Вварденфелл. Нелетописное.

— Вив, ты что... — начал было Аршес, но почти сразу понял причину такой реакции и выхватил меч и едва не пришпилил Сартаса к стене, уперев ему в грудь клинок.

— Г-гурин, ты что?!

— Ты ведь знаешь кто я теперь?! Верно?! Отвечай! — рявкнул данмер. — Никто из гильдии на меня так не реагировал! Никто! Ты ведь имеешь отношение к Шестому Дому, так?!

Вивил Сартас вздрогнул, как-то сжался под испытывающим взглядом Аршеса, и кивнул. Дивайт Фир был прав, говоря, что только Дагот Ур и приближенные к нему, возможно, что даже остальные члены Культа Шестого Дома могли увидеть, что Гурин как-то изменился.

Гурин же на несколько мгновений потерял дар речи. Его... лучший друг... и — предатель?! Но как вообще такое могло быть, ведь он... он просто не мог быть предателем! Или все же мог?..

— Вот значит как... — наконец, после долгого молчания сказал Аршес, едва сдерживая ярость. — Значит, тебе прекрасно известно, где находится ваша основная база, верно?.. Вот ты меня туда и отведешь.

* * *

Путь до Когоруна был долгим. Долгим и молчаливым. Первым ехал Вивил, за ним — Гурин, готовый чуть что — доформировать заклинание и пустить его в спину "другу". Чего теперь ожидать от Сартаса он не знал. На ночевки не останавливались, разве что сделали пару привалов, на которых возле костра царила настолько мрачная и зловещая тишина, что обоим данмерам было тошно от этого "отдыха".

Когорун представлял собой очень даже хорошо сохранившиеся развалины, почти занесенные серым песком: древние строители строили крепость на совесть. Мрачные, строгие и, казалось бы, абсолютно безлюдные и пустые. На первый взгляд.

Здесь не было и намека на присутствие каких-то разбойников или контрабандистов. Это место вызывало одно только желание: убраться отсюда подальше. Каменные стены оставшихся целыми верхних строений только подчеркивались состоянием погоды — пасмурной, с мелким шелестящим дождем. Словно сама природа скорбела о порушенной дружбе.

Привязав двух гуаров чуть в стороне, данмеры подошли к крепости. Первым все также шел раскрытый пособник Шестого Дома. За эти несколько дней Вивил сильно сдал: улыбчивый раньше, сейчас он был хмур, под стать погоде. Он не проронил ни слова за все время пути. Также как и Гурин.

Аршес был очень зол на Сартаса. Он считал этого мера своим самым лучшим другом, даже опекал его от насмешек согильдийцев. Но теперь...

Наземная часть крепости Когорун представляла собой два куполообразных строения с правой стороны, изогнутого под углом строения и стоящей посередине небольшой квадратной двухэтажной "башни". Вивил подошел ко второму сооружению, проигнорировав остальные. Нажав какой-то выступ, мер без труда открыл тяжелую дверь из черного дерева и оказался внутри крепости. Следом вошел Гурин.

Вот тут обстановка резко отличалась от внешнего запустения: на стенах горели факелы, слышались голоса. Крепость, вопреки слухам, была обитаема. Еще больше в этом Аршес убедился тогда, когда первый же "патруль", состоявший из одетых в легкие доспехи данмеров, завидев "гостей", круто развернулся и, побросав оружие, бросился прочь. На справедливое Гуриновское "Куда?!" бравые вояки только поддали жару, вопя на весь коридор о том, что в крепости "Истинное Воплощение".

— Да что тут вообще творится?! — рявкнул в конец взбешенный происходящим Аршес, когда за следующим поворотом изогнутого каменного коридора двое слуг, несших какие-то корзины, бросили их и забаррикадировались в ближайшем зале, примыкавшем к нему. Гурин-то рассчитывал на хорошую драку, а не глупое бегство противников.

— Вообще-то Господином отдан приказ не причинять вреда Воплощению Неревара... — подал голос Вивил, наблюдая за тем, как Гурин пытается выбить дверь, за которой прятались двое слуг Шестого Дома.

