Слизь

— Нет, ты сказал именно точно... Как медуза!.. Лучше и не скажешь...

У перекрестка Ильчибаев с Алексеем разбежались. Капитан направился к себе в управление, а парень остановил такси и уехал в институт, держа в карманах пробирки, а за пазухой бумаги.

Едва Ровшан вошел в кабинет, как тотчас явился Хашимов.

— Вот список фамилий всех Плетневых, что выдал нам паспортный стол, — сказал он, передавая бумагу.

— Хорошо, спасибо, — Ильчибаев стал вчитываться в текст. В Узбекистане проживало семьдесят два Плетневых, все они были разбросаны в промышленных центрах — Бекабаде, Ахангаране, Навои, Ташкенте. Просмотрев данные каждой личности, капитан ставил прочерк — не то, и начинал изучать следующую. И лишь у одной, предпоследней, задержался. Он отчетливо и членораздельно прочитал:

— Плетнева Виктория Ивановна... Это девичья фамилия... Осокина — это взятая от мужа... Все ясно... Но не ясно, что это все означает...

И он задумчиво уставился в окно.

Глава шестнадцатая. Смерть академика

Виктория Ивановна заскочила в 'Волгу' и спросила водителя:

— Эркин, а где Садык Валиевич?

— Он на даче, ожидает вас...

Женщина расслабилась. Видимо, это она и хотела услышать.

Машина мягко набрала скорость и помчалась по оживленным трассам города. Вначале они выехали на улицу Первого мая, доехали до Главпочтампа, свернули на Энгельсовскую и дальше двинулись по прямой мимо Алайского рынка, ВДНХ, телевышки, Юнус-Абадского рынка, пока не оказались у кольцевой дороги. Здесь стоял пост ГАИ, и сотрудники проверяли на выхлопные газы каждую вторую машину. Однако проверяли в большей степени частника, а государственный автотранспорт чаще всего игнорировали, если, конечно, они не были из дальних областей, например, Кашкадарьи или Ферганы.

Водитель ничего не говорил Осокиной, а она и не нуждалась в беседе. Ей итак было понятно, зачем едет и что нужно от нее Вахидову. Этого человека она знала больше двадцати лет. Ведь он был ее преподавателем и... первым любовником. И состоял в этой должности до сих пор. В ответ бывший доцент, а ныне академик продвигал ее по службе и помогал с наукой.

Именно Садык Валиевич по своим связям устроил ее в престижный институт на Дальнем Востоке, помог ей оформиться в заграничное плавание на исследовательском судне. Правда, он сильно разозлился, когда она вышла замуж за Серафима, Виктория помнила, как Вахидов приехал на космодром (сумел даже туда пробраться!) и устроил разнос, обещал большие неприятности. Нужно заметить, что Садык Валиевич был злопамятным и подлым, способен на гадости, хотя мог и делать подарки, иногда быть великодушным. Но даже за великодушием скрывались какие-то цели. Как человек он был дерьмо, но благодаря таким делалась карьера, получались премии и награды.

Не будем скрывать и того, что сама Виктория Ивановна не была ангелом, любила гулять на стороне и ставила немало рогов мужу. Она быстро сделала диссертацию не только благодаря своему таланту — что-что, а способности у нее были большие, тут следует признать это, — но и умению ложиться под кого надо и когда надо. В итоге она заработала и квартиру во Владивостоке, и машину, и хорошую должность. А тут еще одно открытие, которое сулило ей Нобелевскую премию... Но на беду свою повстречала инженера-баллистика Осокина, парня неплохого, эрудированного, правда, любителя выпить. И он каким-то образом заставил женщину в себя влюбиться. Она вышла замуж, сменила фамилию, и вскоре молодожены укатили в Казахстан — в места не столь радостные, зато необходимые для службы супруга. Там особой работы не было, и пришлось веселой и усердной исследовательнице морей и океанов забросить свои исследования под стол и заниматься скучной жизнью учительницы биологии и химии в местной школе. Чтобы помочь своему мужу в карьере, Виктория Ивановна решилась на крайний шаг — использовать свое тело, и не один генерал по ночам дивился ее женским прелестям и любовному искусству. Зато Серафим получил звездочки на погон, был зачислен в отряд космонавтов, прошел необходимые проверки, даже злоупотреблять спиртным перестал.

