Свой Среди Чужих

— Тимоха нужен. Скажи Студент пришел.

— Жди, Студент.

Спустя пару минут, на пороге показался Тимоха. На его плечах было наброшено пальто. Зябко передернув плечами, он несколько секунд вглядывался в меня и только потом воскликнул: — Здорово, Студент! Какими судьбами?

Быстро оглядел его. Определив, что тот не пьяный, достал руку из кармана и раскрыл ладонь. На ней лежало золотое женское украшение. Тот бросил взгляд на драгоценность, потом снова посмотрел на меня.

— И чего?

— У меня рыжье есть. Получишь его, если сговоримся по делу.

Вор оглянулся на дверь, закрыта ли она, и только потом спросил:

— Что за дело?

— Отойдем в сторону, там и объясню.

Когда я замолчал, он пару минут молчал, соображал, потом спросил: — Адрес скажи.

Стоило мне назвать адрес, как он радостно оскалился: — Так это барский дом. Чего уставился? Из старых домов, при царе построенных. Один кореш мне.... А! Ладно, знаю я такие дома. Тебе что там надо?

— Пока сам не знаю.

— Ты, паря, даешь!

— Так пойдешь или нет?

— Отвечаешь, что хавира пустая?

— Отвечаю!

Собрался Тимоха к моему удивлению быстро и спустя час мы уже подходили к дому. После короткого обсуждения, было решено проникнуть в дом через второй подъезд. В квартире наверняка оставили засаду, но при этом могли оставить пост на улице или в подъезде. Если за домом наблюдали, то вполне могли посчитать нас за жителей, поздно возвращавшихся домой. К моему удивлению я увидел, что чердак, через который мы добрались до первого подъезда, оказался не заперт. Тимоха увидев мое удивленное лицо, тихо шепнул: — Еще когда фриц Москву бомбил, указ издали, чтобы всегда был свободный доступ на крышу. До сих пор не отменили.

Добрались до третьего этажа. Я ему еще по дороге уже объяснил, что не знаю номера квартиры, на что вор буркнул: — Там разберемся.

— Стой на месте, — тихо скомандовал он мне, когда мы ступили на лестничную площадку, а сам, осторожно передвигаясь по площадке, стал щупать коврики у двери. Что он делал, угадать было нетрудно. На улице снег и жильцы квартир вытирают о половики ноги. Отсюда вывод: если в квартире живут люди — половик мокрый или влажный. У одной из квартир Тимоха остановился и кивнул головой в сторону двери. Испытывающим взглядом посмотрел на меня, как бы оценивая, нет ли у меня мандража, после чего тихо спросил: — Ну, что, идем?

Я кивнул головой. Тимоха оказался виртуозом своего дела, затратив менее пятнадцати минут на вскрытие двух дверных замков. Войдя вслед за ним в квартиру, я аккуратно прикрыл за собой дверь. Натянул на руки перчатки, а вторую пару, которую захватил с собой, сунул ему в руку. Тот удивленно посмотрел на них, но говорить ничего не стал, а просто натянул их на руки. Некоторое время мы оба вслушивались в тишину, заодно привыкая к темноте, и только потом прошли в комнату. Вокруг меня сомкнулась тяжелая, вязкая тишина, но вору она видно такой не казалась, потому что, он быстро, ловко почти бесшумно обошел всю квартиру, при этом задергивая тяжелые шторы на окнах, и только после этого включил фонарик. Следом за ним я щелкнул выключателем фонарика. Домушник, навел луч на стол, потом провел по нему пальцем и тихо сказал: — Месяца три, а то и больше здесь никого не было. Так что ищем?

— Осмотрись сам. Нужны места, где можно спрятать ценные вещи. И еще раз повторяю. Ничего не брать. Ничего. Ты меня понял?

— Да говорил ты уже. Чего повторяешь? — недовольно буркнул вор.

Он сначала заглянул на кухню, потом обшарил взглядом гостиную, подсвечивая себе фонариком, после чего исчез в спальне. Дожидаясь его, я остался сидеть на стуле в гостиной. Когда он вернулся, бросил на него вопросительный взгляд, но тот, проигнорировав его, сразу направился в ванную, а спустя пять минут вышел из нее с довольным видом, неся портфель в руке.

