Прогулки по крышам

Глаза Генриха смешливо сощурились:

— Полностью, просто полностью разделяю ваши чувства! Но, кроме этого паршивца...

— Но-но, Генрих, полегче, — угрожающе сказал Келдыш. — Я же все-таки еще ее учитель!

— Думаешь, это долго продлится?.. у вас теперь есть мы, фройлян.

— Вы — это кто? Те, кто лишил моего отца магии? Отнял у него душу?

Тишина. Агата сглотнула — глоток получился очень громким. Лицо Генриха потеряло всякое выражение.

— Вы пристрастны. Ваш отец — преступник. Он получил по заслугам.

— Вы так в этом уверены?

— Игорь, похоже, ты плохо преподавал историю!

— Историю всегда преподают победители, — упрямо продолжала Агата. — Которые тоже пристрастны. Так что история имеет странное свойство меняться. Разве не так?

Пауза.

— Девочка, если бы вы видели судебные факты, касающиеся вашего отца...

— Так я могу их увидеть? — быстро спросила Агата.

— Навряд ли, навряд ли. Существует тайна личности...

— Да что вы? — Агата засмеялась. — Личности уже нет, а тайна все существует?!

Генрих посмотрел в пол и обратился к Келдышу:

— Все, хватит, набегались! Выходите на поверхность. Ты порядком запустил дела...

— Я в отпуске по болезни, — напомнил тот.

— А я тебя отзываю! — гаркнул Генрих. — И... Игорь, — он выразительно постучал по карману своего пиджака. — Я переговорю с твоим Слухачом.

— Желаю приятной беседы, — безмятежно отозвался Келдыш.

Генрих еще раз внимательно оглядел его, мельком посмотрел на Агату.

— До встречи... фройлян.

Нет уж, лучше прощайте. Агата промолчала. Старик легким шагом пересек 'комнату'. Не оглянувшись, исчез в темноте. Келдыш посидел, подняв голову, с закрытыми глазами. Вслушивался во что-то. Потом вздохнул, открыл глаза и посмотрел на Агату:

— Он, и правда, был один. Странно... А вы не очень-то любезны, Мортимер!

— С кем поведешься... — храбро сказала Агата. Келдыш, казалось, был готов улыбнуться.

— Пора собираться, — наклонился, доставая сумку из-под лежанки.

— А вы ему не все сказали, — Агата смотрела на его гибкую, обтянутую черным, спину. Келдыш что-то искал в сумке.

— Ну? — буркнул снизу.

— Вы не сказали, что я — Ключ, — напомнила Агата.

Келдыш выпрямился, шлепнув сумку себе на колени. Подал Агате ее кроссовки.

— Совсем склероз замучил... Вы собираетесь обуваться?

— Куда мы пойдем? — спросила Агата. — К ним?

— К кому — к ним?

— В смысле — к вам? К этому вашему Генриху?

— У вас есть по этому поводу какие-нибудь идеи?

— Я не хочу ни к ним, ни к... — она чуть не сказала — к отцу.

Келдыш покосился:

— В кои-то веки наши желания совпали. Хватит болтать, Мортимер! Одевайтесь, обувайтесь и давайте убираться отсюда! И еще... вот, — Келдыш повернулся к ней, стягивая с руки свое странное кольцо. — Наденьте-ка его.

Агата смотрела с опаской:

— Зачем это?

Келдыш молча взял ее слабо сопротивляющуюся руку и надел кольцо на средний палец левой руки.

— Да оно с меня свалится!

Не свалилось. Агата, отставив руку, осмотрела 'обновку'. Ни за что бы не надела такое по собственной воле. Страх божий, как говорит бабушка. Кольцо было ледяным, и думать не думало нагреваться.

— И зачем оно мне?

— Это чтобы я всегда мог вас найти. Не снимайте его ни при каких обстоятельствах. Даже если вдруг вам станет очень страшно...

Страшно — отчего? Агата еще раз оглядела черное кольцо и решила не уточнять.

— И, кроме того, если что — вы с этим кольцом имеете право на полное содействие и помощь моих... товарищей.

'Если что' — что? Агата пристально смотрела на Келдыша, пока он вновь застегивал сумку. Келдыш глянул мельком. Спросил язвительно:

— Надеюсь, вы не думаете, что это обручальное кольцо или что-то в этом роде?