— Что?! "Не причинять"?! Это в каком таком месте?! — Аршес оставил дверь, уже наполовину провалившуюся внутрь комнаты, в покое и развернулся к Сартасу, прожигая его злобным взглядом. — Он же сам приказал заразить меня корпрусом, и вообще убить!

— Чт... я не отдавал такого приказа! — вдруг выкрикнул Вивил и, охнув, зажал себе рот рукой, сообразив, что выдал себя.

От таких "откровений" у Гурина выпал меч из руки, и он какое-то время стоял, молча смотря на собрата, пытаясь понять, пошутил он или нет. Наконец, Аршес, не спуская глаз с "приятеля", полез в свою сумку и достал из нее "письмо", которое он взял с мертвого тела Дагота Гареса и протянул тому, кого до этого момента звал Вивилом.

Мер взял сложенный вчетверо лист пергамента, развернул его и вчитался в текст. Глаза бегали по строчкам, и в какой-то момент замерли. Данмер буквально окаменел.

— Я... я не помню этого... я не помню, чтобы я писал это... — наконец смог выдавить из себя "Вивил", поднимая испуганный взгляд на Гурина. — Это... это письмо, правда, написано моей рукой... но я не помню...

"Сартас" вдруг тихо заскулил и опустился на колени, обхватывая голову руками. Аршесу стало жутко. Недолго думая, мер с двух ударов все-таки выбил дверь, нещадно перепугав прятавшихся там слуг, схватил "приятеля" за шкирку и силком втащил внутрь, усадив на деревянную резную скамью. Понятливая челядь благоразумно, по стеночке, покинула помещение.

"Вивила" откровенно трясло, так что отбирать письмо у него было делом неблагодарным. Впрочем, в предложенную флягу "Сартас" вцепился не хуже дреуга в дарованные рыбаком бусы. Сделав несколько глотков мер немного успокоился, а Гурин оседлал стул низкой спинкой вперед, положив на нее руки.

— А теперь еще раз... но без истерик и желательно очень подробно. — Гурин неожиданно для себя понял, что не может, да и не хочет орать и выяснять отношения. Что-то тут было нечисто и даже весьма странно. Такую истерику было невозможно сыграть: Аршес повидал немало людей, меров и других представителей рас, которые своими "концертами" могли посрамить бывалого актера, но такого искреннего отчаяния никто бы не сыграл.

— Кто это сделал?.. — тихо спросил "Вивил", не поднимая головы.

— Что именно? Письмо? — вздохнул Гурин, подперев рукой подбородок. — Или ты про корпрус?.. Дагот Гарес, кажется...

— Он мертв?

— Ну да. А что?

— Ему безумно повезло, — всегда спокойный и мягкий голос "Вивила" вдруг наполнился сталью. А когда мер поднял голову, Гурин понял, что этот данмер сейчас меньше всего похож на главного неудачника Гильдии Магов. Холодный, злой взгляд, с глубоко затаенной болью внутри. Перед Аршесом сейчас был не Вивил Сартас, а кто-то другой. Но кто? Ответ напрашивался сам собой.

— Это точно... — чуть кивнул Гурин. Оба мера помолчали. Тишину нарушил Аршес. — Как мне тебя называть, мер?

— Ворин... Ворин Дагот... — вздохнул "Вивил", поняв, что этот маскарад подошел к своему логическому концу.

— Вот как... Ворин Дагот. Дагот Ур... Что ж, Ворин... может быть хотя бы ты мне объяснишь, что вообще происходит?

Аршес забрал свою фляжку и приложился к ней, с интересом посмотрев на слегка удивленного такой просьбой собеседника.

— Ну так что? Мне безумно интересно, знаешь ли... столько времени меня водили за нос... сначала Кай, потом ты... я хочу знать правду. Что происходит на этом острове и какую роль в этом играю я.

— Что ж... вполне логичное требование.

— Не требование...только вопрос. Пока.