— Не это ищешь?

Я только пожал плечами.

— Что там?

— Сам сказал никуда не лезть, а я свое слово привык держать.

Портфель оказался довольно тяжелым. Открыв замки, заглянул. Тот на половину был заполнен холщевыми мешочками. Самому стало интересно. Достал один, под любопытным взглядом вора, а потом ссыпал содержимое в ладонь.

— Тьфу, — не скрывая своего разочарования, буркнул Тимоха. — Старинные монеты. И даром не нужны, пусть даже золотые. Спалиться на них — раз плюнуть. У меня кореш на таком товаре враз спалился. Четыре года потом лес валил.

Я закрыл портфель.

"Это совсем не то. Вот только что коллекция монет здесь делает? Может, от настоящего хозяина квартиры осталась? Или... заначка фрица. Отложил сукин сын на черный день".

— Я его заберу, но это не то. М-м-м.... Знаешь, я вот что сейчас подумал. Это вполне возможно, может быть чемодан или большая коробка.

Тот бросил на меня взгляд, в котором явственно читалось: с каким придурком меня судьба связала, после чего резко развернулся и пошел в прихожую, а спустя несколько минут разворошив в кладовой хлам, состоящий из старой обуви, узлов и баулов, достал потертый, старый чемодан. Положил его на пол, без слов ковырнул каким-то крючком замки и откинул крышку. Там лежали плотно упакованные два ряда папок.

— Тимоха, выйди пока в комнату.

Тот, скользнув взглядом по коричневому картону, что-то невнятно сказал и ушел в гостиную. Открыв верхнюю папку, я тут же ее закрыл, после чего с минуту тихо, но зло матерился. Отведя душу, закрыл чемодан и позвал вора.

— Закрой замки, и давай поставим его на место.

Мы поставили чемодан к дальней стенке, завалили его хламом. Я повернулся к Тимохе.

— Об этом ни слова, а еще лучше будет, если ты на пару недель уедешь куда-нибудь.

Тот на мои слова зло ощерился: — Ты, Студент, меня на что подписал, а?! Что-то политическое?!

— Успокойся. Держи. Это за работу и за молчание, — я вытащил руку из кармана и протянул ему замшевый мешочек.

Тот настороженно взял, развязал тесемки, высыпал содержимое на ладонь и, не удержавшись, ахнул от восторга.

— Вот это да! И каменья настоящие?

— Отвечаю!

— Кучеряво живешь!

— Так уедешь?

Тот только кивнул головой, не отрывая взгляда от золотых украшений. Потом поднял голову и уже довольным голосом сказал: — Студент, как такое дело подвернется — дай знать!

Спустя полчаса мы с ним расстались. Особой опасности с его стороны я не видел. Он только знал меня в лицо. И больше ничего. Привезя домой портфель, я первым делом поинтересовался его содержимым. Коллекция оказалась не только большой, но и разнообразной. Я нашел три мешочка, которые были наполнены золотыми монетами царской чеканки, лежавшими вперемешку со старинными серебряными и золотыми медалями. Увидев их, я решил, что это определенно заначка фрица, но окончательно утвердился в этой мысли только тогда, когда нашел на самом дне портфеля небольшой замшевый мешочек. Не успел взять его в руки, как сразу понял, что тот хранит бриллианты. Высыпал немного на руку. Посмотрел, потом ссыпал их обратно в мешочек. Спрятав портфель, пошел к двери, а спустя час уже находился на Интернациональной улице. Посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцати час. Войдя в телефонную будку, снял трубку и набрал номер оперативного дежурного. На мое счастье дежурил майор Васильченко, и поэтому долго не пришлось ничего объяснять. Выслушав, он приказал мне продолжать наблюдение за домом, но никоим образом не вмешиваться и ждать подъезда оперативной группы. Положил трубку, я довольно усмехнулся, но сразу передернул плечами. Бр-р-р! Холодно, однако. Спустя пятнадцать минут подъехали две машины. Из первой вылез капитан Быстров. Я подошел к нему. Судя по его сонному и хмурому лицу, его выдернули из кровати.

