Не для истории

Коридор начал постепенно сужаться. Уже через десяток шагов нам пришлось продвигаться боком. Это было не очень удобно, из чего я сделала вывод, что где-то мы свернули не туда. Вскоре мы упёрлись в узюсенькую дверку. Я нащупала ручку и даже начала открывать проход, когда Видар в лучших моих традициях споткнулся и, удивлённо ойкнув, упал вперед. Из двери мы вывалились вместе, но мне, как всегда, досталось жёсткое приземление на каменный пол. Вампир (совсем, надо сказать, не лёгкий) ещё и придавил меня сверху, выбив воздух из лёгких. Пока я ловила ртом живительную атмосферу, он даже не догадался встать.

— Тебе не сложно с меня слезть? — ядовито спросила я, восстановив дыхание.

— Мне и так неплохо, — ответил Видар, поспешно вскакивая.

Ситуация показалась мне настолько комической, что я ещё минут пять провалялась на полу, заходясь истерическим хохотом. Видара я успешно заразила, и он быстро сполз по стене от смеха. Приступ кончился, и я с трудом встала. Мы оказались в очередном коридоре, но этот, в отличие от предыдущего, был ярко освещён и богато украшен. Стены, задрапированные дорогими, но ветхими на вид тканями, упирались в невысокий потолок. Коридор был совсем коротким и в обоих концах заканчивался закрытыми дверями. Обе стены украсили равномерно развешанными портретами, в промежутках между которыми висели некие абстрактные гобелены. За одним из них скрывался проход, откуда мы вывалились. Я из любопытства подошла к картинам поближе. Все портреты были выдержаны в одном стиле, но персонажи оказались совершенно непохожими, хотя и принадлежали к темно-вампирской расе. Всех их объединяло лишь одно: аккуратная диадема на голове — такую я видела у Роксилины. На картинах не было никого, принадлежащего к мужскому полу, и это наводило на те же мысли. Видар опередил мой вопрос:

— Вся королевская династия: от древнейших времён до Роксилины I. Она правила как раз тогда, когда это Дерево было выращено. Есть легенда, что тот самый маг был влюблён в королеву. Чтобы сделать ей приятное и привлечь к себе внимание, он создал это Дерево и целый замок в нём. Комнаты, тюрьмы, ловушки — всему нашлось место здесь. При этом подойти к нему могла лишь королева, а войти внутрь — только тот, у кого есть особый амулет. Небольшой медальон служил Роксилине, не сведущей в магии, ключом. Магу так и не удалось добиться благосклонности королевы, поскольку её в силу необыкновенной красоты любили многие, она же не любила никого. Вскоре он и сам погиб при известном тебе неудачном эксперименте. По этой же легенде королеву настигло проклятие отвергнутого мага: через год она бесследно исчезла, и больше никто её не видел. В результате медальон был утерян, и до сих пор легенда так и оставалась легендой.

Самым первым в ряду висел портрет тёмной эльфийки, другими словами, драу. Всем известно, что вампиры тёмных кланов — близкие родственники этой расе. Драу была единственной, у кого не было диадемы. Она вообще резко выделялась на фоне других: бронзово-чёрная матовая кожа, белоснежные густые волосы — тёмного эльфа ни с кем не спутаешь.

— А что здесь делает этот портрет? — поинтересовалась я.

— Это традиция (я, не сдержавшись, хихикнула). В начале любого портретного ряда вешают условное изображение некоего прародителя. Здесь изображена не конкретная личность, а просто обобщённый образ.

— Интересно. Ладно, в какую дверь пойдём?

— Не знаю...

— Ну почему всё всегда мне решать???

Я подошла к ближайшей двери и потянула за ручку. Заперто? Я дёрнула сильнее. Нет результата. Я раздражённо стукнула по двери кулаком. Она бесшумно приоткрылась. Я ударялась головой? Я взялась за ручку и шагнула внутрь... и чуть не свалилась с крутой лестницы: ступеньки начинались от порога и уходили куда-то вниз, в темноту. Нет, я, видимо, сильно ударялась головой.

