| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я терпеть его не могу! — решительно ответила Грегорика, но слегка покраснела. Заметив это, София перешла в наступление:
— ...Какая сочная тема для прессы! Ха, удивительно, что Сенат ещё все это не раскопал. Ведь там так хотят замазать тюдоровских наследников грязью — а лучше инцеста ничего не придумать!
— Мне всё равно, что скажут обо мне, — пожала плечами принцесса, быстро восстановив самообладание. — Но лучше прекратим этот разговор.
— Ещё бы! Ты так говоришь, потому что не хочешь признать — здесь победила я!
Нимало не смущаясь вопиющим противоречием со своими же недавними речами, София положила руку на живот и с победным видом хмыкнула. Впрочем, в её следующих словах снова прозвучала горечь:
— Грустно только... что это всё равно не помогло бы удержать Якова. Всё бессмысленно... и ничем не кончится.
Помолчав, Грегорика заговорила, не поднимая глаз, негромко. Такого тона от неё мне до сих пор ещё не приходилось слышать.
— Наверное, я не имею права так говорить... и всё же. Сейчас мы в сложном положении, но я уверена, что через некоторое время мы встретимся с дядюшкой Магнусом, и он поможет нам вернуться домой. София, я обещаю в любом случае позаботиться о вашем ребёнке. Пожалуйста, не надо избавляться от него.
Хрусть.
Слова принцессы ударили меня, словно мешок с углём, упавший на голову. Тупо уставившись на треснувший в руке бокал и капли крови, смешавшиеся с вином, я уже не слышал, что ответила София. В ушах стоял только колокольный стук сердца, а нестерпимое чувство вины заставило меня крепко-крепко зажмурить глаза — хотя и совершенно напрасно.
В трапезной остались только Грегорика и Брунгильда. Закрыв за собой дверь братской, куда она только что вместе с Алисой отвела явно плохо себя чувствующую и злую на весь мир Софию, принцесса обернулась к телохранительнице. Та смущённо потупилась, спрятав под столом руки с измазанными в крови пальцами.
— Пусть отдохнёт, — сказала Грегорика, устало сжав переносицу. — Время уже позднее, нам тоже стоило бы немного поспать перед завтрашней экспедицией.
— Да, госпожа.
— Но нужно ещё сходить к Весне, узнать, что творится в мире и... ты, случайно, не видела, где он?
— Сидит на ступенях перед входом, — не поднимая глаз, ответила телохранительница. Грегорика слабо улыбнулась.
— Вспомнила, что бинт у тебя всегда с собой. Так же получилось, когда я порезалась осокой во время наших с тобой приключений: ты испугалась и бросилась помогать мне. Понимаешь, глядя, как ты сейчас перевязывала его... я вспомнила ваш ночной разговор, — задумчиво проговорила принцесса, и добавила, глядя прямо на горничную. — Прости, я случайно услышала его, и кое-что поняла... прежде всего, про себя саму.
— Г-госпожа, я не имела в виду ничего такого!.. — торопливо вскинулась Брунгильда, и её щеки залил непривычный румянец.
— Ни разу не видела, чтобы ты так краснела, — слабо улыбнулась Грегорика. — Нужно ли лучшее доказательство? Хм-м-м... мне никогда бы не пришло в голову, что мы с тобой можем оказаться соперницами.
— Т-такого не будет, ваше высочество!!! — телохранительница вскочила, со стуком отбросив стул, и судорожно стиснула руки на груди. — Я ни за что, никогда не сделаю ничего, что расстроит вас!..
Грегорика слегка вздрогнула и шире раскрыла глаза — словно услышав что-то неожиданное. Повисло долгое молчание. Наконец, она мягко произнесла:
— Знаешь, Хильда, я совсем не рада, что ты так говоришь. Пользоваться своим положением в любви — нечестно. Я не хочу, чтобы ты так думала обо мне.
Опустив голову и машинально вытянув руки по швам, словно солдат в строю, Брунгильда сдавленно проговорила:
— Вы... вы для меня важнее всего, госпожа.
