Звёздный новобранец

— Как — всё? А ты не обманываешь?

— Нет, с чего ты взяла? Зачем мне врать тебе? Ну, сама посуди: разве я что-нибудь когда-нибудь скрывал? По-моему всегда всё первой рассказывал, в то время как другим почти никогда.

— Конечно, не врёшь! Но говоришь это каждый раз так, будто ничего особенного не происходит. А я-то хорошо знаю тебя, ты, когда это необходимо из мухи сделаешь слона — и наоборот. Поэтому я не отстану от тебя. Говори, как всё было! И не смей мне врать!

— Ладно-ладно расскажу, только прекрати щекотку!

И Василий практически повторил всё слово в слово. Потом ещё и ещё — и так несколько раз подряд. Однако Света не отставала, она по-прежнему напирала, но и Василий упорствовал. Наконец настал тот миг, когда раздался её крик. Света устала от друга и отстала.

Их разговор прекрасно слышали Гелиос и Лунава. У Василия на одежде оказался прикреплён крошечный подслушивающий жучок размерами в одну тысячную миллиметра. Чуть больше были микрофоны у пришельцев в ушах — размерами всего в полтора миллиметра и сливались в ушной раковине с цветом кожи. Они без слов поняли друг друга. И дабы замести следы, и отвести подозрение от Выкрутасова, пробеседовали ещё с четырьмя учениками старших классов дольше — довели интервью с одним из них до 23 минут. И всё внимание, уделённое учениками Василию, перешло мгновенно на каждого из них.

14. ПРОЩАНИЕ С ЗЕМЛЁЙ.

Первый этап операции пришельцами был завершён. Теперь необходимо было провести второй этап — заключительный. Гелиос и Лунава стали готовиться. Сначала они переговорили с директором школы Дмитрием Ивановичем: назвали ему имена тех учеников, которых первоначально отобрали. Список оказался коротким — в него входило всего пять фамилий, где среди прочих, естественно, значилась и Выкрутасова.

— Как и он тоже? — удивился Митрофан.

— Да, — сказал утвердительно Гелиос.

— У него наилучшие шансы на победу из всех претендентов, — прибавила Лунава. — Вы знаете: у Василия такой прекрасный и подвижный интеллект. Энергии — хоть отбавляй. Она бьёт у него через край. Это видно невооружённым глазом.

— Ну, уж кому, как не мне, директору школы, и не знать о способностях данного интеллектуального индивидуума! Взять, например, прошлый учебный год: "На уроке химии из совершенно, казалось бы, безобидных примесей, он умудрился собрать настоящее безобразие. Нагрев эту гремучую жидкость, просто взорвал её!"

— Да! Это очень интересно. А нельзя ли узнать об этом случае немного подробнее? — заинтересовался Гелиос.

И директор продолжил:

— Мало того, что были нарушены все правила по технике безопасности, этот заряд гремучей смеси пришёлся ни куда-нибудь в потолок, а прошиб его 20-сантиметровую толщину и угодил в школьную подстанцию. У нас не только компьютеры зависли, но и в ближайших домах вырубило свет. И каким это образом произошло, мы до сих пор не знаем и ссылаемся на природный катаклизм.

— Вы правильно сделали, что списали инцидент на катаклизм. Очень разумное решение с вашей стороны. Мой вам совет: и впредь списывать подобные курьёзы на капризы природы, которые порой она сама подкидывает нам, что просто диву даёшься, — заключил Гелиос.

— Выходит и у вас зарубежом происходит нечто подобное?

— Конечно, моя коллега может подтвердить.

— Ваше прошлогоднее злоключение пустяк, у нас они во сто крат хуже, если не сказать вообще — больше. Поэтому мы и отбираем своего рода гениев, вроде Выкрутасова.

— Да, и учтите, Дмитрий Иванович, — прибавил Гелиос. — Всё сказанное здесь, пусть останется между нами.

— Конечно-конечно, само собой разумеется! Вне всякого сомнения. Будьте уверены: я в подобных вопросах само совершенство.

