Арбалетчики в Вест-Индии

— Привыкай, Максим, дальше — больше будет! — добил меня непосредственный, — И помощник у тебя будет хороший — ты им будешь доволен, — и ухмыляется, стервец!

— Ну так ему бы и поручил командование! — буркнул я.

— Нет, он сам просится под твоё начало, так что кроме тебя — некому.

— Ну, спасибо! Удружил! — отозвался я точь в точь, как помощник Миликона.

— Мы ведь самый худший вариант рассматриваем, но если римляне подоспеют вовремя, то всё будет хорошо! — добавил будущий царёк, поняв меня на свой лад.

— Два разборных форта и все шесть полиболов возьмёшь с собой, — подсластил мне пилюлю Фабриций.

— Наши все со мной? — поинтересовался я.

— Хул и Велтур — с тобой. А Валод остаётся здесь, с нами.

— Разведку проводить? — спросил спецназер, — Так есть же уже кому, вроде, и без меня управиться...

— Разведывать есть кому, а ты мне в городе нужен — поможешь со сведениями от разведки разбираться, — постановило начальство, — Да и от Максима донесение придёт, а кто его прочитает, если тебя рядом не будет? Оно же на вашем языке будет...

— Можно подумать, досточтимый, будто я тебе целый трактат писать буду! — хмыкнул я, — Одна короткая фраза только и будет — крупную записку голубь не потянет.

— Именно поэтому, Максим! Я ваши буквы почти не разбираю, а ты ведь ещё и мелкими напишешь, да ещё и твоим почерком, — почерк у меня в самом деле такой, что не всякий разберёт без должной тренировки, так что тут Фабриций не так уж и неправ.

— Володе, думаешь, мои каракули разбирать легко будет? Ладно, убедил. Дай-ка папирус! — я достал свинцовый карандаш, — Значит так. Если хреново всё будет, я напишу вот это: "SOS" — Володя знает, что это такое. Тогда — шлите подмогу, да посильнее и побыстрее, а мы будем держаться, млять, скоько сумеем. Ну, а если повезёт — если всё загребись будет или хотя бы средней паршивости — короче, если справимся сами, и у вас развязаны руки для нашего дальнейшего плана — тогда вот что будет... Так, Хренио — не подглядывать! Потом увидишь и посмеёшься, когда отправлять буду! — и я со зверской ухмылкой написал безобиднейшую для непосвящённых короткую фразу о хорошей погоде в одном не столь уж обширном регионе. Я ещё не закончил её писать, когда Володя, поняв юмор, сложился пополам от хохота.

— Опять одна из этих ваших шуток, которые только вам и понятны? — въехал непосредственный, — Рассказал бы хоть, что ли?

— Володя расскажет — дня через три после нашего выступления, — мстительно сообщил я, — Смотри, Володя, не раньше! Это тебе, досточтимый, за то, что удружил мне с этим командованием, гы-гы!

— Разбойник ты, Максим! — ухмыльнулся тот, — Но раз заслужил — потерплю. Или дашь всё-таки шанс искупить вину?

— Частично, досточтимый. Так и быть, скощу тебе срок до суток, если ты за это позаботишься о флоте.

— А что там с флотом? — заинтересовался Миликон.

— Бастулоны из южных финикийских городов давно ждут нашего сигнала, чтобы присоединиться к нам, — пояснил Фабриций, — Но на это, сам понимаешь, нужна санкция от Назики. А для неё нужно обоснование. Время ещё есть — я договорюсь с рыбаками кониев, чтобы изобразили лузитанскую пиратскую флотилию. Полсотни ладей, думаю, будет достаточно. Помаячат возле Онобы, в одном месте даже высадятся и сожгут пару бутафорских лачуг, которые мы там специально для этого и выстроим. В общем, обозначат лузитанскую угрозу с моря. Твой гонец к пропретору пожалуется ему и на неё и попросит помощи флотом. А где римлянам взять для тебя лишний флот? Их и самих оголяют — перебрасывают лучшие корабли поближе к Греции, где ожидается война с Антиохом, и оставшихся кораблей едва хватает для борьбы с местными пиратами. И если ты попросишь позволения на вербовку бастулонских ладей с добровольцами — скорее всего, он тебе не откажет. А разве тебе помешает морской десант — догадываешься, где?

