Чужой

-Хочешь?

Влад пожал плечами и отхлебнул из протянутой бутылки.

-Пивца с хлебом навернешь, и пообедал, — засмеялся парень.

-Оттого и тощий такой, -сказал Влад.

-От пива и хлеба наоборот толстеют, а я — гляди...

Парень приподнял свитер, показывая плоский живот:

-Габитус у меня такой.

-Как звать-то тебя, габитус? -невольно улыбнулся Влад.

-Венька. Вениамин.

-Редкое у тебя имя.

-Я и сам редкий, -опять засмеялся парень.

-Это уж точно, -согласился Влад.

Его начинало заражать веселье парня.

-Питерский? — поинтересовался он.

-Не.. Из Екатеринбурга. Слыхал? Свердловск бывший. Точнее, не из самого, а рядом.

-А здесь как очутился?

-Сказал же — путешествую. Меня в армию должны были забрать. Я по повестке не являлся, за мной с ментами пришли... Ну, а я...-парень сделал характерный жест, — Пускай поищут.

-А родители, что?

-Мамка умерла, а отца нет. Я у тетки жил, а ей пофиг веник, где я. Даже легче — кормить не надо. Она меня взяла, чтобы квартира после мамки ей досталась. Теперь сдает...

Венька уже успел проглотить буханку и допивал вторую бутылку.

-Дай еще сигаретку, -попросил он, -Эти про запас.

Они закурили.

-Ну, а дальше что? Всю жизнь бегать будешь? А зима настанет?— спросил Влад.

Венька ощетинился и его веселые глаза моментально стали колючими:

-Да? А ты что, очень крутой, да? Я свободный, а ты гибонишь, небось, где-нибудь за гроши, да с женой спишь — вот и вся радость в жизни. Я, знаешь, сколько на шашлыках за один день делал? Чем ты лучше меня?

-Нет у меня, Веньчик, жены. А место постоянное есть, где гибоню, и дом, в отличие от тебя.

-Надо — и у меня будет, — отрезал Венька.

-Ладно, не будем спорить, — примирительно сказал Влад, -Пошли лучше на лодке прокатимся...

Венька вопросительно посмотрел на него.

-Пошли, пошли. Приглашаю.

Они встали и направились к лодочной станции у Турецкой бани.

-Сперва я на электричках в Нижний Новгород рванул, -рассказывал Венька, — Там с пацанами веселыми познакомился, жили вместе на хате. Потом... Ну, короче, промашка одна вышла. Отп..дили меня, гляди...

Он заголил спину, на которой виднелись зажившие следы побоев:

— Неделю в подвале отлеживался. Потом в Москву рванул, но не показалось мне там — менты на каждом шагу. На Ярославском едва не прихватили, но я вырвался и ночью на товарняк какой-то прицепился. Утром был в Твери. Ну, думаю, надо в Питер пробираться, раз так вышло. Тут все зае..ись было с этим мужиком. Если бы не жена... Да, ладно.

Они подошли к станции. Влад заплатил и получил весла. Венька уже успел облюбовать лодку и сидел на корме, как нахохлившийся воробей. Они отчалили. На пруду было пустынно, дул ветер, но солнышко на водной глади припекало сильно. Влад разделся до пояса. Венька тоже скинул свитер, кроссовки, закатал джинсы выше колен, и развалился на корме, закинув длинные босые ноги в воду.

-Балдежь... — блаженно проговорил он, запрокидывая голову и сладко потягиваясь.

-Покладистый ты парень, Вень, — сказал Влад, глядя на него, -Тебе и впрямь — под каждым кустом и стол, и дом.

Венька засмеялся и посмотрел на Влада долгим взглядом. Влад греб и тоже смотрел на Веньку: на его волосы, тонкую шею, грудь... Неожиданно его взгляд замер. Возле правого соска ярко выделялся свежий засос. Венька понял, куда смотрит Влад, и глаза его опять моментально сделались колючими.

-Откуда? — как можно равнодушнее спросил Влад.

-Что?

-А вот это...

-Женщина поставила, — с долей вызова ответил Венька.

