Антигеймер ("Пузыри в картонной коробке")

— Мы рекламу ихнюю смотрим, — напомнил я.

— Вспомни хоть одну! Ничего ты, Стёпа, не смотришь, сразу спрыгиваешь или окна отключаешь заранее! Да и толку от тебя, как от потребителя, можно подумать, что ты что-то приобрёл по этой рекламе... Пивцо ты и без рекламы не забудешь в соседнем маге купить. А на большее не годен. Вот и остаётся сайтам из жадности покупать готовые информпакеты.

— Ничего, блогеры помогают, — злорадно бросил Полкаш. — И случайные свидетели с айфонами в руках. На сайт скинут.

— Я как-то сразу написал на один из сайтов, когда увидел, как топливозаправщик на улице горит, — признался я.

— Дураков ещё хватает за бесплатно сетевикам помогать, — согласился Вудсток.

— Ох, мля, какая весомая помощь! — умилился Герцог. — Тебя просто отжали, Гунн. Как тряпку. Что заплатили?

— Ничего, — я пожал плечами. Вообще-то, если честно, то хотелось бы какой-то профит получить, халявные деньжата никогда не помешают.

— И никогда не заплатят! Ибо вы есть никто, и звать вас никак. Блогеры бесплатные, социально бесполезные сплетники, подсознательно желающие стать знаменитыми. Потому что нормальная работа есть только там, где есть нормальная зарплата. Достойная, замечу! Так мир устроен. Оплачивать же владельцы будут исключительно труд профессионалов. Которые отвечают за свою информацию как юридически, так и в служебно-дисциплинарном порядке. Тем более, что никакую непроверенную инфу от блогера вообще брать нельзя, владельца такого СМИ быстренько засудят и разорят исками, надо посылать для проверки своего корреспондента, которому доверяешь... Так что не врите, ничего свежего вы из интернета не узнаёте. Только перепевки или никому не нужные местечковые сплетни. Есть, конечно, исключения в виде блогеров-звёзд, но за ними почти всегда тихо и незаметно стоит Структура. И там есть деньжищи. Выкинул он...

— Да я не вру, действительно выкинул!

— Ладно Полкаш, проехали. А ты, Стёпа, точно выкинул?

— Нет, в углу стоит, сломанный, — горестно признался я. — Вот и смотрю фильмы на ноуте. Никак средства не выкрою.

— Вот! Человек правду сказал, уважаю! — командир группы "Альфа" разошёлся не на шутку. — Сколько можно об этом говорить? Мы теперь не в сети, мы тут сидим, в Рассаднике, самое время учиться собственные ошибки признавать! Ан нет... Вот скажи, Коля, люди ведь старую мебель выбрасывают?

— Выбрасывают, — признал тот. — Иногда на дачу отвозят.

— Ну, там потом выбрасывают.

— Ну, так.

— И мы эти доски возле подъезда периодически видим, так?

Полкаш неохотно кивнул.

Герцог неожиданно вышел из машины, громко хлопнув дверью, быстро прикурил сигарету, а потом втиснулся в форточку чуть ли не по пояс. Я с тревогой начал оглядываться. Стемнело, вообще-то, как бы кто из кустов не накинулся.

— А кто из вас видел груды выброшенных плазм у подъездов? Хоть одну кто-нибудь видел? Выбрасывальщики хреновы... Всё от нищебродства и повальной лени, вот что я вам скажу. Отцовский телек я действительно выкинул, ему лет было почти столько же, сколько и мне! Время пришло выкидывать. А на новый тупо не было бабла, и все дела. Как нет его на приличный костюм или новый галстук. Хотя я тоже гордо декларировал яркое. А что мне оставалось делать?

— Наверное, с виртуального жиру всё это случилось... От мягкого сала вокруг — не ушибает действительность, если ты долгие часы жизни зависаешь в сети, как в наркотическом облаке, всё вокруг тебе благостным кажется, сытая виртуальная атмосфера, — задумчиво произнёс Вудсток. — Только, если у Сорокина сало голубое, то тут на человеке нарастает зелёное. Старое, рыхлое и застоявшееся. Вот и прёт оно через поры, травит человека, несёт он ахинею. Вместо того, чтобы изобретать, создавать и реально заколачивать, начинает показушно как бы отказываться. От всего подряд!

