Эльф Вояж

Нет, моими стараниями парень точно скоро станет филином. Нельзя же каждый раз так сильно удивляться.

— Неужели сам с себя?

— Ага, — я нагнулась, протягивая руку для рукопожатия. — Станислава Евсеева, можно просто Стася.

Парень протянул связанные руки, сжал обеими ладонями мои пальцы и торжественно представился:

— Итон Ратский... — в синих глазах под русой челкой заплясали веселые чертинки, — ... самый младший брат барона Марко Ратского.

За моей спиной захохотала Зоя. От души чертыхнулась Сафира, а я, хлопая от удивления глазами, не знала: смеяться мне или лучше сразу утопиться?

— Та-а-а-а-ак, — вставая с лавки, я потянулась за веслом.

Итон понял, что припечатают сейчас его, и тоже начал подниматься, сначала на колени, потом попытался встать на ноги.

— Стася, лодка! — Воскликнула Зоя, хватаясь за сиденье, потому что с нашими маневрами, резиновое суденышко закачалось, как чумное.

— Значит, вот почему ты в лодку лез? — я шагнула к парню с веслом наперевес. — За брата мстить!

— Стася! — Крикнула Сафира.

Лодка накренилась... да чтоб вас всех!

Понимая, что лечу прямиком в реку, исхитрилась долбануть парня веслом по плечу и опрокинуть его вместе с собой.

Вода сомкнулась над головой, залив нос и уши. Течение тут же подхватило, закрутило и понесло. Я мертвой хваткой вцепилась в весло. Не отдам. Оно аллюминевое, легкое, потеряю, где возьму такое? Рывок за майку и меня потащили к поверхности, но выплыть не удалось. На дне разгорелось яркое сияние, и сильное течение потянуло вниз, закружило водоворотом и выбросило...

... на каменные плиты плаца, во внутреннем дворе замка. Рядом упал Итон и на нас сверху вылился целый водопад воды, угодившей вместе с нами в портал. Я закашлялась. Парень приподнялся, тряхнул головой, смахивая с волос воду, осмотрелся и, откинувшись опять на камни, улыбнулся.

— Вот и дома.

Я сжалась улиткой, прижав к себе весло. Вокруг было мокро, взгляд на браслет показал, что зеленая лампочка больше не горит. Я не успела его отключить, и теперь прежде чем пытаться "реанимировать Олега" нужно пождать пока все микросхемы как следует просохнут и то не было полной уверенности, что браслет будет работать. Плохо? Однозначно. Но не смертельно. Моя-то голова при мне, значит выкручусь.

И только сейчас до меня дошло, что я неизвестно где, мои туристы остались на реке за тридевять земель. Свои вещи из опрокинутой лодки они выловят, а мой рюкзак останется покоиться на дне, потому что кроме меня его никто не вытянет. Только бы у туристов хватило мозгов отметить место, где перевернулась лодка, тогда не придется обшаривать всю речку.

Встав на колени, я оперлась на весло и осмотрелась. Вокруг каменные стены, за которыми не невидно ничего, кроме клочка голубого неба над головой. Каменные громады полукольцом окружали старинный замок, смыкаясь с ним и поднимаясь до немыслимых высот. Огромные, распахнутые деревянные ворота, за ними каменный тоннель, и единственная, ведущая через него дорога. Это ж, какой толщины стена, что мне со своего места не видно конца тоннеля?

От мысли, что замок оказался неприступной крепостью, оптимизма не прибавилось. Тем более, что в центральной части замка я насчитала пять этажей. Высокая крыша, множество башен, заканчивающихся, уходящими в небо шпилями. Узкие окна со ставнями. Из такого укрепления захочешь не убежишь.

И везде, где только можно, украшая неприступные стены и наводя страх, притаились горгульи. Оскалив морды, каменные стражи с высоты взирали на столпившихся внизу людей.

Воины, чью тренировку мы прервали своим эффектным появлением, медленно обступали нас со всех сторон.

— Лер Итон, с вами все в порядке?

Парень резко сел, я тоже села на пятки. Теперь мне некуда спешить.