Она ничего такого и не думала, но от его слов у нее тут же заполыхали щеки. Агата сердито отвернулась.

— Кто это был? Ваш начальник?

— Начальник СКМ в целом. А вообще-то, это Генрих Шрюдер.

— Кто?

— Мортимер, вы стали медленно соображать, — не без удовольствия заметил Келдыш. — Явно сказывается отсутствие регулярных занятий. Вы же так тщательно изучили историю Магических войн! Напрягите свою молодую память!

Агата напрягла.

— Шрюдер? Тот самый Шрюдер?

— Тот самый.

— Глава сопротивления? Он живой?

— Мне он как-то не напоминает мертвеца...

— Я имею в виду — думала, он уже давно умер!

— Мортимер-Мортимер! Мы все кажемся вам доисторическими развалинами? Ему нет еще и шестидесяти.

Да это же просто дряхлость...

Келдыш почесал тыльную сторону ладони. Без кольца его рука выглядела какой-то... голой. Келдышу, наверное, тоже так казалось: он сжал-разжал пальцы, разглядывая ее. А вот Агата к кольцу быстро привыкла — теперь оно казалось легким, удобным. И даже теплым.

Она осторожно провела мизинцем по серебристой змейке, подпирающей буквы.

— А что здесь написано?

Келдыш покосился и ничего не сказал. Агата скорчила рожицу:

— Да ладно! Не хотите — не говорите! А кольцо волшебное?

— Даже если и так, вы, не-магичка, ничего с ним сделать не сможете.

— Волшебное? — Агата выставила вперед руку, с уважением разглядывая кольцо. — Ну ничего себе!

Келдыш хмыкнул.

— У вас дома не было никаких волшебных вещей?

— Ни единой. Бабушка даже таких игрушек не покупала — говорила, на них нет гигиенического сертификата. А я верила... дурочка! И по хозяйству мы все делали своими руками... ну, не считая бытовой техники. Хотя, знаете, я всегда думала, что бабушка немного волшебница. Она шьет вещи на заказ, и всегда так здорово выходит — заказчицы становятся такими молодыми, красивыми, стройными. Немного волшебница!.. А кольцо, правда, волшебное?

Келдыш помолчал.

— Не совсем. Скорее, это кристаллизатор магии.

— А?

— Видели когда-нибудь перенасыщенный соляной раствор? Кристаллы... Так и оно концентрирует, вбирает магию владельца. Но применить эту силу может только его настоящий хозяин.

Агата глазела на него восторженно.

— Это как у Кащея Бессмертного — смерть на конце иглы, да?

Келдыш рассмеялся.

— И не надейтесь, Мортимер! Если вы его разломаете на кусочки, или, не дай бог, потеряете, — я не умру... и даже не очень пострадаю. Мне просто придется изготовить новый... кристаллизатор.

Агата вновь задумчиво потерла кольцо.

— А брошу-ка я его в огонь Роковой Горы! — зловеще предупредила она. — Вот тогда вы у меня попляшете!

Келдыш вновь рассмеялся. Кажется, даже непритворно. Хотя зачем ему перед ней притворяться? Потянулся с хрустом. Они сидели на скамейке городской смотровой площадки. Учитель добросовестно показал ей все достопримечательности столицы, которые можно было отсюда, сверху, увидеть. Словно они пришли на обычную экскурсию. Было тепло и слегка ветрено. Агата откусила от большого яблока, забыто лежащего на коленях.

— Я все хочу у вас спросить...

— Так спрашивайте, Мортимер, — разрешил Келдыш, — чего маяться?

Она покосилась. Келдыш лениво улыбался, разглядывая горизонты. В школе он никогда не улыбался ей. Не шутил. Чтоб он повеселел, надо было его слегка... убить? Странная реакция.

— Почему вы... ну, увели меня оттуда? Отдали бы Шрюдеру. Они бы быстро выяснили, что никакой магии у меня нет, и отпустили.

— Да вы оптимистка, Мортимер! Так быстро ничего в этой службе... нашей службе не делается. Вас бы проверяли, перепроверяли, и пере-пере-проверяли. А когда они узнают про Ключ... Мы бдим, мы бдим, Мортимер, и этим все сказано!

— Но тогда... у вас же будут из-за меня неприятности?

