Нах-Наха и Мелкую отмывали у скудного родника, поливая водой из походных кружек. Ну, так, слегка оттёрли сверху, а потом заторопились домой. Топать-то больше десятка километров и отнюдь не по асфальтированной дорожке. Впрочем, у чистого озерца с удобным твёрдым входом в воду ребят оставили — им надо было срочно мыться как следует, потому что забравшаяся под одежду грязь начала раздражать кожу.
Маруся осталась, чтобы прикрыть "голубков" от возможной опасности — слоносвин мог быть не один, да и других хищников отсюда никто не прогонял.
— Не буду на вас смотреть, — ухмыльнулась "охранница", заступая на пост. — Купайтесь в своё удовольствие, — и скрылась неподалеку, растворившись среди листвы.
Отполоскали купола, оплакали порезанную стропу, постирались и сами поплавали, настороженно поглядывая на наготу друг друга и избегая прикосновений. Словно привыкали к чему-то запретному, но не для них, если наедине. Оба чувствовали себя скованно и усиленно делали вид, будто ни капельки не смущены. Даже разговаривали исключительно по делу. Дожидаясь, пока просохнет одежда, почистили и смазали оружие, обсудили особенности винтовки, из которой сегодня стреляла девочка. Вот просто боевые товарищи в момент короткой передышки, и всё тут.
— Одеваемся, — вдруг сказала Мелкая, — и через минуту была полностью экипирована, словно солдат, поднятый по тревоге. Впрочем — Федька от неё не отстал. Только потом спросил:
— Куда такая спешка? Маруська, что ли, решила за нами поподглядывать? — завертел он по сторонам головой, пытаясь угадать, откуда подобралась эта шельма.
— Она всю дорогу с нас глаз не спускает, любопытина. Нет, какие-то мужики приближаются целой толпой. Наверное, егеря подоспели. Им, вообще-то, должны были дать отбой, — засомневалась она на секунду, — ну да как подойдут — узнаем.
Федька надел шлем и осмотрел окрестности через его аппаратуру: где-то далеко среди зарослей что-то невнятное как бы обнаружилось, но разобрать кто — с такого расстояния немыслимо. Видно только, что приближаются и, судя по плану местности, по звериной тропе, ведущей как раз сюда, к воде.
— Как ты их учуяла? — спросил он с недоумением. — Это какая-то ваша аборигенская хитрость? Научишь меня?
— Не получится. Мне кажется — мужчины вообще не могут так чувствовать. И это не хитрость и не наука, а, словно проснуться. Дара Руслановна как-то раз показала... не знаю, как объяснить. Словно прикосновение к чужому сознанию. Только это не всегда. Помнишь, как коты на нас добычу навели? Я ничего не воспринимала, пока не увидела. А сегодня, наверное, что-то сдвинулось в сферах небесных — весь мир, будто на ладони.
— Ты и меня чувствуешь? — Нах-Наху стало неудобно, потому что о некоторых вольностях по отношению к Нинке он немножко мечтал.
— Ага. Ты такой забавный, особенно там, на болотине. Понимаешь, обычно, если кто в такой зыбун вляпается, то начинается ужас, паника, дерганина. А из тебя попёрла досада на глупую задержку, не позволяющую врезать как следует этой свинье-переростку. Потом — ушат ледяного спокойствия и яростная сдержанность.
— А про то, что я о тебе недавно думал...?
— Забавные вы, городские! — недобро ухмыльнулась Мелкая. — Ишь, распереживался, будто маменькин сынок! Не ссы, прорвёмся, — вдруг заключила она с неожиданной резкостью, словно он заговорил о неприличном. Хотя, да. Марина, что воспитала Федьку, этих тем не просто избегала. Хуже! Вела себя так, будто их вообще не существует. Если бы мачеха с отцом иногда не мурлыкали у него на виду, обмениваясь обещающими взглядами, он до сих пор считал бы то, что происходит между мужчиной и женщиной, чем-то грязным и противоестественным. Недостойным, в общем.