-Женщина сюда не поставит, -уверенно сказал Влад.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза.

-Ну да, -твердо и отрывисто заговорил Венька, — Я пидор. Трахаюсь с пацанами и с мужиками. И что? Побъешь?

-Тебя за это уже в Нижнем Новгороде побили, -спокойно ответил Влад, не отводя взгляда.

-Догадливый... -протянул Венька.

-Как и ты...

Они продолжали неотрывно смотреть в глаза друг другу, и постепенно оба начали смеяться.

-Осторожно, приятель, -послышался мужской голос позади Влада.

Он обернулся. Незаметно они подплыли к острову, где под раскидистыми ветвями прибрежных деревьев стояла лодка, в которой сидели мужчина и женщина средних лет, а на среднем сиденье был накрыт импровизированный стол с коньяком.

-Простите, не видел, -сказал Влад, резко забирая веслом.

Они проплыли чуть не притершись бортами.

-А ты чего молчишь? -набросился он на Веньку, -Не видел, что ли?

-Подумаешь, было бы маленькое купание, -рассмеялся тот.

Они обогнули остров и пристали с другой стороны. Венька скинул джинсы, и в одних красных плавках соскочил в воду, подняв кучу брызг.

Он затащил нос лодки на отмель, Влад сошел на берег, и они отправились бродить по острову. Он весь зарос кустарником и сорняками, а посредине стояла каменная руина.

-Что это такое? -спросил Венька, подходя к руине.

-Зала на острову, -ответил Влад, -Вернее то, что от нее осталось. Когда-то на этом озере проводились гуляния, потешные игры...

Венька залез внутрь, и Влад последовал за ним, продолжая рассказывать:

-Сюда приплывали отдохнуть, полюбоваться природой. Играла музыка, и жизнь была совсем другой...

Венька прислонился к стене и смотрел на Влада. Сейчас глаза его не смеялись и не были колючими. Они смотрели внимательно, проникновенно, а в самой глубине промелькнула искра сочувствия.

-Тебе одиноко?— неожиданно мягко спросил Венька.

Влад замолчал на полуслове и подошел вплотную, не отводя взгляда, а Венька обнял его руками за шею, прижимаясь лбом к его лбу. Влад почувствовал его дыхание.

-Тебе одиноко, — опять проговорил Венька, и его руки обняли Влада крепче.

-Не надо, -тихо попросил Влад.

-Почему? Ты же хочешь, — так же тихо отозвался Венька, — Что ты борешься со своей природой?

Влад не двигался и продолжал пристально смотреть ему в глаза.

-Я не этого хочу, — наконец, ответил он, слегка отстраняясь.

-Эх, ты... — разочарованно протянул Венька, разжимая руки и опять становясь самим собой.

Они вышли на берег и подошли к лодке.

-Залазь на корму, -сказал Венька, -теперь я тебя покатаю.

Влад сел, и Венька стал толкать лодку с берега, погружаясь по пояс, по грудь, по плечи, брызгаясь и хохоча при этом.

-Холодно же, чудо ты в перьях, — глядя на него, засмеялся Влад.

-Зае..ись, кто ни х..я не понимает, -ответил Венька, переваливаясь через борт в лодку.

Он взял в руки сумку, вытащил оттуда черные сатиновые семейники, и переодел намокшие плавки.

-Все свое ношу с собой, — усмехнулся Влад.

-Просохнут на солнышке, -ответил Венька, крепко выжимая их и раскладывая на среднем сидении.

Они сделали два круга вокруг острова и пристали — пора было возвращать лодку.

-Ну, давай, -протянул ему на берегу руку Венька.

-Давай. Приятно было провести время, — ответил Влад, пожимая ее.

-Мне тоже, -сказал Венька и прибавил, -А я уж было подумал — срастется у нас. Поживу у тебя...

Влад стоял молча. Не дождавшись ответа, Венька перекинул сумку на другое плечо и зашагал в сторону Орловских ворот. Влад проводил его долгим взглядом. Ему не давали покоя Венькины глаза, когда он смотрел на него в руине... И его слова: "Тебе одиноко?" Перед ним тогда был совсем другой человек.