— И еще какие! — легкомысленно подтвердил Келдыш.

— И что... и почему?..

— В СКМ меня к вам и на пушечный выстрел не подпустят. А я, как и Генрих, предпочитаю держать вас на глазах, пока вы еще куда-нибудь не вляпались!

Агата стиснула кулаки:

— Да если б не вы, я бы никуда... я бы ни в какие... Вы сами сказали об этом своему Генриху! Если бы не вы, я бы по-прежнему была с бабушкой и ничего этого не знала!

— Вы бы предпочли не знать, Мортимер?

— А вы как думаете? Думаете, я просто счастлива?! Узнать, кто была моя мать, и мой отец, и еще он меня даже видеть не хочет...

Агата заставила себя замолчать... вранье! Заставила замолчать вся та же 'удавка' на горле — и еще страх опять разреветься. Перед ним. Перед Келдышем. Если Келдыш начал по-человечески улыбаться, то она стала закатывать непрерывные истерики...

Стыдно, Мортимер!

Келдыш щурился, как будто рассматривал что-то вдали.

— Знаете, — сказал равнодушно, — я бы тоже предпочел многого в жизни не знать. Можете обвинять меня, или судьбу, или своих прокля... хм... особенных родственников — дело уже сделано. Но я не ожидал, что вы воспримете все это так... стойко.

Агата едва не раскрыла рот. Хотя он произнес это все тем же безразличным тоном, услышать комплимент от Келдыша! Агата вызывающе шмыгнула носом:

— Это называется — 'стойко'?

Втайне она надеялась, что он опять похвалит ее. Зря.

Келдыш сказал:

— И вот что. Насчет вашей магии.

— Какой-такой 'моей' магии?

И Агата разинула-таки рот: Келдыш неожиданно взял ее за руку. Через секунду рот пришлось закрыть — он просто хотел прикоснуться к своему 'кристаллизатору'. Провел пальцем по кольцу, как совсем недавно — Агата. Погладил, будто приласкал крохотного котенка. Кольцо потеплело. Агата смотрела на сомкнутые руки. У нее длинные пальцы, и в длину их ладони были почти равны. Но все равно ее рука на фоне его смотрелась какой-то маленькой. Слабой.

Детской.

— Я бы назвал это антимагией, — говорил Келдыш. Он касался только кольца, но согревалась вся ее рука. Агата прищурилась. Показалось, или змейка и буквы, и вправду, стали наливаться золотом?

Не показалось. Когда Келдыш отнял палец, буквы светились, а переливающаяся змейка заструилась по кольцу! Агата зачарованно вертела рукой с растопыренными пальцами, следя за ее передвижением — даже голова закружилась.

— Вот это да!

В голосе Келдыша мелькнула усмешка:

— Одна наша общая знакомая назвала бы это дешевым ярмарочным фокусом!

— Дьячко? — рассеянно спросила Агата. Все ее внимание поглощала змейка.

— Так вот, что касается вашей магии... Мортимер!

Он быстро коснулся кольца, и змейка замерла. Агата вздохнула разочаровано.

— Нет у меня никакой магии, сами знаете!

Келдыш улыбнулся ей сомкнутыми губами.

— Умение противостоять магии — тоже своего рода магия.

— Ничего я не умею противостоять, — буркнула Агата. — Есть же люди, не поддающиеся, например, гипнозу! Что тут такого?

— Не поддаваться стихии... а магия, Мортимер, — одна из стихий мира... редкостная способность.

— А, может, ко мне просто не применяли сильнодействующую магию? — предположила Агата, и тут же спохватилась: вот еще, подаю идею, как со мной лучше экспериментировать!

— Может и так, — покладисто согласился Келдыш. Агата смотрела с подозрением.

— Так вы меня спрятали, чтобы самому разобраться, да?

Келдыш по-прежнему смотрел вдаль с забытой улыбкой на лице.

— Ваша бабушка назвала это одержимостью. Может, она и права. Прикоснуться к магии Мортимер, понять, что это такое — это действительно может стать болезнью...

Агата все сильнее втягивала голову в плечи.

Все ясно.

И этот ее не отпустит.

В это время Келдыш сказал:

— На самом деле, Мортимер, я не держу вас. Идите, куда хотите.