Он уже мог через год отправиться в космический полет, его включили в программу на станцию 'Салют-7', и тут все сорвалось. Произошла стычка с Вахидовым, который рассказал ему о прошлой жизни его жены и о сегодняшней. Узнав, что жена ему изменяет, Серафим запил, причем без остановки, особенно его гложила мысль, что вся его карьера построена не на его стараниях и знаниях, а на теле жены-красавицы. Более того, явился на дежурство в пьяном виде и устроил аварию, из-за чего был отложен старт ракето-носителя с зарубежным спутником на борту. Пошли финансовые санкции от заказчика, и тут уж никакой генерал не мог исправить ситуацию, и не удивительно, что в течение трех дней пинком выкинули Осокина не только из отряда космических первопроходцев, но и даже из службы на космодроме.

И пришлось бывшему старшему инженеру-баллистику расчетного подразделения вместе с супругой возвращаться в Ташкент. Виктория Ивановна хотела во Владивосток, но Вахидов не отпускал, он вцепился в нее как клещ, обещал райские кущи. Между прочим, у самого академика была жена и четверо детей, он даже дедушкой стал, однако продолжал ударяться за своей бывшей студенткой. Он устроил ее в Институт химии удобрений, хотя собирался вначале в свой, да только Осокина отговорила. Ей же было ясно, что слухи, которые наверняка будут иметь место — не от всех же глаз скроешь отношения директора с подчиненной, — помешают, и поэтому попросилась в учреждение с несколько иным профилем. Так она попала в Институт химии удобрений.

Уже здесь она работала над тем, о чем думала в предыдущие годы. Тогда ей удалось в водах Тихого океана отловить некую субстанцию, которая существовала с древнейших времен, — Виктория Ивановна сама датировала его не менее чем семьсот миллионов лет, — и сумела выжить по сей день. Этот примитивный по строению организм обладал чудесными способностями — он снимал всякие физиологические и генетические барьеры между совершенно разными видами флоры и фауны, то есть практически можно было сконструировать любое животное, любое растение. Эта субстанция потом была названа 'шокасым' в честь одного из боссов узбекской мафии, финансировавшего проект. Проводя опыт, Осокина осознала, что может вырастить существо с заданными характеристиками. Вначале она собиралась создать новый вид, благодаря которому можно очистить планету от загрязнений, например, ядовитых химических веществ. Так, изучая почву в хлопковых регионах Узбекистана, она отследила, как стремительно теряются биологические свойства, гумус выветривается, земля истощается и не способна давать высокие урожаи. Более того, окружающая среда насыщена солями, ядохимикатами, радиоактивными материалами и отходами на хвостохранилищах, и все это грозит экологической катастрофой.

Виктория знала, что медузы — это существа, которые могут жить в самых неблагоприятных условиях, им не страшна зараженная среда, и поэтому она взяла их ДНК. Субстанция 'шокасым' позволила ей скрестить медузу с росянкой — растением-хищником. В итоге появилась розовая слизь, способная очистить огромные территории от вредных веществ. Более того, они своими отходами обогащали почву питательными микроэлементами. Первые эксперименты показали высокую эффективность этого подхода, урожайность хлопчатника на такой почве возросла в сорок раз. Это сулило Нобелевскую премию. Но не все в Академии наук поверили ей, более того, на одном ученном совете ее не просто раскритиковали, а обсмеяли. И Виктория Ивановна возненавидела их всех, обещая отомстить за такое оскорбление. Тогда в порыве злости она уничтожила подопытные экземпляры, о чем потом пожалела...