— Понял! Действуй, и не мешкая! Он нам и здесь не помешает, если дела пойдут хуже, чем я надеюсь! Я тогда ещё хотя бы пару сотен ополченцев для Бетики выкрою...

О дальнейших действиях, относящихся уже к задуманной в тайне от римлян операции "Ублюдок", особо не разжёвывали. Вчерне план был давно уж проработан, технические и организационные моменты в основном продуманы, а до мелочей всё планировать никто не видел смысла. Всего один хрен не предусмотришь, и реал — он ведь в любом случае внесёт свои суровые и неумолимые коррективы в любой самый детальный и распрекрасный план. Многое ведь, как уже обсудили, и от хода этого лузитанского набега зависеть будет. Все силы, выделяемые для участия в его отражении загодя — оторваны от основных, которым придётся начинать операцию без них. Если их вдруг не хватит — придётся отрывать ещё, и тоже из числа лучших, и они, следовательно, тоже не примут участия в начале операции. А ведь план исходно рассчитывался на их непременное участие в первом эшелоне наступления, и как пойдёт дело без них — известно лишь богам, да судьбе. Получится ли без них вообще задуманный "блицкриг"? Например, как поведут себя конии? Нет, сопротивления-то реального они уж точно не окажут, ведь давно уж с нетерпением ждут нашего прихода, а уж живущие среди них турдетаны — тем более. Пожалуй, даже и помогут, но в каких масштабах? Они ведь там не сами по себе, там их поселения и семьи, и там же — лузитаны. Все ведь в намеченный набег не пойдут, кто-то, да останется, но какая часть — никто пока не знает. А ведь большинство оставшихся составят матёрые мужики, в молодости сами немало покуролесившие и в набегах на дальних соседей, и в прессовке ближних. Опыт, как говорится, не пропьёшь. И уж они-то точно не будут в восторге от сменившейся власти, многие наверняка партизанить вздумают, и фактор их мести "предателям и коллаборационистам" — вопрос серьёзный. Из-за этого, надо полагать, перебздят местные конии и турдетаны помогать нам очень уж активно. Позже, когда всё устаканится, их лояльность гарантирована, но пока всё висит на волоске, пока ничего ещё не решено и не определилось — на их серьёзную помощь в боях рассчитывать нельзя. Это мы на крайняк ретироваться можем, нам есть куда, а куда им? Всех ведь мы не эвакуируем, у самих всё переполнено, и земли Миликона — ни разу не резиновые. Да и не хотят они под римскую власть, о которой давно наслышаны, а кое-кто — и повидал. На хрен, на хрен! А ещё там есть кельтики. Лузитаны их практически не обижают, даже прессовать окрестный турдетанско-кониевский мирняк иногда позволяют, так что лузитанская власть им всяко предпочтительнее нашей. Не до такой степени, чтоб поголовно за неё гибнуть, когда мы придём, но вот позже, когда сравнят турдетанский орднунг с былой вольницей — проблемы с ними гарантированы. И даже не столько с теми, кто к лузитанам открыто партизанить подастся, сколько с теми, кто останется. Днём — типа мирный житель, а ночью — ага, "народный мститель". А это — вялотекущая, но от того не менее кровавая гражданская война...

Об этом мы и говорили меж собой, когда после военного совета, поужинав, болтали "за жизнь" у костра между лагерными палатками. А потом Володя достал из своего баула греческую кифару, к которой пристрастился вместо неизвестной античному миру нормальной гитары:

— В шисят девятом войска легата

Провинций рейнских пошли на Рим.

Нам император сказал: "Солдаты!

Мне послужите мечом своим!

Но враг — силён он, но разделён он,

Объединится — нас точно съест!

Пока их мало, их бить пристало."

Мы прокричали: "Probatum est!"