— Кроме сети, — напомнил Герцог, снова садясь на сиденье.

— Знаете, я последнее время сам себя до такой степени зазомбировал, что реально ничего не хотел, уже и родня отстала, — признался Полкаш. — Пропали все желания. Даже страх нового появился! И под всё базу подводил! На самолёте лететь? Не люблю самолёты. В отпуск на море не хочу, типа, что я там не видел. За границу не хочу, типа...

— "Что я там не видел!", — хором подхватили его друзья.

— Точно! На рок-концерт? Не люблю толпу. В магазин с подружкой? Не люблю толчею. Потом уже и подружки куда-то делись.

— Одни мальвины приходящие, — поддакнул и я. — Только сеть подавай!

— Меня батя в раннем детстве на ВВЦ водил, тогда там ещё работал павильон "Свиноводство", — вспомнил Вудсток. — Помню, как огромный боров лежал. Черно-белый, здоровенный, как касатка, от стены до стены. На ногах стоять уже не мог, так к нему шланги подвели. Шланг с питьём, шланг со жрачкой... Так вот, в последние месяцы перед визитом Елисея со мной точно так же было: вот шланг с локалкой, вот шланг с вай-фаем, вот с пивасом. Спаси господи, если отключат, рехнуться от растерянности можно! Я уже людей живых видеть не хотел, никаких краскок вокруг не замечал. Капюшон натянул поглубже, белые наушники в уши, и идёшь от станции метро на автопилоте, стараясь ничего не увидеть и не услышать. Быстрей домой... Быстрей! Хорошо, что тут сразу опытные люди попались, быстро отучили прятаться. Ведь это нормально, это врожденное, генетическое! В дикой природе любое животное живет необходимостью срочно прояснить ситуацию или не упустить картинку в принципе. Знаете, слышал от знакомого, в лесу иногда так оленя берут... Поставят тент дурной формы и спрячутся рядом. Идут звери, смотрят — что-то диковинное! Удивительно вам это или нет, но они подходят прояснить Новое, определиться с перспективами поведения. Ух...

Володя явно устал от столь длинной речи. Поэтому продолжил Герцог:

— Угу-м. А вожак стаи всегда должен знать, что происходит в округе, на нём ответственность за род, за щенков, и, если он что-то там вовремя не увидел-услышал, да не принял должных мер, то... лучше бы он помер давным-давно. Это инстинктивное желание живёт во всех нормальных живых существах, в человеке тем более. Правильный хуторок ставился на возвышенности, деды сидели на завалинке — не поднимается ли в небо сигнальный огонь, не пылится ли дорога?

Кстати, не пылиться ли? Посмотрел — всё вроде спокойно.

Ну и разговорчик они затеяли! Не простые парни. Уже учёные.

Да... Признаюсь, сейчас и я бы многое пересмотрел в своей прошлой жизни.

Всего-то ничего тут пробыл, но жёсткий мир показал, к чему надо быть готовым. И никакой комп тебе в этом не помощник. Конечно, можно и в интернете сутками ковыряться в поисках зёрн и плевел... Но мое отношение к согбенному многочасовому сидению пред голубым ЖК-экраном кардинально изменилось — жизненный нереал, нужны нормальные семейные дела... Движухи нужны! И новое нужно впитывать постоянно, всем телом. Нюанс-то прост: у людей, имеется масса органов чувств, а не одни лишь воспалённые глаза с выжженными электронами белесыми ресницами и красными буркалами. Ещё и уши есть. Пусть все информационные поля и простираются по чужой воле, однако если ты аллертен и сохраняешь трезвый ум, то правильно выберешь и ушами, вслушаешься, если уж цапанёт... Сидя спиной к телевизору и слушая краем уха. Занимаясь нужными делами и не теряя времени для лазанья по новостным сайтам раньше времени.

