Новатерра. Часть 4. Хранитель

— Приватно, — пожала плечами Нинка, — в свободное время.

'А его не так и много', — взглянув на Джомолунгму из объедков, подумал гетман.

— Давай, мать, дело это нужное и важное, за любой помощью обраѓщайся лично ко мне. Остальные ваши темы — ещё раз прости! — либо давѓно отработаны и внедрены, либо зыбки, либо не могут принести врагу желанного бессмертия, то бишь практической отдачи взамен затраченных сил и средств. Давай пока отсечём их бритвой Оккама.

— Бритва Оккама... — в искреннем изумлении пробормотала Нинка. — Ты знаком с этим методологическим принципом?!

— Просто случайно догадался. Думаю, чего ещё Уильям Оккам мог выдумать, помимо бритвы? Которая 'Жиллет'...

— Ничего себе! Должна признать, господин полковник...

— Ты, кстати, не признала из давних воспоминаний, кто бы это мог на тебя зуб точить?

— Были, конечно, завистники, недоброжелатели, обиженные, — задумалась Нинка. — Но чтобы такое... через прорву лет... в новой жизни... нет, Саня! И ФСБ-шников, курировавших наш институт, я не помню, просто не знала их.

'В этом их счастье!' — криво усмехнулся гетман.

— Добро, Ниночка Юрьевна, за сим прервёмся до лучших времён. Вон там у меня туалетная комната, приведи себя в порядок, переоденься, потом можешь взять мою машину и навестить супруга, его перевезли в стационар. В целом же работай как работала, но, пока ситуация не разрешится, с тобой постоянно будут двое охранѓников. Если почувствуешь малейшую угрозу, просто косой взгляд, сраѓзу звони мне или приставу. Действуй, солнце!..

...Минут через пятнадцать посвежевшая Нинуля, сменив пижаму на миѓлитаристский камуфляж, надумала прощаться. Но прежде цепко ухватила гетмана за воротник.

— Саня, ответь мне на один вопрос, только честно. Скажи, это ты меѓня спас?

— Ну, понимаешь...

— Ты?! Честно! В глаза мне!

— Я, — вынужденно признался он.

И просто обалдел от последовавшей реакции: Сибирская Язва притянула его к себе и горячо расцеловала.

— Спасибо, друг! Я никогда этого не забуду! Слышишь, никогда!

И со слезами бросилась в приёмную.

— Никогда! — донёсся её крик уже из-за двери...

Минуту спустя в приёмной Алина сымитировала крик её души:

— Никада! Что вы ей предложили, Александр Александрович? Часом не... хм, перепихнуться?

Алёнка густо покраснела.

— Увы, мать, не с моим счастьем такие подвиги. Предложил курить бросить, отказаться от алкоголя и сесть на диету.

— Ага, понятно, — в один голос воскликнули дамы-ветеранки.

— Тогда наливайте нам по стопочке, — подмигнула гетману Наталья.

— За целомудрие Нины Юрьевны?

— За победу, Аль! — воскликнула супруга. — Ты ж так за своей Язвой Желудка поскакал, что телефон оставил на столе. А тут один за другим отзвонились пристав и Ходжаев...

Как выяснилось, войско отыскало лагерь Командора, где оставалѓся лишь один, хм, дежурный рыцарь. Отстреливался, гад, как тысяѓча чертей! Пришлось валить... А Коробицын подобрался к ферме тихой саѓпой. И взял живыми восемь человек.

— Восемь, — пробормотал гетман, — и там один... девять... а должно быть одиннадцать!

— Юрка сказал, что Командор и Старший Брат, по данным пленных, оставались в лагере.

— Ушёл, гад... Ну, Командор! Ну, сука! Век искать буду, всю планету перелопачу, а до тебя доберусь, получишь у меня индивидуальное бессмертие!

— Аль, успокойся, — положила ему руку на плечо Алина. — Два стаѓрика нам совершенно не опасны. Пока они ещё соберутся с новыми сиѓлами!

— Есть ведь третья группа, ты же слышала.

— Она далеко, а поезда сейчас ходят плохо, сам знаешь. Это побеѓда, Аль!

— Победа-а-а! — закричала Хуторская.

И в запале что есть силы хлопнула шефа ладонью по спине.

И свет погас...

... — Прости, сынок, я не успел тебя предупредить, — вздохнул веѓличественный седовласый старец. — За всеми вами разве уследишь?!..

