Конвойник

— Слушай, Макс, а это нормально, раздеть их всех догола?

— Не дёргайся, а вспомни учебник прикладной психологии — голый пленник подсознательно чувствует свою ущербность, видя вокруг одетых победителей.

— Но женщин то зачем?

— А чем они лучше?!

Удивился командир.

— Пока не рассортируем на базе — все будут в чём мама родила. Да и...

Макс усмехнулся:

— По крайней мере, наши орлы будут знать, что приобретут, когда станут разбирать себе добычу. Тут уж уродство одеждой не замаскируешь...

— Капитан! Закончили.

Послышался голос в устройстве связи.

— О! Коста докладывает.

Алекс взглянул на часы, поднялся:

— Пошли. Чем раньше уйдём, тем лучше.

Макс тоже поднялся, с сожалением сделав последний глоток из чашки. Подскочили два многоногих андроида, ухватили кресла и стол, утварь, поволокли на корабль. Спустившись, командир махнул рукой:

— Загоняйте.

Пинками и тычками пленников заставили подняться на ноги и погнали на охотник. Компаньоны любовались живописной картиной, изредка отпуская солёные шуточки в сторону особо колоритных экземпляров. Несмотря на успехи генетики и пластической хирургии иногда попадались и такие... Последними на борт корабля вошли командиры. Несколько мгновений, и из-под днища корабля ударили струи плазмы. Тяжёлый, перегруженный намного выше нормы корабль медленно пополз в небо...

Глава 14.

Оба компаньона сидели в рубке, занимаясь ознакомлением со списком награбленного, пока оба корабля продирались чрез багровый мрак гиперпространства, когда вошёл Коста Попадакис:

— Господа командиры, заключённые волнуются.

Макс недовольно оторвался от листа пластиковой бумаги и поднял глаза на офицера:

— В чём проблема?

Гигант почесал затылок, что при его габаритах выглядело комично.

— Да... Одежду просят. Как никак, уже третью неделю летим.

— Одежду?

Оба компаньона переглянулись:

— А ведь точно. Забыли...

— Да у женщин... Это самое... Критические дни. А ни прокладок, ничего из средств личной гигиены. Рыдают, умоляют, а часовые что сделать могут? Ведь есть приказ...

— Твою ж мать... Ладно. Что у нас из тряпок имеется?

Попадакис почесал затылок:

— Так это... Халаты и есть. Лабораторные.

— Вот их и выдай. А бабам — гигровату и бинты.

Когда суперкарго ушёл, мужчины переглянулись:

— Как то мы не подумали...

— Ага. Хорошо хоть, по разным трюмам рассадили.

— Ладно. Давай дальше думать...

