— Ага-А-А... — схватился тот за голову. Она раскалывалась у него от боли.
— Прими таблетку, — протянул ему обезболивающее средство оппонент.
— Да иди ты-ы-ы...
— Как скажешь, поскольку мы здесь больше не нужны.
Бригада реаниматоров скрылась за дверью, и там, в проёме застыл, заглядывая утайкой, босс.
— Тебе чего? — только глянула на него исподлобья Надя. И дверь закрылась сама собой.
— Тихо, доча, — попросила мама.
— Помолчи, проказница, — присовокупила бабуля.
— И ты тоже не встревай!
Вера убедилась, что Серафим дышит — жив, придвинулась к доценту, желая прояснить ситуацию с незадавшимся сеансом гипноза.
— Что случилось? Почему ничего не получилось? Ведь так — я права?
Доктор в ответ кивнул головой, вновь обхватил её руками от боли.
— Да, история! Тяжёлый случай!
— А, по-моему, девки, как мне кажется: он претворяется больным на голову и просто не хочет ничего говорить!
— Неужели, ба! Когда сама заверяла нас: он — додик — психопат.
— Нет, он доцент — психиатр! И что-то настойчиво пытается скрыть от нас! Я это вижу по его глазам! Благо практика в своё время хорошая была, когда партизанила. Вот как сейчас помню: взяли мы "языка"...
— На заливное? — облизнулась Надя.
— Нет, внучка! Не мясной продукт для еды, а пленного немца, дабы выбить из него необходимые сведения о дислокации войск противника и...
— Чё?
— Не перебивай, проказница! А то с мысли собьёшь — и всё — забуду!
— Так чё дальше было, ба?
— Может, поговорим о том в другой раз, родные мои?
— Другого раза, Верка, может и не быть!
— Почему?
— Потому что тот немец оказался нашим, гад!
— Чего, ба? Кем?
— Полицаем, вражина! Мы крутили его и так и этак, вопрошая по-немецки, а он ни слова по ихнему! Пока дело до расстрела не дошло! Тогда всё и выложил начистоту!
— И чё?
— Всё...
— В смысле? С полицаем?
— И с историей.
— Класс! Рэмбо отдыхает! — взяла Надя себе данную уловку на вооружение, и доцент узрел у неё в руке игрушечный пистолет, но он-то о том не знал, и издалека оружие в руке ребёнка выглядело как боевое.
— Только не добивайте меня-а-а... — запаниковал он. — Не убивайте! Я всё расскажу, если в дальнейшем больше не свидимся.
— Помереть вздумал?
— Нет, напротив, жить хочу, а вас — не видеть больше никогда!
— Ладно, уговорил. Зажмурься! — настояла Надя, наставив пистолет на доцента-психиатра.
И тот повёл себя как додик-психопат — повиновался.
— Теперь так лучше? Сойдёт?
Врач боялся открыть рот и ещё больше усугубить и без того плачевное положение.
— Не молчи! Промычи что-нибудь толковое в ответ, коль хочешь жить!
Врач украдкой приоткрыл один глаз.
— Я могу встать?
— Валяй, не всё же валяться в ногах, — угодила ему Надя, идя на компромисс.
— А сесть на стул?
— Угу.
Врач резко кинулся мимо него к входной двери.
— Убивают... — схватился он за ручку и рванул на себя. В проёме очутился босс Веры. Старик столкнулся с ним и отвалился на пол.
Надя чуть с опозданием выстрелила, и стрелка в третий раз подряд приклеилась присоской в лоб тюфяка. Тот вновь превратился в увальня, повторив манёвр доцента.
— Кончай озорничать, проказница, — решила бабуля заняться доктором. Она замахнулась рукой для удара по лицу. Тот открыл глаза, и снова закрыл, получив удар.
— Ну, ба-а... — укорила внучка. — Сама ничуть не лучше меня!
— Бывает...
— Но не у всех проходит!
— Не бейте больше меня! Я умоляю вас! Ваша взяла-а-а... — сдался доцент, застонав, не открывая глаз.
Внучка с бабулей подняли его с пола и усадили на стул.
— Только дёрнись, — предупредила Надя.