И всё же гости подстраховались. Лунава нажала на поясе кнопочку на каком-то неприглядном приборчике. И после того как они вышли, директор отключился минуты на три, прислонив голову к столу. А, очнувшись, он подумал: "Неужели мне всё приснилось насчёт иностранцев?" О разговоре 5-минутной давности он вообще не вспомнил, будто его и не было вовсе.

Дмитрий Иванович взглянул на часы. Было ровно 14.00. Прозвенел последний звонок, обвестивший об окончании всех уроков сегодня. И дети дружной толпой высыпали из школы на улицу и подались спешно в разные стороны.

Иностранцы, свалившиеся точно снежный ком с неба на голову, исчезли тем же непонятным образом, каким и объявились в школе. Их никто не мог найти, однако соответствующие бумаги лежали на столе у директора. В них значилось: для поездки зарубеж в целях обмена опытами и знаниями в сфере школьного образования едет Василий Алексеевич Выкрутасов. И ниже стояла подпись самого директора школы и подписи вышестоящих организаций, скреплённые соответствующими печатями вплоть до министра образования с датой датированной сегодняшним числом.

— Вот же когда надо, умеют всё делать быстро, — отметил директор, глядя на документ. — И почему эта особенность касается исключительно иностранцев? Нет бы всё время так, среди своих сограждан подобное происходило. Не сидели бы мы тогда в подобном безвыходном мраке тьмы мздоимства и коррупции, а давно бы уже стали передовой державой на планете всей.

День подходил к концу, а Василий по-прежнему не находил себе места. Он даже не мог делать уроки. Ему сейчас было не до них — голову переполняли совершенно иные мысли и чувства: "Неужели это правда? Неужели не сон? И я, наконец, смогу увидеть космос воочию: не через призму телескопа, а по-настоящему — ощущая его не только глазами, но и всем телом, перемещаясь в пространстве от одной звезды до другой на невиданном сверхскоростном галактическом звездолёте. Фантастика!!!"

Время шло, а никаких признаков его посещения Гелиосом и Лунавой не наблюдалось.

"И чего они выжидают?" — продолжал размышлять Василий. Пару раз ему приходилось подбегать к телефону, думая, что это могут звонить пришельцы с далёкой звезды. Но реальность была куда прозаичнее: ему звонила то Светка, то мама. И он понял: банально ждать ответа по телефону, переключился на телескоп. Однако прибор ничего интересного не показывал. И очень скоро Василию наскучило смотреть в него.

"Ну и где же они? Когда произойдёт эта обещанная скорая встреча с ними?"

За дверьми квартиры послышался шум. Там кто-то гремел ключами. Василий метнулся в прихожую. В раскрытых дверях появились родители.

— А... это вы, — произнёс он с грустью в голосе, вместо радостного приветствия.

— Разве ты не рад нам?! — удивился папа.

А мама спросила:

— Вася, ты случаем не заболел?

— Да нет, со здоровьем у меня всё в порядке. Учитель физкультуры и так с ума сходит от моих постоянных рекордов: по прыжкам в длину и высоту, отжиманию и подтягиванию. И тому прочему. К тренажёрам даже подпускать боится, говорит: они пока ещё новые и дорого стоят, а уж когда поизносятся изрядно, тогда он предоставит мне такую возможность покончить с ними раз и навсегда! Одним словом — скукота... и во всём остальном.

— Я тебя понимаю, сын, — заметил папа. — Мне в твои годы тоже многое хотелось сделать. И только с годами я нашёл цель своей жизни и теперь воплощаю эту мечту в реальность.

— Слушай, папа, а в твоё время проводились тесты на определение у человека уровня интеллекта мышления?

— Нет. В моё время подобные вещи не приветствовались. У нас тогда даже левшей переучивали делать всё правой рукой.

— Ну и жуть!

— Да, жуткие были времена, хотя они и сейчас мало чем отличаются от прежних. А чего это ты вдруг спросил меня насчёт тестов?

— Понимаешь, сегодня к нам в школу приезжали два иностранных специалиста по обмену опытом в поисках гениев.

— Ну-ну! И что же?