И оба вновь погрузились в список. Добыча вышла знатной. Полигон Лос-Аламос-6 являлся одним из старейших в империи, и в его запасниках обнаружилось много чего интересного. Но самым важным оказался тот самый суперреактор, из-за которого и был организован налёт. Все ожидания компаньонов оправдались, и даже были превзойдены: при очень малых габаритах энерготдача была невероятной, превышая мощность самых больших, имеющихся в мире, в три с половиной раза. Сейчас на линейном охотнике стояло целых шесть энергоблоков, занимающих почти треть корпуса и тем не менее, обеспечивающих все потребности корабля на семьдесят процентов, учитывая, что на нём было примерно на треть меньше оружия и боевых башен, чем предусматривалось первоначальным проектом. Теперь же, если удастся скопировать захваченный образец и наладить его постройку, то появлялась возможность довести характеристики линейного охотника до запланированных при проектировании, и даже превзойти их. Да и строительство будущих кораблей можно было организовать по другому, внеся изменения в конструкцию в сторону повышения дальности и автономности полёта, увеличению мощности вооружения, поставить на поток и другие проекты. Но и кроме реакторов обнаружилось много любопытного и интересного, такое, например, как ещё очень сырая, но действующая система поглощения волн радаров, делающая корабль невидимым для любых систем обнаружения, стоящих на вооружении любого из существующих государств. В принципе, её можно было бы попытаться довести до ума, используя имеющиеся данные и наработки славиков в этой области, которые были на производственном комплексе. Далее — прототип прямо противоположного по действию устройства, могущего определять корабль по энергетическому следу. Действующие образцы уж давно применялись американскими спецслужбами для отслеживания определённых кораблей. Но каждая из таких установок являлась государственным секретом, и получить её в свои руки, а тем более узнать принцип действия, а значит, попытаться найти противоядие от невидимых щупалец слежки, компаньоны даже не мечтали... Ещё — новейшие лазеры и пушки. Ракеты и прочее вооружение. Словом, всё, что можно найти на испытательном полигоне. Не менее, а может, и более, была важна и другая и добыча: огромные и мощные вычислительные парки, которые полностью демонтировали и загрузили на корабли, включая гигантские базы данных за много лет существования полигона. Великолепно оснащённые технопарки с уникальным оборудованием и промышленными роботами. Но самое главное — живой товар. Неожиданно для беглецов к ним в руки попали не простые техники, а лучшие из лучших, настоящие инженеры и учёные. Несколько физиков, математиков, технологов и оптиков, их лаборанты. Конечно, было много и случайных людей, начиная от несущих охрану солдат, кстати, единственных оставшихся в живых из войск, находящихся на планете-полигоне, до различных секретуток, мойщиц пробирок, стукалок по клавишам и поварихам и официанткам в столовой. Так что добыча оказалась знатной... Теперь самым важным было довезти до базы, выгрузить, смонтировать, затем скопировать и воспроизвести технические новинки. И от множества предстоящих трудностей начинала болеть голова у обоих...

— Майкл!

Макс подкинул смеющегося малыша вверх, подхватил вновь на руки.

— Всё. Папка вернулся!

Потом перевёл взгляд на молодую женщину с двумя детьми:

— Спасибо, Ифигения. Дальше я уж сам.

— Да, капитан. Мальчик не доставил особых хлопот. Так что, если что, обращайтесь.

— Разумеется, Ифа...

Женщина подала ему небольшую сумку-термос:

— Здесь его еда на весь день.

— Спасибо большое.

Он был искренне благодарен сестре Попадакиса, что та согласилась стать нянькой его сына, пока отец добывает, как говорится, хлеб насущный. Подхватил ребёнка поудобней, усадил в специальный рюкзак, другой рукой взял — сумку, зашагал к диспетчерской, давно уже ставшей неким штабом новой независимой колонии. Следом за ним двинулся и фон Лемберг, хотя и посматривая с сожалением на свою жену, держащую на руках крохотную девочку. Вначале — дела. Семья, как ни жаль, позже. Хорошо, что Лаура это понимает. Сейчас встретились, увидели, что друг с другом всё хорошо, перекинулись парой слов, и расстались до вечера, пока не закончится самое необходимое. Это раньше, когда привозили бездушные материалы и машины, можно было позволить себе трёхсуточный отдых, а после уже разгружать и распределять. Сейчас же привезли почти двести душ! И каждого из них надо приспособить к делу, накормить, обогреть, одеть, в конце концов. Выгнали на улицу в одних простых лабораторных халатиках зелёного цвета из тоненького синтетического хлопка. А на планете — глубокая осень. И первые лужи по утрам подёргивает корочка льда... Поэтому, чтобы не возиться с больными нужно сразу всех пристроить на места, ну или под крышу... Хорошо, что за время пути успели всё спланировать. Так что, учёных — туда, где получше. Беседовать с ними будем завтра. Остальных — обойдутся казармами для новичков. Есть у нас и такие здания, где вновь прибывшие проходят карантин и проверку. Как раз ограждение с охранными системами, как в лучших тюрьмах. Тёплые внутри, со всеми положенными удобствами, и даже горячей кухне. Отмоются, поедят, получат комплект рабочей одежды, а там посмотрим, кого куда приспособить...

