| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Выходя из кабинета, Кевин обдумывал предстоящий разговор с Сильвией. Что она скажет, когда узнает всю правду? Ужаснется ли — или наоборот, обрадуется? Можно ли вообще ожидать от сотворенных нормальных человеческих чувств? Кто знает?
Кто знает...?
11.
— Подъем! — голос разорвал ночную тишину. Люди с трудом сумевшие забыться в тяжелом сне, испуганно вскакивали. — Всем на утреннюю молитву!! Вставайте, бездельники!! Быстрее!!
Свет факелов с трудом мог осветить огромный зал. Это место, было когда то частью Хранилища, но последние ресурсы исчезли отсюда еще до Ухода. Теперь, помещение вновь служило складом — складом людей. Мужчины и женщины, молодые и старые — живая человеческая цепочка быстро двигалась по направлению к выходу. Медлить было нельзя — рассвет уже совсем близко, а к этому времени все они должны быть в Храме, возносить хвалу Афине. За последние дни, беженцы хорошо усвоили урок — те, кто не подчинялся приказам, исчезали. Просто исчезали, и никто больше ничего не знал об их судьбе. Люди смирились — человек может привыкнуть ко всему. Таковы были правила светлого города Мандера.
Леон шел вместе со всеми, в общей толпе. Внешне, он тоже ничем не отличался от других — обычный человек, в оборванной одежде и с потухшим взглядом. Ничто не могло выдать в нем Личного Представителя. Леон всегда был мастером мимикрии, но на этот раз ему не приходилось особенно притворяться. Он действительно был никем, не обладал ни единым доказательством своего статуса. Жетон Представителя, как и все прочее, остался в руинах Тристана. Леон был нищим и бездомным, как и все остальные здесь. Единственное что у него оставалось — память. И цель, великая цель, из за которой он и не пытался вернутся в Империю. Леон собирался добраться до Кристаллиона, и уничтожить то, что позволяет Святым Землям создавать демонов. Увы, после пяти дней в Мандере, Кристаллион казался далеким как никогда.
Проникнуть в Святые Земли, оказалось легче, чем он мог представить. Поток беженцев двигался от пылающего Тристана по Великому Тракту, и на большом перекрестке солдаты в черной форме направили их в сторону Мандера. Городские ворота были гостеприимно распахнуты. Святоши принимали всех.
За прошедшие дни, Леон так и не смог ответить на вопрос — почему? Он был абсолютно уверен что Империя не пустила никого, и люди выжившие в Тристане умирают теперь от голода в лесах. Святые Земли не просто приняли беженцев — они предоставили им кров и пропитание, и требовали в обмен лишь обязательного присутствия на двух ежедневных молитвах. Для людей, которые лишились абсолютно всего, это действительно было божьим даром. Многие вполне искренне уверовали в Афину, и постоянно бормотали что-то в свои кристаллы. Леон, впрочем, ни на секунду не верил в божественную благотворительность. Святошам было от них что-то нужно, и рано или поздно, людям придется платить по счетам.
Сквозь распахнутые ворота, поток беженцев выплеснулся на городские улицы. Было еще совершенно темно, лишь на восточном горизонте небо чуть чуть посветлело. Но несмотря на это, город уже целиком проснулся. Утренняя молитва была обязательной для всех. Самые богатые и влиятельные получали особое позволение молиться у себя дома, некоторые чуть победнее славили Афину в уютных маленьких молельнях. Но для абсолютного большинства населения, местом молитвы был Храм. Великий Храм, который по размерам и величию давно уже обогнал городскую Ратушу. В этом месте уже мало что напоминало Академию...
Для чужаков, в Храме было выделено отдельное помещение. Благочестивые мандерцы не собирались молиться неизвестно с кем, и относились к чужакам с глубочайшим презрением. Тристанцы пытались ответить им тем же, но получалось не очень. Легко презирать чужаков находясь у себя дома, когда ты беженец в чужой стране это быстро накладывает свой отпечаток. Леон никогда не любил Тристан и его обитателей, но сейчас к этим людям можно было испытывать лишь жалость.
Десяток жрецов, ждали прибывших на входе. Каждый протягивал свой паспорт, и получал в него крохотную синюю печать. Эта бумага, была одной из двух вещей, которые новоприбывшие получили вступив в Мандер, второй был синий кристалл, обязательный для ношения на шее. Ни Империя ни Содружество не могли и мечтать о полной документизации населения — но Святым Землям это удалось. Каждый человек имел паспорт, в котором указывалось имя, место жительства, профессия... Святоши держали своих людей под строжайшим контролем, жрецы и Стражи Веры знали все о делах и помыслах каждого. Во всяком случае, так все это выглядело на первый взгляд.
Молитвенный зал был огромным. Высокий потолок был едва виден, свет сотен факелов преломлялся в бесчисленном множестве кристаллов, придавая всему призрачный и нереальный вид. Люди опускались на колени, прямо на мраморные плиты, руки доставали из-за пазух священные амулеты Богини. Только здесь это было разрешено — вне Храма, кристаллы всегда должны находится под одеждой. Каждый молящийся сжимал свой кристалл, протягивая руки вперед. В преломляющемся свете они тоже светились — казалось, что в зале засияли сотни маленьких синих звезд.
Жрец стоял в самом центре зала, на мраморном постаменте. Это был маленький тощий старичок, огромный кристалл на шее казался для него непосильной ношей. Но он держался прямо, с глазами заполненными фанатизмом. Для этого человека важна была лишь Богиня — и ничего больше.
— Доброе утро — начал он, и на зал мгновенно опустилась тишина. Даже маленькие дети не осмеливались плакать — кара за любые помехи молитве была страшной.
— Афина! Мы благодарим тебя за новый день! За солнце и небо, данные нам милостью твоей! Наши сердца полны веры, и мы славим величие твое! В этот день, мы склоним неверных к ногам твоим, и наши мечи понесут твое имя вперед! Аминь!
— АМИНЬ!!! — каждый в зале считал своим долгом крикнуть как можно громче. Этот текст утренней молитвы был каноническим, его автором считался сам Анатоль Меч Афины.
Теперь, наступало время личных молитв — четверти часа невнятного бормотания в кристалл. Предполагалось, что каждый за это время расскажет Богине о своих грехах, и очистится перед новым днем. Роль жреца на этом заканчивалась, но сегодня он явно не торопился уходить. Неужели намечается что-то новенькое? Зал вновь погрузился в молчание.
— Мы собрались здесь, дабы восхвалить Богиню.— снова заговорил жрец — Все вы, еще недавно были неверными, и должны были гореть вечно за грехи ваши. Но ЕЕ милость бесконечна, и ОНА дала вам второй шанс. Но там, снаружи, по прежнему есть те, кто не узрел свет истинной веры. Враги Богини будут повержены, и вам предстоит принять участие в этом. Дни вашего безделья закончились. Теперь вы солдаты Священного Воинства!
Рокот прошел по огромному залу. Прошел — и затих. Этих людей только что насильно призвали в армию, отправили почти на верную смерть — но им было почти все равно. Они потеряли слишком многое. Слишком многих. Когда они умрут, то всего лишь воссоединятся с теми, кого уже нет. С теми, кто навсегда остался в пылающих руинах.
Леон совершенно не был удивлен этим объявлением. Чего-то подобного следовало ожидать. Рано или поздно, Империя ударит вновь, и тогда святошам понадобятся все возможные солдаты. По крайней мере, это означает конец мандерскому прозябанию. Как только они выйдут из Храма, придется срочно сматываться. А что касается остальных — этих людей в любом случае ждала бы судьба пушечного мяса, под чьим бы знаменем они не служили. Такова жизнь.
— Когда вы выйдете отсюда, то немедленно отправитесь на тренировки. Помните — Богиня ожидает от вас верной службы. А сейчас, я хочу представить вам вашего командира. Этот человек избран Богиней и Мечем ЕЕ, как тот, кто сокрушит силы неверных — казалось, жрец готов был забиться в экстазе — Ура генералу Кевину!
— УРА!!! — люди отреагировали мгновенно. За последние дни, у них выработались хорошие рефлексы на приказы.
Фигура в черной форме, появилась казалось ниоткуда, одновременно с последней фразой жреца. Уже имя, показалось Леону знакомым, а посмотрев на этого человека он тут же узнал его. Кевин...
На этого человека было пухлое досье в Аркадии. Он был другом детства самого Анатоля, и считался посвященным в самые страшные тайны Святых Земель. К тому же, он долгое время был шефом телохранителей дипломата Арча — тоже фигуры весьма загадочной. Несколько месяцев назад, спецслужбы рассматривали план похищения этого человека, с последующим интенсивным допросом. Но, незадолго до надеждинской конференции, Кевин таинственным образом исчез, и о нем ничего не было слышно — до сих пор. То, что он здесь, означало, что дело намного серьезнее, чем Леону казалось ранее. Такой человек не станет командовать сбродом из беспомощных горожан. Нужно выбираться отсюда, немедленно!
Генерал Кевин не стал произносить речь. Он просто стоял, и смотрел на своих будущих подчиненных. Смотрел. Смотрел. Смотрел. В свете факелов, его лицо было почти неразличимым, но бывшему Личному Представителю почудилось, что в генеральском взгляде есть некая виноватость. Это заставило его испугаться еще больше.
В взгляде жреца, никакой виноватости не было. Напротив, он с каждой минутой распалялся все больше. Этот человек фанатично служил своей Богине, но лишь сегодня он увидел шанс сделать что-то по настоящему полезное для НЕЕ. И этот шанс жрец не собирался упускать.
— У меня есть еще одна новость для вас. В великой любви своей, Богиня предоставила детям своим новый дар! Амброзию с своих божественных полей дарит Она нам! Сей Напиток исцелит вас от всех хворей и болезней, а души и сердца наполнит желанием служить ей! Генерал Кевин принес нам сей чудесный дар, и сердце мое преисполнено счастьем! Вы будете первыми, кто примет божественный напиток! Вы избранны Богиней, да будет славна Она вовек! Аминь!!!
— АМИНЬ!!! — непохоже, что кто то из собравшихся особенно радовался, но и спорить они не собирались. А из незаметных дверок в стенах, уже выходили люди в серой форме Стражей Веры, и раздавали маленькие стеклянные бутылочки. Каждый получал такую — мужчина, женщина, ребенок. Жрец не постаменте тоже держал бутылочку, и почти подпрыгивал от нетерпения. Страх Леона постепенно усиливался. Никакая там была не Амброзия — он мог сказать это со всей определенностью. Напиток Афины был чем-то другим, гораздо более темным и страшным. Он снова посмотрел на постамент, и увидел, что генерал Кевин больше не один. Рядом с ним стояла женщина. Потрясающе красивая, и одновременно смутно знакомая. Секунду спустя, Леон вспомнил, где он ее видел — и едва не взвыл от ужаса. Она была там — возле Дворца Тристана. Она шла вперед, и сносила головы каждым движением своего меча. Теперь, бывший Личный Представитель понял все.
— Час настал — голос жреца задрожал, в радостном предвкушении, и он распечатал свою бутылочку. — Примем Напиток, и восславим ее!!! Пейте!!!! — и в этот момент Леон бросился вперед.
На размышления и планирования не было времени. В теле Леона проснулись новые силы, он не бегал так с тех пор, как действительно принимал Амброзию. Выход из Храма был перекрыт десятком Стражей Веры, с обнаженными мечами. Они готовились к прорыву толпы, но были не в силах остановить одного человека. Человека, который вел себя как безумец.