— И тогда сам знаешь, что ждёт тебя, — присовокупила Люба.
Доктор открыл глаза. Перед ним предстала Вера, а чуть поодаль от неё — Серафим.
— Ты что сделал с ним, психопат?! — возмутилась она.
— Я — доцент в области психиатрии!
— Додик ты, — заявила старуха с левой стороны.
— Психиатр я!
— Психопат ты! Вот кто! — молвила справа Надя.
— Говорить только по существу! — продолжила Вера. — Я задаю вопрос, ты, вражина, отвечаешь!
— А то! Он нам за всё ответит! — вставилась дочь.
— И в первую очередь за Серафима! — добила бабуля.
— Говори, что сотворил с ним? — настояла Вера.
— Ввёл в гипнотическое состояние — транс...
— И... дальше что?
— Случилось нечто непредвиденное...
— Что именно? Конкретно! Говори по существу!
— Он заговорил со мной, общаясь не по средствам рта и языка, а при помощи мысли — на подсознательном уровне.
— Это плохо?
— Невероятно, но факт! Такого быть не должно! Это первый случай в моей практике! И...
— Что ещё? Он говорил о чём-то с тобой? О чём?
— Вы не поверите, женщины...
— Уже! Дальше, пожалуйста, подробно!
— Я могу лишь сформулировать его мысли в общих чертах. Он говорил о каком-то там измерении подобном на параллельный мир, где обитают бесплотные духи...
— Мистика, — выдала бабуля.
— Ага, фантастика, — согласилась Надя.
Доктор продолжал, не обращая внимания на их замечание.
— У них там их мир делится на две части — светлую сторону и тёмную. И там, как и мы, предполагаем здесь, существуют добрые духи и не очень...
— Злые? — уточнила Вера.
— Угу.
— Как он их назвал? Ведь охарактеризовал.
— А-а-а...
— Не ори!
— ...ангелы-ы-ы... — выдал доцент. И зажмурился, словно чего-то испугался, боясь прежде произнести данное слово вслух, констатируя факт.
— На этом всё или как? — продолжила Вера беседу.
— И-и-или-и-и... — всё ещё никак не мог успокоиться доктор.
— Воды? — предложила Вера.
— А-ага-а-а...
— Можно я подам её ему? — попросила Надя, хитро подмигнув маме.
Та уступила дочери.
Надя вылила старику остатки содержимого банки на лысину.
— Очухался? Пришёл в себя? Или ещё дать чего кроме воды? Типа прикурить? У кого-нибудь имеются спички, бабоньки? А зажигалка?
— Если только у стража на дверях, — напомнила мама про босса.
Тот порой баловался сигарами.
— А прикурить не желаешь?
— Не-ат... — согласился продолжить беседу доцент. — Только не мучьте! Пожалейте меня, старика, и мою седину!
— Тогда сиди, да! И не дёргайся, плешивка! — хлопнула Надя ладонью по лысине доцента.
— Хватит, проказница!
— Не переигрывай и не заигрывайся, доча, — настояла Вера.
— Да я ж хотела прихлопнуть паразита!
— Чего? Кого? Его?
— Почти. Комар... — показала Надя.
— Ик... — присовокупил доцент. И едва не ушёл со стула.
— Сидеть! — тряхнула его бабуля.
— Так на чём мы остановились, женщины?
— На ангелах! Ты что-то там говорил про них. Мол, тебе о них поведал Серафим, — подхватила Вера.
— А-ага-А...
— Не кричи! В больнице! — напомнила Надя. — А тут должна быть гробовая тишина!
— Это в морге у патологоанатома!
— Ещё одно возражение или возмущение, и сам окажешься у меня там! — махнула Надя пистолетом.
— Как и в мире духов, но не парфюмерия, что одеколон! — выдала бабуля. — Всё понял?
— Угу-у-у... — кивнул доцент тем, пока было чем.
— Тогда продолжим, — подхватила Вера. — Что тебе стало известно про них со слов Серафима?
— Они реальны там, как и в нашем мире. И мне — конец!
— Да ладно, лысый, — усмехнулась Надя. — Не тронем тебя.
— Не вы — они меня за то, что их тайна открыта.
— Какая?
— Их существования и...
— Чего ещё? — заинтересовалась Вера. — Ты про него?
Она кивнула в сторону Серафима.
— Кто он — человек или...
— Вы не поверите...
— Уже!
— Да я и сам ещё не верю, что он...
— И кто он? Не тяни! Говори!
— Не тот, кем себя выдаёт, и считаете вы!
— А конкретно!
— Не скажу!
— Не знаешь или скрываешь, док?
— Лучше пристрелите, но не мучайте! Всё одно больше ничего не скажу! Хоть убейте!
— А живи, — выдала Надя.
— И мучайся угрызением совести, — не оставалась в стороне бабуля.
— Вот именно, — согласились Вера. — Тогда хотя бы верни Серафима в реальность из гипноза!
Доцент боялся пациента.
— Ну же, — последовала угроза в исполнении женщин.
— У-у-уговорили-и...
— В таком случае действуй, додик!
— Я — доцент! Психиатр!
— Психопат ты, лысый!
— Я говорю: раз — и всё...
— Как всё?!
— Не мешайте мне работать! — перебил доктор проказливую девчушку. — И прошлое остаётся в прошлом! Два — и мы переносимся в наш мир! Три — и душа вновь возвращается в своё тело! Четыре — и нет больше преград. Тело оживает. Пять — глаза открываются. Шесть — сеанс окончен!
Серафим очнулся.
— Жив-Ой... — порадовалась Вера, не в силах сдержать слёз.
— Вы чего, дорогие мои? — изумился Серафим. И покосился вопросительно на доктора.
— Чуть не забыл! Но обойдёмся на этот раз без гипноза. Вы не видели меня, а я не встречался с вами! Договорились?
— До чего? — возмутилась Надя.
— До того, что я озвучил! Согласны?
Дверь открылась в кабинет, и на пороге предстал босс Веры. Поймав на себе взгляд её дочери, поспешил скрыться.
— Смотри, лысый! Если что утаил от нас — я тебя! — пригрозила Надя "оружием".
— Понял-понял. Готов о том поговорить при случае с твоей мамой и кое-что уточнить. Но только по телефону. Его — мой номер — возьмёте у толстяка. И забудьте сюда дорогу.
— Значит Серафим не псих? — заключила Люба.
— Абсолютно с вами согласен.
— И это мне говорит психо...
— иатр — я, а не — пат!
— Не угадал. Мат! Партия! Игра окончена! — ввернула Вера. — Уходим, родные мои.
— Куда, ма, к тебе на работу или домой?
— Для начала отсюда, а там разберёмся по ситуации.
— Начальника я беру на себя. Он у меня вот где, — сжала Надя кулачок.
— "Вдруг"! Ты где? — позвала она его, когда они покинули кабинет доцента.
Тот затаился и не отвечал.
Вера вычислила его по мобильному телефону — позывным звонка — и застукала в туалете в тот момент, когда он намеревался утопить собственный мобильник в унитазе.
— Решил смыться?
— Я? Ну, ты скажешь, Верка! Куда едем? Может на работу?
— Ты же в курсе: я — журналистка! Мой рабочий кабинет — вся планета.
— А дом?
— Он один — и это квартира!
— Значит, туда и поедем.
— А ты догадливый, босс.
— А то! Как-никак твой непосредственный начальник, и в курсе, чем дышат и как живут мои подчинённые. Работа такая и должность подстать.
— Не очень-то, вдруг, — стреножила его Надя. — Веди нас в машину!
Босс Веры повиновался её дочери, и, сложив руки крестообразно за спиной на пояснице, побрёл вперёд с опущенной вниз головой точно пленный.
— Как прошло лечение? — вопросил водитель олигарха. И поймав на себе взгляд его зама, умолк на время. — Куда катим?
— По старому адресу.
— На работу или... — требовалось уточнение водителю лимузина.
— К нам домой, — молвила Надя.
— Правда?! — переадресовал вопросительный взор водила на соседа.
— Ещё сомневаешься?
Ответом послужили действия, которые предпочёл водитель лимузина словам. Поездка затянулась. В столице был час-пик. Транспорта на улицах города в обеденное время оказалось столько, что образовались пробки на многих перекрёстках кольцевой дороги.