...Дармоедов у нас нет. Если совсем бестолковый, или того хуже, предатель или шпион — всегда найдётся работа по вскрытию тайников на радиоактивных планетах или обезвреживанию замаскированных сюрпризов. Правда, почему-то такие долго не живут. Как правило, подрываются на первом же сюрпризе... Так. Всё. Девочки — налево. Мальчики — направо. На улицу лучше не высовывайтесь, если жить хотите. Мы запускаем автоматическую охрану. А уж кому, как не вам знать, что это такое? К тому же дырка в организме или во лбу не очень способствует сохранению вашего здоровья. Посему — потерпите пару-тройку дней. Вам сделаю вакцинацию от местных болезней и распределят по работам. Насчёт женщин? Сами разберётесь. Всё равно вам пока три дня в карантине сидеть. Кормят у нас хорошо. Никто никогда не жаловался. Да и теплее тут, сами видите, чем снаружи. Нет. У нас нет ни клеймения, ничего такого. Работу получите. Будете сами себя содержать. Всё. Опять про женщин? Сказал же — как договоритесь. С ними, естественно. Так у нас всё по взаимному согласию, разумеется. Сами видели встречающих. Дети? Плоды насилия?! Ну вы и загнули, уважаемый! Какое насилие? Всё по согласию, как я вам в третий раз повторяю. В конце концов, могут же муж и жена завести ребёнка? Что значит, муж и жена? Да то и значит. Семьи у нас! Вот такой вот древний пережиток! И всякая педерастия или педофилия и лесбиянство карается законом. Быстро и чётко. Нет. Сроков у нас не дают. Приговор всегда один — смертная казнь. За то, что я уже назвал. За воровство, грабежи, изнасилования, организацию преступности, наркотики. Ну все прочие преступления. Виселица или расстрел? Размечтались, глупенькие. Не -а. У нас всё гораздо суровей. Медленная смерть через растворение в кислотной бочке. Чтобы прочувствовал, как говорится. И вообще — всё. Я устал, как собака. Ну, это выражение такое. Остальное — завтра, после подъёма. Всё. Всё, я сказал! Отдыхайте после долго пути, отмывайтесь, воняет от вас, скажу я... До завтра. И вообще, радуйтесь, что живы остались... А меня жена и дети ждут...

...— Макс, ты чего такой хмурый?

Друг поморщился — вопрос был больной. Нехотя ответил:

— Майкл приболел. То ли с зубами проблема, то ли с желудком. Плакал всю ночь. Не выспался.

Алекс вздохнул:

— Может, ты зря Агнессу отправил обратно? Подождал бы, пока парень подрастёт...

— Перестань! Сдохну сам, но сына на ноги поставлю!

Фон Лемберг примиряюще вскинул руки:

— Ладно-ладно. Твоё дело. Попросил бы кого из наших женщин, думаю, не отказали бы...

— Знаешь, одно дело, когда в походе. Другое — если отец дома. На меня и так косятся, что я его мамашу выгнал. Осуждают. Ведь сделал ребёнка сиротой, по их мнению. Как говорится, женская солидарность зашкаливает. Точно говорят — длина волос обратно пропорциональна коэффициенту разумности.

Алекс через силу улыбнулся.

— Успокойся. А то тебя неизвестно куда занесёт. Почему врача не вызвал?

Компаньон махнул рукой:

— Да вызвал... Тот померил температуру, просканировал тело. Говорит, всё в порядке...

— Может, он по матери скучает? Или по Ифигении? Чай, почти два месяца был с ней. Привык, а теперь ему её не хватает...

— Да я и сам так думал... Но уж придётся потерпеть. Скоро успокоится. Мне так сказали.

Алекс пожал плечами.

— Как знаешь. Ладно. Давай приступим к делам...

— Прости, но я не могу. Буквально на пять минут прилетел. Парень то лишь под утро уснул. Ну как сейчас проснётся, а меня дома нет? Так что я — обратно. Ты уж как-нибудь сам тут разберись, хорошо?

— Ладно.