Читает ее мысли, что ли? Агата медленно дожевывала яблоко. Прямо так-таки и 'идите'? Келдыш вольготно развалился на скамейке, заложив руки за голову. Закрыл глаза, как бы подтверждая: 'Пожалуйста, можешь прямо сейчас встать и уйти'. Агата вытерла липкие руки о джинсы. Растерянно глядела на учителя. А куда идти? Везде ее ждут. Лемовцы. ЭСКаэМовцы. У нее и дома-то теперь нет, потому что там наверняка тоже кто-нибудь дежурит.

— Конечно, — сказала недовольно. — Вы ведь со своим кольцом можете меня везде найти! Там что? Встроенный радиопередатчик?

— Можно и так назвать, — согласился Келдыш, не открывая глаз.

Агата смотрела в его расслабленное лицо, и ей захотелось дать ему в лоб. Она не умела читать мысли, но чувствовала — Келдыш знает, что никуда она не уйдет. Он был прав. Она бабушкина внучка и за всю жизнь, наверное, ни разу ничего не решала сама. А теперь и вовсе чувствует себя зрителем в кинотеатре, где показывают ее жизнь. Фильм уже давно отснят, и она ничего не может с этим поделать.

Агата еще раз потерла повлажневшие руки о колени. И сказала:

— Отведите меня туда, где умерла мама.

Она увидела, как сжался его рот. Келдыш больше не улыбался.

— Зачем? — Спросил, не открывая глаз. — Хотите пуститься в паломничество по святым местам?

Она все-таки ударила его. Почти. Келдыш, не открывая глаз, перехватил ее руку. Посмотрел и сказал удивленно:

— Мортимер, откуда вдруг такой дикий темперамент?

Агата безрезультатно дергала запястьем. Сказала, задыхаясь:

— А вы не смейте... поняли?.. не смейте!

— Хорошо, — неожиданно согласился Келдыш. — Больше не буду. Идемте, Мортимер. Найдем пристанище. Не вы одна в нем нуждаетесь.

Вставая, он уцепился за поручень ограды. Неловко, не сразу, забросил на плечо сумку. Агата смотрела с удивлением. Хотела предложить помочь, но Келдыш блеснул прежним мрачным взглядом, и она промолчала.

Агата стояла посреди комнаты, недоверчиво оглядываясь.

— Это ваша квартира?

— Одна из, — уточнил Келдыш. Кинул куртку на диван и тоже огляделся.

— Надеюсь, вы не помешаны на чистоте?

Ушел на кухню. Агата услышала, как он открывает кран и пьет — громкими жадными глотками.

В комнате стояли громадный диван и большой домашний кинотеатр. Все. В углу валялась какая-то одежда. Возле дивана — растрепанная пачка журналов. Агата нерешительно присела на диван. Наклонилась, подобрала пару журналов — увесистые, глянцевые. Чихнула от насевшей на них пыли. Перевернула загнутую страницу. И уставилась на загорелую, призывно улыбающуюся девицу. Кроме загара на ней не было ничего. Агата замедленно перевернула пару страниц...

Ой! Она поспешно захлопнула журналы и бросила их на пол. Посидела. Воровато оглянулась на дверь и запихнула ногой подальше под диван.

Кстати... куда там хозяин подевался? На кухне было очень тихо. Агата выглянула в коридор. Келдыш сидел у кухонного стола, откинувшись на стену. Глаза его были закрыты. Задремал? Агата осторожно подбрела. Позвала тихонько:

— Эй...

Келдыш едва приподнял ресницы. Взглянул тускло.

— Я сейчас. Посижу.

— Эй, — встревожено повторила Агата, когда он вновь закрыл глаза. Встряхнула его за плечо. — Эй, вы что? Вам плохо?

— Нет, — Келдыш наклонился вперед, собираясь улечься на кухонный стол. — Нет. Я сейчас... просто устал.

— Тогда вам надо лечь. Эй, вы слышите? Ну! — Агата затрясла его за локоть, заглядывала в лицо. — Вы меня слышите? Вставайте! Я вам помогу, ну?

— Отстаньте, Мортимер, я сам, — Келдыш оперся о стол, поднялся. Почти. Агата, стоявшая наготове, приняла на себя его тяжесть, когда Келдыша откачнуло назад. Он еле слышно выругался. Вздохнул: