Том 2. Сладкая волшебница Якумо-чан

"А это тебе за подобные мысли!" — Хироко довольно чувствительно хлопнула Аяо по щеке.

Затем, стиснув зубы, накрыла ладонью его лоб.

Аяо почувствовал это — их связь, тонкую ниточку, протянувшуюся между ними. Она пульсировала, пропуская через себя потоки информации; Аяо пересылал свои мысли в разум Хироко напрямую, даже не озвучивая их в собственной голове. Они были единым целым.

А затем Хироко робко потянулась к Май-чан... и не встретила сопротивления. Подключение было успешным.

"Май-чан?" — облизнув губы, послал свою первую мысль Аяо.

— Аяо-кун, нам пора уходить! — Май, похоже, не заметила, что голос Аяо раздался прямо в ее голове.

Толпа сомкнулась вокруг Аяо и его спутниц. Резко запахло нечистым алкоголем и испортившейся рыбой. Какой-то бомж приобнял Аяо сзади и рыгнул ему прямо в ухо. Толпа поддержала его ровным смехом. Словно семпл хохота, записанный давным-давно, настолько давно, что его исполнители уже умерли.

Аяо не обратил на это никакого внимания.

"Май-чан, расслабься. Следуй моим указаниям, и все будет в порядке."

— Ты о чем?! — Май вежливо отпихнула бомжа от Аяо. — Уйдем отсюда, Аяо-кун. Пожалуйста, давай уйдем.

"Твой разум под моим контролем," — максимально убедительно произнес Аяо.

Увы, на Май-чан его слова не произвели никакого впечатления. Молча взяв Аяо за руку, она потащила его за собой. Хироко плелась вслед за ними с потерянным видом. В мозгу что-то хлопнуло, и связь оказалась разорвана.

— Не получилось, — константировал Аяо.

А затем схватил Хироко поперек туловища, поднял ее в воздух и одним броском забросил в гущу толпы. Хироко рухнула на солидного бизнесмена в деловом костюме. Он с размаху швырнул ее на пол и положил ей ногу на грудь, не давая подняться. Хироко закричала.

"Вытащи меня! Немедленно!"

Собравшись вокруг Хироко, люди стали бить ее ногами.

— Аяо-кун?! — закричала Май в ярости. — Что происходит?!

"Ты урод! Я тебя никогда не прощу! Никогда, ты слышишь?!" — визжала Хироко. Ее боль толчками входила в разум Аяо.

— Спаси ее, Май-чан, — он скрестил руки на груди. — А то ведь она погибнет.

Май молчала. Вид у нее был подавленный.

— Надеюсь, это недоразумение, — наконец сказала она.

"Спаси меня! Пожалуйста! Прошу! Умоляю!" — Хироко уже не угрожала, а просто хныкала. Видимо, ей и в самом деле было больно.

"Это ненормально," — подумал Аяо. Ситуация накалена до предела, бедняжку Хироко вот-вот убьют, а Май все колеблется. Может, ей все равно?

Или она обладает настолько слабой волей, что просто не может принять хоть решение, взять на себя ответственность?

У Май дрожали зрачки. Словно в плохом сериале. Аяо вдруг осознал, что Май тоже слышит отчаянные вопли Асами Хироко.

"Решится или нет? Как думаешь, Хироко-чан?" — обратился Аяо к Асами, но она не ответила ему.

В воздухе скопилось напряжение. Аяо ощутил, как по его телу словно пробежал парализующий ток, и немедленно упал на пол.

Она все-таки решилась.

— ПРОСТИТЕ МЕНЯ! — выкрикнула Май-чан перед тем, как ее тело вспыхнуло огнем. По коже разлилась мертвенная бледность, которая контрастировала с желтыми языками пламени. А потом из огня вырвались молнии. Они стекали по ее рукам, ногам, телу, спадали вниз каскадами. Май повела плечами, и молнии, подобно ослепительным копьям, устремились во все стороны.

Вокруг Аяо немедленно образовался бушующий пожар — то горели люди на станции. Молнии пронзили их насквозь, оставив после себя огонь. Кожа и мясо выгорали, и гореть начинали уже кости. В воздухе витал аппетитный запах. Никто даже не успел закричать — было слышен лишь звук лопающей плоти.

Прошив толпу сотней копий, молнии ударились о стены и погасли. Однако огонь никуда не исчез.

Аяо вскочил с пола и бросился к распростертой на полу Хироко. Он отбросил от себя несколько ходячих факелов, затем бережно подхватил потерявшую сознание девочку и взвалил себе на плечо. Хорошо, что она надела шапочку из фольги: ее волосы не пострадали.

Было жарко, как в лесу во время пожара. Однако Май действовала довольно аккуратно: ни Аяо, ни Хироко так и не задело ни огнем, ни молниями.