— Сюда не пойдём. Куда ещё ниже?! — сказала я, втягиваясь обратно в коридор и закрывая дверь.

Наученная горьким опытом, второй выход я открывала осторожно: распахнув сначала дверь настежь, я заглянула внутрь. Здесь оказалась опять же лестница, но ярко освещённая и ведущая наверх. Я махнула рукой Видару и медленно поковыляла по высоким ступенькам.

— Вы что, на лестницах экономите? Зачем такие ступенищи?! — тяжело дыша, возмутилась я.

— Нет, просто делать их маленькими нерационально: МЫ редко ими пользуемся, — ехидно улыбнулся Видар, блеснув клыками и многозначительно махнув крыльями.

— Мне бы сейчас не помешали крылья... Правда, за сегодняшний день я бы уже наверняка успела их сломать.

Лестница была недлинной, но очень крутой и для меня труднопреодолимой. Поэтому в том, что Видар добрался до верха первым, не было ничего удивительного. Там нашлась очередная дверь, и он, раскрыв её, так и замер на пороге. Последние ступеньки я преодолевала уже практически вися на перилах и не видела представившегося ему зрелища. Только добравшись до площадки, я наконец подняла голову и тоже изумлённо застыла. Из прохода открывался бы изумительный вид, если бы не стоявшая на улице ночь (не то чтобы совсем ночь, но ранний вечер пасмурного дня). Мы находились на приличной высоте (ума не приложу, как мы ухитрились забраться сюда), и низко висящие дождевые тучи начинались примерно на этом уровне. Сквозь облачную дымку слабо проглядывалась земля, укутанная в плотный бело-синий туман. От двери начинался и уходил вверх и влево не сразу замеченный мной узенький карниз без каких-либо намёков на поручень или ограждение. Я опасливо посмотрела на него и сделала шаг назад. Меня всё ещё мутило и пошатывало — только по таким карнизам, невесть как приделанным к стволу Дерева, и ходить.

— Верена, ты куда? — Видар глянул на меня с недоумением.

— Я туда не пойду, — отрезала я.

— Почему?

— Почему?! У меня кружится голова и болит нога, а если я навернусь ОТСЮДА, то лечение мне уже не понадобится.

— Ладно, пойдём обратно, — легко согласился Видар.

Я с ужасом посмотрела на лестницу.

— Нет уж. Лучше я сразу разобьюсь, чем опять поползу по этой лестнице. Да и всё равно там идти больше некуда: вниз нам вряд ли нужно — масштабные заклинания лучше работают над землёй.

Видар усмехнулся.

— Так чего же ты хочешь?

Я только махнула рукой и первой вышла на узкий карниз. Передвигались мы медленно: я еле плелась, а Видар бегал "вокруг", по-видимому, страхуя. На Долину мерно опускалась настоящая ночь, разгоняя своим холодным дыханием-ветром последние робкие клочки тумана. Свинцовые тучи незаметно исчезли с неба, на своде которого постепенно зажигались звёзды. Над горизонтом плавно поднималась полная луна рыже-жёлтого цвета, её блестящий диск напоминал то ли золотую, то ли медную монету старой, качественной чеканки. Мир внизу замер, как перед бурей, ни одного живого существа не было видно вокруг, ни один листик не шевелился. Зато здесь, на высоте, холодный пронизывающий ветер срывал дыхание и норовил сбросить незваных гостей с ненадёжного карниза. По дороге попалось ещё несколько дверей, но все они были заперты. Не меньше часа мы поднимались вверх, борясь с ветром и холодом.

— Кстати, — Видару подъём был не в тягость, и он завёл разговор, — давай кое о чём договоримся. Если мы наткнёмся на эту с...овсем не милую женщину, то не будем разводить демагогию. По крайней мере до тех пор, пока она не будет обезврежена.

— Ладно, — коротко ответила я (и сама хотела это предложить, но забирающий последние силы подъём и сбитое дыхание не располагали к разговорам).