...Потом снова был свет. В конце тоннеля. Крохотная точка. И поцелуй. И звонкая пощечина. И тишина.

А когда поезд вылетел из недр горы, четверо пассажиров накоѓнец сумели разглядеть друг друга. Молча.

Дама бальзаковского возраста при этом думала: 'Молодец, доченьѓка! Нельзя спускать этим нахалам!'.

Чуть-чуть не совершеннолетняя блондинка поражалась: 'Ты погляди, мамане сорок лет, а на неё ещё военные клюют!'.

Полковник растирал ушибленную оплеухой щеку: 'Ну что за жизнь?! Поручик позабавился, а мне досталось по мордасам!'.

А молодой румяный офицер давился смехом: 'Скоро ещё один тоннель. Снова руку себе поцелую да врежу старому хрычу!'...

— Кто старый хрыч?! Я старый хрыч?! А по мордасам?!

— Проснись, полковник, петухи поют, — сквозь мрак небытия услышал гетман столь привычный и любимый голос.

— Петухи не поют, — ответил он, не размыкая глаз.

— А что они делают?

— Не 'они', а 'с ними'... Спроси Богачёва, он популярно объяснит.

— Фи, вашество! Какие вас нездоровые мысли посещают!

— Я ранен! И к тому же старый хрыч.

— Ну, дружок, это ты сам себя обозвал. Такую историю в бреду расѓсказал, меня аж слеза чуть не прошибла...

Гетман открыл глаза. Алина улыбалась. Какое счастье, жив, — подуѓмал он.

— ...А я тебя только поцеловала да похлопала легонько.

— Не буди лихо, пока оно тихо. Лежит себе раненное бревно, спокойно спит. На кой ляд его тревожить?!

— А я соскучилась! Хватит тебе валяться вприсядку. Док сказал...

— Док! — изумился гетман. — Он что, уже приехал?!

— На время гляди, жаворонок! Девять вечера!

— Девять вечера называется 'двадцать один', — гетман с удовѓлетворением отметил, что память сохранилась. Как и злорадство. — А день какой?

— Всё тот же, только — вечер.

— Ничего себе!

— И я же о чем. Дружки ваши достали уже визитами!

— А где я?

— В раю. Не узнаёшь?

— Персональный рай, — он разглядел супружескую спальѓню. — А дружки где?

— Большей частью ушли, — усмехнулась Алина.

— Большей частью — это как?

— Большей, но не самой большой. Док спит в гостиной.

— Надрался?

— Сел отобедать, высказал нам пару комплиментов, выпил рюмку и уснул.

— Видать, устал в командировке... Как вы его до дивана дотащили?

— Вдвоём с Алёнкой с превеликими трудами.

— А где сама..?

— Надорвалась.

— Чего?!

— Назад обернись!

Не меняя позы — полулёжа на боку, — гетман протянул руку за спину, к стеѓне. И обнаружил мягкую округлость.

— Не буди, — улыбнулась Алина. — Она с утра над тобой просидела, лишь полчаса назад не выдержала.

— Малыш!.. Слушай, а что вообще..?

— Мы победили, Аль!

— Да это я помню. Просто свет в какой-то момент вырубился.

— Вырубила тебя Наталья, врезала по сломанным ребрам.

— Запорю, как Бог свят запорю... Алька, зая, помоги мне, пожалуйста, встать!

— Типа, попить водички?

— Типа, как раз наоборот...

На потылице выросла шишка размером с могильный курган древних скифов, бок нещадно саднил и покалывал при каждом движении, но острой боли не было, и Александр довольѓно бодро проковылял в прихожую.

— Повязка давит, зараза! Мать, что у меня там?

— Там? — Алина, стоя рядом с ним, задумалась. — Насколько я помѓню, кожный покров, мышцы, требуха всякая...

— Да ну тебя! Я серьёзно.

— Если серьёзно, то переломы двух рёбер. Хотели отвезти тебя на снимок, но ты не приходил в себя даже под нашатырем, что удивительѓно. Впрочем, Док утверждает, что диагноз верен.

— И..?

— И ничего. Жить будешь. Мы с Алёнкой тебя выходим, не беспокойѓся, — успокоила его Алина и добавила как-то буднично. — Аль, давай возьмем её к себе.

— К себе... Так говоришь, как будто она на вокзале ночует!

Александр ухмыльнулся, пожал плечами, двинулся было по направлению к ватерклозету, но вдруг застыл посреди коридора.

— Что ты скаѓзала?!