— Хорошо. Тогда стоит начать издалека... — Ворин собрал свои волосы в хвост и откинул за спину, сел ровнее. — Это очень старая история... она берет свое начало еще с того момента, как кимеры пришли в Морроувинд. Тогда... был жив Неревар. Неревар Индорил. Великий правитель, собравший все разрозненные племена. Мудрый полководец. Я был его вассалом... верным и преданным... в те времена еще были двемеры. Богохульные существа, создававшие машины и строившие свои подземные города. То, что ты видишь сейчас — остатки их былого величия и славы. Они были жестоки, смеялись над богами... и когда нашли в недрах Красной Горы сердце Бога, то решили его использовать в своих целях.

— Что они нашли?

— Сердце бога Лорхана. Согласно легендам, когда один из богов победил другого, он вынул сердце побежденного и хотел уничтожить его. Однако сердце Лорхана, поверженного бога, только рассмеялось над ним. Оно сказало: "Это Сердце — Сердце мира, потому что было сделано для того, чтобы удовлетворить остальных". Тогда победивший прикрепил сердце к стреле и запустил стрелу далеко в море, где её не сможет найти ни один аспект нового мира. И там, где сердце коснулось морского дна, появился огромный вулкан, который через столетия назвали Красная Гора.

— И чем же грозило это сердце остальным?

— Его сила велика... Однако, как я уже говорил, его нашли двемеры, и их главный Тональный Архитектор Кагренак создал инструменты Разделитель, Разрубатель и Призрачный Страж, которые позволяли использовать божественную силу Сердца. Во время Войны Первого Совета он воздействовал Инструментами на него и, как считают некоторые, переместил свою расу в другое измерение. По другой версии, он уничтожил всех двемеров, неправильно использовав Инструменты.

Гурин сразу же вспомнил про запертого у Дивайта Фира последнего двемера. Но как же ему удалось остаться в Тамриэле, если остальные двемеры покинули его или были уничтожены? Однако Ворин продолжал свой рассказ.

— Мы нашли сердце, когда спустились в недра Красной Горы. Мой лорд опасался что-либо предпринимать без совета богини Азуры... и оставил меня сторожить инструменты и само Сердце, не давая никому его коснуться. Лорд Неревар Индорил не хотел, чтобы кто-нибудь использовал силу Сердца. Но его советники Альмалексия, Вивек и Сота Сил предали его и сделали себя богами, образовав Трибунал. Они убили Неревара... убили, когда он взывал к Азуре... — Ворин сжал кулаки, взгляд мера остекленел, словно он возвратился в те далекие времена. Да так оно и было. — Я был рядом на каждом ритуале, но в тот раз я был слишком далеко оттуда... За их предательство Азура прокляла всех кимеров, превратив их в данмеров.

— То есть ты хочешь сказать...

— Да... я — кимер. То, что ты видишь — всего лишь ширма... я выгляжу иначе. У меня светлая кожа и светлые волосы... зеленые глаза. Но я тоже виноват в гибели моего друга... так что я держусь этого облика... а ведь я предупреждал Неревара, что его жена что-то задумала... догадывался... говорил ему об этом, но он и слушать меня не захотел...

— "Жена"?!

— Альмалексия! Блудная кошка! После смерти Неревара она спала с одним из его полководцев! С Вивеком!

Гурин просто за голову схватился от таких откровений.

— Однако смерти Неревара им было мало... эта троица явилась на Красную Гору... чтобы отобрать инструменты Кагренака и стать живыми богами... и они убили меня.

— Как это убили? Ты же сейчас вроде как живой.

— Не знаю, как... но Вивек серьезно ранил меня... я был вынужден отступать в шахты... Но очнулся я возле сердца Лорхана, не помня, как оказался там. И с этого самого момента, как я очнулся, я понял, в чем моя цель. Отомстить и свергнуть этих ложных богов... — Ворин злорадно усмехнулся. — Когда эти идиоты вернулись на Гору, чтобы пополнить свои силы... я был готов. Мне удалось отобрать у них инструменты Кагренака... правда, Призрачный страж Вивек смог утащить с собой... но мне и этого было достаточно. Главное, что я отсек их от возможности пополнить свои силы. Тогда эта троица возвела Призрачный предел, надеясь на то, что я буду изолирован. Идиоты...