Влад дошел до своего любимого места в этом парке — фонтана со скульптурой девушки с разбитым кувшином, и присел на склоне, увенчанным Гранитной террасой. Со стороны дворца послышался колокольный звон. Влад взглянул на часы. Звонили ко Всенощной у Знаменской. Он поднялся и пошел на этот звон. Вот и маленький храм с крестом на остром шпиле. Влад вошел внутрь. Народа было совсем мало и это обрадовало его. Он осенил себя крестным знамением и встал в стороне, где его меньше всего могли потревожить. Влад смотрел на иконы, на мерцающие в полутьме свечи и молился, уходя под пение хора между ектиниями в воспоминания о прожитой жизни, вытаскивая из памяти все — доброе и дурное.

Сегодня исполнилось ровно десять лет его жизни в этом городе...

2.

Тетя Ася скончалась в одночасье. Это случилось, когда Влад заканчивал четвертый курс. Он пришел из института, они попили чаю, и тетя Ася отправилась в магазин. Придя, она передала сумки Владу и сказала:

-Разбери покупки, я прилягу немного.

Влад прошел на кухню и стал раскладывать продукты в холодильнике.

-Теть Ась! — крикнул он, -Мясо замораживать, или вы сразу пожарите? Тетя Ася, вы слышите?

Не дождавшись ответа, Влад вошел в дальнюю комнату. Тетя Ася лежала на спине поверх покрывала, со свойственной ей аккуратностью сложив на груди ладони.

"Уснула", — подумал Влад.

Он хотел выйти из комнаты, но что-то побудило его подойти поближе. Он нагнулся, присмотрелся и почувствовал неладное.

-Тетя Ася! — воскликнул он, -Тетя!!!

Влад уже пережил смерть отца, учась на втором курсе ездил в Москву хоронить бабушку, но прощался всегда уже с лежащими в гробу. Вид умершей тети Аси, несколькими минутами назад говорившей с ним, поверг его в ужас. Сам не зная почему, Влад в беспамятстве перекрестился на висящую в изголовье икону Богородицы и заметался по квартире, хватая в руки и тут же кладя различные предметы.

-Тетя... Тетя Ася... Бедненькая... Что же делать? — шептал Влад.

Он подошел к телефону и набрал 03.

-У меня скончалась тетя, — проговорил он дрожащим голосом, — Скажите, что мне делать?

Из всего сказанного, Влад понял только, что ему надлежит вызвать милицию, поскольку смерть произошла внезапно и дома. Он вызвал, вышел на кухню и закурил, чтобы успокоиться. Потом открыл сумочку тети Аси и извлек ее записную книжку. Было видно, что она служила хозяйке не один десяток лет и была потрепана до такой степени, что некоторые страницы приходилось не перелистывать, а перекладывать. Многие имена окаймляла черная рамка.

"Вот и еще одна прибавилась",— с горечью подумал Влад.

Ему попались телефоны и адреса своей матери, умершей бабушки и сестры отца. Неужели она помнила о них всю жизнь и относилась, как к родным, несмотря на то, что они поносили ее? Влад помнит случайно услышанные слова матери, сказанные по телефону тогда еще живой бабушке, когда он уезжал из Москвы:

"Конечно, облагодетельствовала... Одна осталась на старости лет, вот и нашла дурачка, чтобы за ней ухаживал..."

Только сейчас до него дошло, что от тети Аси он за четыре года не услышал ни о ком ни одного дурного слова.

"Не суди, да не судим будешь," — всегда говорила она беззлобно, и переводила разговор на другое.

"Все бы так прощали," — не выдержал однажды Влад.

"А что? Разве было бы плохо жить?"— улыбнулась тетя Ася.

"Если бы все — да. А то вы только всех прощаете, а они не пощадят ни вас, ни кого другого. Что же тут хорошего?"

"Вот и постараемся сделать так, чтобы это им не удалось. Потворствуя злу, мы приумножаем его. Только ненавидеть при этом не надо. Злоба, ненависть затмевают разум и толкают на необдуманные поступки. Вряд ли тебе удастся все предусмотреть, если тобой будет владеть лишь жажда личной мести..."

