| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Грок хмыкнул:
— И что? Если они минуют болота то выйдут прямо на нас.
— Мы либо найдем ключ, либо нас настигнут — пояснил Газрог мрачно. — Разве не ясно?
— Да ясно — бросил Грок. — Но думал есть еще варианты?
— А через туннели? — спросил Валк осторожно. — Подгорный народ пропустит нас, они нам не враги...
— Пропустят, — согласился Газрог, его глаза сузились, а в голосе прозвучала сталь — Но гномы, преданы только своему королю, и золоту... Если Фальрик заплатит, то мы никогда не покинем подземных чертогов.
— Может и так, — кивнул Грок. — Ты вождь, тебе видней.
— А может нам стоит вернуться обратно? -спросил я неуверенно. — Этого от нс не ждут.
— Позади орден... Они не лучше Фальрика, а в кое чем и хуже будут. Как только зуб окажется у них, священники быстро найдут способ использовать реликвию. Так что выбора у нас нет... Но будем еще осторожней.
Я уже смирился с мыслю. Что придется лезть по скалам, не зная куда, и не зная зачем... Но что-то внутри меня бунтовало, не соглашалось с решением Газрога. Ведь я понимал что лезем прямо головой в львиную пасть. Слишком много если и авось... Ключ может не сработать, ник не знает как он работает, и зачем вообще нужен, что открывает...
Я так задумался, что пропустил мимо ушей последнюю фразу Грока. А когда поднял глаза, то увидел что все вперились в меня требовательными взглядами, видно спросили, а я не расслышал.
— Что? — буркнул я удивленно.
— Оглох, — рассмеялся Грок. — Ты не слишком часто шамань, а то улетишь...
Газрог сказал твердо:
— Так что ты думаешь Дэлгор?
— А почему я? Ну в смысле у меня есть конечно мнение, но ведь решает всегда вождь, или я чего-то не понял?
— Мы еще ночью посоветовались, пока ты спал, — пояснил Валк. — И решили что ты будешь нашим шаманом, ну пока не найдем другого, более...более..., ну этого...
— Более опытного, — добавил Газрог с нажимом, а на Валка глянул так, что у того потемнели щеки.
Пока мы с Чаргом собирали скромные пожитки нашего отряда, и засыпали землей костер, Грок тайком подозвал меня жестом. Я сделал вид что пошел за топорами, что стоят между скал, быстро юркнул за валун, где поджидал старый вояка.
— Слушай сюда... , — сказал он шепотом. — Шаман ты или только шаманенок, дело десятое, а важно что в видении ты видел того одноглазого, Фальрика... Газрог не сказал тебе, видно думает ты еще мал. Но я скажу, ведь он не запрещал...
Я всмотрелся пристально в его честные глаза, кивнул.
— Ну, раз не запрещал...
— Трогл ночью хотел убить тебя, когда ты спал. Но Газрог оттяпал гаду руку...
Грок произнес слова с такой яростью, что я отшатнулся от него, Громадны кулак воина просвистел у меня перед носом и с такой силой ударил по валуну, что камень пошатнулся, сверху посыпались крохотные песчинки. Мне казалось, что сейчас скала треснет, и острый кусок расколет мою голову как тыкву .
Когда злые огоньки в глазах Грока погасли, я спросил осторожно:
— А что ему от меня нужно? Я имею в виду шамана? Может старик просто выжил из ума?
Лицо Грока, и без того мрачное, стало маской печали:
— Одно Трогл не соврал — наш народ раскололся на сотни племен. Когда-то великие мы теперь обречены на скитания... А наши вожди и шаманы переметнулись на сторону врага, потеряв честь. Раз Трогл хотел убить тебя, значит ты важен.
— Да чем я могу быть важен? — пожал я плечами. — Даже дежурство мне по ночам не доверяют, а ты говоришь...
— Потому и не доверяем, — пояснил Грок, — потому что бережем как зеницу ока!