Грегорика помедлила ещё секунду, пристально глядя на телохранительницу, и вдруг шагнула вперёд, обняв и прижав к себе её напряжённо вытянувшееся тело. Произнесённые шёпотом слова прозвучали, тем не менее, совершенно отчётливо:
— Ты тоже очень дорога мне, Хильда. У меня нет никого ближе тебя. И мне совсем не нравится, когда ты, чтобы угодить мне, отказываешься от всего: от своих чувств, желаний и мыслей, даже от самой себя.
— Н-нет, это не так!..
— Неправда! Я не слепая... и я вдруг посмотрела на себя со стороны и поняла, что не хочу быть твоей госпожой. К чёрту все эти церемонии, все эти поклоны — надоело! Мне всё это время страшно не хватало настоящей подруги, с которой можно поговорить по душам, а не только про наряды! Все страхи и волнения этого путешествия — настолько малая цена за то, что мы с тобой вместе сражаемся и рука об руку преследуем общую цель! Я не хочу, чтобы это кончилось, и мы опять вернулись к глупому этикету! Пожалуйста, Хильда, говори мне открыто всё, что ты думаешь!.. И перестань называть этой дурацкой 'госпожой'!.. — горячо шептала Грегорика.
— Я... я не смогу... — пробормотала телохранительница, которая так и не решилась обнять принцессу в ответ. На её глазах сверкнули слезы. — Я не достойна... ведь я...
— Перестань, тут нет ничего невозможного! Хотя бы постарайся, пусть и не сразу!.. А я сделаю все, чтобы тебе помочь! — воскликнула принцесса, ещё крепче прижимая телохранительницу к себе, когда внезапно прозвучавший от двери новый голос заставил её вздрогнуть и замереть на месте.
— Вот лучше бы вы только этим и занимались, чем отбивать чужих парней.
Незаметно появившаяся Алиса прислонилась к дверному косяку, сложив руки на груди и неприязненно глядя на обнявшихся девушек. Отстранившись от неподвижной телохранительницы, Грегорика со смущением наклонила голову:
— Простите, Алиса, мы обсуждали наши личные дела.
— Да я уж вижу, какие личные.
— Кхм, — привычным усилием взяв себя в руки и приведя мысли в порядок, принцесса заговорила ровным тоном: — Надеюсь, с Софией всё в порядке?
— Вроде бы улеглась и заснула.
— Хорошо. Тогда вернёмся к главной теме, — теперь глаза Грегорики опасно сверкнули. — Действительно ли вы можете назвать Золтана своим парнем? Мне казалось, что ваши отношения скорее дружеские, чем романтические.
— Мои — именно романтические! И не важно, что он там себе думает!.. — немедленно взвилась Алиса.
— Но ведь его отношение тоже имеет значение, верно? И если он не считает вас своей девушкой, то и говорить, что мы с Хильдой пытаемся отбить его у вас — несправедливо.
— Ха, а кто вертел перед ним хвостом?! Все эти ваши танцы, умные разговоры, секретные тайны — скажете, вы совершенно ненарочно так сблизились?
— Если хотите знать, то я тоже не предполагала, что так получится, — пожала плечами принцесса. — Но чем больше я узнавала Золтана, тем больше общего у нас находилось. Да, мне интересно и приятно с ним общаться. Наверное, именно про это и говорят — 'он мне нравится'. Если бы к моменту нашего знакомства вы, Алиса, уже состояли бы с ним в определённых отношениях, я бы не стала так себя вести. Но сейчас не вижу смысла сдерживаться — ведь я никак не мешаю вам делать то же самое.
— Это только слова! — сердито воскликнула Алиса. — Куда мне тягаться с такой блестящей звездой, небожительницей?!.
— Вы напрасно так говорите. Мне кажется, Золтан не из тех, кто падок на внешний блеск и мнение света. Он даже не стесняется спорить со мной! В общем, очевидно, что у него своя голова на плечах...
— ...И он непременно выберет вас, так?
— Не знаю, про какой именно 'выбор' вы говорите, и не знаю, что он об этом думает. Но, как бы там ни получилось, я предпочитаю открытую и честную игру.
— Тогда почему же вы ему не признались до сих пор?