Пламя вскоре погасло, и на платформе остались лишь обгорелые трупы, в беспорядке сваленные на полу. Посреди станции стояли Аяо, державший на плечах Хироко, и Май-чан. Аппетитный запах никуда не исчез.

"Ммм, с хрустящей корочкой", — принюхался Аяо.

Страшную, бессмысленную смерть, постигшую людей на станции, Аяо воспринял с затаенным восторгом. Он чувствовал, как души покидают их тела — это было удивительно! Что-то божественное было в этой бойне. Высшее удовольствие. Аяо сглотнул набежавшую слюну.

"Вот бы и мне, — промелькнула мысль. — Вот бы и мне попробовать".

Ему хотелось убивать, нести смерть, разрушение, горе. Прежний Аяо наконец-то воскрес в его памяти; эта связующая нить, эта жажда убийства, была крепче всех прочих нитей, крепче их связи с Мейдой, крепче родственных отношений, крепче дружбы с Когой и Май-чан. Аяо нащупал в полной темноте свое прежнее "Я" — и оно было отвратительно.

И поэтому Аяо подавил его. Он отказался от восторга убийства.

Иначе он бы уподобился тому маньяку под гнилой луной, разве нет?

— Удивительно,.. — раздался свистящий шепот.

Май-чан стояла посреди трупов, по колено в золе, и смотрела на Аяо совершенно безумным взглядом. Одежда ее превратилась в лохмотья. Сквозь прорехи и дыры можно было разглядеть молочную белизну ее кожи.

— Удивительно, Аяо-кун! Это просто удивительно!

— Май-чан,.. — неверяще произнес он.

— А я и не знала, что это настолько... настолько хорошо! — Май зачерпнула немного золы в ладонь и понесла ко рту. Алые губы чуть приоткрылись. Она лизнула черный пепел и разразилась хохотом.

— Аяо-кун, — прошептала Май. — Хочу еще.

3.

Теперь он знал, кого встретил на Окинаве — там, в лесу, под потоками льющейся с небес воды. Тварь, что родилась из разожженного молнией костра, вновь стояла перед Ацумори Аяо.

Май грациозно потянулась всем телом и зевнула. Ее волосы рассыпались по спине. Белая кожа сияла неземным светом; по ней то и дело пробегали электрические разряды. Май, которая никогда не казалась Аяо особенно красивой, теперь обрела пугающее очарование. А может, дело было в фансервисе? Одежда еле держалась на Май-чан, еще немного — и слетит на землю жалкими клочками. Аяо тщательно изучил ее узор на ее черных трусиках, немного успокоился и пришел в себя. Осторожно уложив Хироко на землю, Аяо позвал Май-чан. Плавным движением она повернулась к нему. Раздался электрический треск.

— Май-чан, ты в порядке? — спросил Аяо с некоторой опаской.

Май серебристо рассмеялась.

Приблизившись к Аяо, она положила обе руки ему на плечи. Ее прикосновения били током.

— Аяо-кун, — с придыханием произнесла Май. — Это... я даже не могу это описать...

— Май-чан.

— Это самое лучшее, что случалось когда-либо в моей жизни, Аяо-кун...

"Прибереги эти слова для своей дефлорации," — кисло подумал Аяо.

— Май-чан, успокойся.

Она непонимающе уставилась на него.

— Аяо-кун, ты какой-то серьезный, — упрекнула его Май.

Вместо того, чтобы ответить, Аяо просто обнял ее. Май удивились, но возражать не стала. Они стояли так некоторое время: руки Аяо лежали на пояснице Май, пальцы касались линии позвоночника. Он крепко сжимал ее в своих объятиях. Аяо надеялся на терапевтический эффект — может, Май немного успокоится, приведет мысли в порядок, поймет, что ее нынешнее состояние не совсем нормально. Аяо ждал, когда это произойдет.

Май ровно дышала, и он старался подстроить свой ритм дыхания под нее.

— Аяо-кун... Мне немного неудобно, — выдохнула Май и тут же хихикнула.

Аяо посмотрел вниз и увидел, что груди Май плотно прижаты к его телу. Наверное, ей тяжело так дышать.

С сеансом релаксации пора было заканчивать.

— Ты как, нормально? — спросил Аяо.

— Нормально, — Май кивнула.

В подземке была налажена хорошая система вентиляции: весь запах уже успел выветриться из воздуха. Зола же — просто зола. Она может быть прахом сгоревших людей, а может и простой золой, той, что остается после костра.

Аяо отпустил Май, и она медленно побрела куда-то, оставляя следы на пепле.

— В чем дело, Май-чан?

— Ты слышишь это? — спросила она в ответ.

Разумеется, нет.

Аяо взвалил себе на плечи безвольное тело Хироко. Ее тяжесть приятно успокаивала.

— Ты куда? — произнес он, заметив, что Май идет в сторону поезда. Она не ответила.