— Давай. Возьмём. Её. К себе, — проговорила Алина медленно и чётко, глядя мужу прямо в глаза. — Навсегда, Аль!

— Подожди, подожди...

— Да нечего ждать! — воскликнула она, но тут же подошла и, успоѓкоившись, бережно положила голову ему на левое плечо, над сердцем. — Знаешь, когда там, в приёмной, ты потерял сознание, а Наташка стала рвать на себе волоѓсы, она упала рядом и кричала... знаешь, что? 'Мамочка, он не умрёт?!'.. Я уже не смогу без неё, Аль! Решайся, слово за тобой.

Александр быстро отошёл от потрясения. Он ликовал в душе.

— Алька, скажи, это не порыв? Жалеть не будешь?

Прекрасно понимал и даже виѓдел, что не будет.

— Нет, Аль, я всё обдумала.

— Она — гостья Новороссии, на её удочерение нужно решение Генеѓрального Уряда.

— Получено.

— Каким, интересно, образом? Я никого не собирал.

— Хоть кости свои собрал, и то за счастье, — укоризненно бросила ему жена. — Здесь перебывал весь твой Уряд, кроме Андрейца и дяди Вани, все высказались 'за'. Завтра она станет и гражданкой, и нашей дочерью.

— Наш поспел везде пострел, да, моя прелесть?

— Иди к черту! Так 'да' или..?

— Конечно, да, любовь моя!

Он подхватил Алину на руки, но тут же завалился на пол. Сознания, однако, не терял. А потому услышал быстрые шаги. И разглядел чуть-чуть припухшую мордашку над собой.

— Батюшка, что с вами опять?!

— Ничего, малыш, просто... просто жарко, а пол так приятно холодит!

— Шутите?

— Дуркует батюшка, — Алина протянула ему руку. — Поднимайся, бывѓший негр, и больше так не делай, — а после очень тихо прошептала на ухо. — Теперь ты понял? Она чувствует тебя!

— Она всё чувствует, даже завтрашний день, — ничуть не громче отвечал Александр. — Так, дорогие дамы, есть предложение отужинать при свечах. Заказываю исключительно сладкий стол.

— К чему бы это? — удивлённо повела глазами Алина.

— К тому, Алина Анатольевна, — он крепко прижал к себе Алёнку, — что я готов отгрызть себе палец, если у вас не припрятана бутылочка шампанского. Из каких она замшелых погребов, я ещё разберусь, хотя догадываюсь, что от Семы Бабника (Алина лишь плечами пожимала)... Короче, сбор в гостиной через полчаса в лучших нарядах!

— Будем праздновать победу или ваше выздоровление? — улыбнулась девушка.

— Всё вместе, малыш. И ещё кое-что. Лично тебя ждет маленький сюрприз... Марш одеваться!

— Болтаешь раньше времени! — с укором бросила ему жена.

— Это не тот сюрприз, Алька. Кстати, тебя он тоже ждёт... Марш одеѓваться, я сказал!

И получаса не прошло, как гетман в памятном с испанской ночи смокинге разглядывал не менее запомнившееся 'Абрау-Дюрсо'. Издалека. К столу не приближался, так как спрятал за спиной целый кулёк сюрприза. Того, что ухитрился-таки незамеченным доставить с партизанской базы...

Любимые в роскошѓных платьях, поглядывая на него, сияли, будто Солнце и Луна.

— Сюрприз!!! — захлопали обе в ладоши.

— Легко! Алёнушка, зажги-ка свечи и выключи свет. Алька, шампанѓское в этот раз придётся разлить тебе, уж прости.

— Я пойду на эту жертву, — вздохнула супруга, — пусть это и не в моих правилах. Но сюрприз, Алексан Саныч, тот, что вы припрятали за спиной, должен быть таким, что...

— Будет, не сомневайся. А теперь закрывайте глаза и ждите разреѓшения прозреть. Не подглядывать!

Александр взял объёмистую вазу и высыпал в нее щедрую горсть брикетиков в мягкой фольге. Брикетиков, которые они искали все двенадцать долгих лет, да так и не смогли найти. Он думал — никогда уже... Брикетиков со скромным текстом 'Оборонпродкомплект. ОАО Ф-ка им. Бабаева. По заказу МО РФ. Масса... калорийность... и т.д.'.

— Уже можно, — наконец разрешил глава семьи.

— Шоколад!!! — первой завопила Алина.

— Шоколадки!!! — мгновенно поддержала её Алёнка.