Воздух здесь был холодный и немного разреженный, из-за чего моё головокружение усиливалось, и один раз я даже чуть не соскользнула с узкого карниза, когда меня резко повело в сторону на очередном витке спирали. Видар вдруг затормозил, и я опять едва удержалась от падения. Оказалось, карниз резко обрывался, кончаясь очередной дверью. Мы переглянулись, я кивнула, и Видар толкнул дверь. Та поддалась, бесшумно приоткрывшись. Вампир вопросительно на меня посмотрел.

— Пошли. Только будь на чеку, а то ты ещё куда-нибудь провалишься.

Видар хмыкнул, выражая своё отношение к подобной перспективе, и вошёл; я последовала за ним.

Слабый лунный свет едва пробивался сквозь несколько узких, запыленных окошек. Воздух здесь был затхлый и тяжёлый. Никакого освещения не предполагалось, и мне опять пришлось организовывать его самостоятельно. Эта комната явно пустовала не один десяток лет: пыль покрывала всё толстым слоем, несколько иссохшихся деревянных столов были безжизненно придвинуты к стене, некогда красивый ковёр истлел и рассыпался под ногами, на стенах развешаны несколько потемневших от времени картин, словно напоминание о былой роскоши. В углу обнаружился небольшой фонтанчик, вода из которого давным-давно испарилась, оставив на память жёлтые разводы на белой поверхности чаши. Половицы скрипели под ногами, пыль клубами поднималась в воздух при каждом шаге: от неё уже першило в горле и хотелось чихать. В этой заброшенной комнате не было желания задерживаться, так как ежесекундно казалось, что именно сейчас вернутся хозяева и окажутся кем-нибудь ужасным.

В комнате не было других входов-выходов, а значит, наверное, придётся спускаться к одной из пройденных запертых дверей. Поэтому, несмотря на царящую вокруг пыль (впрочем, испачкаться больше, чем есть, я вряд ли смогу) и хлипкость мебели, я осторожно присела на кажущийся мне надёжным стул.

— Теперь я понимаю, почему надо было сюда подниматься. Другой такой необыкновенно заброшенной и пустой комнаты не найти во всём мире! — съязвил Видар.

В поисках ответной колкости я обратилась к потолку и, как ни странно, нашла кое-что интересное. Весь потолок был увит пыльной паутиной, а в его центре висела большая свечная лампа с несколькими жалкими огарками, зато в дальнем тёмном углу выделялась некая выпуклость.

— Смотри! — я подошла к стене и указала наверх. — Там какой-то люк!

Около деревянного квадратика дверцы лаза была свёрнута в аккуратный рулон верёвочная лестница. Видар подтолкнул её кончиками пальцев (благо, потолок здесь низкий), и она легко развернулась. Желая проверить прочность лестницы, я дёрнула за одну из ступенек, которая легко порвалась, а под моей падающей по инерции рукой весело тренькнули ещё три. После чего, завершающим аккордом, лестница пыльным комком упала мне на голову, оторвавшись от верхних креплений. Всё это произошло буквально за секунду, и я от неожиданности шлёпнулась на пол, потеряв в сто первый раз за последние сутки равновесие. На нас с Видаром одновременно напал приступ безудержного чиха, борьба с которым обоим далась нелегко.

— Хороша лесенка, — не знаю, кто из нас это сказал, но подумали оба.

— Ладно, пойдём другим путём, — это сообщила уже я, с пыхтением подтаскивая под люк хлипкий стул.

Правда, полез туда Видар, он же открыл дверцу (точнее, попросту выбил её, поскольку она была заперта изнутри) и первым взобрался наверх, подтянувшись за края лаза. Я же заменила физическую силу магической и неспешно влетела в люк.