Глава 9
После быстрого сбора, мы по команде Газрога спустились на дно гладкого каменного желоба. Чарг и вождь побежали вперед с такой прытью что я забеспокоился, смогу ли за ними поспеть, я хоть и моложе, но всегда плетусь в хвосте, как черепаха. А ведь на спине у Газрога все наши пожитки, а у меня в руках — лишь топор, но и он кажется неподъемным, когда бежишь второй час без передыха.
Легкие раскалились, дыхание пошло горячее, воздух из ноздрей валил белесый как дым. А с гор наоборот, в грудь лупит морозным кулаком промозглый ветер. Холодные иголочки впиваются в кожу и пробирают до самых костей.
Я храпел, как старая шкапа, их уголков рта бежала густая пена, падала на грудь, и хотя постоянно отирал ладонью, вскоре появлялась снова. Мир перед глазами начинал подрагивать, как тряпка на ветру, сердце как молот громко билось о грудь, я старался не отставать, и хотя с каждым шагом наращивал темп, расстояние не сокращалось, а напротив, росло. Только Грок, по обыкновению притормаживал, так что его спину вижу, а остальные так далеко впереди, что похожи на точки.
Орки, как уже понял, не ведут записей, письменность у них не в чести, любое знание передается в практике. Слова с делом у них не расходятся, даже наоборот — опережают, сначала делают, потом расскажут... Как вон с этим шаманством, сначала собрались, решили, а потом уже я узнал. Хотя может как раз шаман и хранит знания, но в устной форме, что есть ненадежно. Тут на жестком диске компа может пропасть, потому все время дублируешь важное на другие носители. А человеческая память и коротка и ненадежна... И искажения могут быть. Шамана ведь можно подкупить, запугать, и все... культуры нет...
Раз уж я шаман — придется учить их письменности, грамоте, иначе захиреют.
Первым что сделаю, запишу историю. Благородная наука, так уж повелось, что как только власть в стране меняется, каждый король, император, президент, историю переписывает. Под себя, или под тех кого представляет. В моем случае — целью является не исказить, а вообще создать адекватную картину мира. Ведь как я уже заметил, даже Грок и Валк одни и те же события по разному описывают.
Народ без истории обречен..., как и без религии мощной. Кодекс чести это хорошо, но маловато, даже для орка. Это в нашем третьем тысячелетии религии уже отходят на задний план, а до этого тысячи лет повелевали народами. Папа римский в средние века мог сбросить с трона даже императора, не говоря уже про мелких королей, да князьков разного пошива... А тут получается такая могучая структура и не при делах.
В Ордене наверняка иначе все устроено, и у Темных... Ведь бормотал же тот рыцарь и про церковь, и сам — экзекутор, а это к инквизиции относится, что как раз и борется с инакомыслием и другими религиями. Очень удобно назвать все иное — ересью. Наверняка орки в их понимании тоже ходячая ересь. Еретики мы в общем...
Если верить Гроку, то кто первым пролил кровь, неизвестно, однако племена орков не коренные жители этого мира. Как и я, они пришли сквозь Врата. Великий Хан, объединил все кланы и племена и повел их войной на близлежащие земли. Первые годы войны орки одерживали победу за победой, многие города, той же Робары сдавались вообще без боя, когда услышали, что дадут возможность уйти с имуществом. Оркам нужны были земли, чтобы расселиться.
А вот когда Хан добрался до стольного града Робары — Вайсбурга, то уперся в неприступные стены, и закованные в латы гвардию. Столица могла находиться под осадой годами, но ни одной стороне это было не выгодно, потому Хан отступал, получив в награду богатый выкуп. Шаманы пророчили Хану победу, если решится сровнять Вайсбург с землей, но вождь всех племен отказывался, не хотел, чтобы его могучее войско разбилось о стены неприступной крепости как волна о скалы.