На предельной скорости, он врезался в первого стражника. Тот был абсолютно не готов к нападению, и мгновение спустя уже лежал на полу. Одним махом трофейного меча, Леон почти перерубил шею второго стража, и ударом ноги опрокинул третьего. Выход был открыт и он выскочил наружу. Стражи Веры остались стоять с открытыми ртами, не веря в происходящее.
— Объявляйте тревогу — голос генерала Кевина звучал сурово и жестоко. — Он не должен уйти.
— Не уйдет, сэр — к офицеру Стражей Веры уже вернулась уверенность. — Мы перевернем этот город вверх ногами, но не упустим его.
— Будьте осторожными. Этот человек непохож на тристанца — скорее всего, он имперский шпион. Он увидел слишком много.
— Это наша работа, сэр. Клянусь вам, мы найдем его.
— Действуйте.
— Есть, сэр. А что делать с... этими? — Он показал на толпу, которая по прежнему заполняла почти весь зал.
Жрец все еще стоял на своем постаменте. Под ним, сжимая в руках пустые бутылочки, стояла паства. Почти три сотни человек, превратились, казалось, в каменные статуи. Они застыли, не шевеля не единым мускулом.
— Скоро, они придут в себя... почти. Вас это не должно интересовать, командование принимают мои люди. Сильвия, проверь что происходит в других залах. Мы должны получить первую тысячу сервов еще до обеда.
— Есть, сэр!
Пробежав несколько десятков метров, Леон нырнул в ближайшую подворотню. Секунды спустя, по мостовой прогрохотало множество солдатских ботинок. Похоже, пронесло. Во всяком случае пока.
У него не было особенных иллюзий — ситуация по прежнему оставалась смертельно опасной. Он стал свидетелем самой страшной тайны Святых Земель — метода, которым они делают новых демонов. Сегодня, святоши получили сотни новых монстров, и это только начало. Становилась понятным их неожиданное гостеприимство в отношении беженцев — источнику живого мяса. А если они начнут превращать и горожан... Несколько сотен демонов смогли взять Тристан — несколько тысяч без труда дойдут до Аркадии. Отправляться в Кристаллион больше незачем — нужно срочно поговорить с Императором. Маркус должен образумиться. Империи придется договориться с Содружеством, и вместе ударить по святошам. Если те создадут армию демонов, то через месяц будут править всем островом.
Новый шум — еще одна группа захвата покинула Храм. О разговоре с Императором думать рано, сначала нужно спасти свою шкуру. До сих пор, его выручала природная незаметность, но какой от нее толк, когда каждые несколько метров идет проверка документов? Он все-таки не невидимка. К тому же, нужна новая одежда — от балахона, который были обязаны носить все беженцы, нужно срочно избавляться. Придется поработать.
Полчаса спустя, Леон был настроен несколько более оптимистично. Он добыл одежду и документы — тело их прежнего владельца найдут нескоро. Разумеется, серьезной проверки документов ему не выдержать, но по крайней мере он может надеяться добраться до убежища. В этом городе было место, в котором его должны принять. Тревис будет сильно удивлен...
Народу на городских улицах было маловато, а патрулей, напротив, даже больше чем обычно. Опасения Леона начинали подтверждаться — группа беженцев явно была не единственной, кто принял дьявольский Напиток. Сколько времени им займет превратить весь Мандер — сутки? Двое суток? Вряд ли больше. Нужно торопится.
Дом, к которому подошел Леон, был одним из самых больших и богатых в городе. Он находился почти точно между Храмом и Ратушей, с отличным обзорам на оба центра власти. Но если владелец этого дома и бывал в Храме, то делал это лишь тогда, когда хотел сам. B этом роскошном особняке, была собственная молельня, а владелец имел сразу нескольких личных жрецов. Что и неудивительно — Шенкар был первым торговцем Мандера, и одним из богатейших людей Святых Земель. И еще — он был имперским шпионом. Настоящее имя этого человека было Тревис, и Леон знал его еще со времен аркадийского Укрытия.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