— Может, Дока разбудим? — предложил Александр, наслаждаясь эффектом и собственной ролью добытчика.

— Обойдётся! — бросила жена с набитым ртом.

Не менее четверти часа он, млея, наблюдал, как женщины — просѓто девчонки! — за все четыре щеки объедаются коричневым деликатесом. Дваѓжды наполнил вазу вновь. И наконец решился.

— Дорогие дамы, ну-ка, прервитесь на пару минут. Я имею сделать важное заявление.

Женщины замерли. Алина — улыбаясь. Алёнка — с видимым испугом на лице. Ведь явно что-то чувствовала! С самого утра...

— Алёна Валерьевна, — произнёс он сухим официальным тоном, — ты чувствовала совершенно правильно, сегодня у всех нас, здесь собравшихся, намечаютѓся большие перемены, и мы никогда уже не будем жить, как прежде.

Девушка замерла, буквально одеревенела. А гетман продолжал:

— Скажи честно, тебе не надоело быть гостьей в нашем доме?

— Я... мне... — залепетало юное создание. Измазанные шоколадом уголки алого рта бессильно опустились книзу, по щеке сбежала перѓвая громадная слеза. — Конечно, батюш... Александр Александрович, коѓнечно... мне возвратиться в больницу или как?

— Или как, милая девочка. Мы с Алиной предлагаем тебе войти в наѓшу семью приёмной дочерью. Ты согласна?

— Я... мне... если, конечно... а как же можно?.. дочерью?.. наверное, вы пошути... ох!!!

Отбросив в сторону бокал, Александр кинулся к Алёнке и лишь в последний миг успел поймать заваливавшееся тело. И завалился сам...

... — И сам дурак, — протявкал пёс-хранитель, — и шутки у теѓбя...

— ...дурацкие! — закончила Алина. — Малыш, очнись!

— Да, — приоткрыв глаза, чуть слышно прошептала девушка. — Если, конечно, я вас не стес...

— Не стеснишь! — хором заверили супруги.

— Не стесню...Как хорошо... Какое счастье... Боже, как я вас люблю!!!...

... — И это хорошо весьма, — поставив чайник на огонь, сказал веѓличественный седовласый старец. — Пускай не 'хорошо', а 'правильно'. Однако всё же хорошо! Наверное, так... Кто может знать, как это — 'хороѓшо'?!..

... — И чтоб вы передохли! — в сердцах воскликнул слабо различимый силуэт...

Я хотел бы подарить тебе небо

Вместе с солнцем, что встает на востоке,

Там, где былью начинается небыль,

Где не будем мы с тобой одиноки.

Я хотел бы подарить тебе счастье,

То, которое никто не оспорит.

Только сердце часто рвется на части,

Так как, видимо, я создан для горя...

(А.Я. Розенбаум)

Домострой

Статистика утверждает, что на каждого мужчину в возрасте семидесяти лет приходится в среднем по шесть женщин-ровесниц. А поздно!

— ...Уважаемые дамы и господа! Сегодня мы, типа, собрались здесь по случаю радостного как бы события... Фу, жарко, блин!

В отделе ЗАГС станичного Дворца Культуры парило, как в Экваториальной Африке. Кошевой атаман Евгений Хуторской не выдержал до кульминации события, набулькал в собственный бокал шампанского и шумно выхѓлебал его, не обращая на собравшихся ни толики высокого внимания. Что полагаѓется Юпитеру, не полагается быку!.. Наталья, исполнявшая и здесь обяѓзанности чуткого секретаря, лишь развела руки — сами назначали! А посетители — Алёна, Твердохлебы, Богачёвы в качестве свидетелей, — насилу сдерживая хохот, ожидали продолжения.

— Ох, как же заеби... э-э, в смысле — полегчало! Короче, чтоб долго мозги не еб... э-э... загружать: Алёна Валерьевна, имею, типа, честь уведоѓмить вас, что вчера, третьего июля двенадцатого года эпохи Новатерры, Генеральный Уряд Новоросокой казачьей республики конкретно одобрил вашу заяву о вступѓлении в гражданство Новороссии. Поздравляю! С сегодняшнего дня вы полноправная гражданка нашего чисто маленького государственноѓго образования... Натка, чё ты, блин, за фигню написала?! 'Образоваѓние' — это когда в школе учутся!.. Короче, выражаю уверенность, что вы будете свято соблюдать наши законы... ля-ля-ля... трудиться... защищать... и всякое такое прочее.