Потом в истории темное пятно, на десятки лет, а может и века, война окончилась, а Робара тем временем разрослась, благодаря слиянию с соседним королевством — Пранландом. К тому времени племена орков успели расселиться на Диких Землях, по ту сторону Драконьего хребта. Но горячая кровь не переносит мирной жизни... Племена объединились снова, и пошли войной теперь уже на Харнавор.
Эту войну орки проиграли, оружейники Харнавора научились делать арбалеты, которые пробивали любые щиты, и доспехи даже из стали, не говоря про сырое железо. В итоге Великого Хана, правнука того первого, что пришел сквозь врата — убили, а племена разбежались. С тех пор много воды утекло, и на месте трех государств — Пранланда, Харнавора и Робары — теперь одно. Королевство Каледония. А главная его сила — Орден сиятельного лика. Орден взял лучшее из всех королевств, дисциплину и оружие Пранланда, латные доспехи Робары, и стрелковое оружие Харнавора. Оружейники ордена сутками напролет готовят новые доспехи, куют мечи, топоры что не хуже оркских, и которыми меня едва не закололи рыцари....
Что касается событий последних десятков лет, тот тут мнения всех сходились. Не более тридцати лет тому назад с востока пришли черные рыцари, под предводительством колдунов. Они привели самое могучее войско, какое только приходилось видеть со времен оркского вторжения. Многие малые княжества пали под стальной пятой Тьмы...
Орки к тому времени раздробились на племена, каждый жил своей жизнью, одни в степи, другие в лесах, или у моря. В итоге их зажали с обеих сторон драконьего хребта. Были и такие, кто перешел на сторону Ордена, или Тьмы...
Я прервал Грока, спросил осторожно:
— А что там, за спиной у ордена и у тьмы, там ведь тоже земли?
— Должны быть, ведь знаю есть и эльфийские королевства, и другие — ответил Грок с задумчивым лицом. — Никому из наших там бывать не приходилось. Газрог вот говорит что еще до вторжения, наш народ жил там, за перевалами, куда сейчас идем. Но бежали отсюда из рабства тьмы... Не знаю верить или нет, но думаю правда.
Я одобрительно кивнул, на первое время любопытство утолил, и хватит. Все равно еще не придумал, как буду историю записывать, на глиняных табличках, или на бересте, а главное как научить орков грамоте, чтоб потом прочли...
Ближе к полудню остановились на привал, быстро закинули в рот по куску вчерашнего кабанчика, и дальше бежали уже плотной кучкой, даже Газрог перестал убегать далеко вперед. Тут, когда громадные горы нависают уже прямо над головой, могут быть засады. А как всегда никого не замечал, сколько не вертел головой по сторонам, но Чарг со своим поистине звериным чутьем все чаще твердил что чует за нами погоню.
Воздух вблизи гор становился все холодней и злей, ветер нещадно кусал за лицо и обнаженную грудь, норовил содрать кожу. Сейчас бы с удовольствием закутался в толстую медвежью шкуру, какие обычно рисуют на могучих варварах. Но из одежды только штаны из тонкой кожи да на рыбьем меху...Но если Валк и Грок лишь недовольно кривятся от холодного ветра, то я трясусь как сухая ветка.
Во все стоны простирается унылый серый пейзаж, землю покрывают низкие и колючие кустарники, похожие на гигантский мох. По таким не пройти, я пробовал зайти на несколько метров, икры сразу же покрылись мелкими царапинами и порезами, что теперь ноют при каждом шаге. Передвигаться можно лишь по желобам, что на расстоянии не менее километра друг от друга. Грок называл их ребрами. И вправду очень похоже на ребра что отходят от хребта.
Когда вечером остановились на привал, то поняли что сегодня придется ночевать у подножия гор. У всех не осталось ни сил, ни желания карабкаться в темноте по узким и опасным горным проходам.