— Что, лейтенант, в Шерлока Холмса решил поиграть?! Мать.... — и капитан витиевато выругался.

— Никак нет, товарищ капитан, — официально ответил я, при этом делая вид, что обиделся.

— Извини. Погорячился. Сейчас Быков подъедет, а пока обрисуй обстановку в общих словах.

Я повторил ему все то, что уже рассказал Васильченко. Решил наблюдать за домом, так как мне все это довольно странным показалось, а спустя полтора часа наблюдения вдруг заметил, как в квартире на третьем этаже мелькнул луч фонарика.

— И все? Ты в своем уме, Звягинцев?! А если у хозяев квартиры пробки перегорели?! Тогда что?

— Так света там до этого вообще не было, а потом фонарик засветил. Луч мелькал там..., — я посмотрел на часы, — минут двадцать, не меньше.

— Хм, — задумался капитан. — А из подъезда кто-нибудь выходил?

— Из первого подъезда, точно никто не выходил, товарищ капитан. Из второго вроде выходили.

— Что значит вроде, лейтенант?

— Так темно на улице. Много тут увидишь?

— Ладно, — недовольно буркнул Быстров. — Приедет подполковник — пусть сам с тобой разбирается.

Спустя десять минут подъехала вторая машина, которая привезла подполковника. После того как я изложил все Быкову, тот посмотрел на белевший в темноте фасад дома и коротко бросил: — Окна покажи.

Я показал, после чего он внимательно осмотрел дом, затем слегка повернув голову к стоящему за его спиной капитану, негромко приказал:

— Быстров, бери двух человек и эксперта. Попробуйте пройти чердаком. Если тот закрыт, возвращайтесь.

Спустя какое-то время от Быкова прибыл человек.

— Мы нашли следы на чердаке, товарищ подполковник, — отрапортовал оперативник. — Они привели нас к квартире номер 12.

После этих слов лицо подполковника приняло выражение гончего пса, взявшего след.

— Блокировать оба подъезда! Звягинцев, за мной!

Спустя пять минут, мы с Быковым стояли на лестничной площадке третьего этажа. У двери квартиры стоял эксперт вместе с капитаном. Увидев подполковника, Быстров подошел к нам.

— Эксперт говорит, что дверь квартиры недавно вскрывали, товарищ подполковник.

Быков нахмурился. Мне его мысли нетрудно было прочитать. Неужели, опоздали?!

— Вскрывайте дверь!

Тимоха, если исходить по времени вскрытия замков, превосходил эксперта, как минимум, в два раза. Щелкнул второй замок, и технический специалист быстро отошел в сторону. Кивок Быкова и в темный проем двери с оружием наготове быстро шагнул Быстров вместе с одним сотрудником. Еще спустя несколько минут мы все стояли среди ярко освещенной гостиной, за исключением одного из оперативников, оставшегося дежурить на площадке. Не надо быть экспертом, чтобы не заметить на полу мокрые, смазанные отпечатки ног и вскоре из ванной раздался голос одного из сотрудников: — Здесь что-то было!

На его голос сразу пошел эксперт. Подполковник заиграл желваками. Он явно нервничал, хотя старался не подавать вида. Я присел на тот же стул, на котором сидел, придя в квартиру пару часов тому назад, в первый раз. Неожиданно из прихожей раздался взволнованный голос оперативника: — Товарищ подполковник! Идите быстрее!

Быков резко метнулся в коридор, а спустя несколько минут раздался его громкий и довольный голос: — Быстров! Двух человек к подъезду! Еще двух оставить дежурить в квартире! Если что заметят, докладывать сразу! Ты едешь со мной!

Хлопнула входная дверь. Я встал и сказал, находящемуся в комнате оперативнику: — Если что, я домой пошел.

— Счастливый, — недовольным голосом протянул тот. — Интересно когда нас сменят, кто-нибудь знает?