— 'П-призналась'?.. Но, чтобы признаться, нужно ведь... — Грегорика явно смешалась. — Нет, я не о том. Я и сама осознала, что он мне нравится, совсем недавно — и это было довольно неожиданно. Если честно, я не успела до конца обдумать, к чему это ведёт; ведь раньше мне никогда не приходилось испытывать такое... Кроме того, сейчас вообще очень сложный момент... и потом все неожиданно осложнилось ещё больше... — она невольно бросила взгляд на молчащую Брунгильду и затем парировала с вернувшейся решительностью: — А почему вы сами не сделали этого? Ведь у вас-то было более чем достаточно времени.
— Как будто это так легко!.. И он всё время увиливал... а я не могла решиться...
— Дело ваше. Я же, когда разберусь, не стану ходить вокруг да около.
Насупившаяся Алиса с досадой пробурчала:
— Одно я должна признать, ваше высочество — ваша прямота подкупает... и одновременно ужасно раздражает!..
— С этим я не могу ничего поделать. Хотя у меня нет желания ссориться с вами, Алиса. Вы хорошая девушка, и я бы предпочла видеть вас своей подругой. Честно.
— Просто удивительно видеть такую поборницу честной игры. Легко говорить, когда вы уверены в победе! — все выглядело так, словно Алиса оказалась совершенно сбита с толку таким поворотом. Но сдаваться она не собиралась: помешкала, кажется, пытаясь придумать, чем бы уязвить соперницу, и вдруг подняла палец, неожиданно сменив тему: — Хотя вы же проиграли Софии, ага! Наверняка просто стремитесь взять реванш в другом месте!
Грегорика устало приложила ладонь ко лбу.
— Понимаю, что вы сердиты на меня, Алиса, но, серьёзно — какой проигрыш?.. Мне с самого начала было жаль Софию; жаль её талант — Яков их недостоин. Даже её импульсивность мне несколько импонирует. Но какой извращенкой надо быть, чтобы счесть, что я стану спать с братом?! Не говоря уже о том, что мне попросту неприятно его общество!
— Но он-то нацелился на вас!
— Честно говоря, мне до сих пор трудно в такое поверить. Пока не знаю, как тут быть. Впрочем, сейчас это не имеет значения. И вообще — мы удалились от темы. Мне больше хотелось бы понять, что случилось с Золтаном. Он не из тех, кто фонтанирует эмоциями, но у него было такое лицо... Возможно, вы что-то знаете, Алиса?
— Думаете, я обязана вам рассказать? — насупилась та. Впрочем, смолчать она не смогла; ей явно тоже хотелось обсудить эту тему: — Хотя я и сама не поняла, в чем дело, могу лишь гадать. Вроде бы, тогда речь шла про то, что...
— ...Её высочество сказала, что позаботится о ребёнке Софии, — вдруг подала голос Брунгильда. Смерив её удивлённым взглядом, Алиса пожала плечами:
— Вот-вот. Но я понятия не имею, с чего вдруг Золтик так разволновался. Что ему до этой потаскушки?
— Не стоит её так называть — у неё были более сложные мотивы, — покачала головой Грегорика и уточнила: — В ответ на мои слова София выдала очередную порцию оскорблений и глупостей, но это уже вряд ли связано с делом.
— Скорее всего.
— Может быть, причина в чем-то ином? Не знаю... ну, к примеру — как Золтан относится к детям?
— К детям?.. — Алиса задумалась. — Да нормально относится: карапузы нашего садовника по нему ползают совершенно невозбранно; кажется, он даже с удовольствием с ними игрался. Правда...
— Что?
— Вдруг вспомнила. Когда я впервые повела его, чтобы похвалиться миленькими малышами-близнецами, он повёл себя довольно странно. Весь побледнел, и на глазах слезы — но так и не признался, почему. Как раз три года назад, им по несколько месяцев было. Золтик тогда два года подряд всё лето и осень пропадал в экспедициях, зарос весь, дикий стал какой-то. И мрачный, кстати, ходил всё время. Уверена, там случилось что-то. Но проблема в чём: если он заупрямился, из него клещами не вытянешь.
