-"Я вижу, тебя снедает отвращение к жизни", — губы старика не шевелились, но слова огнём отпечатывались в мозгу собеседника.
Диагноз был поставлен быстро и с невероятной точностью.
-Ты знаешь лекарство от этого? — даже во сне ирония Сергея не стала менее едкой.
-"И я знаю, и ты", — эрзя улыбнулся. -"Только наши лекарства разные. Твоё — смерть, моё — жизнь. Но иная".
С минуту оба молчали. Сергей недоверчиво, тайком разглядывая незнакомца, а он то ли задумался о чём-то своём, то ли отвлёкся — глаза сделались неживыми, будто у восковой куклы...
-"Попробуй пожить здесь, в этом доме, в этом мире" — старец в конце концов всё-таки вернулся к беседе.
-Чем же этот мир отличается от того? — мгновенно отреагировал гость.
Мордвин, вероятно, ожидал этого вопроса, пояснил спокойно:
-"Отличается многим... Но для тебя сейчас важнее одна-единственная деталь. В этом мире, кроме тебя, нет ни единого человека".
В глазах седобородого мелькнули весёлые искры, он понял: Сергей согласен. Почти сразу же лицо старика начало терять чёткость очертаний.
-"Только береги кота", — наказал он. -"Кот был здесь всегда... до меня, и до моего предшественника... Прощай, разуверившийся боритель, и наслаждайся покоем..."
Лицо, да и вся фигура его явственно таяли, исподволь сливаясь с туманом, пока прежний хозяин избушки окончательно не исчез...
Девушки проснулись великолепно отдохнувшими, полными сил и готовыми сворачивать горы. Лесной воздух показался синкам в полном смысле слова вкусным: казалось, его можно закатывать в банки и продавать горожанам, задыхающимся от выхлопных газов многотысячных полчищ автомобилей. Но были ли на этой Земле города? Эрзя из сна утверждал, что нет...
После завтрака сёстры засобирались в дорогу. Теперь они свободно общались друг с другом мысленно, правда, приходилось учитывать и то, что их мысли так же хорошо слышит Борис...
-Это работает только здесь. Там, — он указал в сторону, откуда приехали синки, -Мы обычные люди...
-"Я всё реже и реже наведываюсь туда... такое ощущение, что мой бывший мир движется к гибели", — теперь отшельник говорил молча. -"В Беране который год разруха, гражданская война. После кровавого почина восемьдесят восьмого, после всего, что последовало затем — не видеть, что происходит, могут только полные слепцы", — присев на табурет, отшельник некоторое время молча вглядывался в чуть шевелившиеся за окном ветви столетних елей.
-"Не хочу больше воевать", — он вещал, не оборачиваясь, не шевелясь, но печальный голос проникал в сознание сестёр. -"Не за кого и не за что. Идеи, вера — всё игра, одна из целей которой придать хоть какой-то смысл жизням миллионов... А вы, чувствую, ещё не пресытились мирским, не соглашаетесь со мною... Ваше право..."
Синки мысленно поблагодарили хозяина за приют, пожелали добра ему и его четвероногим компаньонам, открыли толстые, плотно пригнанные двери.
Как ни был заманчиво прекрасен и чист этот мир, девушки и вправду чувствовали силы и желание бороться с врагами, сделать свою Землю хоть чуточку чище...
Борис, склонив голову влево, замер на пороге, рядом тут же появилась и села Герда.
-"Уйдя от борьбы, я взял себе имя в память о своих ошибках и о тех, кто будет повторять их снова и снова. Но, может, вы отыщете в борении смысл, или вам повезёт больше ... Каждый волен сам выбирать свой путь..."
-Но если, сёстры, вы почувствуете то же, что и я — возвращайтесь, эта Земля примет людей, умеющих слышать голос природы, — негромкий баритон отшельника прозвучал прощанием.
Йенс кивнула.
Из дома вышел кот, примостился у левой ноги Бориса.