Невероятно маленькая комнатка, в которую мы попали, служила, видимо, кладовой. Что обычно хранят в погребе? Правильно, соленья, колбасы и другие вкусности. Здесь же на аккуратненьких полочках, равномерно развешанных по стенам, стоял арсенал целой алхимической лаборатории: разнокалиберные склянки, колбочки, бутылки, наполненные всевозможными жидкостями различных цветов, порошками и гранулами. Что примечательно, ни на одном сосуде не нашлось этикетки: видимо, некто, являющийся хозяином кладовой, знал все ингредиенты наперечёт. Комнатка была узкая и вытянутая, причём одну из длинных её стен занавесили тяжёлой бордовой портьерой. Казалось, что кладовка отгорожена от некоего большего помещения искусственно.

— Лучше ничего не трогай, — предупредила я Видара: от некоторых сосудов веяло охранными заклинаниями.

— Почему?

Я возвела глаза к небу, точнее, к потолку, в ответ на глупый вопрос.

— Если не хочешь оставить после себя память выжженным пятном на полу или стене, то слушай меня! — иногда я бываю очень злой и раздражительной.

Подумав, мы решили-таки раздвинуть портьеры. Кстати, в этой комнате пыли не было, словно некто ежедневно протирал здесь всё мокрой тряпочкой. Портьеры легко разъехались в стороны, и необычная картина предстала нашим взглядам. Кладовая действительно отделялась от большей комнаты, но не занавеской, как я думала раньше, а прозрачной стеной, напоминающей тонкое стекло. Правда, это впечатление было обманчиво: перегородка являлась магической преградой, непреодолимой даже для меня (я едва видела её нематериальную составляющую — никак тут архимаг поработал). Остальная комната тоже напоминала логово какого-нибудь некроманта: грубый деревянный стол параллелепипедом вырастал прямо из пола и словно служил заменой отсутствующему жертвеннику, вокруг него была начерчена гексаграмма с вписанной пентаграммой и уже в неё вписанным треугольником. В дальнем углу примостилось тёмно-жёлтое кресло, а на нём лежала пара тонких книг. И комната, и кладовая освещались с помощью свеч, но их пламя не дрожало, выдавая свою искусственную сущность. Прямо около стены стояла Ашма и испуганно-удивлённо глядела на нас. В руках она держала небольшую холщовую сумку, которая готова была упасть из ослабевших пальцев в любой момент.

— Опять вы???!!! — вырвалось у неё.

Значит звуков преграда не гасит. Хорошо, можно поговорить.

— Не ждали? — инициатива, как всегда, в моих руках.

— Но... как? Мало того, что один из вас должен сидеть в подземелье, а другая — умереть, но вы ещё и появляетесь в затворенной зоне Дерева, куда я не смогла найти дорогу и за десять лет!

— Помнишь, ты меня спрашивала, в чём твоя ошибка? Теперь я тебе скажу. Ты постоянно недооцениваешь своих врагов, с завидной регулярностью устраивая совершенно идиотские западни. Сначала ты поставила мне ловушку-портал. И это зная, что ни один нормальный маг не полезет в незнакомую пространственную щель!

— Почему же, я всё рассчитала! Любой, как ты говоришь, нормальный маг проверил бы её по выходу — закрытие было настроено только на человека — и, узнав, что на той стороне всё в порядке, решил бы исследовать его сам. Я нашла в том лесу природный портал и немного его перенастроила. Было невозможно предположить, что он искусственен! — стала оправдываться Ашма. — Ума не приложу, почему он захлопнулся самопроизвольно.

— Был использован по назначению, — неохотно призналась я.

— И ты сама нашла выход?!

Наградой мне был такой уважительный взгляд Ашмы, что я даже смутилась и замолкла на пару секунд. Собравшись с мыслями, я продолжила свою уничижительную речь:

— А потом ещё наёмники эти, прикрытые элементарным щитом. Про яд и теорию вероятностей и рассказывать не надо. И зверюшка эта! Я ведь боевой маг, какая на неё надежда? Яма — это вообще отдельная история. Как могло прийти в голову делать её столь глубокой?! Второй вариант, правда, был не в пример надёжней...

— Да, — задумчиво призналась девушка, — наверное, я действительно что-то недодумала... Но никаких наёмников я не посылала! Я бы до этого не опустилась.