А тут еще муж, устроившийся работать в ЖЭК, спивался на глазах начал скандалить, бить ее, обвиняя во всех грехах, мол, карьера не пошла, жена изменяет. Терпение женщины лопнуло, она хотела подать на развод, да Серафим не желал это слушать, всячески противился. В итоге Осокина решилась на убийство. Не не простое — изощренное. Она попросила Вахидова привезти ей несколько экземпляров кубомедуз, и тот выполнил это. Потом он помог ей получить подвал, где она проводила более серьезные эксперименты. На все требовались деньги, а их Институт не выделял. Естественно, и не могла дирекция этого сделать — ведь данные исследования не входили в приоритетные задачи учреждения, и не научными они вообще считались. А тут началась 'перестройка', полная экономическая вакханалия, люди еле выживали, концы с концами свести не могли.

Чтобы найти средства, Виктория вспомнила о своих иных способностях. Она вышла на панель, и сразу же повстречалась с Борисом Бабаевым, одним из представителей теневой экономики. Он был цеховик — это неофициально, а так работал в Министерстве торговли, имел не просто хорошие связи, но и деньги. Бабаев стал финансировать ее работу. Но при этом сделал заказ — разработать биологическое оружие.

— Зачем тебе биооружие? — спросила тогда Осокина. Она пришла, как обычно, в гостиницу 'Узбекистан' — место постоянных встреч, чтобы выполнить свою женскую миссию.

— Есть конкуренты, с ними нужно разделаться, — пояснил Борис, лаская ее в постели. — Гады, мешают нам. Есть враги, тоже ставят палки в колеса. Нужно их устранять, но так, чтобы милиция не могла понять... Твои опыты нам помогут. Тебе заплатят, причем хорошо...

Потом он познакомил ее с мафиози по фамилии Шоисламов, тот, естественно, сразу оценил прелести Виктории, и предложил свою 'крышу'. У него были не 'деревянные' рубли — иностранная валюта, причем много, и от такого она отказаться не могла. За ним стояла организованная преступность, а это сила. Более того, даже милиция на цыпочках ходила. Поэтому женщина быстро согласилась. Мафиозник мог обеспечить ей безбедное существование и достичь вершины благополучия. Да только об этом пронюхал Вахидов, который посчитал себя оскорбленным, и опять начал угрожать. И с ним тоже требовалось разобраться. Именно сейчас она ехала на дачу к Садыку Валиевичу, чтобы поставить все точки над 'и'. Она разработала план, и он ранее проявил свою эффективность.

Дело в том, что ей удалось сконструировать новую слизь. Это был хищник, несущий в себе гены человека, медузы, растения. Его невозможно было убить, застрелить, утопить или еще что-то сделать. Он мог обитать в самых невозможных условиях — в канализации, в отходах, при ядовитой атмосфере. Он свободно перемещался по трубам и отловить его было не просто. Его свойство — поглощать живой организм. Только живой, ибо просто мясом слизь не питалась. Человеческие гены помогали ему отслеживать человека, причем легко было дать ему параметры, и слизь могла найти его. Для этого достаточно было одной молекулы, например, крови, пота, слюны, мочи. Если акулы способны были учуять каплю крови за шесть километров, то этот хищник определял нужную жертву за десятки, и не путал ее с другими.

Именно так был найден Серафим в квартире Мирбабаева, и все прошло как надо — один скелет и никаких доказательств убийства. Свидетельство этому — шок у милиции. Организм был запрограммирован на атаку именно пьяного человека. Потому что в таком состоянии мало кто мог осознать опасность и дать отпор, или успеть спастись. Только одного не учла Виктория — слизь постоянно нуждалась в еде. И поэтому она стала самостоятельной, выходила на охоту, отыскивая жертву по параметрам — мужской пол, алкоголь в крови. Именно так были сожраны школьник, слесарь и налоговый инспектор, об этом она узнала из рассказов двух милиционеров, что приходили к ней домой. А сегодня утром женщина обнаружила, что хищник слегка ранен — его субстанция покрылась синей коркой, и на регенарацию ушло время. Осокина поняла, что кто-то пытался сжечь слизь, когда та атаковала жертву, но не сумел это сделать до конца — хищник убежал. Впрочем, это было очевидным — состоящая из воды тело боялось только высоких температур.