Песня "Преторианцы" некоего Зайцева, который Барон — не так известна, как "Орёл шестого легиона", но тоже из серии песен наших студентов-историков про Рим. У Юльки на ейном телефоне она тоже нашлась, а понравилась нам куда больше "Орла". Тот по духу — ближе к официозным маршам, а какой же солдат, если только он не зазомбирован до абсолютно бараньего состояния, любит официоз? Те же фрицы в войну куда охотнее горланили "Вен ди зольдатен", чем официально принятый и активно насаждаемый нацистами "Хорст Вессель" — ага, при всей их немецкой дисциплине! Вот и "Преторианцы" — как-то вольнее и жизненнее "Орла". Умели всё-таки наши тогдашние студенты-историки не только лихой текст сложить, но и дух эпохи в нём передать. А эпоха, хоть и не совсем та, в которую мы угодили, да и народ несколько иной, но по духу — вполне злободневно и настрою нашему созвучно.

— Мы прокричали, хотя мы знали:

Их втрое больше, чем нас сейчас.

Но путь намечен, и крыть уж нечем,

И мы вступаем в наш звёздный час.

У Бедриака случилась драка,

У Бедриака звенел тот бой,

Ах, как обидно в усобной битве

За чьи-то троны платить собой!

И у нас такая же примерно хрень намечается. И лузитан у Илипы будет видимо-невидимо, и тяжко нам там придётся, если Сципион Назика со своей армией промешкает и вовремя не подоспеет. И рубиться с ними придётся формально за Рим, менее формально — за будущий миликоновский трон, а уж совсем неформально — о том молчать пока-что надо как рыба об лёд, да и впредь не шибко-то с кем попало откровенно разглагольствовать. Сейчас мы идём исполнять союзнический долг перед Римом — и точка!

— Весной, в апреле, все жить хотели,

Но шли друг друга мы убивать,

Да под Кремоной, хоть на Отона,

Как и на Авла, нам всем плевать!

Преторианцы умеют драться,

Но ссохлась в нашей крови трава.

Мы в битве пали, мы проиграли,

Но честь гвардейцев судить — не вам!

А так ведь и выйдет по сути, если рассудить непредвзято. Насрать на Рим, насрать на неплохих в общем-то патрициев Сципионов, не говоря уже о долбодятле Катоне с его подручными долбодятлами, насрать даже на Миликона, если по большому счёту. Разве в них дело? Не за них мы будем воевать, а за своё будущее. А лузитаны — за своё. Оно-то конечно, в Бетику их никто не звал, но — не будем тупыми буквоедами. Не катоновские, чай, долбодятлы. Набеги — неотъемлемая часть их привычного образа жизни, от которого они добровольно хрен откажутся. Позже их потомки — те, кто сумеет смириться с турдетанским порядком, принять турдетанский образ жизни и, следовательно, ассимилироваться среди турдетан — эти, будем надеяться, поймут и оценят перемены по достоинству. Но поймут и оценят уже задним числом, спустя поколения, а сейчас мы идём убивать их предков, а они — нас. Формально — ради спокойствия Рима и ради упрочения его власти над Бетикой испанцы идут убивать испанцев. Ага, "коллаборационисты" против "борцов за свободу".

А потом ведь ещё хлеще расклад будет. Это в Бетике турдетаны на своей земле, и если вынести за скобки власть Рима, то защищают свои дома и своих близких. Но затем начнётся операция "Ублюдок", и она-то уж будет проходить на лузитанской территории. Там лузитаны будут сражаться за Лузитанию, а мы за что? Мы ведь — тоже за Лузитанию, получается. Только они за свою, а мы — за нашу, и это две разных Лузитании, и на одной и той же территории им мирно не ужиться. У них своя правда, у нас — своя, а то, что наша власть получше римской будет, для них ведь не очевидно, да и сам выбор между нашей властью и римской тоже не очевиден. Нет у них сейчас ни нашей, ни римской, а есть только своя привычная вольница, и именно за неё они будут сражаться со всяким, кто к ним вторгнется. В реальной истории это были римляне, но в этой нашей, если всё пойдёт так, как нужно нам, вместо них туда придём мы, и это от нас, а не от римлян, они будут отстаивать и защищать свою лузитанскую свободу. Завоевателями и поработителями — вот кем мы к ним придём, если с их колокольни на это дело глядеть, а другой у них нет и не было никогда. Другую только мы и принесём, да в принудительном порядке им навяжем, и лишь тогда, уже с неё, их потомки смогут понять, каков был реальный выбор их предков, и от какой судьбы их избавило наше вторжение. А сейчас для этих их предков мы — захватчики и душители их свободы. Такова уж судьба цивилизатора...