— Похоже на то, что меня приметили.

— Да ну! И дальше что?

— А дальше — если я подойду им, то может получиться, что пригласят учиться заграницу — в Англию или Францию, я точно ещё сам ничего не знаю. Они на этот счёт особо и не распространялись. Впрочем, как и по поводу меня.

— Слушай, мать, — обратился папа своеобразно к супруге, объявившись на кухне. — Похоже, у нас с тобой растёт Эйнштейн! Того и гляди, укатит из страны.

— С чего ты это взял? Кто тебе такое сказал?

— Сам Вася.

— Ха! — ухмыльнулась мама. — У нас без большого блата и в задрипанный санаторий не попадёшь, а они зарубеж махнуть размечтались! Как же, пропадёт он, как и ты, в вашем забытом не только правительством, но и богом НИИ по окончании школы и института на должности пожизненного кандидата несостоявшихся наук.

— А вот и нет! — возразил Василий.

— Да ладно, я ж непротив. Если возьмут — в чём сильно сомневаюсь — буду тому лишь очень рада. Значит, не зря мы старались, пытаясь вырастить из тебя нормального человека.

На этом разговор был закончен. И мама объявила:

— Ужин готов. Живо мыть руки — и за стол!

Выполнив её указания, Василий с папай сели к столу. Вот тут в двери квартиры и постучали.

— Интересно, кого это несёт? — произнёс вслух папа.

— Наверное, кого-то из знакомых, — предположила мама.

— Наврядли. Обычно знакомые звонят, а не стучат тихо в дверь.

— Да разве у нас на лестничной площадке в потёмках найдёшь звонок! Осень давно на дворе, а не лето. Темнеет рано. А лампочки на площадке нет.

— Вот то-то и оно. Свои даже в потёмках звонок найдут. Потому что знают, где находится.

Не успел отец встать со стула, в дверь позвонили.

— Хм, ничего не пойму! — хмыкнул он. — Уже иду! Сейчас открою.

Отварив дверь, Алексей Сергеевич увидел на освещённой лестничной площадке незнакомых людей.

— Вы явно адресом ошиблись.

— А разве это не квартира Выкрутасовых? — произнёс мужчина, хитро улыбнувшись.

— Да, Выкрутасовых, — сначала замялся отец, а потом опомнился. — Чего попусту стоять на лестнице — проходите в квартиру.

— Мы благодарны вам за приглашение, — ответила девушка. И они с мужчиной прошли в прихожую.

— Тогда может, пройдёте на кухню, мы как раз с семьёй сели поужинать. Присоединяйтесь и вы к нам.

Гости переглянулись и, учуяв прекрасный аромат, исходящий из кухни от жареного мяса и картошки, дали согласие, приняв с нескрываемым удовольствием предложение хозяина дома. Едва они прошли на кухню, Василий весело заулыбался им. Гости ответили тем же и поздоровались с присутствующими. Хозяева ещё раз все вместе поприветствовали их — и на столе появилось два дополнительных прибора.

— Спасибо, — поблагодарили Гелиос и Лунава, садясь за стол. — Приятного всем аппетита.

В знак гостеприимства представители семейства Выкрутасовых пожелали им того же.

Отужинав, гости поведали, ради чего навестили их. И по мере того, как они объяснили: кем являются и зачем пришли, у родителей Василия начали видоизменяться не только формы и размеры глаз, но и лица.

— Неужели это правда? — воскликнул папа.

— Вы случаем не шутите? — поинтересовалась мама.

— У нас и соответствующие документы имеются, — заверил Гелиос. И продемонстрировал их.

— Как! — теперь уже воскликнула мама, приметив дату на сопроводительных документах. — Вы забираете сына прямо сейчас?

Сам Василий от счастья чуть не подпрыгнул.

— Нет, — сказала Лунава, — мы заберём его завтра. И времени попрощаться у вас будет предостаточно.

— Но я не успею собрать ему все необходимые вещи в дорогу. Нужно кое-что постирать и погладить.

— А вот вещей Василию давать нет необходимости. Мы предоставим ему всё сами.