"Он жил здесь всегда" — вспомнила младшая. Жёлтые глаза снизу вверх уставились на синку, тут же в сознании девушки возникла мыслеречь этого странного существа:
-"Не унывайте сёстры. Судьба наградила вас сокровищем, которое в том мире даётся в руки уже немногим. Берегите его".
Желтоглазый зверь внезапно вспрыгнул на плечо бородача, его глаза засияли.
-"Волею случая вы уже сейчас вершите то, что является вашим вечным призванием. И если в ночь лунного затмения вам повезёт — мы ещё встретимся..."
-Простите солдатам последний грех, — нараспев пробасила Йенс, заводя мотор.
И в памяти не храня,
Печальных не ставьте над нами вех.
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня...
(9)
Кора улыбнулась:
-С детства помню этот "Последний дюйм"... Наверное, один из первых фильмов, пробудивших во мне желание летать. Море, небо, экзотическая природа, подводные съемки — все, что мне нравилось тогда и нравится теперь. Вообще, картина о том, о чем мечтают все дети. По крайней мере, мечтали мы — о настоящем деле, от которого зависит что-то важное. Взрослым это уже не нужно, они думают только о деньгах.
Младшая взяла в руки пачку сигарет, потом поняла, что курить совсем не хочется, бросила "capstain" обратно в бардачок.
-К тому же, в тексте сценария есть прямо-таки крылатые фразы. Например, эта: "Никогда ничего не бойся, когда ты один"... Вот только с акулой там нескладушка, по-моему: на папе глубоких ран не было, да и не протянул бы он столько времени с глубокой раной без медицинской помощи. Кровью просто истёк...
Йенс пожала плечами:
-Да ну, не так уж это важно... художественное произведение, небольшая натяжка...
-По-моему, не должно быть в хороших художественных произведениях очевидных натяжек, — покачала головой Кора. -Рыбка акула, насколько я понимаю, руки-ноги отхватывает, в лучшем случае вырывает мяса кусок-другой ... Не дотянул бы папа до ихнего города...
-Ну, тебе видней, ты журналистка, — отозвалась сестра.
-Бывшая, — Кора усмехнулась. -Думаешь, в Сауте журналисты требуются? Своих, небось, девать некуда...
* * *
КРУИЗ ПО СТИКСУ
"Ниссан" упокоился в заполненном грязной водой песчаном карьере на окраине Ратова. Кора забыла в машине журнал, некоторое время безмолвно, но глубоко переживала столь серьёзную потерю. Сёстры проделали пешком довольно длинный путь почти до самого центра этого ухоженного городка. Видели Троицкий собор, множество других красивых зданий, украшенных изразцовыми панелями, башенками и лепниной, цирк с фонтаном-шариком, другие местные достопримечательности.
Перед речным вокзалом оказалось довольно много народу, люди двигались одновременно в совершенно разных направлениях, образовывая типичнейшую для больших городов толчею. Броуновское движение человекоединиц. Йенс заподозрила: сие неспроста, может, какое судно на подходе — и синки ломанулись к дверям прямо насквозь, через толпу. Старшая шагала, надев на лицо "выражение Терминатора", которое отлично дополняли модные тёмные очки, а Кора вдруг поймала в себе некую положительную эмоцию. Казалось нелепым — это ей-то, записному мизантропу ещё со школьной скамьи — и получать удовольствие от толпы?! Нонсенс.
Тем не менее, отвыкнув было за годы Севера от людских скоплений, девушка мигом вспомнила прежние навыки и с лихостью заправской горожанки лавировала в бестолковой суете, быстро продвигаясь к цели.
Войдя в зал, сёстры уверенно направились к двери с табличкой "Дежурный по вокзалу". Настало время действовать Коре. Синки не хотели светиться без особой нужды, а попытка старшей в беседе с глазу на глаз изображать мужчину могла закончиться скверно. Конечно, в первую очередь скверно для собеседников Йенс, но зачем девушкам новые трупы?
Итак, в кабинет вошла только младшая.