Дверь бесшумно закрылась, и фон Лемберг вздохнул — воспитывать детей вообще нелёгкое дело. А уж одному, да такого маленького. Одно из двух, либо он всё-таки сплавит сына кому-нибудь, либо совсем забросит все дела. А это уже смертельно для всей колонии. Но сына Макс точно не оставит. Значит, вариант два с вероятностью девяносто девять процентов. Следовательно, нужно срочно искать выход. Подвинул к себе список захваченных на полигоне людей, пробежал глазами. Нет. Это мужчины. Нужна женщина. Так... Так... Так... Джоанн Роуз. Двадцать девять лет. Не замужем. Это естественно. Дети — был ребёнок. Почему был? Набрал её данные на компьютере, открыл список личных дел, удовлетворённо вздохнул — Макс всё-таки голова! Если бы он не приказал выгрести абсолютно все данные, чтобы он теперь делал? Ого!.. Ничего себе... Девочка, оказывается, была, у этой леди Джоанн... Была убита серийным маньяком Хорзом Торовичем... Даже помнится это дело... Воровал детей на улице, насиловал, потом убивал, подвергнув жутким пыткам и издевательствам. Был арестован после того, как похвастался в Сети очередным убийством, выложив видеоотчёт о том, как мучил и убивал очередную жертву. Признан невменяемым, и отправлен в психиатрическую клинику, где написал мемуары серийного убийцы, пошедшие в продаже на 'ура'. Придумал себе биографию, якобы он был в арестантских ротах, где и научился искусству убивать. Взял патент на изобретение нового способа разминирования шагающих мин. Если раньше сапёры просто расстреливали машины смерти из штатного оружия, то он предложил для уничтожения использовать специальную винтовку под обычный патрон. Правда, из-за общей неграмотности Торович забыл, что никаких штрафных частей в армии империи никогда не существовало с сотворения американского государства ещё на Старой Земле... Из психушки Хорз сбежал, точнее, как теперь понятно, ему помогли. Сейчас — правая рука самого Йескеля Ворхама, специалист по пыткам и клевете... Однако... Закономерный путь. У этого пирата все кадры один к одному: педофил Бриз Рабин, любовник — Майлс Ви, геронтофил Ивакман, падок на древних старушек. Всё ближайшее окружение — педики. Ветераны пиратских налётов, воры и убийцы, маньяки и садисты... Глотнул кофе из чашки, поморщился — напиток успел остыть. Снова углубился в дело Роуз. Так... Ого! По гражданской специальности — врач-педиатр. А в армию её каким ветром занесло?! Понятно... До Торовича ей обычным путём не добраться. Вот и решила завербоваться, чтобы иметь возможность отомстить. Закончила военную школу, получила специальность водителя штурмовой машины, была захвачена на полигоне, поскольку в тот день находилась в наряде по охране. Её агрегат был подбит, из экипажа уцелела она одна. И то потому, что отошла по нужде... Погасил свиток с данными женщины, вызвал её изображение... Лицо вроде симпатичное. Не точёные, холодные правильные черты. Совсем наоборот. Но просто приятные. Есть в них некая изюминка. Прямой взгляд голубых глаз, что редкость для натуральной брюнетки. Короткая стрижка. Сама — ну уж точно не инфантильная плоская красотка с обложки журнала мод. Крепкое, плотно сбитое тело. Настоящая женщина. И чувствуется характер... Потянулся к селектору, включил:

— Алло, охрана? Доставьте сюда Джоанн Роуз из арестантского блока.

В ожидании, пока её привезут, отдал ещё пару распоряжений...

— Мисс Роуз?

Она была очень похожа на свою голографию. Только глаза были колючие и настороженные.

— Йеп, сэр. Джоанн Роуз. Личный номер Си-Кью двенадцать четыре восемьдесят шесть три три восемь бета. Сержант бронечастей его величества императора Америки Хель...

— Достаточно. Присядьте.

Указал ей на кресло напротив. Но та строптиво мотнула головой, заложила руки за спину: