Воин, солдат, убийца (роман)

— Эй! Недоразвитые! Чего делаем, кого бьём?! — весело бросил семнадцатый, разглядывая возню около стопорного загончика.

Трое мутузили одного. С чувством, с толком, с расстановкой.

Раф знал всех четверых. Маргаш, Комель, Жуст. "Лефы" из третьей бригады. Сороковой, двенадцатый, двадцать девятый. Что же касается избиваемого, то...

— Тю! Так это же стволовой! — Борода радостно потёр руки. — А ну-ка, дайте и мне приложить...

— Хватит трепаться! — остановил его Зар. — Вы тоже, хорош! — он развернулся в сторону драчунов и резко повысил голос. — Всё, я сказал! Хватит!

Ремонтники его словно не слышали и продолжали с упоением пинать "штатного" стукача.

Бригадир раздраженно поморщился.

— Борода! Слабый!

— Чего?

— Успокойте долдонов.

— Это мы мигом, — довольно оскалился двадцать шестой.

Через секунду от стволового отлетел Комель, еще через миг — Маргаш. Жуста пришлось вразумлять тумаками — войдя в раж, он никак не хотел отрываться от "увлекательного" занятия.

Стоящий на карачках сорок седьмой, сообразив, что про него на время забыли, тут же отполз к загончику и спрятался за перегородкой.

— Что происходит? — Зар сбросил поклажу и подошёл ближе. — В чем дело, я спрашиваю? За что вы его?

— За то, что сука, — тяжело дыша, процедил Маргаш.

— Это я и без вас знаю. За что конкретно? И вообще, где остальные?

— Нет остальных. Были да кончились, — со злостью проговорил Жуст, утирая кровь с разбитого носа. — Мы в вашей лаве кормильца на профилактику ставили, а оно как шарахнет. Семерых завалило, хрен вытащишь. Троих кое-как смогли, а толку-то — все нулевые.

— Не восстанавливаются?

— Даже намеков нет.

— Понятненько, — бригадир почесал затылок. — Так. А с этим чего? — он указал на загончик. — Этот в чем провинился? Кроме того, что сука, конечно...

— Этот-то? — Жуст смерил презрительным взглядом съежившегося за перегородкой сорок седьмого. — Этот и поднимать не хочет, и код не даёт. И двери все заблокировал, сволочь.

— Это не я, они сами закрылись, — проскулил "хозяин ствола".

— Что?! — ремонтник сжал кулаки и с самым решительным видом шагнул к "загону".

Зар еле успел остановить его, уже настроившегося на дальнейшее "обучение уму-разуму".

— Он прав. Двери закрылись сами, автоматически.

— Как это? Почему? — опешил двадцать девятый.

— Потому что синяя дурь. Вот почему...

На то, чтобы разъяснить ремонтникам ситуацию, ушло меньше минуты.

Что такое "синяя дурь", они слышали. А о том, какие предпринимаются действия, когда случается выброс, были осведомлены даже лучше проходчиков.

— Вот ведь зараза какая?! — сплюнул с досадой Комель. — Теперь хрен убежишь. Электричество вырубили, барбос перекрыли... И этот тоже. У-у, сволочь! — замахнулся он на стволового. — А ну, говори, какой код на дверях!

Дверь, ведущая на "барбос" (лестничное отделение ствола), действительно запиралась и отпиралась кодом. А еще механически — кремальерой, но она находилась внутри, и ей, по большому счету, никто никогда не пользовался — топать шестьсот футов вниз, а затем вверх, только чтобы заблокировать двери намертво, не стал бы и полный дурак.

— Проблема однако, — пробормотал бригадир, в очередной раз останавливая расправу над стволовым. — Убираться отсюда надо, а как — неизвестно. Ну, разве что как всегда, через задницу.

Со стороны ремонтников донесся натужный смешок.

— Короче, сделаем так. Вы отойдите подальше, а я с ним сам побеседую. Думаю, он мне не откажет, — Зар многозначительно усмехнулся и повернул голову к трясущемуся от страха сорок седьмому. — Ты же ведь не откажешь мне, да?.. Ну, вот и ладненько. Тогда, пожалуй, начнём...

"Беседа" со стволовым продолжалась минуты четыре. Потом в загоне всё стихло, и из него вышел хмурый и чем-то весьма озадаченный Зар.

— Ну, узнал что-нибудь? — спросил Раф.

Бригадир окинул его задумчивым взглядом:

— Сейчас проверим.

Он подошёл к лестничной зоне и принялся набирать код на панели.

В бронированной двери что-то пискнуло, и она медленно отворилась.

Зар проскользнул внутрь, потом развернулся, помахал шахтёрам рукой и буднично произнёс:

— Пока, парни. Удачи вам на уровне ноль.

Дверь с лязгом захлопнулась.

Проскрежетала закрываемая со стороны лестницы кремальера...

— Что это было? — Слабый с недоумением обернулся на остальных.

Судя по вытянувшимся лицам, другие тоже пока не поняли, в чём "прикол".

— Нулевой, — сообщил заглянувший в загон Махир.

— Он что, замочил стволового? — уставился на него Раф.

— Выходит, что так, — пожал плечами парнишка.

— А зачем?

— Видимо, что-то узнал от него.

— Узнал и...

— Смылся.

— Точно, б...

— А может, он, типа, спасти всех решил? Ну, в смысле, один, чтобы другие не пострада...

— Нет!

Все повернулись к Сагишу. И немудрено. На памяти Рафа, это было первое слово, которое тот произнес за всё время работы в шахте.

— Нет, — повторил "молчун". — Кто предал раз, предаст и второй.

Голос его звучал твердо.

— Поясни.

Раф упёрся взглядом в тридцатого.

Сагиш взгляд выдержал.

— Зар отвечал за внешнюю безопасность Синей долины. Он дважды сопровождал послов Ку к вождям кланов. В третий раз кутао со звёзд явились без приглашения. Разведка их проморгала. И я теперь знаю, из-за чего. Зар предал свой клан и всех Ал. А сегодня он предал нас.

— Не понимаю. Зачем ему это? Неужели он думает, что можно спастись в одиночку?

— Я знаю, зачем.

Раф пристально посмотрел на семнадцатого.

— Ну, в смысле, догадываюсь, — чуть стушевавшись, уточнил Борода. — Мне Крит говорил и даже показывал.

— Что он тебе показывал?

— У Крита в кондейке ящик заныкан, от ленточных роликов. Он туда раз или два в неделю брикеты откладывал. Вот.

— Брикеты? Какие брикеты? — не понял Раф.

— Обычные. Которые жрать. У него их там штук, наверное, сорок скопилось. Он ещё хвастался, что это, типа, НЗ. Типа, понадобится кому-то, а у него есть. Удобно и клянчить не надо. Вертухаи-то все равно не дадут, ещё и поизмываются, твари...

— Постой-постой. Брикеты — это пищевой концентрат, что ли?

— Ну да, он самый.

— Ага... ага... — Раф сосредоточенно потер нос. — Значит, ты полагаешь, Зар тоже об этом узнал и...

— Конечно, узнал. Крит ему, наверняка, говорил. Он же всё-таки бригадир... был...

— Он, наверное, поэтому и хотел, чтобы именно Крит пошёл вентилятор включать. Ну, там, в забое, — предположил Слабый. — Думал, что Крит никому больше про жратву не сказал. Хотел, сука, чтобы ему всё досталось. На всех там точно не хватит, а одному на месяц самое то... Эх! Знать бы заранее...

— Знал бы заранее, сам бы тогда предателем стал, гы-гы... — попробовал пошутить Комель.

— Что ты сказал?! А ну, повтори! — развернулся к ремонтнику двадцать шестой.

Раф чувствовал: ещё немного и шахтёры взорвутся. Напряжение последних часов явно сказывалось. Синяя дурь, гибель товарищей, лихорадочные попытки спастись, предательство бригадира... Положение складывалось отчаянное.

Выход из него отыскал Сагиш.

— Отставить!

От грозного командного рыка заложило в ушах.

Все волей-неволей замерли.

— Можешь взорвать её? — тридцатый взглянул на Рафа и указал на дверь.

— Попробую...

Спустя пять минут грохнули заложенные в стены заряды. Площадку заволокло пылью. Раф не стал мудрствовать и подорвал не саму дверь, а участок скалы, в которую её врезали. Решение оказалось верным. Дверь вывалилась из проема вместе с замками и рамой.

— Пошли! — скомандовал Сагиш.

— Догоним, порву гада, — пообещал Слабый, ныряя в еще не осевшую пыль.

— В клочки, — поддержал его Борода...

Предателя догнали даже раньше, чем думалось.

На минус двенадцатом уровне барбос "разрывался". К верхней части лестничного ствола вел небольшой коридор, заканчивающийся широкой площадкой с дверью. Возле двери суетился Зар. По всей видимости, он пробовал подобрать код.

— Что, не выходит? — ёрнически поинтересовался Слабый.

— Наверно, из головы вылетело, когда драпал, — пояснил появившийся следом Жуст.

— Не. Это стволовой циферки перепутал, — хохотнул Комель.

— Мочим урода, — подытожил выбравшийся из коридорчика Борода.

Все четверо рванулись к бывшему бригадиру.

Увы, быстрой расправы не получилось — никто из них просто не смог добежать.

Первым свалился Жуст, потом Комель, затем рухнули Слабый и Борода.

Они корчились на камнях, воя от боли, не в силах подняться.

Зар на них не смотрел. С ухмылочкой на лице он наблюдал за тем, как из коридора появляются остальные. В руке у него был зажат пульт АПБ.

— Ну что, желающих нет? Или ещё кто-нибудь попытается?

Он снова нажал на пульт. Лежащие на полу мгновенно затихли.

"Спящий режим", — сообразил Раф.

— Пожалуй, я попытаюсь, — выступил вперёд Сагиш.

Зар приподнял брови.

— Саг АлЗаУл? Неужели? Вот сюрприз, так сюрприз. Право слово, не ожидал.

— Ты не ошибся. Это действительно я, вождь клана ЗаУл, — тридцатый встряхнул руками и, сделав ещё пару шажков, изготовился к бою. То есть, слегка пригнулся и перенёс вес на опорную ногу. Из этого положения броситься на врага было легче всего.

— Ну что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит. Давненько хотел с тобой поквитаться. Жаль, раньше голос не подавал, ждал бы тогда поменьше.

— Меньше слов, больше дела, — презрительно бросил Сагиш. — Давай. Жми свою хренотень. Но смотри, если не выйдет, не обижайся.

— Я тебя за язык не тянул, — усмехнулся Зар, вдавливая кнопку на пульте.

Первые несколько мгновений ничего не происходило. А затем тридцатый шагнул к противнику. Пусть через "не могу", но — шагнул. Потом ещё. И ещё.

Раф видел, что каждое такое движение даётся Сагишу с огромным трудом, словно его руки и ноги опутаны крепчайшей нитью, и преодолеть эту невидимую паутину можно лишь невероятным усилием воли. Что-то подобное Раф наблюдал только раз, на корабле-тюрьме, когда приговоренный к кастрации Нур сумел разорвать ментальные кандалы и едва не добрался до Фарта.

Тогда его остановил бластер.

Сейчас бластера не было.

Был только пульт, и Зар всё давил и давил на кнопку в надежде остановить бывшего вождя племени АлЗаУл. А тот, в свою очередь, шагал и шагал, продираясь сквозь боль и ненависть.

"Нет, всё-таки сейчас по-другому. На корабле Нур просто не замечал ошейника, а здесь всё не так. Здесь один давит, другой сопротивляется..." — Раф пришёл к этой нехитрой мысли, когда Сагиш вдруг пошатнулся и отступил на полшага.

"Не дойдёт", — отчетливо промелькнуло в мозгу.

Так и случилось.

Ровно на середине пути вождь упал на колени. А ещё через пару секунд "бой" завершился. Сагиш осел на землю, несколько раз дернулся и затих, так же, как остальные.

Зар злорадно оскалился.

— Ещё добровольцы есть? Нет? Превосходно.

Предатель снова нажал на кнопку.

Маргаш, Ларс и Махир рухнули, как подкошенные.

— Гадаешь, небось, почему я тебя не тронул? — Зар, чуть прищурившись, рассматривал единственного оставшегося на ногах шахтёра.