— Руки развяжите, — Итон протянул связанные запястья ближайшему воину, тот развязал узлы, повертел в руках веревку, куснул на зуб, хмыкнул и спрятал себе в карман.

Бывший пленник вскочил на ноги, глянул на меня сверху вниз и протянул руку.

— Пойдем.

— Куда? — Понимая, что деваться особо некуда, встала сама. Протянутую руку проигнорировала. Не нужна мне ничья поддержка.

Парень понимающе улыбнулся и кивнул, приглашая следовать за ним.

— Пошли, тебе нужно высушиться и переодеться. Брат очень консервативен во всем, что касается приличий.

Стражи расступились перед младшим братом барона. Я, изо всех сил, сжимая в руках весло, чуть ли не бегом последовала за ним.

Скрипнула резная дубовая дверь в заклепках, на кованых петлях в виде двух горгулий. Герб у них что ли родовой с этими горгульями? Парень придержал дверь, пока я войду в огромный неуютный холл, и опять пошел вперед.

Я завертела головой. Не каждый день оказываешься в средневековом замке.

Внутри он оказался таким же суровым, как и снаружи — слишком много серого камня. Иногда необработанного. Слишком мало света. Откуда ему взяться, если все окна больше напоминают бойницы и сквозняк из них просто зверский. Я в своей мокрой одежде и хлюпающих кроссовках мигом замерзла. Рыцарские латы воль одной стены, на другой гобелены, потерявшие от времени яркость красок. Наши мокрые следы остались на ничем не прикрытых каменных плитах пола.

Итон повел меня к каменной лестнице с такими же каменными перилами. Встреченным слугам дал указания сообщить барону о том, что иномирянка доставлена, еще парочке женщин приказал принести в гостевую комнату сухие вещи и полотенца.

Я немного приободрилась. Если идем наверх, а не вниз, где по идее располагаются казематы, то наверно все не так уж плохо.

Комната оказалась под самой крышей. Ну и пусть, что высоко, зато от нагретого солнцем сланца в ней было тепло, в отличие от коридоров замка. Правда помещение больше напоминало кладовку, а не гостевую спальню, но зато здесь есть кровать. Перед ней, кто-то заботливый, бросил на пол овечью шкуру. Напротив двери единственное узкое окно, и небольшая ниша за раскладной ширмой.

— Поживешь здесь, — парень шагнул к ширме, сдвинул, показывая, притаившийся за ней таз с водой и ночной горшок. — Удобства. Если что нужно, стучи в дверь. Кто-нибудь придет.

Сказал и вышел, согнувшись в дверном проеме, чтобы не удариться лбом о дверной косяк. Я услышала лязг задвигаемого с той стороны засова.

Все-таки тюрьма, хоть и для почетных иномирян.

Вид из окна только подтвердил догадку. С такой высоты только кончать жизнь самоубийством. На отвесной стене полукруглой башни не было ни одного уступа, чтобы можно было спуститься вниз или по ним влезть на крышу.

Оглянулась на дверь:

— Обалдеть, и что я буду делать, если средний братец решит заглянуть ко мне вечерком, потолковать о звездах?

Ответ не заставил себя долго ждать. Десять минут спустя, дверь открылась, пропуская тетку необъятных размеров.

— Вещи, — пробасила женщина, бросила на кровать тугой сверток и удалилась, не забыв вернуть засов на место.

Похоже, моя песенка спета. Если Рэм, или как там у него полное имя, захочет ко мне наведаться, проблем с доступом у него не будет.

Высунувшись в окно, в который раз убедилась, что сбежать таким способом не получится. Во дворе продолжали тренироваться стражи. Разбившись парами, они отрабатывали бой на мечах. Если громко кричать, кто-нибудь из них услышит, правда пока поймут, откуда крик, пока добегут (если вообще дадут себе труд отреагировать) в общем, на них рассчитывать не стоит.

И что делать? Сдаться без боя? Ага, щас.

