Мы выжили

— Получили? — ехидно спросил Вовка, спустившись в другой подъезд, и побежал вниз по лестнице.

Дверь... железная дверь выгнута, пролезть можно, что Вовка и сделал, затем, периодически включая фонарь, пригнувшись, добрался до конца дома, стена... пролом... трубы в лотках... ползком, матерясь, за что-то цепляясь, он, в конце концов, вылез в подвале другого дома...

— Теперь ноги, — сказал Вовка сам себе, — слыша, как вояки с кем-то активно воюют, наверное, с тем окном, откуда стреляли, там, наверное, уже и пожар начинается.

— Ты чего такая перепуганная? — наконец-то отдышавшись и переведя дух, спросил Вовка у Натальи.

— Думала все, не вернешься...

— Да уж, чуть было не было. Ну, я же сообщил тебе, что возвращаюсь.

— Ага, а затем сразу бой начался, а потом слышала, как еще стреляли.

— Ладно, собираемся и поехали. А, нет, подсвети-ка, — Вовка развернул бумажку, переданную от Михаила, — что тут...

"Мой канал 31-й, появишься в городе, вызывай,если что. Кодовая фраза — "третьим будешь?", после нее я в течение получаса буду на крыше здания конторы АТП. Я добро помню, Михаил".

— Радует, что в этом мире еще кто-то добро помнит, — сказал Вовка, смял бумажку и засунул ее в карман.

— Чего? — не поняла Наталья.

— Да, ничего, давай собираться.

— 20 —

Мы с Юрой с раннего утра прикатили на турбазу, и сразу принялись за то, что расчистили в ход в контору горнолыжки через второй этаж, причем Юра настоял на том, чтобы мы это сделали со стороны леса, до которого было метров пятьдесят. При попытке затопить печь поняли, что труба забита. Полез на крышу, поскальзываясь и матерясь... спустя полчаса пробил монтировкой обледенелую "пробку", к счастью, не толстую. Помещение второго этажа можно было вполне приспособить под жилье, чем мы и занялись, устроив меленькую перестановку. На первом этаже, где был ресепшн, и пара других небольших административных помещений, тоже прибрались немного. В процессе уборки нашли немного полезного, как то кое-какая теплая одежда, несколько банок консервов и посуда — наследство от сторожей. Ну и еще всякой мелочи, но полезной.

— А где, говоришь, баня? — спросил Юра, когда мы немного перекусили и пили чай, заварив его в небольшой кастрюльке.

— Второй сруб отсюда, занесен почти по крышу.

— Не маленькая.

— Да уж. Похоже, с комфортом отдыхали.

— Ну... красиво жить не запретишь. Допивай и пошли вход в баню откопаем.

Как оказалось, баня — более чем просто баня. Высокий цокольный этаж, комната отдыха, причем с бильярдным столом, небольшим баром и просто шикарным кожаным диваном и даже камином... парилка, помывочная, в которой обнаружив нормальный такой "городской" водопровод, правда, размороженный, поспешили спуститься в цоколь и посмотреть "откуда в жопе золото?"

— Ну круто, что ж... — покачал головой Юра глядя на бассейн 4 на 4 метра, в котором был "айсберг" , раздавивший борта и раскрошивший плитку.

— Ага, круто... А водопровод откуда?

— Где-то скважина.

— Где?

— Будем искать.

Скважину нашли, в одном из небольших технических помещений в цоколе, приспособленных под бойлерную. Вероятно, сначала пробурили скважину, а потом уже залили фундамент и поставили сруб.

— Надо цоколь отогревать, — сказал Юра.

— Нет, весь не надо, а то тот гигантский кусок льда тут сырости наделает. Я в гараже видел пару паяльных ламп, вот оголовок скважины и подогреем аккуратно, чтобы проводку не попалить.

— Откуда электричество, кстати?

— В гараже немаленький дизель, киловатт на шестьдесят, не меньше. Но мы его не "прокормим", проще наш генератор подключить.

