— Завтра мне опять ждать вас у себя?
— Разумеется... — бросил писарчук ещё раз взгляд на иные иконы, и еле удержался на ногах. У него вдруг закружилась голова. Поспешил на воздух.
На улице его встретила недовольная толпа народа. Люди требовали накормить их всех — они не могли вернуться с пустыми руками в семьи.
И выстрелы в воздух больше не пугали их. Пришлось взяться за рацию для связи со штабом коалиции.
— Неужто всё настолько плохо?! — удивился силовик.
— Всё намного хуже, чем мы думали, — обескуражил посыльный.
Толпа не выпустила военных за пределы церкви, им пришлось искать убежища в храме.
Священник выступил с напутственной речью перед народом, зачитав список, выданный ему полковником ФСБ. После чего добавил от себя короткую проповедь, вразумляя людскую массу.
— Потерпите до завтра! Осталось не так много! Больше терпели!..
Даже привёл строки из священного писания о скитаниях Иисуса Христа, когда он ни один день постился в пустыне, вознося мольбы к Богу. Даже озвучил Моисея, как тот сорок лет водил по пустыне народ Израиля.
— Помолимся, братья и сестры!..
Но те требовали манны небесной, готовясь двинуть толпой прямиком от церкви к военной базе для разграбления тамошних складов с продовольственными запасами.
— Опомнитесь! Всего одна ночь! И утром сюда привезут столько продовольствия, сколько будет необходимо, дабы вы смогли накормить свои семьи! А если сложите почём зря свои головы в междоусобице, вашим родным от этого легче не станет!..
Вроде бы получилось вразумить прихожан и не только их. Военные при храме лишний раз убедились в силе веры.
Об этом и захотел непременно поговорить офицер по возвращении священника к своим обязанностям. Простоял всю вечерню с бойцами, вознося мольбы к Небесам. Сам надеялся достучаться до них.
— Пути Господни неисповедимы! — улыбнулся ему священник. — А завтра с утра, причастившись и вновь помолившись, снова возьмёмся за добрые дела!
Да ночка выдалась ещё та. Появились те, кто считал: в храме есть, чем поживиться — и не только церковной утварью.
— Очнись, — толкнул священник офицера, схватив его рукой за плечо.
Тот мгновенно отреагировал на него, хватаясь спросонья за кобуру.
— Христом Богом прошу, а заклинаю — не применяйте оружия! Не надо стрелять, тем более в Храме Господнем! Грех это, а убийства и подавно не смыть!
Священник поспешил на выход.
— Нет, — кинулся офицер вслед за ним и успел заслонить собственным телом, напоровшись на острое лезвие клинка.
К ним подались тени нападавших.
— Больно... — захрипел офицер.
Священник едва успел втащить его за дверь и запереть на засов, как с иной стороны на металлическую основу толпой навалились грабители и загремели, срываясь на бранные выкрики в адрес тех, кто укрылся от них за стенами храма.
Говорить офицер не мог, из гортани вырывались исключительно клокочущие хрипы. Он получил ранение в грудь. В свете свечей священник пытался осмотреть его рану.
— Как же так, отче? — выдал сержант. — А может быть! Ведь он хотел измениться — в лучшую сторону...
— Тьма — и сгущается над нами! Настали жуткие времена! Только сильные духом осилят взятую на себя непосильную ношу! И она в нашем случае — крест!
Поутру его и водрузили на могилку офицера за храмом бойцы со священником. Если б не помощь, подоспевшая вовремя, грабители неминуемо сожгли бы храм с теми, кто там укрылся от них.
И всё началось сначала — священник получил нового писарчука в звании прапорщика и куда более наглого и ушлого, смотрящего исключительно в свою сторону. Требовал подтверждающие документы с записями в трудовых книжках от прихожан, что те являются рабочими людьми, а словам не доверял. Проверял, долго вчитываясь в строки и даты рождения, то же касалось и трудового стажа. Кого-то отбирал, выдавая пайки, кого-то браковал.