Взгляд опять прошелся по всей комнате. Дверь открывается наружу — это минус. Зато можно использовать эффект неожиданности — надеть вошедшему на голову ночной горшок, под ноги таз с водой, чтобы поскользнулся, и, огрев веслом по хребту, выскользнуть в коридор, ну а там, как получится — это уже три плюса. Если убежать не получится то опрокинуть на него заранее поставленную стоймя кровать, тогда, кто бы ни пришел, его просто погребет под таким массивом, а чтобы не убило, оставим перину, пусть ему будет под кроватью мягко. Ну, а если и этого будет мало, у меня остается еще ширма.

Захихикав от своих мыслей, поставила весло у двери, села на кровать и развернула сверток.

— Мда-а-а-а, не густо.

Серое платье с длинным подолом, округлым вырезом, узкими рукавами и мелкими пуговицами, застегивающими узкий лиф. В таком замахнешься веслом, по всем швам треснет. К платью прилагались серые тряпочные туфельки не моего размера. О да, в таких тоже очень "удобно" убегать по лесу от погони. И все вещи ношены — угу, дипломатия так и блещет. Я еще раз встряхнула платье, вдруг из него еще что-нибудь вывалится. Увы, ни нижних рубашек — чтобы грубая шерсть не колола кожу — ни белья, даже обещанных полотенец и тех не обнаружилось. И это они называют приличная одежда? Скажу я вам, странные представления у барона о приличиях и еще более странные об иномирцах. Он, правда, думает, что я в этом пойду к нему на встречу?

В очередной раз лязгнул засов. Бросив одежду на кровать, я едва успела подбежать к двери и замереть с занесенным веслом.

Все та же тетка протиснулась в проем и, не увидев меня, озадаченно застыла.

Я тихонько опустила весло и спрятала его за спину.

— Добрый день, — поздоровалась на местном языке. Пихнув весло за ширму, обогнула опешившую тетку и приветливо улыбнулась.

— Ох, ты ж, — женщина живо водрузила поднос с тарелками на кровать и вытерла широкие ладони о передник. — А мне сказали, вы не понимаете по-нашему.

Понимаю. Переводчик, чудом застрявший в ухе, в отличие от браслета, продолжал работать.

— Я иномирянка и пока очень плохо понимаю ваше наречие, — эту фразу я заучила намертво, и как Олегово "Здравствуй, Стася" собиралась повторять при каждой встрече, чтобы люди сразу понимали, что я не смогу общаться с ними на равных, но кое-что пойму и даже, может быть, отвечу.

Тетка, оказалась не такой уж страшной. Она смотрела на меня добрыми глазами, полными искреннего участия.

— А я вам тут каши принесла и сливок, чтобы отогрелись. Нонче вода в реках холодная, как бы не простудились.

— Большое вам спасибо, — моя улыбка тоже была искренней. Каши я любила. Скосила взгляд на поднос, кажется гречка. Если в нее не добавили мясной подливы, залью сливками, будет не так жирно.

— Вы бы переоделись, негоже ходить в мокром, тем более для девушки.

Я закивала, соглашаясь с каждым ее словом. Женщина поняла, что больше я ничего не скажу, покачала головой и, посетовав, какая я бедняжка, ушла, звякнув за собой задвигаемым засовом.

Хмыкнув, забубнила под нос новые слова — пришла, каша, сливки — стянула с себя футболку, джинсы и развесила их сушиться на подоконник. Там же примостились носки с кроссовками. Белье снимать я поостереглась и с неохотой влезла в платье. Подол упал на пол, скрыв босые ноги. Чтобы не застудиться на ледяных камнях, перебралась на кровать, поставила поднос с едой на колени и с удовольствием пообедала.

Гречка оказалась с мясом и ароматной густой подливой, приправленной пряными и жгучими травами. От такой вкуснятины я чуть язык не проглотила и пользуясь моментом, пока я тут одна, кусочком хлеба подобрала остатки подливы со дна тарелки. Сливок выпила пол стакана, уж слишком жирные. Оставшиеся спрятала под кровать, чтобы не прокисли, и радостно завертела в руках деревянный поднос с жестяной тарелкой. Кто не ездил летом в детские санатории, в жизни не догадается, что вручил мне дополнительное оружие.