Пока Чарг и Валк собирали хворост для костра, среди колючих и непроходимых зарослей, Грок взялся обучать меня искусству сражения. Я взял топор в обе руки, как он показал, делал взмахи сверху вниз, и в стороны, Грок показывал мен как правильно ставить ноги, чтобы не упасть при замахе тяжеленным оружием. При каждом ударе все мое тело напрягалось, мускулы на руках вздувались буграми. Сначала Грок тихо посмеивался, над моими неуклюжими атаками, но как оказалось учился я быстро. После часа тренировок, пот по спине катился градом, а с висков и лба срывались тяжелые соленые капли. Я отер лоб рукой, ладонь стала мокрая, будто в ручей окунул.
Я так увлекся ударами с разворота, что даже не заметил как Грок исчез. Я вздрогнул от неожиданности, когда его могучие руки ухватили меня сзади за плечи.
— Эй, а если бы я топором? — спросил я весело. — Ты куда пропал?
Грок взглянул на меня исподлобья, лицо было мрачное, верхняя губа нервно подрагивала. Он еще мгновение смотрел на меня как-то странно, а затем произнес:
— Давай топор, еще пару приемов покажу...
— А как это ты так исчез? — спросил я удивленно. — я тоже так хочу...
Он улыбнулся натянуто.
— Этому не так просто научится, малыш. Да и длинновата рукоять у твоего топора. Но я могу пробовать показать тебе. Давай его сюда.
— Так ведь это ты мне такую вырезал — ответил я.
— Ну, вырезал, вырезал, но надо будет укоротить — сказал он раздраженно, глаза болезненно заблестели, будто покрытые маслянистой пленкой. Грок заметил, что я пялюсь на него, губы растянулись в улыбке. — Хотя может и хватит с тебя на сегодня, вон едва на ногах стоишь.
Я ответил не сразу, в воздухе на мгновение зависла зловещая тишина, лишь вдалеке потрескивал костер:
— Так как ты все-таки исчез?
— Любопытно, да? — спросил он и хитро сощурился. — Но на самом деле топор тебе не сильно поможет. У врага есть оружие пострашней — черная магия. Но раз до сих пор не смогли заколдовать тебя, значит что-то защищает. Или кто-то.
Я удивленно пожал плечами.
— Кому я нужен?
Грок покачал головой.
— Зря так думаешь. Почему по-твоему непобедимый орден решил раздавить и без того слабый наш народ. Каменным городам нечего нас боятся. Но ведь преследуют. А значит, есть ценное. И ты ценен, и поэтому должен знать что тебя защищает от тьмы? Уверен, ты знаешь.
Я почесал задумчиво затылок, снова напряг память. Ну что меня может защищать, это в играх бывают защитные заклинания, одни от огня закрывают, другие отводят молнии, а в жизни вся защита в знании и информированности. Кто предупрежден — вооружен. А глупца ничего не защитит, сколько не бегай по всяким шарлатанам и предсказателям и космоэнергетам... За дурной головой — только карману горе.
— Да ничего меня не защищает. А если и защищает, то только я сам, — ответил я.
Грок отмахнулся небрежно:
— Ничего ты не понимаешь, малыш. Колдовство — великая сила. Ею пропитан весь наш мир. Колдовство, магия, чары, называй как хочешь... Черные и белые линии силы пронизывают мир как вены! И у всех кто пользуется силой есть обереги, или покровители что защищают их души, и жизни от посягательств других, таких же обладателей силы. Раз тьма не может схватить тебя, то у тебя есть оберег, или амулет. Может кольцо заговоренное или благословение?
Я наморщил лоб, расспросы Грока мне показались странными, хотя может просто хочет помочь.
— Ничего такого не помню, — сказал я. — Украшений у меня нет, а благословения..., так я последний раз в церкви не помню когда был.
Я не стал говорить, что когда был маленький и несмышленый, меня крестили в церквушке, что в деревне у бабушки. Тогда никто не спрашивал, хочу или нет. Да и вряд ли это имеет значение.
Взгляд Грока вмиг переменился, стал тяжелым, лицо затвердело, на скулах проступили и зашевелились массивные желваки.
— Тогда тебе понадобиться мой заговор, — произнес он сухо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