Тяжеловесная тёмная мебель времён пятидесятых — письменный стол, книжный шкаф и два потёртых кожаных кресла. За столом трепалась по телефону толстая краснолицая дама лет пятидесяти в форме речника.
Кора раскрыла красную книжечку, придерживая её большим и указательным пальцами:
-Здравствуйте!
Это слово она умела произносить так, что даже чванливые бухгалтеры мигом поднимали головы от своих книг. Прямой, твёрдый взгляд, хмурое лицо и приветствие, фонетически напоминающее собачье "гав-гав-гав" — вкупе с милицейским удостоверением это отрезвляюще действовало на чиновников.
Трубка доисторического телефона немедленно опустилась на аппарат.
-Капитан Селиани, областное управление милиции, — синка сказала это не менее веско, при этом внимательно следя за выражением лица дежурной.
Высокомерная маска, мгновенно сменяющаяся подобострастием, Трусость и одновременное стремление казаться значительной — типичный бюрократ. Говоря по правде, к такой внешности тётке больше пошло бы торговать пивом из уличной бочки на колёсах, чем носить китель, нелепо топорщившийся на солидных грудях. Ну да ладно, и у самой Коры наружность не идеальна...
Дежурная прочла две-три строчки в верхней части удостоверения, в её глазах созрело понимание серьёзности момента. Синка эффектно захлопнула "корочки", вернув их во внутренний карман, чуть растянула губы в скупой улыбке, сохраняя холодность взора.
-Возможно, потребуется ваша помощь... — она помедлила, давая чиновнице время, чтобы представиться.
Та даже соизволила немного приподняться со стула:
-Степанова Валентина Петровна, дежурная по вокзалу... Пожалуйста, садитесь, товарищ Селиани.
-Спасибо... возможно, у нас очень мало времени...
Кора осталась стоять. "Ого, фамилию запомнила, этой палец в рот не клади", — подумала она.
-Скажите, Валентина Петровна, когда проходит ближайшее судно на Волгоград?
-Через час двадцать пять минут ждём "Профессора Королёва" — круиз до Ростова-Азовского, первый в сезоне.
-Так-так... — Кора, прищурившись, поглядела в окно. -Мы всходим на борт в качестве обычных пассажиров. Два человека. Команда ничего не должна знать, лично у меня пока никаких вопросов к пароходству.
Девушка уселась за стол. Она умышленно акцентировала внимание дежурной на второстепенных деталях. Когда мадам переговорила по телефону, синка снова подняла на неё глаза:
-У вас есть схема "Профессора Королёва"?... Та-ак... — "капитан Селиани" задумчиво поводила ручкой по чертежу. -Конечно, понадобится двухместная каюта...
-Много свободных кают здесь и здесь, — пухлый короткий палец Валентины Петровны указал на схемы палуб. -Теплоход недавно модернизирован, почти все каюты теперь повышенной комфортабельности... Конечно, пассажировместимость снизилась чуть ли не наполовину... Тем не менее, по расчётам маркетологов, более комфортабельное судно должно приносить большую прибыль.
Кора подивилась рыночному лексикону "Петровны", но продолжала слушать с невозмутимой физиономией.
-Но, в общем, на этот слишком ранний круиз путёвок продано немного, — женщина пожала плечами. -Каким-то скороспелым богачам из Москвы приспичило плыть через полстраны в конце мая... да ещё когда в Араченской республике такое творится...
-Хорошо, — синка прервала излияния чиновницы. -Каюту лучше на шлюпочной палубе, на самом верху.
-Не занят один из "люксов"... но путёвки там очень дорогие...
-Хорошо, пусть будет один из "люксов", главное, чтобы билеты, или путёвки, как там они называются, были официально оформлены. Иначе бухгалтерия у меня всю жизнь будет вычитать из зарплаты.
"Тётя" понимающе кивнула, разулыбалась, опять сняла трубку телефона.