Вариант замены интернетом всех остальных инфополей неприемлем, это просто ампутация и, следовательно, уродство. Всем надо пользоваться, всеми средствами получения информации. Ибо любой телеканал, если хотите, — и есть сайт, вот так, господа хорошие. Просто на нём всё транслируется в реальном времени, что всегда выигрышней, чем частные поздние выборки, где, соответственно, всё переврано уже дважды, а не единожды. А там и интернет поможет. Это в той же степени касается всего прочего: публицистических передач, фильмов и ток-шоу, аналитических программ и сериалов. Хотел было по-модному сказать, что сериалы не смотрю в принципе, но соврал бы снова: цепляет порой, поглядываю даже на ноуте, чаще всего западные. Мистические или фантастические. Как правило, одинаково мыльные и глупые. Кстати, хорошо бы их смотреть на мягком ортопедическом диване, а не так, как я, согнувшись перед ноутом в старом продавленном кресле. Хорошо, что здесь зрение уже начало частично восстанавливаться.

Сейчас мне кажется, что человек должен быть максимально разносторонним, отрытым для восприятия — вот бы Елисей таким мыслям порадовался! Дикая среда быстро учит, несмотря на бурный разговор в салоне вон как слушаю округу, аж уши болят!

Настроив сам вокруг себя сдуру искусственных барьеров и ограничений, да ещё и задекларировав это сотню раз, я был вынужден постоянно следить за каждым своим словом, чтобы не выглядеть дурачком или не протрепаться с позорным запалом — мол, смотрит Стёпа Гунов футбол, оказывается! С ноутом или планшетом на пузе. И зарядка вечно вокруг шеи. Проходили, спасибо, в урну... Поэтому просто замолчал в реале, начиная избегать людей в принципе. В офисе приятелей вообще не осталось.

— А денег-то почему не зарабатывали, кто нам мешал? — с тоской спросил Коля. — Жены нет, детей нет.

— Да как не зарабатывали? Зарабатывали, — чуть не возмутился я. — Мало конечно.

— На оргтехнику, — напомнил Герцог. — Ты за границей когда в последний раз был?

— Никогда не был.

— Во-во.

Стемнело уже капитально. Край закатного зарева неумолимо уходил за далёкий горизонт, ещё где-то с полчасика, и на долину упадёт настоящая кромешная тьма. А я фары проверял, кстати? Ой, что-то мне нехорошо... Вот ведь зараза! Испортилось настроение после таких разговоров.

— Говорил же, валить надо было, — проворчал Полкаш, разрушая наступившую в салоне тишину. — Теперь кошки на душе скребут. Верная примета: красивый закат не к добру. Герцог, может, хватит ждать, а?

— И верно, нет смысла, — поддакнул Вудсток.

Герцог ещё раз посмотрел на часы.

— Поехали, Стёпа, теперь он точно не появится.

Я опять не стал спрашивать, кого он здесь ждёт. Зато озвучил другое, сейчас гораздо более важное:

— Фары бы проверить надо. И вообще весь свет.

— Ты что, не проверял перед поездкой? — удивился Вудсток. — Ну так включай!

— И резину хорошо бы заодно, — признался я. Ну обол я ещё, обол! Чего вы так на меня смотрите?!

Герцог глухо кашлянул в кулак и скомандовал:

— Группа, к машине, проверить оружие.

— Что за день такой выдался, пацаны? — привычно заворчал Полкаш, сгреб ППШ и полез из машины, — На Агропроме с самого начала не заладилось, на Свалке чуть не влипли, прапор козлина. Вроде бы и хватит на сегодня приключений, ан нет же, продолжаются, сука. Эх, житуха...

Свет, кстати, работал исправно, резина не спустила, всё нормалёк.

Подумав, я тоже вышел покурить на свежий воздух, за компанию.

Уже привычно присел пару раз, разгоняя по ногам кровь. Воздух был действительно чистый, дивный. Болото начинается чуть ближе к городу, вот там немного попахивает тиной. А здесь, на бугорочке, самый свежачок, дышится легко, вольготно. Ни дать не взять — средняя полоса в спокойном российском районе.