Не зная, когда и с чем ко мне пожалуют "дорогие" гости, решила подготовиться к их визиту уже сейчас. Первым делом перевернула шкуру и хорошенько ощупала кожу. Из-за плохой выделки она стала сухой, жесткой и просто идеально подходила для моей задумки.

Правда, для этого пришлось сдвинуть кровать на ее новую диспозицию. Грохот поднялся просто жуткий, и я уже не была уверена, что смогу ее поднять. Она оказалась сделала из массива дуба и весила килограмм триста, а то и больше.

Пришлось на ходу придумывать новый план. Расположив кровать поперек комнаты у окна, для этого опять пришлось ее двигать по всей комнате, положила матрац поперек, чтобы падающий не разбил себе голову о доски.

— Эй, вы там! Сколько можно грохотать?

Услышав крик, и стук в пол, от неожиданности вздрогнула.

Я здесь не одна?

Ура-а-а!

Подобрав подол неудобного платья, вскочила на кровать, сдвинула с подоконника почти высохшие вещи и высунулась в окно:

— Кто здесь?

Снизу в такое же окно высунулся худосочный мальчишка лет двенадцати:

— Кто здесь, я здесь! — на чистейшем русском ответил он, и мы оба в изумлении уставились друг на друга.

— Кто ты?

— Откуда?

Воскликнули мы одновременно, замолчали и мгновение спустя, покатились со смеху.

— Ты с Земли? — Парень сильней высунулся в окно, чтобы лучше меня видеть.

Я тоже подалась вперед.

— Я да, а ты?

— Я здешний, — на лице мальчишки появилась плутоватая улыбка. — Моя мама с Земли и бабушка с дедушкой.

Я так сильно перегнулась через подоконник, чтобы как следует рассмотреть мальчишку, что чуть не вывалилась наружу:

— Ой-ё-ёй!

Пришлось задвинуться обратно, зато я успела рассмотреть худенькое, по-детски костлявое тело, золотистые от загара лицо и руки. Темные волосы коротко острижены, глаза под разлетом темных бровей оказались темно серыми, прямой нос, твердая линия подбородка. Симпатичный мальчишка, в нем чувствовалась благородная кровь, поэтому такие же серые тряпки вместо нормальной одежды наводили на определенные мысли.

— Ты пленник? — Сев на подоконнике и крепко держась за ставни, я уже смелее высунулась наружу.

Мальчик кивнул. Мне было страшно смотреть, как он балансирует, сидя на самой грани подоконника и каждый раз, когда казалось, что он перегибается слишком сильно, сердце предательски ёкало и норовило упасть в пятки.

— Ты хоть за ставни держись! — воскликнула, не выдержав его очередного кульбита.

Такое ощущение, что у него центр тяжести не в животе, а в пятках.

— Зачем? — Рассмеялся мелкий паганец и сидя на самом краю, отпустил руки и замахал ими как птица.

Я наверно позеленела от страха, потому что мальчишка прекратил издеваться, сел нормально и стал серьезным.

— Я не боюсь высоты.

А вот я боюсь. И смотреть в низ было страшно.

— Как ты здесь оказался?

Парнишка пожал костлявыми плечами, и его скулы от смущения порозовели.

— Мы с сестрой решили поохотиться...

Он запнулся и я, пряча улыбку, подсказала юному браконьеру:

— На землях барона?

— Угу, — мальчишка окончательно покраснел и втянул голову в плечи. — Это давняя традиция. Мы воруем у барона овец, потому что не можем разводить их у себя высоко в горах, а его люди без дозволения собирают на нашей территории редкие травы. И ничего бы нам за налет не было, но кто же знал, что сестрица давно приглянулась его брату...

Та-а-а-а-к!

— А вот с этого места, пожалуйста, подробнее, — мне стало очень не до смеха. Если это Рэм, то у нас с мальчишкой и его сестрой общие проблемы. — Тебя, кстати, как зовут? Меня Станислава Евсеева, можно Стася.