Дальнейшее было просто. Дежурная отвела Кору в местный обменник — зашли через служебный вход, и у синки на секунду возникло желание под дулом пистолета выгрести отсюда все доллары и рубли. Но с этим пришлось обождать.
Она получила ещё одну пачку купюр, правда, чек кассирша выдала только после отчаянного подмигивания Валентины Петровны.
Проследовали в билетную кассу. Проходя в паре метров от Йенс, младшая улыбнулась: всё нормально. В этой кассе обошлось без мимических усилий дежурной, зато пришлось предъявлять паспорта. Слава Богу, Валентина Петровна не удивилась, что они оказались с незнакомыми фамилиями, только изобразила глубокомыслие, когда кассирша вслух проговаривала "Зелинский... Кравцова".
Красивые мелованные картонки, заполненные каллиграфическим почерком, перекочевали в руки младшей сестры. До подхода "Профессора Королёва" оставалось четверть часа.
-Вас проводить к трапу? — услужливо предложила дежурная.
-Да нет, спасибо, я же говорила, никто не должен о нас знать. Просто супружеская пара решила отправиться в небольшое путешествие. Если понадобится, я представлюсь капитану... Кстати, как его имя?
Кора записала в маленький кожаный блокнот данные командного состава судна. Валентина Петровна не помнила их наизусть, и пришлось зайти в её кабинет снова.
Гудок возвестил о приближении "Королёва" и вокзал огласился бравурным маршем. Распрощавшись с дежурной, Кора закрыла дверь кабинета, и обе они облегчённо вздохнули. До швартовки оставалось ещё пару минут, и у чиновницы было время предупредить капитана условной фразой по радио. Ведь не "за просто так" дежурные по вокзалу регулярно получали беленькие конвертики в дополнение к официальной зарплате...
Вход на причал был перегорожен металлическими секциями, возле которых прохаживался долговязый матрос. "Профессор Королёв", белый, как свадебный торт, неторопливо приближался, и сёстры, выбрав удобную позицию для наблюдения подальше от толпы, ждали.
Конечно, созерцание речного судна водоизмещением чуть меньше полутора тысяч тонн с полной нагрузкой не вызвало в душе Коры особенного благоговения. Видала она и двадцатитысячетонные морские лайнеры. Но всё-таки любая швартовка была для синки зрелищем небезразличным.
Портовые динамики продолжали извергать жизнерадостную музыку. "Профессор" подошёл к причалу, на берег слетели канаты, вскоре вниз по трапу потекла разноцветная публика. Для посадки спустили другой, по которому в гордом одиночестве на борт поднялась "супружеская пара". Младшая заподозрила неладное — уж очень их радушно встречали: вежливый матрос проводил в каюту, по пути то и дело порываясь выхватить сумки.
Интерьер живо напомнил Коре столичный "Интурист". Просторный холл, впечатлявший зеркальным потолком, в котором отражались огромные ковры. В спальне красивый гарнитур, и его жемчужина — роскошная, манящая пышностью кровать... Покрывала с кистями и обивка цвета кофе с молоком, стенные панели под дерево... Такие двухкомнатные апартаменты на "Королёве" занимали всю шлюпочную палубу, на которой, кроме шести "люксов", помещались отделанные без излишней скромности ресторан, киновидеозал и капитанский салон. В общем, владельцы судна на "евроремонте" не экономили.
Каким-то образом оказалось, что новых пассажирок встретил уже накрытый в каюте стол на двоих — небольшой, но довольно изысканно сервированный. Синки снова подумали, что дежурная сообщила капитану, кто они такие якобы есть, но потом заколебались: деньжищи плачены бешеные, может, так положено, и закуска-выпивка просто входит в цену путёвок?
Да-а... не доводилось ещё девушкам бывать в шкуре нуворишей. Сёстры продегустировали хорошего марочного коньяку (Йенс недовольно сморщилась), по очереди приняли душ, набросили махровые халаты и обессиленно рухнули в мягкие глубокие кресла. Кора не очень любила такие: в случае чего, оттуда сразу и не выберешься...