25. Над всей Испанией безоблачное небо.

— Не стрелять! — рявкнул я, распознав Ликута. Хорошо хоть, догадался в трубу глянуть, а не то завалили бы сейчас на хрен нашего тайного лузитанского союзника! Это ополченцы турдетанские — лучники ещё средней паршивости, а у нас — профессионалы, теми же лузитанами в своё время и обученные, и луки у них — роговые, уж всяко получше лузитанских. И он хорош! Знал ведь, где на наших уже наткнётся, и не мог выехать один с зелёной веткой в руках! Ага, теперь только сообразил, орясина, млять! Спутников отослал обратно, один к нам едет. Издали ещё выкрикивает чего-то, хрен разберёшь за дальностью — пароль условленный, что ли? Ладно, раз уж узнал я его — не будем мурыжить, выедем навстречу.

У него, конечно, трубы не было, но и он на полпути узнал меня — по бронзовой кольчуге. Ухмыляется, довольный — ещё бы, млять! Нарвался бы на наших соседей справа, простых турдетанских ополченцев — показали бы они ему, что бывает с теми, кто в пароле путается!

— Великий вождь кувшин! Великий вождь кувшин! — на сей раз я разобрал его выкрики. Ну, дундук лузитанский, млять! Если память дырявая — записывать надо! Вон свитком даже каким-то трясёт над головой, не иначе как дюже важным его полагая — значит, грамотный, надо думать! Или хотя бы уж смысл пароля спрашивать, что ли? Это ж надо было до такой степени переврать "на горшке король", гы-гы! А если бы в натуре не на нас, а на мобилизованных пейзан его нелёгкая вынесла? Кто бы стал его спрашивать, чьего это великого вождя он кувшином обозвал? Правда, и Володя хорош — оно, конечно, по приколу было счастливое детство вспомнить, но надо ж соображать, с кем дело имеешь! У римлян тех же для чего пароль в письменном виде даётся? Чтоб ни один дебил не перепутал и не переврал! И это при том, что язык у них там один — всем известная и для большинства родная латынь. А для этого и турдетанский-то не родной, так как ему пароль на русском запомнить? Хрен ли толку с того, что на турдетанский ему на всякий пожарный перевели? Конспирация конспирацией, но с умом же надо! Лучше бы уж, раз такой конспиратор, "зебру" ему назначил — "лошад полосатый" как-нибудь прокатило бы и с ополченцами, из которых добрая половина и сама только так бы и запомнила...

— На голову себе надень этот кувшин! — буркнул я ему вместо приветствия.

— Я разве что-то перепутал? — озадачился лузитанский вождь.

— Ну, как тебе сказать, чтоб не обидеть? Почти всё. Твоё счастье, что прямо на нас вышел. Но — ладно, раз всё обошлось — не бери в голову. Рассказывай!

— Всё сделано, как договарились. Мои соплеменники перегружены добычей и спешно идут к Илипе этим путём, так что выйдут прямо на вас. Я выехал вперёд на разведку...

— А куда они так спешат?

— Поскорее вторгнуться в ваши земли и поквитаться с вами за прошлое. Но главное — поскорее уйти отсюда с добычей. Ещё вчера на юге были замечены передовые разъезды римлян!

— То есть армия Назики на подходе? Это хорошо!

— Для кого как! — хмыкнул лузитан, — Со мной почти пять сотен отличных бойцов, но римлян — легион, и я не для того собирал свой отряд, чтобы положить его в проклятой мясорубке! Я сделал всё, о чём мы с вами договаривались, и теперь хочу поскорее выбраться и вывести своих людей из этой ловушки!