Люди готовы были идти в ополченцы. Но лимит исчерпан. Исключение составляли обладатели огнестрельного оружия, да и то при наличии боеприпасов. Плюс физически развитые личности из числа спортсменов — и не всегда любителей. Иной раз профессионалы забраковывались.
Недовольство горожан росло среди числа тех, кого забраковывали "писарчуки" и на иных сборных пунктах в каждом районе города. И было их не так уж много. Но и тех, кого отбирали — недоедали. Поэтому из них получались те ещё работники. И требовали горячительные напитки.
Выдавать их силы коалиции не торопились. Хотя и заявили: выделяться будут со временем, но за особые заслуги, а какие именно — не уточнили. Всё-таки сухой закон ввели, вот и старались придерживаться установленных правил. Иначе недолго испортить работников.
...Когда ближе к обеду в Храме удалось отобрать необходимый контингент среди рабочего класса, их начали доставлять грузовиками на военную базу, куда также была согнана вся техника. И вскоре на улицах города вновь появились машины службы муниципального предназначения по уборке мусора и грязи. Город понемногу оживал — районы, прилегающие к территории военной базы и городку. Про старую часть за мостом никто пока не вспоминал. Соваться туда даже в составе бронированной колонны опасно. И то не факт: обойдётся без жертв. Там даже среди бела дня была слышна стрельба. И люди в православном храме и католическом держали осаду.
Но не это заботило в штабе силовика, а отсутствие связи с отрядом спасателей. Он дотянул до обеда с запуском вертолёта в небо. Под рукой имелся как боевой, так и транспортный. Выбор пал на второй. Его оснащали необходимым вооружением, устанавливая крупнокалиберный пулемёт, попутно подбирали людей в боевой экипаж.
Рисковать офицерами не стали, исключительно сержантским составом, придав им капитана, за плечами коего была не одна "командировка" в горячие точки.
И топлива им выдали для дополнительной дозаправки на случай остановки. При этом времени отвадилось всего ничего — пару часов. Максимум вдвое больше.
— Доклад каждый час о ситуации в пустоши! Или тут же при обнаружении чего-то необычного, а всего!
Пилоты уверили: их командирам нечего опасаться. Они знают своё дело — оба налетали приличное количество часов. Не сосунки. Имелись и боевые вылеты.
— А залёты?
Всё это у них было впереди.
— От винта... — скомандовали асы, предупреждая тех, кто оказался у них на борту. — Просьба всех пассажиров занять свои места согласно приобретённым билетам и пристегнуть ремни, а не только свои на поясах от штанов! Прохладительные напитки подаваться не будут! Если только не попадём под дождь! И ещё — не расхаживать по салону во время полёта! Исключение — экстремальная ситуация! Но до этого, будем надеяться: дело не дойдёт! И все воздушные ямы с "ухабами" обойдём! Кстати, наш полёт будет происходить на высоте около 1000 метров! Так что приятного всем времяпрепровождения! Надеюсь, вы останетесь довольны нашей "авиакомпанией"! И мы вкупе с вами продолжим наше тесное сотрудничество — полетаем вместе ещё ни раз!..
Земля осталась далеко внизу, зато облака стали значительно ближе, из-за чего база приняла вид муравейника вместе с людьми, выглядевшими сейчас муравьями. А многоэтажные строения — спичечными коробками.
С биноклем сидел исключительно командир, иные бойцы просто прилипли носами к иллюминаторам и в первые минуты полёта безотрывно следили за тем, что происходило снаружи за бортом винтокрылой машины.
Городской пейзаж изменился и в дальнейшем потянулся бескрайний ландшафт пустоши не отличавшийся ничем на всём протяжении полёта. Пока экипаж находился в десятикилометровой зоне покрытия, связь держалась на должном уровне, но как только преодолели её, у асов в рубке пилотов начались неполадки. Приборы повели себя странным образом. Стрелки стали показывать чёрти что, полагаться пришлось исключительно на собственные ощущения и наработанный навык иначе недолго разбиться.
Вертолёт затрясло. Бойцы насторожились.
— Что происходит, мужики? — заглянул офицер к пилотам.
— Хм, ты это у нас спрашиваешь?
— А у кого ещё? Не у Господа Бога же!
— Самое оно...
Намёк на неполадки и даже катастрофу.
— Пристегнуть ремни! — поступила команда от пилотов к пассажирам о внештатной ситуации.
Катастрофа была неизбежна, когда удалось стабилизировать, а затем выровнять полёт винтокрылой машины.
— Айда мы — Пушкины! — порадовались асы.
Рано и зря. Избежать падения не удалось. Столкновение с землёй последовало миг спустя. Благо высота к тому моменту времени была невелика. И падение обошлось без катастрофы, но никак не потерь в живой силе и технике.
Кто-то сломал ногу, кто-то руку, а некто даже шею. Не мог пошевелиться.
— Все живы-ы-ы... — простонал капитан.
У него саднило бок. Причина очевидна: треснуло ребро или было сломано, больно впиваясь в грудную клетку — там, где находилась диафрагма с лёгкими.
Связь отсутствовала. Хотя рация цела. Но "сотка" молчала.
— Приехали... — выдал один ас.
Иной присовокупил:
— Ага, долетались...
— Что это было? Почему мы упали? — послышались возгласы возмущения из уст "пассажиров" в адрес асов.
Ответа не имелось. Пилоты сами терялись в догадках. Если бы их подбили, тогда другое дело, но то, что случилось — не лезло ни в какие рамки.
— Аномалия... — только и смогли сказать асы, констатируя факт.
Глава 8
Спасатели продолжали блуждать по бескрайним просторам пустоши, не забывая кидать беглые взгляды на солнце. Небесное светило неукоснительно клонилось к закату, притом, что время тянулось томительно долго, а весь обозримый горизонт через оптику на оружии и бинокль-дальномер оставался по-прежнему пустынным — ни тебе строения, ни тех, кто постоянно находился по соседству, сверкая злобными очами в ожидании нового столкновения со странными существами, разъезжающими по вотчине стайных тварей как своим собственным владениям.
Охотники, не переставая, вглядывались в очертания однообразного ландшафта местности, выискивая цели, но в прицел не попадались даже мелкие зверьки. У людей сложилось впечатление: помимо тварей на этой безжизненной равнине никто не способен выжить. Хотя в свою очередь понимали: это охотники из них в данном мире никакие. Фауна многообразна, просто они по какой-то причине не замечают её.
Пришлось остановиться, ибо копытный проводник встал, отказываясь идти дальше, и громко просигналил:
— Му-у-у...
Типа: я туда не пойду, хоть режьте тут. А что можно было ещё ожидать от коровы? Одно слово — скот. То ещё животное. И по Остапу Бендеру туго соображало, прямо как Паниковский, впадая в панику.
— Ну, но... — пришпорила Алиса Бурёнку.
Та как упёрлось рогом, так больше и не сдвинулась с места.
— Привал! — скомандовал майор.
Колонна встала, однако люди не спешили покидать свои позиции. Им и на броне с грузовиками было не по себе, а уж на земле — подавно. Все помнили, чем закончилась их предыдущая остановка.
Без растяжек никуда, да никто не собирался устанавливать даже временно. Проще просто переждать, пока корова вновь двинет в каком-нибудь направлении. Неожиданно повернула вспять.
— Только этого нам не хватало... — выругался силовик.
Корову пришлось прицепить к грузовику за трос и тащить буксиром в выбранном ей изначально направлении. Как животное не старалось упираться и мычать, всё одно силы заведомо неравны. "ЗИЛ" тащил её за собой, и Алису, оставшуюся восседать верхом на Бурёнке.
Девчонка также подгоняла питомицу, принявшуюся от испуга удобрять пустошь.
— Чёй-то тут не то... — утвердительно качнул головой Егорыч, поймав на себе пытливо-вопросительный взгляд майора.
Артуру было не до того, он следил за тем, что происходило по обеим сторонам колонны, а также сзади, поскольку охотники замыкали колонна техники с бронетехникой.
И пока нигде ничего подозрительного. Но что же тогда так обеспокоило животное? А у неё чутьё — шестое чувство, да инстинкт самосохранения развит столь сильно, — что даже люди, прослужившие не один год в зоне боевых действий, рядом не стояли.
Корова нутром чуяла неминуемую погибель, не говоря уже про беду.
Колонна неожиданно встала.
— Эй, там... — закричал Артур, обращаясь к Наёмнику с его головорезами. — Что не так?
— Дуй сюда своим ходом и сам всё узришь...
К Артуру присоединился силовик. С ними порывался Егорыч, но старику наказали оставаться на "броне".
С земли и не разглядишь то, что встревожило передовой экипаж БТР. А вот с "брони"...
Взору перебежчиков открылся вид на нечто, что больше походило на колонну бронетехники.
— Неужто там стоит отряд разведки?! — не поверил силовик, рассматривая издалека очертания отдельных бугорков на ровной местности, выстроенных цепью, напоминая гряду неровностей неправильной формы.
— Прокатимся? — предложил Артур.
Ответа сразу не последовало. Силовик обдумывал предложение Охотника. Наёмник был солидарен с ним: им некуда спешить. Солнце ещё не собиралось садиться, так чего им торопиться? Всегда успеют попасть и на тот свет, когда и здесь ничуть не лучше чем в аду. Одни твари чего стоят. А в пустоши и без них хватало сюрпризов.
Посовещавшись, спасатели пришли к единому мнению: действуют как на хуторе. Колонна распалась, выстраиваясь цепью. В центре остались грузовики, а по краям БТРы. Разведчики перебрались на танк и выдвинулись на нём в направлении того, что заинтересовало их.
Чем ближе они подбирались к неровностям на пустоши, тем больше очевидно: нашли то, что искали, а потеряли. Да вот только радости по данному поводу не испытывали. Их терзали странные сомнения, и сразу не ответишь: какие именно и почему? Но что-то было не так в спокойствии, царившем там, куда они спешили мысленно, а на деле подбирались медленно и с опаской, держа оружие и орудие танка наготове.
Когда до колонны разведки оставалось не более пары сотен метров, ими там было замечено какое-то шевеление. Движением его даже большой с натяжкой сложно охарактеризовать.
Оба стрелка в лице Охотника и Наёмника за счёт оптики на оружии, а также силовика при наличии бинокля-дальномера узрели местную фауну, и не сказать: какую-то уж страшную и чудовищную — там сейчас по местным меркам скорее орудовали грызуны, схлынув живой массой с техники.
Так и есть — это они — и скрылись, попрятавшись по норам в пустоши.
Остановив танк в паре десятков метров от обнаруженной колонны, командир экипажа занял стрелковое место на башне, ухватившись за НСВТ.
— Я прикрою, если что... — пообещал он разведчикам.
— Эх, надо было прихватить Егорыча с Сидром и Петей.
— А мне — Головореза с Мясником, — согласился Наёмник с заявлением Артура.
— Тогда может быть сразу всех сюда с техникой? — перебил их силовик, не давая себе отчёта в том, какой опасности они подвергались. Хотя чего и кому говорить, когда сам лишний раз убедился давеча, и чудом выжил, похоже, что даже немного из ума. На то и Бессмертный его фамилия — смерть пока обходила стороной или напротив забавлялась с ним, как с любимой игрушкой.
Старлей вместо каски предпочёл шлемофон. В нём легче переговариваться с экипажем, и перенести выстрел из орудия, если таковой последует. Но доводить до этого дело не хотелось. Да не от них зависело, а тех, кто явно атаковал колонну.