— Во везёт, — ухмыльнулась старуха. — Уж лучше бы заказал у шефа вертолёт!
— Им он никому не даёт пользоваться, — предупредил босс.
— Это нереально!
— Да успокойся ты, жирный!
— Я не жирный!
— Знать коррумпированный.
— Нет!
— Да...
— Надька, прекрати! — надавила на ту мама. — Сколько уже можно?
— Столько, сколько будет нужно!
Босс закрылся с водителем от них перегородкой, этого женщины и добивались от них, тут же занявшись Серафимом — стали расспрашивать его о том: не вспомнил ли он чего интересного — факты из прошлой своей жизни.
— Имей совесть, Сима! Мы потратили на тебя столько времени и сил, что ты обязан нас посвятить в свои тайны! — заявила Люба.
— Бабуля права. Мы же одна семья! Или я не права? Тогда скажи о том моей маме?
— Ты не хочешь говорить с нами о том, чему стал свидетелем и очевидцем на сеансе гипноза у врача? — поинтересовалась Вера. — Если не хочешь, можешь не отвечать. Но долго не сможешь скрывать то, что терзает твою душу. Расскажи и увидишь: тебе станет намного легче. Словно камень отвалится с души.
— Я подумаю, — взял паузу Серафим.
— До дома, а там придётся колоться.
Тень закружила вокруг машины. Она не могла допустить прояснения ситуации с жертвой, и ей следовало всё сокрыть в течение определённого времени. Чем она и занялась. Для начала лимузин со спутниками Серафима угодил в ДТП.
— Ты как? Ничего не забыл? — первое, что спросила Вера после того, как убедилась: все живы и здоровы. Они отделались лёгкими ушибами и царапинами.
Авто пострадало серьёзнее пассажиров.
— Шеф нас убьёт, — впал в транс водитель.
— Нет, просто уволит без выходного пособия, и вдобавок заставит выплатить убытки по ремонту машины, — озвучил свои опасения босс.
— Не беспокойтесь, мальчики, — вмешалась Вера. — Я сама об этом поговорю с ним. И всю вину возьму на себя. Мне-то он ничего не сделает. Правда?
— Не знаю. Не уверен, — молвил босс.
— Вот сейчас и узнаем.
— Ты что задумала, Верка? Не звони-и-и...
Было поздно.
— Чего там мой зам кричит как недобитый псих? — раздался голос олигарха в мобильном у Веры.
— Беспокоится за меня и моих родных.
— Случилось что?
— На этот раз угадал...
— Что? С кем? С тобой и родными?
— С нами — порядок. Мы уже в норме, а вот...
— С помощником?
— Нет...
— Водилой беда?
— С лимузином...
— Что? А что с ним? — спал с лица олигарх.
— Немного помяли в ДТП и всего-то. Ремонт предстоит пустяшный... для тебя. Капля в море по твоим финансовым возможностям.
— Ну, Вера-А-А... — вскричал олигарх, взяв паузу. — Сама-то как, и семья, а?
— Говорю же — в норме.
— А не врёшь? Встретиться сможем?
— Даже и не знаю, шеф. Мне сейчас самой необходим, как и твоему лимузину косметический "ремонт".
— Я всё устрою. Тебя осмотрят нужные врачи прямо на дому, а если потребуется — подлечат в любой клинике зарубежом, а после мы отдохнём там с тобой и даже твоей семьёй на каком-нибудь фешенебельном курорте.
— Уговорил, противный.
— Фу-у-у... — вспотел босс, обтирая лицо рукавом. — Ты и даёшь, Верка-а-а...
— Мы сегодня попадём домой или чувствую: зря покинули частную клинику. Следовало бы оставаться там и заночевать!
Наконец они добрались без происшествий до фешенебельной многоэтажки, где жила Вера с семьёй. И надо же такому было случиться: лифт остановился на полпути.
— Я ж говорила: перебор! Нас пятеро, а лифт вмещает четыре человека! — возмутилась Надя.
Помимо её родных и Серафима с ними подался "вдруг". Его и укусила Надя в живот, поскольку тот упирался им ей в лицо.
— Ты — не в счёт! Ребёнок ещё!