Я пожал плечами и пошел к двери. Придя домой, я, помня разрешение начальника опоздать на работу на два часа, поставил будильник на девять часов вечера, затем с жадностью съел банку тушенки и лег спать. Утром меня разбудил телефонный звонок. Мне очень не хотелось вставать, но он звонил и звонил, не переставая. У меня и сомнений не было, что это звонят с работы. Не успел поднести трубку к уху, как услышал злой и раздраженный голос майора Васильченко: — Чтобы через час был на работе!

— Товарищ....

Услышав гудки, я положил трубку и посмотрел на часы. Семь часов и восемнадцать минут. Быстро умылся, оделся и приехал в Управление. Прошел проходную, поднялся на свой этаж, но не успел дойти до своей комнаты, как в коридоре появился майор Васильченко, с темными кругами под глазами. Ни слова не говоря, он потащил меня в кабинет подполковника. Уже то, что меня не вытащили ночью из постели, говорило о том, что у Быкова все должно было пройти благополучно. Или около того. Сизый дым, стоявший облаком в кабине, полная пепельница окурков и четыре недопитых стакана с чаем, стоящих на столе, говорили о том, что хозяин кабинета всю ночь провел в своем кабинете.

— Здравия желаю, товарищ....

— Садись, лейтенант, — махнул рукой Быков. — Нет у нас сейчас на это времени!

Я сел. С минуту подполковник изучал меня. Потом покачал головой и спросил:

— Ты хоть представляешь, что натворил?

— Никак нет, товарищ подполковник! — отрапортовал я.

Он устало усмехнулся:

— Взял и столкнул лбами два управления! Сейчас понимаешь?

— Так я же не просто так, товарищ подполковник, а для пользы дела старался, — прикинулся я непонимающим "ванькой".

— Это и так понятно, — буркнул сбоку Васильченко, дымя папиросой. — Вот что теперь дальше будет?

Я прекрасно понимал, в чем заключался этот далеко не риторический вопрос. Если компромат действительно имеет большую ценность, то есть определенная вероятность зачистки всех участников операции для того, чтобы не допустить даже намека на их существование, не говоря уже о том, чтобы кому-то знать о содержимом хотя бы одной из папок. Ведь по нынешнему времени, это была самая настоящая сверхбомба, которая может капитально подорвать устои целого государства. Если положить на одну чашку весов компромат на ряд первых лиц государства, а на другую — жизнь десятка обычных сотрудников.... Как вы думаете, что перевесит? Я не сомневался, что именно об этом как раз и думали оба офицера.

— Ты мне вот что скажи, лейтенант, как тебе в голову пришла мысль о засаде?

Это было самое слабое место в моем плане. В принципе, если бы они задались целью меня уличить, то им это наверняка удалось, вот только сейчас они не в состоянии были вникать и анализировать, так как на кону стояли их судьбы. И этот вопрос был задан чисто из проформы, потому что они привыкли докапываться до сути.

— Из-за злости, наверно. Хотелось доказать.... Честно говоря, не знаю. Но когда меня майор Сиротин вез в управление, я спокойно все обдумал и решил, что все как-то просто произошло. И шпиона взяли, и на явочную квартиру вышли. Вот только этот иуда не был похож на немецкого резидента. Дерганый он был, какой-то напряженный. В ресторан входил, а рука с пистолетом в кармане. При этом явно кого-то искал. Или к нему на встречу должен был прийти человек. Люди майора Сиротина должны были это сразу понять и следить за ним дальше, а не брать его. Но и тут что-то пошло не так. Верно? Ведь шпион умер? — задал я неожиданный вопрос.

Быков переглянулся с майором.

— Смотри, Васильченко, какой умный у тебя подчиненный. Не успеешь оглянуться, как подсидит тебя.

— А вы думаете, товарищ подполковник, что я держусь за это место?! Да чтобы вы знали....

Его слова так и повисли в воздухе, так как в этот самый момент раздался телефонный звонок. Подполковник чуть помедлил и только потом снял трубку: — Подполковник....