Провозились на горнолыжке до вечера, и когда Сережка вышел на связь и сообщил, что вернулись Вовка с Натальей, стали собираться, да и желудок уже требовал чего-нибудь в него закинуть.

— Ну как, наработались? Раздевайтеся, руки мойтя да к столу давайте, — встретила нас Мария Степановна, в переднике, вымазанным мукой, и смешном чепце, — я шанежек с тыковкой нажарила, а дед каши наварил.

— Как пахнет-то, — громко втянув воздух ответил Юра, а потом, стягивая с себя "лыжника", обратился к Володе: — Как поездка?

— Веселая, — хмыкнул он в ответ и рассказал все, что произошло.

— Похоже, — громыхая ложкой по тарелке и с аппетитом выгребая остатки каши сказал Юра, — Воронцов начинает свою игру.

— Может и так, — согласился Вовка, — но, во всяком случае, со мной он все же придерживался мнения Андрея.

— Это пока, — категорично ответил Юра, — дальше посмотрим, как оно будет, но без прикрытия в город теперь не хрен соваться.

— Да туда, мне кажется, вообще теперь не хрен соваться, — сказал я, — тут есть места и поближе, где можно поискать чего полезного...

— Но про эти места мы еще ничего не знаем, кто выжил, какая обстановка, — вступила в разговор Наталья.

— Вот! — Юра облизал ложку и поднял ее вертикально. — Женщина правильно говорит... поэтому предстоит разведка. Но сначала устроимся на базе и по поселку надо ревизию провести, вон Ильич знает, где что... подскажет.

На эту реплику Наталья мило улыбнулась и ответила:

— Находит иногда просветление...

— Да! — Вовка встал и прошел к вешалке, где висел его "лыжник". — Мишка мне же записку передал.

Прочитав вслух записку, Юра сказал:

— Во всяком случае, вариант узнать обстановку у нас остался... По крайней мере, пока своей серьезной станцией не обзаведемся.

— Где же ее взять-то?

— Есть тут место недалеко, если ничего не изменилось за последние пару лет.

Весь следующий день мы всем своим коллективом опять занимались горнолыжной. Жить все-таки решили в конторе, так как и на печи можно готовить, а не только греться, и точка самая высокая, и пути отхода удобные на экстренный случай. Со скважиной все получилось, отогрели, запитали насос от моего генератора и накачали вкуснейшей артезианской воды. Пара дней ушла на обустройство быта. Погода установилась более-менее "теплая", то есть в среднем минус пятнадцать, перемещаться и работать вне помещений было относительно комфортно. Ревизия закромов местных жителей дала некую уверенность в том, что на ближайшие полгода, а в режиме экономии и года, вопрос пропитания снят, что не могло не радовать.

Разбудил меня невнятный шепот, напевный такой...

— ... Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе... — часто клянясь и крестясь, молилась в Красном углу Мария Степановна.

Я закрыл глаза, лежал и ждал, когда она закончит молитву, постеснялся вставать и мешать. Думал о том, как нам сегодня до обеда уложиться с переездом, а потом еще дров со дворов навозить надо. Есть и уголь по сараям, но его долбить надо, пробовали, корка сантиметров двадцать — только время терять, а дров навалом по поленницам. Баба Маша закончила с молитвой, и я открыл глаза.

— Проснулся? — чуть наклонилась ко мне она.

— Угу, — кивнул я в ответ.

— Господь добрый знак дал... иди наверх, глянь, — кивнула она на лаз на мансарду.

Наверху дежурил Юра и, поставив локти на подоконник, он любовался еле заметными лучами солнца, пробивающимися сквозь грязно-красные тучи далеко на горизонте.

— Класс! — обрадовался я.

— Да, уже час наблюдаю, — не поворачиваясь, ответил Юра, — так, на пару минут пробьется малость света, а потом опять затягивает...

— Значит, есть вероятность, что атмосфера начала очищаться?

— Есть... но радоваться рано, думаю, с климатом проблем еще будет навалом, но этот свет вселяет оптимизм, хоть собственно и света как такового не особо много.