Парни тоже добавляли к этому изрядную лепту брезгливости, обсуждая девчат так, будто осуждают их чуть ли не за всё на свете. Презирают и всячески стремятся... а вот в отношении устремлений начинались намёки, недоговорки или откровенное хамство. Не на это ли его отношение так резко изменилась Мелкая — минуту назад рассудительная и доброжелательная девочка вдруг стала насмешливой и высокомерной.
"Нырнув" в шлем, Федька убедился, что неясные размытости приблизились и стали различимы, как довольно многочисленная группа вертикальноходящих теплокровных. Надо же, откуда она их учуяла?!
Разговаривать дальше уже расхотелось, и ребята принялись сворачивать просохшие купола. Лететь обратно им не светило — выкупанные в трясине ранцевые двигатели даже включать было боязно без полной ревизии. А грузовик, посланный из школы за мясом, сейчас только грузят — так что лучше чуток подождать, чем топать многие километры с тяжестью на спине. Тем более, что и во времени не выиграешь, как бы ни торопился.
— Чего прячетесь, вояки? — строго обратилась Мелкая в сторону зарослей. Голос чёткий, просто командирский какой-то, легко преодолел пару десятков метров, оставшихся до рубежа, на котором расположились визитёры, остающиеся под прикрытием заросшей мелколесьем опушки. — Мы — маленькие детки, севшие передохнуть на бережку лесного озера. Сегодня не кусаемся, — продолжила она насмешливо. Вернулась к ней бедовость... как только оделась.
Больше десятка мужчин в удобных пятнистках, появились из зарослей, где явно маскировались, стараясь подобраться незаметно. Единообразный внешний вид, чисто выбритые лица — сразу понятно — воинское подразделение. Федька не удивился, что девочка пришла к сходному выводу. Тем более — дальнейшая её речь заинтересовала и его самого:
— Командир, охранение выставлено, так что предлагаю личному составу подойти поближе и расположиться на отдых. — Мелкая была серьёзна и спокойна. — Я же, тем временем, доведу до вашего сведения обстановку.
Деликатные формулировки явно уставных слов произвели на пришедших благоприятное впечатление — они, обмениваясь какими-то своими знаками, подошли и уселись тут же на бережку.
— Э-э, Василий-если-без-чинов! — уверенно обратилась подруга к старшему, — через сорок минут в трёхстах метрах в том направлении, — махнула она за спину, — пройдёт грузовик до Плёткино. Будут места в империале.
На серьезном лице командира промелькнула тень узнавания.
— Снайпер Мелкая? Если запамятовали, капитан Савельев к вашим услугам, — ответил мужчина, галантно снимая форменное кепи и обнажая идеально белую шевелюру.
— Лейтенант Фролов, — тут же сверкнул улыбкой подошедший к командиру высокий разведчик, даже руку протянул для рукопожатия — Мелкой, — и снова здравствуйте... детишки.
И тут Федька разом его узнал. Это же тот, который их тогда остановил по дороге с войны. И Мелкая чуть отшатнулась, но былого испуга заметно не было, только лапу проигнорировала, видимо припомнив, как этот парень облобызал ей ладошку при прошлой встрече, и не стала давать повода для повторной галантности, вообще отвернувшись от лейтенанта.
— Познакомьтесь, капитан, — обратилась она к Савельеву. — Это Нах-Нах, четвертый поросенок, если не в курсах.
Федька ухмыльнулся, но сам ничего говорить не стал. Приятно было посмотреть, как слегка озадачился матерый разведчик Фролов на вызывающую нелюбезность Мелкой. Впрочем, переглянувшись с капитаном, понимающе улыбнулся, и почти одновременно с Савельевым произнес:
— Здорово, Нах-Нах.
— Привет, Нах-Нах.
— И вам не хворать! — деловито кивнул мальчик.
После чего, командир негромко многозначительно кашлянул, и лейтенант, подмигнув Фёдору, мгновенно шагнул назад, круто развернулся и потопал к остальным, уже располагающимся на бережку.
— Позвольте поинтересоваться, — понизив голос, сразу продолжил капитан. — Отчего нам надобно в Плеткино?
