомки глядели на меня с напряжённостью. Волосы, тёмные, вьющиеся, рассыпались по округлым плечам, а запястья тонули в браслетах и фенечках. На первый взгляд она казалась типичной представительницей Культа Лунных Сестёр, каких я привыкла видеть в Кварталах. На второй становилось ясно, что кроем и сложной вышивкой лифа её платье не похоже на брендовый шмот, который продают в торговых центрах. И сама она при ближайшем рассмотрении выглядит нездешней: в её лице и пропорциях много жизни и очень, очень мало костлявой городской усталости. Тёплое, солнечное — скорее всего, она приехала с южного полушария или одной из этих околоэкваториальных стран. Яркая бижутерия, какую можно, обладая вкусом и терпением, купить в торговых рядах Кварталов, позволяла ей выглядеть обычной горожанкой.

Или, по крайней мере, обычным териантропом.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно произнёс выродок, отложив телефон.

— Ты не смог приехать ко мне, значит, я приеду к тебе, — девочка одарила его нежной, почти материнской улыбкой.

Рост у неё небольшой, но мы вполне можем оказаться одногодками.

— Зря.

— Я действительно не помешала? — она окинула меня ревнивым взглядом. Что-то знакомое сквозило в её круглом личике.

— Это не она, успокойся, — произнёс ублюдок. — Остальные знают, что ты здесь?

Не она — кто? Не Мэж?

— Почти, — ответила девушка и радушно улыбнулась мне. — Мы можем познакомиться?

Она сказала это с такой простотой, что я пожала плечами и ответила:

— Кейни Браун.

Хотя в моём положении, наверно, не следует кричать своё имя перед каждым оборотнем.

— О-о, — её глаза расширились и она слегка подалась вперёд. — Правда? Ты та самая Кейни?

— Что значит "та самая"? — я хмуро посмотрела на выродка. Тот ответил спокойным взглядом и промолчал.

— Извини, — продолжила девушка и протянула руку через столик. — Я Тереза Эмигди Норонья. Зови меня Тео.

Кожа её пальцев, по-детски недлинных, оказалась слегка загрубелой, с характерными мозольками от ручного труда или хобби. Ногти острижено коротко и аккуратно.

— Я тебя немного другой представляла, — Тео подпёрла голову кулачками и уставилась на меня с простодушным любопытством. Хорошенькая без косметики, но под обаянием и непосредственностью проскакивает что-то от умудрённой годами женщины.

Что-то в глазах.

— Откуда ты меня знаешь? — спросила я в лоб.

— Ну-у, мне всегда было интересно, как живёт Э-э... Эдуардо там, вот я его и расспрашивала, — Тео неопределённо качнула головой. — Ну а с тобой у него самые странные отношения, поэтому я расспрашивала и о тебе тоже.

— У нас нет отношений, мы ненавидим друг друга.

Ах, стойте, я знаю ...

— Ненависть — тоже отношения, — девушка пожала плечами. — Скажи, а ты действительно так хорошо дерёшься? То есть, все эти синяки, с которыми он, — из её правого кулачка, подпирающего подбородок, выглянул большой палец и указал на выродка, — приходит к нам, ему действительно поставила ты?

Медленно, как башню танка, я повернула голову к ублюдку, надеясь разнести его на куски при помощи взгляда.

— Эдуард, я тебе сейчас яйца в печень вобью. Какого чёрта ты треплешься обо мне где попало?

— Ты, — равнодушно ответил выродок, — одна из самых скучных тем для разговора, но, в любом случае, кто мне запретит?

— Я.

— Ты никог...

— Хватит!!! — ладонь Терезы властно хлопнула меж нами по столу, и эта маленькая девушка преобразилась в сердитую мать, какой иногда выглядели воспитательницы младших групп в приюте.

Или нет, тут другое: она привыкла, что ей подчиняются.

— Теа, — устало выдохнул Эдуард, — я сто раз говорил насчёт этих замашек. Ты больше не дома.

— Я дома, и я веду себя так, как считаю нужным, — жёстко отрезала девушка, утратив тёплое радушие юга. — Вы оба не будете ссориться в моём присутствии.

Я фыркнула — вздрогнув, Теа посмотрела на меня и как будто очнулась.

— Ну да, — миролюбиво приподняла она ладони, — тебе я приказывать не могу.

— Иногда я просыпаюсь в холодном поту при мысли, что вместо тебя могла быть другая, — спокойно произнёс выродок.

— Иногда я смотрю на тебя и думаю, что видала похуже, — покосилась на него Тереза. — А мне от тебя ещё детей рожать.

Происходящее напоминало перепалку вроде тех, что в детстве мы наблюдали у бабушки и дедушки Холдер, когда они припоминали друг другу прошлое и подтрунивали над общими болячками.

Подперев голову руками, я уставилась на Тео и не смогла не вклинить свои пять копеек:

— Знаешь, худшую кандидатуру надо ещё поискать.

— Да ладно, — девушка небрежно пожала плечами. — Он может помыть посуду и приготовить поесть, хоть одного не страшно оставить. Вот ты бы только знала, — она помассировала висок, — как с этим упрямцем бывает сложно.

Я смотрела на неё и ждала.

Опомнившись, Тереза во все глаза уставилась на меня, затем выдала: "А!" и указала в мою сторону пальцем.

Первая от смеха захрюкала я — Тео согнулась следом, и несколько минут мы всхлипывали каждая на своей половине стола.

— ... ох, — она вытерла слёзы, — я забыла, что в прошлый раз он сбросил тебя с моста. Знаешь, дома... там, где я родилась, ты бы пользовалась большим уважением.

— Из-за полётов?

Мы опять расхохотались.

Но у меня это нервное, я просто не могу сдержать смех.

— ... нет-нет, — прокашлявшись, пояснила Тереза. — Просто там, в другом полушарии, всё иначе... То есть, у нас было иначе. Знаешь, я столько о тебе слышала, что, наверное, будет честно о себе рассказать. Я выросла в поселении териантропов: несколько матрилинейных родов, женщины тянули домашнее хозяйство, но обязанность защищать принадлежала мужчинам. Ну, — пожала она плечами, — рожать мужчины не могут, а так от них хоть какая-то польза.

Осенев рассказывал про общины такого типа, но из частных примеров приводил только вервольфов, у которых всё строилось на иерархии стаи.

Теа, судя по всему, принадлежит к числу кошек.

— А в городе, — задумчиво продолжала она, глядя в пустоту, — всё наоборот: там управляли мужчины, и, если нам надо было что-то у них купить, иногда приходилось... непросто. Впрочем, я редко туда приезжала. Чаще всего матриархи и кто-то из их братьев, чтобы нести покупки.

— Как ты оказалась здесь?

Тереза посмотрела мне в глаза — меж тёмных бровей у неё залегла складка. Я знала эту складку по лицам других ребят из приюта. И догадывалась, историю какого типа сейчас услышу. Могла бы, может, не спрашивать из приличия, но всё равно спросила.

— Однажды общины не стало, — Тео пожала плечами. — А те, кто выжил, разбрелись в поисках нового дома. Я решила, что мы попытаем счастья здесь. Вот и всё.

— Значит, кроме тебя в роду...

— Женщин больше нет, — кивнула она. — Остались я, младшие братья матери и мой отец.

Чёрт, так вот кого она напоминает.

— Тибо и Тьенну?

— Да. Кимми говорила, что ты с ними знакома.