Только сейчас я заметил, что рядом в кювете лежит проржавевший остов разбитого мотоцикла. Что, даже на Рассаднике дорожные происшествия случаются? Заметив мой интерес, вопрос прояснил Полкаш.

— Его Хантер угробил. Герцог, какой номер у него был?

— Шестнадцатый.

— Ага, вот он и угробил, подлец. Мотоциклы в городке наперечёт, потеря для анклава серьёзная. Тем более, что ему моц в аренду дали.

— Сам-то Хантер уцелел? — проявил я сердечность.

Коля затянулся пару раз, потушил окурок о подошву и молвил:

— Как бы он уцелел, Сёма, если его тут же и сожрали... Прямо с седла. Сняли мы, что могли, и сплавили.

Я офигел. С седла?

— Ничего себе! Что за зверь?

— Глум лесной, — запросто ответил Вудсток. — Эта такая гиена с пастью, как у акулы. Бегает плохо, зато прыгает на пятёрочку. Снесла прыжком дурачка и схавала на завтрак.

— А сам виноват! — вставил Герцог. — Ездил по-модному, в куртке с капюшоном, очки горнолыжные... Капюшон натянет по нос, в ушах музычка играет. Ни хрена не видит и не хочет видеть. Увлёкся драйвом. Таких первыми и сжирают.

Рядок плотных кустов был совсем рядом, мне стало неуютно. Что если этот глум сейчас и за нами наблюдает?

— Не боись, глума легко вычислить, — Полкаш поправил шапку и закинул автомат за спину. — Нашатырём воняет за версту, и пыхтит специфично. Кроме того, на месте засады он поначалу ведёт себя очень шумно, зачем-то начинает деревья когтями драть. Надо все сенсоры выключить, отрешиться от действительности, чтобы так влипнуть. Да ещё и встать рядом с ним!

— На рану стойкий? — спросил я как бы опытно.

— Как лисичка. При сноровке из любого пестоля погасишь. Только для таких хантеров и опасные. Всё, я в машину, — заявил Коля.

Тогда ничего. Присмотрелся к ближайшему тополю.

— Ты про такие следы говорил? — поинтересовался я, задумчиво глядя на длинные борозды поверх коры.

— Они самые, от глумовых когтей, с характерной треугольной канавкой. Смотри и определяй за секунду, что за тварь тут посиживает, — ответил партизан уже из салона.

И тут относительно недалеко кто-то дико заорал.

Я вздрогнул, вцепившись рукой в ручку двери. По ногам разлилась противная слабость. Истерический человеческий крик буквально резал уши!

Секунда, и над грунтовкой снова пронёсся вопль неизвестного путника, который влип конкретно!

— Где? — резко дёрнулся Вудсток, вскидывая ствол.

Группа моментально ощетинилась стволами.

— Где-то на дороге перед нами, — первым понял Полкаш, открыв заднюю дверь, — перед нами, двести.

— В машину все! Двери закрыть! — заорал Герцог. — Гунн, за руль, заводись!

Я пулей влетел на своё место, болезненно скрипнуло старенькое сиденье.

Стартер! Как в хреновом голливудском кинофильме "шестёрка" с первого раза не завелась. Ещё раз! Только бы не перекачать!

— Подсос! — истошно заорал партизан.

— Хренос! Сам знаю!

— Сцепление выжми!

Мне отчаянно захотелось вмазать Коле локтем в шнобель.

Ключ бы не сломать! Почему всегда самое хреновое начинается в самый же неудобный момент?! Это наказание такое оболтусам назначено? Прав был опытный партизан, ещё как прав, давно валить надо было!

Герцог, не вступая в ругачку, высунулся из двери и внимательно смотрел вперёд.

— Трое на трассе. Это метрошники, ребята, плохо их дело. Гунн, ты спокойно... Просто заведись, и медленно трогай вперёд.

Словно выполняя команду опытного командира, закапризничавшая было "шестёрка" тут же завелась.

— Медленно? — не понял я, включая первую передачу.

— Именно, посмотрим, большее нам не в силу. Смотри-ка, у них даже "Вепрь" имеется! Вудсток, камеру включи для отчёта. Коля, подстрахуй на всякий случай.