— А-а, — Мелкая по-прежнему сурова. — Так на местности отмечена повышенная активность слоносвинов, набежало откуда-то их нынче небывало много. Похоже, на миграцию. На всякий случай напомню — зверь этот, хоть и не хищник, а жрёт всё подряд, отличается раздражительностью и гоняет от себя любую живность. В общем — нападает он обязательно. Советую применять против него бронебойные пули.
— Такие и применяли, — дослушав до конца, спокойно кивнул капитан. — Вон, Андрюха — лейтенант Фролов, одного-таки завалил, часов пять назад. Но, честно говоря, еще раз встретить подобную орясину, а тем более большее количество оных — желания не испытываем. Так что, спасибо. Воспользуемся вашим предложением. Что ещё?
— Что ещё? — взгляд Мелкой чуть потеплел. — Егеря тут запросто могут встретиться. Прощевайте, мы к дороге перейдём, ну и охранение своё прихватим.
— Охранение? — цепкий глаз капитана быстро обежал ближайшие кусты, озерцо, даже ветки высоких деревьев.
И только тут Федька вспомнил и этого дядьку — он же догнал их после блокпоста на дороге! И ведь представился тогда. И хоть бы что щёлкнуло в голове, когда Мелкая назвала его "Василий-если-без-чинов". Но почему-то почти стёрся из памяти тот случай, в отличии от запугиваний наглого лейтенанта.
— А, — вырвалось у Фёдора против воли, — вы же как раз про неё спрашивали!
— Про кого? — насторожился седой командир.
— Боюсь, ничем больше не можем быть вам полезны, — с Мелкой словно сдуло задиристость и непринуждённость. Тон ледяной, брови насуплены, взгляд — уколоться можно.
Капитан задумчиво кивнул, пробормотав: "Плеткино, значит?", и помог девочке навьючить на себя ранец-мотор.
— До свидания, ребята.
Федька, отошедший на пару шагов даже оглянулся, уловив в его тоне не просто прощание, а прямое намерение свидеться снова. Но Савельев уже отвернулся, оглядывая окрестности и держа оружие наготове. Серьезный мужик.
* * *
— Почему мы так быстро ушли? — полюбопытствовал Нах-Нах, когда они миновали поворот.
— Им ведь искупаться хочется, — как от кислого скривилась Мелкая. — Кто вас, землян, разберёт! Вдруг застесняются.
— Они-то? — усомнился Фёдор, снова вспоминая первое знакомство с лейтенантом. — А этот, как его...
— Давай не будем про него, — передернула плечами Мелкая, словно поняв, о ком он хочет поговорить. И когда парень кивнул, указала вверх: — охранение нас покидает.
Проследили за лёгким взлётом Маруси — у неё-то параплан в полном порядке, а вертикальный старт с использованием тянущих винтов в режиме импеллера — это вообще захватывающее зрелище. Тоскливыми взглядами проводив удаляющийся купол, пошли туда, где грузовик оставил единственную на всю округу колею — теперь, до самого сезона дождей, этот след будет считаться дорогой.
Глава 13. Встретились два одиночества.
Пропущенные уроки — всегда плохо. Тут, в Плёткино, никто никого не подтягивает и не устраивает дополнительных занятий для отстающих. Желающий — догонит. Несмотря на занятость учеников в течение всего периода бодрствования, тот, кому надо, способен урвать часок вместо сна или приёма пищи. Вот и сейчас пропустившие новый материал Федька и Нина засели в бытовой комнате жилого корпуса, чтобы просмотреть сделанные для них записи сегодняшних уроков.
Зашла Стебелёк:
— Что там у вас случилось с Маруськой? На ней же лица нет!
— Было лицо, я видел, — машинально отмахнулся Нах-Нах.
— Ничего вы, мужики, не понимаете, — тут же набросилась на него Мелкая. — Было с ней что-то не так, я сама видела, когда она взлетала. Но ведь нормально добралась, правда?