'Плохо дело, плохо', — думала Виктория Ивановна, смотря в окно машины. Она не замечала красоты города — было не до этого, ее пугали последствия того, что сделала. Уже есть свидетели, по городу ходят слухи о медузе, Вахидов догадывается о чем-то. Милиция шмыгает рядом, этот капитан все вынюхивает. Так и спалиться можно. Ведь ее могут обвинить в предумышленном убийстве — и тогда прощай благополучная жизнь, здравствуй, тюремная зона.

И все же отступать Осокина не желала. Она знала, чего хотела в этой жизни, и могла этого добиться. Единственное, о чем только жалела — о бесцельно потраченных годах с Серафимом, и о проданном доме во Владивостоке. 'Это миф, что с милым рай в шалаше', — грустно думала она. Рай может быть только с тем, кто способен дать женщине то, чего она желает, а не ноет и не пьет от бессилия. Ей нравились такие мужчины-хищники как Шоисламов или Бабаев, и именно их ДНК она, кстати, внедрила в слизь. Поэтому хищник так быстро и беспощадно расправлялся с жертвами.

Тем временем 'Волга' выехала за кольцевую дорогу. Здесь был Институт растениеводства имени Шредера, а дальше — дачные поселки. Участок Вахидова считался роскошным: двухэтажный дом с верандой, бассейн, бильярдная. Но он, старый козел, не знал, каков дом у Бабаева или Шоисламова — эти люди могли себе отстроить такое, чего академик не имел никакой возможности, пускай даже получал в десять раз больше, чем сейчас. Впрочем, для Виктории Ивановны главное было то, что до дачи протянута городская канализация. А остальное — дело, как говорится, техники... биотехники, если быть точнее.

Машина остановилась у железных ворот. Водитель ничего не сказал, он знал, что Виктория сама выйдет и зайдет в дом — не впервой. Женщина не попрощалась и вышла из кабины. Дача Вахидова встретила ее звуками национальной музыки, что лилась из динамиков стеремагнитофона. Пела некая Шахло Клычева. Осокина понимала узбекский язык, сама почти без акцента говорила, но только эта песня резала слух — ни ритма, ни рифмы, ни души, а также голоса. Просто набор слов и подвывание под такт. Зато Садык Валиевич, как это говорится сейчас, просто тащился из-под этой певицы. Он сам подпевал ей, выходя из особняка.

— Ассалому алайкум, — поздоровалась Виктория Ивановна. — Как ваши дела, Садык-ака?

Обмахиваясь полотенцем от жары, академик улыбнулся:

— Вуалейкум ассалом, Вика. Спасибо, сижу вот в одиночестве. Хотел с тобой повидаться, поговорить...

— Я приехала, как только вам понадобилась...

Вахидов указал на топчан[31], застеленный курпачами[32] и подушками. Там же располагался маленький стол, на котором под скатертью находились чайник, пиала, самса на тарелках, сладкое, виноград и яблоки. В углу пыхтел котел со свежеприготовленным пловом. Все это сделала домработница Халила-опа, которая недавно ушла, и теперь тут остались академик с бывшей ученицей.

— Итак, Вика, расскажи, что происходит, — попросил Садык Валиевич, взбираясь на топчан, приподнимая скатерть, чтобы наличить себе и Осокиной чай.

Женщина сделала вид, что не понимает:

— А что конкретно интересует, Садык Валиевич?.. Продолжаю эксперименты...

— Это эксперименты, которыми заинтересовалась милиция? — грозно спросил Вахидов. — Ко мне в институт наведался некий капитан Ильчибаев, вынюхивал все, распрашивал о тебе, правда, называл твою девичью фамилию... Про медуз распрашивал...