— Экспедиции на Аляску?.. — Грегорика подняла глаза к потолку, вспоминая. — Золтан упоминал, что простудился и его оставили поправляться; за это время он научился работать в кузнице. Но больше ничего особенного.
— Дядя Святослав наверняка что-то знает, но ведь его сейчас не расспросишь, — вздохнул Алиса. — И он всё равно витает в своих научных эмпиреях. Ладно, придется сдаться.
— Нет, я просто спрошу его... — начала Грегорика, и вдруг осеклась. — Хотя, наверное, нехорошо причинять Золтану боль из простого любопытства с моей стороны...
— С нашей стороны, — поправила Алиса, криво усмехнувшись. — Мне интересно не меньше вас. И валькирии тоже, если судить по блеску в глазах.
Судя по тому, как торопливо Брунгильда подняла подбородок, изображая полнейшую незаинтересованность, наблюдательность рыжеволосой сплетницы недооценивать не стоило. Принцесса вздохнула в ответ на какие-то свои мысли:
— Значит, мы трое...
— Четверо, ваше высочество, четверо.
— Почему?.. А, вы имеете в виду Весну.
— Кого же ещё? Видели, как она на него смотрит телячьими глазами? Когда на минутку отвлечётся от своих формул, конечно.
— Немирович спас ей жизнь, — лаконично произнесла Брунгильда. — В трюме. Двойник Якова успел бы заколоть её до того, как появилась я.
— Весна рассказала? Тебе?.. — удивилась Алиса. — Она же тебя боится до дрожи.
Телохранительница не снизошла до пояснений, но было очевидно, что ей всё же как-то удалось разговорить робкую отличницу.
— Четверо... — озадаченно протянула Грегорика. — Вот уж не думала, что окажусь в такой ситуации. Её можно было бы даже назвать комичной...
— ...Только вот нам-то не до смеха, — подхватила Алиса. — Выглядим, как дурочки.
— Дурочки? Нет, с этим я не согласна, — покачала головой принцесса. — Нет ничего плохого в том, чтобы искать общества человека, который вас привлекает. И именно потому допрашивать его я не стану, это неправильно. Если Золтан захочет, то расскажет сам, но совать нос в его дела мы не вправе.
— 'Мы'... — пробормотала себе под нос Алиса, и выражение её лица в этот момент было бы довольно трудно описать.
Принцесса же хлопнула ладонью по столу в подтверждение своих слов и решительно поднялась на ноги.
— Я собиралась узнать, что услышала Весна. Золтану тоже будет полезно отвлечься.
Поздние ночные цикады, доживающие последние дни перед первыми заморозками, что-то тоскливо скрипели в буйно разросшихся палисадниках перед развалинами, окружающими площадь. Боль в порезанной руке, которую мне, не слушая возражений, перевязала Брунгильда, оказалась до смешного слабой. Сейчас мне, наоборот, хотелось изо всех сил лупить кулаком по камню, чтобы кровь брызгала вокруг... но это был бы подлый обман. Трусливая уловка. Разве имею я право пытаться заглушить примитивной болью жгучую вину, протыкающую сердце, словно калёный гвоздь?
А ведь я уже почти сумел загнать её на задворки памяти — ещё немного, и она бы вообще затерялась, оставив меня и дальше порхать, словно безмозглый жизнерадостный мотылёк, не способный вспомнить, что было вчера. В глубине души я ведь хотел этого, правда? Как можно быть таким мерзавцем?..
Или... это было бы к лучшему? Что толку теперь терзаться, когда всё давно сделано, и ничего уже нельзя исправить? Моя... даже не трусость, а глупое сопливое легкомыслие погубило всё... её уже не вернуть. Если бы я только знал; если бы вовремя догадался!..
Сглотнув ядовитый комок, я зажмурился, закрыв лицо руками, и холодный ветер обжёг мокрые щеки.
Не знаю, сколько я так просидел в густой осенней темноте, когда по истёртым каменным ступенькам процокали подковки на чьих-то каблуках. Остановившись рядом, Грегорика проговорила негромко, с мягкой интонацией:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