— Так причем тут я?

— Ты... ты это общий шанс убрать меня с дороги. Ты ведь знаешь о культе Нереварина. Эшлендеры верят, что Нереварин вернется, чтобы уничтожить Трибунал и вернуть Морроувинду свободу. А этого Трибунал очень и очень не хочет. Я им тоже мешаю. Но приняв тебя... они могут избавиться от меня... твоими руками. Только подумай: дать кому-то шанс стать реинкарнацией важного для местных жителей мера. Натаскать его, дать устраивающую "хозяев" информацию... дать возможность освободить всех, убрав своего основного противника...

— Но почему ты все это затеял?! — Гурин поднял руку, прося паузы и возможности договорить. — Про месть я понял. Я имею в виду другое. Зачем ты выдавал себя за другого? Ведь тебя же могли раскрыть...

— Раскрыть? Меня? — Ворин расхохотался. — Побойся богов, Гурин! Я с Вуртаном в гильдии уже больше четверти века, а он так и не понял кто я! Тоже мне, агент Кая...

— ЧТО?!

— Ну да, Вуртан — один из Клинков. А Карстена — член дома Дагот. И вообще этот Кай — трус. Как только понял, что его подчиненных стали раскрывать и тактично убирать с дороги — он сбежал... Гурин, тебя всегда окружали те, кто на самом деле были не теми, кем казались... с самой первой минуты, когда ты ступил на Вварденфел... шла война. За тебя.

— Но почему ты как идиот шлялся со мной по острову?! У тебя что, других дел не было?!

— Были... но я хотел убедиться, что хотя бы ты... не подделка...

— "Подделка"? А были и другие?

— Конечно... и все были Ложными Воплощениями... последняя дама меня откровенно достала... истеричка неблагодарная... Я... я всегда надеялся, что Неревар вернется... и сейчас... я ввязался в это дело просто от безысходности... Я устал Гурин. Устал от подделок... я устал его ждать...

— То есть ты веришь в эти пророчества?

— А почему нет? Нужно же во что-то верить. Я до сих пор надеюсь, что смогу увидеть его. Снова.

— А если я окажусь подделкой?

— Я... мне будет очень жаль. — Ворин вздохнул и отвел взгляд. — Прости меня, Гурин. Я хотел все тебе рассказать... но не так. Прости. Ты в праве меня ненавидеть... и я не осужу тебя за это. Ты в своем праве.

Гурин встал, став ходить из стороны в сторону. Лорд Дагот только провожал его взглядом, следя за этими метаниями по комнате. О чем он думал в этот момент было неизвестно. Только взгляд у него изменился, стал усталым, как у побитой дворовой собаки, выброшенной на улицу злым хозяином.

— Хорошо... я понял, — наконец Аршес остановился и посмотрел на Ворина. — За правду — спасибо... но за этот твой маскарад я на тебя все еще злюсь. Ты даже не догадываешься, каким идиотом я себя сейчас чувствую!

— Поверь... это чувство взаимно. Впрочем... тебе стоит подумать над тем, что я сказал тебе. Можешь идти, обдумать мои слова. Даю слово, что никто из членов Дома Дагот не тронет тебя. Ступай.

— Разбежался. — Гурин скрестил руки на груди, смотря на Лорда Дагота сверху вниз. — Чтобы ты потом снова что-нибудь учудил, как с этим письмом? Где ты был неделю назад?

— Я вернулся на Красную Гору. Подчиненных нужно контролировать.

— Хм... как раз тогда, когда я собирался полезть в Илуниби...

— Что ты имеешь в виду? — Ворин поднялся, подойдя ближе.

— Ну смотри как получается: ты не помнишь как... переродился. И не помнишь, как написал письмо. В обоих случаях ты был на Красной Горе, рядом с сердцем Бога. Смекаешь?

— То есть ты имеешь в виду, что оно на меня влияет?

— И, полагаю, что очень сильно... так что думаю, тебе будет лучше держаться от горы подальше... тебе есть с кем передавать поручения?