— Да уж, — я присел на стопку скрученных проволокой строганных досок, — если бы сейчас работали радиостанции апокалипсического мира, наверное, по утрам мы бы слышали что-то вроде — "температура воздуха вне убежищ такая-то, радиоактивный фон такой-то, освещенность столько-то люменов, толщина снежного покрова такая-то... а теперь в эфире песня, в исполнении рок-группы "Полярный Лис""...

— Угу, — улыбнувшись, хмыкнул Юра, — О! Сегодня переедем наконец-то, с дровами закончим, а завтра с утра выезжаем связь добывать.

— Да, не помешало бы узнать, что в остальном мире творится... А что там за станции?

— Разные, и КВ и УКВ, даже КШМ-ки с ЗАСом — машины связи на консервации, и "шишиги", и ЗИЛки 131-е точно знаю что есть. Правда, все старье, раз в пятилетку на учения выгоняли, но попытка не пытка, как говорится. Нога уже нормально, шрамы затянулись, на холод почти не реагирует и не ломит.

— Кого с собой возьмешь?

— Тебя. Надо только собраться нормально, всякое там может быть.

— Ну, с дровами закончим да соберемся, "викинга" с "мыльницей" возьмем, у Вовки, как он называет, "экспедиционный комплект" собран.

— Хорошо, — кивнул Юра, — иди, народ буди, хватит на массу давить.

Переезд много времени не занял, да и настроение после наблюдения "света в конце тоннеля" как-то приподнялось, правда, ветер перемешал тучи и когда все проснулись, показать им было уже нечего. А после обеда, оставив Наталью и Сережку наводить окончательный порядок "на базе", как ее стали называть с подачи Вовки, занялись дровами. Возили все "Хайсом", изготовив из трех, не до конца оторванных прошлым ураганом листов кровли из профиля с одного из домов некое подобие саней (с помощью кувалды, газового ключа и известной матери), связав их один за другим веревкой.

А ужин совместили с новосельем, нажарив сладкой мерзлой картошки с какой-то консервированной зажаркой и тушенкой. Была и трехлитровая банка отличного очищенного самогона, и огурчики соленые, и капуста бочковая, как там? — "Стол ломился от яств", ага, много правда не пили... так, по три "дежурные" рюмки. После ужина проверили экспедиционный комплект, провизию и оружие и, разбив ночные дежурства, разошлись спать.

Ночью сквозь сон слышал, как шептались Наталья с Вовкой и хихикали... ну дай Бог, сформируется новая ячейка общества. По-честному даже порадовался за друга, а то у него все время как-то с бабами не строились отношения, что впрочем, немудрено с его-то тараканами в голове, ну и Наталья ему под стать.

— 21 —

— Может на "Хайсе" поедете? — спросил Вовка, когда мы все позавтракали.

— Нет, вдруг вляпаемся в какие неприятности, а снегоход порезвей будет, и если по тайге пробираться то на нем удобнее, — ответил Юра.

— Тогда на двух снегоходах езжайте, — не унимался Вовка, — если что... если что, можно как зайцы, в разные стороны рвануть. Неспокойно как-то мне.

— Вот блин, "Ванга", чего тебе неспокойно? — спросил я, застёгивая ремень с кобурой поверх "лыжника", — ветер не сильный, мороз тоже вроде особо не щиплет.

— Не знаю, — пожал Вовка плечами, — а вдруг наткнётесь на кого?

— Вот и будем решать проблемы по мере их поступления, — резюмировал Юра, закончив одеваться.

— Ладно, пойдём, поможешь вытолкать "викинга", да барахло отнести, — ответил я.

Увязали багаж, канистры с топливом и один из аккумуляторов, который сняли пока с дизельной станции. "Викинг" прогрелся, рюкзаки и оружие за спину, ещё раз сверились с картой и покатили вниз по склону.

Ехать было относительно комфортно, ветер попутный, высокое ветровое стекло защищало от встречного... когда обследовали один из дворов, в сарае наткнулся на "Юпитер" с коляской, ну и приватизировал с него ветровик, который и примостил к снегоходу, по-колхозному, правда, но зато надежно. Ехали по, вернее над дорогой, ориентируясь по деревьям, растущим по обе стороны, через десять километров доехали до фанерного рекламного щита-указателя, объясняющего, как доехать до горнолыжки и обещающего незабываемый отдых. Юра похлопал меня по плечу — попросил остановиться.