— Дорогая, ты забыла, что у них зарубежом существует таможенный карантин, — попытался пояснить папа. И только ещё больше усугубил характер разговора.

— Так вы что там — болеете? Говорите прямо: у вас заграницей эпидемия? Тогда может не стоит отпускать сына с ними? Я к тебе обращаюсь, Алексей!

И папа, как впрочем, Василий с гостями весело улыбнулись в ответ недоумевавшей маме.

— Смех тут неуместен! — выдала она на-гора.

— Дорогая, ты не поняла меня и как всегда всё напутала, — попытался папа объяснить досконально маме. — Карантин у них применён для того, чтобы наоборот никто извне не занёс эпидемию.

— Ну, Алёша! Сразу не мог по-человечески растолковать?

— Прости, дорогая, я ж не специально. Просто так само получилось. Ты бы лучше подучилась.

Тогда мама несколько изменила направленность разговора:

— У вас, вероятно, стоит всё довольно дорого?

— Да нет, что вы, — ответила Лунава. — Для нас это мелочь. Так... пустяки, а не затраты. Ведь мы вкладываем будущее в вашего ребёнка. А оно, как правило, окупается с лихвой. Не беспокойтесь по мелочам, у нас заранее всё предусмотрено.

— А могу я узнать, как долго наш сын пробудет у вас, обучаясь там? — заметил папа. — Я это говорю к тому, как часто мы сможем видеться и общаться с Васей?

На эти вопросы ответил Гелиос.

— Разумеется. Каждые 3-4 месяца ваш сын будет приезжать домой на 1-2 месяца. И это в первый год своего обучения. А там уже посмотрим на его результаты и решим: будет он нужен нам здесь у себя дома или там — у нас.

У папы с мамой от слов Гелиоса сразу отлегло на сердце и на душе стало значительно легче. Они ещё кое о чём поболтали, выясняя разные перипетии предстоящего отъезда сына. И вызнав все интересующие их подробности, дали добро. Причём мама ещё долго упиралась, но Лунава уверила её в обратном и добилась своего.

— Я вижу: вы понимаете меня, как женщина. Поэтому большое вам спасибо за то, что вы делаете для моего сына.

Все трения были улажены между хозяевами и гостями. И последние откланявшись, удалились.

Отец с мамой закрылись у себя в комнате и проговорили там почти всю ночь напролёт, а утром начали давать наставления сыну перед дальней дорогой.

— Ну, мама, папа, вы обалдели? Ещё 7 часов утра. Спать очень хочется! — простонал Василий, прячась под одеялом с головой.

— Вот с лени всё и начинается, сын, — заявил папа. — Она — наш самый злейший враг, можно даже сказать: бич всего человечества! Поэтому мы и не стремимся к всеобщему развитию прогресса и познанию нового неизведанного мироздания.

— Ого! Ну, ты и загнул.

— А ты как думал!

— Всё понял. Встаю.

Далее за дело взялась мама. Если папа мог многое объяснить и уложить всё в одно простое и доступное понятие, сделав аналитический вывод по характеру и складу своего ума, то мама, напротив, бралась за всё сразу общим скопом, из-за чего у неё постоянно получалось бесконечное и беспрерывное нытьё, называемое ей необходимым наставлением и нравоучением. Она говорила:

— Следи за собой: чисти зубы два раза в день и мой руки перед едой. Ешь аккуратно: не чавкай и не ковыряй еду, даже если она тебе пришлась не по вкусу. То же самое касается и носа. Будь всегда вежлив, учтив. И веди себя паинькой. Ни с кем не задирайся и вперёд других не лезь, но при этом не отставай ни от кого — ни в делах, ни в учёбе. И вообще будь более благоразумен и думай о том, что ты делаешь каждую минуту. Словом старайся быть постоянно начеку и не ударь лицом в грязь, чтобы нам потом за тебя не было стыдно...

И ещё многое в том же смысле и по духу тараторила мама, капая сыну на мозги в течение целого часа. А когда она закончила с наставлениями, голова опухла не только у Василия, но и у отца.