И так было всегда. Каждый раз у тети Аси находились какие-то убедительные слова в защиту своей позиции. Влад только не мог понять, на чем она основана? Тетя Ася знала жизнь в далеко не лучших проявлениях, но это не ожесточило ее, и самое главное, она не утратила способности понимать и прощать людей. И еще одно ее качество буквально покоряло Влада — тетя Ася не боялась быть непонятой. Она высказывала суждения по самым спорным вопросам, опять же никому не навязывая своего мнения, и мягко уходила от дискуссии, если чувствовала, что его не разделяют. В какой-то степени это объединяло ее в сознании Влада с родителями Андрея, но у Тети Аси это проявлялось как-то не так. При всей ее мягкости, в ней чувствовался внутренний невидимый твердый стержень. Влад почему-то был уверен, что даже на грани жизни и смерти она никого не предаст. Причем сделает это молча, никому ничего не доказывая и не стремясь оправдаться ни в чьих глазах. Она любила людей, и в то же время не признавала их суда над собой.

Один телефон, многократно стершийся и обведенный, привлек его внимание. Влад позвонил. Ответил мягкий женский голос.

-Простите, с вами говорит племянник Аси Вороновой, вы знали такую?

-Знаю. Что случилось?

-Дело в том... Она скончалась только что.

На том конце провода тихо ахнули, но голос тут же обрел уверенные интонации:

-Это Владик? Когда это случилось?

-Только что. Она пришла из магазина, прилегла на кровать и...

Голос Влада задрожал.

-Не переживай, Асю уже не вернешь. Когда-нибудь это должно было случиться. Что ты предпринял?

-Позвонил в скорую, в милицию... Я не знаю, что мне делать?

-Жди. Я сейчас к тебе приеду.

В трубке послышались частые гудки, а Влад неожиданно обрел спокойствие.

Милиция и врач приехали почти одновременно, и уселись за стол писать свои бумаги, изредка задавая Владу вопросы. Они еще не закончили этой утомительной процедуры, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояли две женщины — одна пожилая, другая лет тридцати.

-Вот и мы, — сказала молодая, снимая покрывавший ее голову платок, -Это ты мне звонил. Меня зовут Лидия, а это Мария. Мы из сестричества.

Влад слабо представлял себе, что такое сестричество. Женщины прошли в комнату, где лежала покойная, и некоторое время находились там. Процесс бумаготворчества, наконец, завершился, и Влад расписался там, где требовалось. Тетю Асю накрыли темной материей и увезли в морг.

-Хотите чаю? -предложил женщинам Влад.

-Спасибо, мы спешим, -ответила Лидия, — Завтра мы получим свидетельство о смерти и поедем на кладбище. Позвони по этому телефону, — она положила перед Владом бумажку, — вызови агента... Тебе Мария поможет сделать заказ. Оформляй все на свое имя — Ася приватизировала и завещала тебе квартиру. После похорон сразу иди к нотариусу. Деньги на похороны у нее были собраны, поищи, а если не хватит — чего-нибудь придумаем. Отпевать будем в нашем храме послезавтра, трапезу соберем там же. Ты все понял?

Влад слушал и машинально кивал головой. Храм, отпевание, трапеза... Теперь он начал догадываться и что такое сестричество. Стало очевидно, что прожив с теткой четыре года, он не имел представления о ее личной жизни. Да она и не посвящала его. Он только знал, что она верующая, ходит в церковь, почитает церковные праздники, но на этом все заканчивалось.

Когда-то, в самом начале их совместной жизни, Влад спросил тетю Асю, что дает ей ее вера?

Но она ответила уклончиво:

"Понимаешь, Владя, чувство Бога нельзя культивировать в себе искусственно, как и чувство совести, например. Оно есть в каждом человеке, но его надо в себе открыть. Если это происходит, то оно уже остается с человеком навсегда, и не встает вопрос, что это дает? Это другое мироощущение. Многие просто увлекаются религией. Идут по простому пути — храм, икона, молитва. Но, если это не стоит на вере, которая внутри тебя — это дом, построенный на песке."