— Надо убрать его, — сказал Юра и кивнул на щит.

— Да, — согласился я, — верная мысль.

Сбили фанерный лист с двух металлических труб-стоек, оттащили в лес и закидали снегом, после чего продолжили путь, спустя полчаса выскочили на федеральную трассу и, проехав по ней немного, свернули в лес. Такой маршрут выбрали для того, чтобы сократить путь и ехать не по дороге, а по просеке ЛЭП.

— Не видно ни хрена, — сказал Юра, глядя в бинокль, когда мы остановившись перед полем, занесённым не менее чем двухметровым слоем снега, за полем должна быть войсковая часть, где стоит много всякой техники на консервации, в основном колёсной, — ладно, давай потихоньку по полю, фару не включай.

Проехали с полкилометра, и Юра похлопал меня по плечу.

— Тормози, вижу вышку.

Юра слез со снегохода и пару минут изучал обстановку.

— Никого, похоже, во всяком случае, движения не вижу, — сказал он, — глуши, пешком дальше пойдём, осмотримся, если все нормально, потом вернёшься за транспортом.

— А караул тут местный был или привозили?

— Да какой караул, бабы — "вохрушки" из соседней деревни.

— Понятно, — ответил я и, заглушив двигатель, отвязал от рюкзака снегоступы. — Можно и без них, конечно, наст толстый.

— Можно, но не нужно, — ответил Юра, уже завязывая верёвки своих снегоступов, потом взял в руки СВДК, сняв и запихнув правую рукавицу за пояс, щёлкнул предохранителем и дослал патрон. — Оружие наготове держи.

Я кивнул и переместил АКС со спины вперед, потом повесил на плечо небольшую спортивную сумку, громыхнувшую нашим мародёрским инструментом.

Бетонный забор почти полностью был под снегом, только по спирали "егозы", торчавшей в некоторых местах из-под наста, мы нашили периметр войсковой части.

— На вышках пусто, — сказал Юра, — идём к штабу, там и караулка рядом.

Видимость позволяла разглядеть все, что было впереди метров на сто — сто пятьдесят, но не более. Прошли ряд каких-то ангаров железных, встали и прислушались — тишина, только ветер немного подвывает в проводах столбов освещения. Жутковато немного стало, глядя на грязно красное небо, почему-то вспомнилась картинка из детства, когда мы с отцом, закрывшись в ванной, проявляли фотографии при свете светильника с плотным красным светофильтром. Сбоку скрипнула не до конца оторванная ураганами жестяная труба ливнестока, болтаясь под крышей здания, добавив еще немного жути в окружающую обстановку и заставив нас замереть.

— Долбаная труба, — выругался я, чувствуя, как волосы зашевелились под шапкой, — чуть не обделался, мля.

— Угу, — кивнул Юра, — здесь постой, я к штабу.

Исчезнув в темноте, Юра оставил меня одного. Я медленно начал поворачиваться на 360 градусов, осматривая место, часть старая, вон и год постройки выложен на фронтоне кирпичного здания — 1952, как сказал Юра, тут раньше артиллеристы находились, потом связисты, а потом передали эту часть тыловой службе, превратив в "автостоянку" для техники на консервации. Вообще вроде не видать никаких следов.

— Иди за мной, — неожиданно зашипело в наушнике, заставив меня вздрогнуть. Да что ж такое! Вот блин Вовка, "Нострадамус" хренов, предчувствие у него...

— Принял, — ответил я и поспешил к напарнику.

Юра стоял рядом с шиферной крышей одноэтажного кирпичного здания, как он сказал — караулки, в десятке метров было ещё одно, побольше — штаб. Обошли крышу караулки, перекусили болторезом небольшой навесной замок на дверце во фронтоне и пробрались на чердак, где, включив фонари, осмотрелись