Пока мальчик припоминал, что же такого особенного приметила его сговоренная, с улицы через окно неслышной тенью впорхнула сама Маруся:
— Девочки! Как я вам? — хмыкнула она, покрутившись перед замолчавшими подругами. Камуфляжные штаны, серая футболка, не мешковатая, как обычно, а обтягивающая уже неплохо оформившуюся фигурку. Широкий кожаный ремень с бляшкой. Волосы, стянутые в тугой хвост у затылка, роскошной копной прикрывают спину. Взгляд веселый и решительный.
— И куда собралась? — первой поинтересовалась Стебель, обходя её по кругу, — красотка наша!
— На свиданку! — улыбнулась во весь рот Маруся, показывая калитку между передними зубами. — В окно гляньте — ждет, касатик.
Девчата рванули к окну, на которое указывал кивок, и тут же сползли на пол.
— Сюда глянул!
— Да сколько ему лет?!
— Капитан Савельев! — кивнула Мелкая, заодно сообщая новость Федьке, оставшемуся сидеть на месте. — То-то он тебя, Марусь, разыскивал. Как позвал-то?
— А никак, — Маруся подбоченилась, словно репетируя разные позы. — Сама что ль без понятия?! Кого ему еще ждать? А что спрашивал — это понятно. Обещалась ему давеча — в любое время, как пожелает.
— Ну ты офигела! Кто ж такие обещания мужику дает?! И что — вот прямо пойдешь и дашь, что ли?
— Ну а что? — хмыкнула Маруся. — Завидно чтоль? Ладно, ладно, шуткую я так, для храбрости. Порвать он меня обещался, на мелкие клочки. Голыми руками.
— Кто бы меня порвал, — флегматично откликнулась Стебель, и тихонько вздохнула.
— В прямом смысле — порвать? — уточнила Мелкая.
— А когда успел пообещать? — вмешался Нах-Нах. — Чем ты ему так нАссолила? Это когда возвращалась с войны в город?
— Раньше. Ещё когда воевали.
— Это как? — воскликнули девчата хором.
— Колонна, в которой он следовал, нарвалась на нашу засаду.
— Ведьмин студень? — охнула Мелкая и прикрыла рот ладошкой. — А почему он остался без ожогов?
— Потому, что колонна оказалась длинная, а он в головной заставе был. Ну да у нас сюрпризов было наготовлено много — очень уж шумно они двигались, так мы ещё кое-что дополнительно подтянуть успели. В общем, крутилась его коробочка, как уж на сковородке. Чуть не ушла. Ну а потом — картина маслом. Куча пацанов у меня, словно на ладони, тычут беспомощно во все стороны своими автоматами, а я, будто в тире. Так парень этот оказался бешеным, но вменяемым. Хоть и скрипел зубами, но сдачу оружия скомандовал и хлопцев своих обратно увёз. Очень он хотел мне тогда в глаза посмотреть. Заодно и, того — порвать на кусочки. Мужики его едва не хлопнули, но послушались, на мою голову. Посмотрел... — не договорив чего-то, Маруся замолкла.
— Понравился? — понимающе хлопнула её по плечу Стебелёк. — Да молчи уж, неча лжу речи.
— Окстись, долговязина. Да я едва не описалась, когда встретилась с ним взглядом. Уж вроде наших вокруг тьма, а он один и безоружный, а волосы на затылке зашевелились. Как уж тогда сил хватило язвить, да куражиться, до сих пор не пойму.
— А чего тогда пойдешь, вдруг опять так же глянет? — среди молчания Федькин вопрос прозвучал очень логично и спокойно.
Маруська перестала скалить насмешливые гримасы и слегка побледнела:
— А то и пойду, что обещалась. Прощевайте, в общем. И пусть не думает, будто я его боюсь.
Загомонили все разом, но Стебелек была громче и решительней остальных:
— Меня слушай! Значит, диспозиция у нас будет такая...
* * *
— Товарищ капитан! — обратился Федька к прохаживающемуся вдоль аллеи седому. — Соблаговолите следовать за мной, — на этом "соблаговолите" особенно настаивала Стебелёк, утверждая, что чрезвычайно важно применить именно это устаревшее слово.
Мужчина остановился перед Федькой, удивленно приподняв бровь.
— Куда же это, достопочтенный Нах-Нах?