— А что тут гадать? — пожал Раф плечами. — Тебе нужен взрывник. Без него ты эту дверь не откроешь.

— Сообразил. Уважаю, — качнул головой бригадир. — Но это ещё не всё. Ещё я знаю, что ты не с Радеса.

— И что? Что это тебе даёт?

— То, что наши старые дрязги от тебя далеки и, значит, договориться с тобой легче, чем с остальными.

— Ларс тоже не с Радеса. Почему ты не выбрал его?

— Во-первых, он не взрывник, а, во-вторых, слабый. Хозяевам рудника такие не интересны.

— А я, стало быть...

— Ты — другое дело. Из сильных "живучих" получаются отличные вольнонаемные. На руднике таких мало. Не каждая партия может похвастаться даже единственным выжившим.

— Ты хочешь сказать, что...

— Да, именно это, — перебил его Зар. — Выживают на сквирилиевых рудниках единицы, но если уж выживают, их судьба становится похожа на сказку. Им предлагают выгодные контракты, причем, не только на шахте. За каждого "суперживучего" наши хозяева получают хорошие отступные, так что им нет большого резона держать тебя при себе. Ты сможешь, если захочешь, стать высокооплачиваемым бойцом, спасателем, сборщиком космических кораблей, исследователем планет, специалистом по агрессивным средам. И с каждым годом стоимость твоего контракта будет только расти. Ты будешь купаться в роскоши, тебя будут ублажать самые красивые женщины, руководители государств и планет будут выстраиваться в очередь, чтобы только пожать твою руку.

Раф усмехнулся.

— Красивая сказка. Но мне она нравится. Возможно, я и приму твоё предложение.

— Примешь, куда ты денешься? — захохотал Зар. — Другого выхода у тебя нет.

— Выход всегда есть, — философски заметил Раф. — Но это сейчас не главное.

— А что главное? — нахмурился бригадир.

— Главное — я не уверен в том, что нас вообще выпустят из карантина. Даже если мы доживем до его окончания.

Зар самодовольно осклабился.

— Можешь не сомневаться. Выпустят. Ещё как выпустят. Смотри.

Он сунул руку в карман и через пару секунд в его ладони появился слабо светящийся камушек.

— Знаешь, что это?

Раф непроизвольно сглотнул. Он никогда раньше не видел радужных бриллиантов, но догадаться, что это и вправду один из них, было несложно.

— Откуда у тебя... это?

— А разве тебе Дурк не рассказывал? Нет?.. Надо же, как интересно, — по лицу бригадира скользнула насмешка. — Впрочем, не важно. Могу и я рассказать. Рано или поздно, ты всё равно узнал бы... Дело всё в том, что радужные бриллианты добываются не только при переработке руды. Иногда они рождаются сами. Довольно часто в синем песке находят сквируд. Это такой кристаллический минерал, тверже любого металла и прозрачнее хрусталя. Наверху его очень ценят. Тому, кто его обнаружил, на личный счет сразу перечисляют две тысячи кредов. Так что стоит лишь отыскать две-три штуки, и ты, считай, на свободе. Однако сквируд — это ещё не всё. Что стоит свобода без денег? Куда ты без них пойдёшь в чужом мире? Только обратно в шахту. Чтобы реально жить, а не выживать, нужны средства. Нужен, как здесь говорят, стартовый капитал, а его можно получить только одним способом — найти в песке настоящий радужный бриллиант. Его цена — миллионы!

Рассказчик приостановился, чтобы перевести дух, и Раф, словно бы сомневаясь в сказанном, тут же поинтересовался:

— И что это даст нашедшему? Зачем платить, если можно просто отнять?

— Хороший вопрос. Правильный, — кивнул Зар. — У простого шахтёра такой бриллиант и вправду отнимут, и хорошо, если не убьют.

— Простой шахтёр — это кто?

— Тот, кто не знает, как обращаться с сокровищем и как его можно использовать.

— А ты, получается, знаешь?

— Я — да. И это известно не только охране, но и хозяевам рудника, а они-то уж точно не дураки и зря рисковать станут. Со мной им дешевле договориться, а не убить.