Нужно было скорее разбудить Хироко; в конце концов, привела их сюда именно она, причем с неясной целью. Однако позволить Май-чан уйти Аяо не мог — только она могла обеспечить им защиту. Поэтому Аяо, взвесив все доводы за и против, двинулся вслед за Май.

— Подожди, Май-чан! — крикнул он.

Не обращая на него внимания, Май вошла в поезд. Треск электричества стал громче; железо и сталь реагировали на Май-чан. Оглядевшись, она направилась к тамбуру.

— Май-чан!

Аяо не успевал за ней. Май перешла в другой вагон, затем — в следующий. Вокруг была тишина, лишь ветер свистел в тоннеле. Зола медленно рассеивалась; однако, поднимаясь вверх, она снова оседала на стенах и на лампах, закрепленных на потолке.

Достигнув кабины машиниста, Май выжгла в лобовом стекле круглое отверстие, достаточное, чтобы мог пролезть один человек.

— Аяо-кун, ну почему ты такой медленный! — воскликнула Май. Не дожидаясь, пока Аяо доберется до головного вагона, она вылезла из поезда и припрыжку понеслась по темному тоннелю, распугивая крыс.

Аяо пришлось немало повозиться, чтобы протащить через отверстие сначала Хироко-чан, а затем и пролезть самому. В тоннеле пахло машинным маслом и падалью. Аяо представил себе, как поезд несется вперед, неостановимый, неудержимый, как давит он своими колесами крыс, аллигаторов и прочих паразитов, обитающих в метро — а может, и людей, которые забрели сюда случайно. Аяо облизнулся.

Звук шагов Май-чан постепенно удалялся от него. Нужно поторопиться, чтобы догнать ее. Аяо двинулся вперед, стараясь не угодить ногой между шпал.

— Аяо-куууун! Ты скоро? — голос Май-чан был искажен эхом.

Аяо не знал, насколько сильно она обогнала его, поэтому ответил: "Да!" — и прибавил шагу.

Такое ощущение, что с каждым пройденным им метром Хироко словно наливается тяжестью; если раньше он нес ее без всяких усилий, то теперь будто огромный мешок с песком лежал у него на плечах и прижимал Аяо к земле.

— Хироко-чан, — пробормотал Аяо, обливаясь потом, — пора просыпаться.

Высвободив правую руку, он ущипнул Хироко за щеку. Никакой реакции, разумеется.

— Аяо-кун! Тут какие-то люди!

"Ну ты же не будешь их убивать, а, Май-чан? Ты ведь милая и добрая девочка, которую можно всем ставить в пример. Не так ли?"

Грохот и чьи-то мучительные крики были ему ответом.

Когда Аяо догнал Май-чан, все уже закончилось. Холодный свет ламп падал на стены тоннеля, и можно было разглядеть два обугленных трупа, скорчившихся на полу. Над ними стояла Май. Она буквально светилась от счастья. Хорошо ей, наверное — освободилась от всех оков, смогла сбросить всю наносную шелуху, обнажить собственную сердцевину. Аяо себе такого позволить не мог.

— Это плохо, — произнес он с нравоучительным видом.

— Нет, Аяо-кун! — Май рассмеялась. — Я наконец-то смогла почувствовать себя по-настоящему живой! Это так прекрасно! Я дышу, Аяо-кун, я вдыхаю и выдыхаю воздух, и он вкусный! Он вкусный! Вот что значит — жить, а не существовать!

— Мне не понять, боюсь.

— Наверное, — огорчилась Май.

Теперь они шли рядом, бок о бок. Аяо старался отстраниться от свинцовой усталости, нараставшей с каждым шагом, Май же думала о чем-то своем. Их дыхание снова вошло в резонанс. "Мы двигаемся в одном и том же ритме," — понял Аяо. Над этим стоило бы подумать.

— Аяо-кун, ты слышал это? — вдруг произнесла Май, настораживаясь. — Снова!

— Что "снова"?

— Бьется сердце! — воскликнула Май в волнении. — Огромное сердце под городом, ты можешь себе такое представить — больше, чем здание мэрии, больше, чем императорский дворец? И оно стучит. Город живет, Аяо-кун.

Они свернули за угол и оказались перед стальной дверью.

— И что же это должно значить? — осведомился Аяо без особого, впрочем, любопытства.

— Не знаю, — Май приложила ладонь к двери. Вокруг нее начала кипеть и пузыриться сталь. — Но я хочу посмотреть на это, ужасно хочу.

Внезапно зашевелилась Хироко.

За дверью располагался длинный кишкообразный коридор с низким потолком. Миновав его, Аяо и Май вошли в просторное помещение, чьи стены были облицованы желтыми плитами. Пол и потолок состояли из множества плотно подогнанных зеркал, отчего освещенный яркими галогенными лампами зал казался еще больше. В дальнем углу была расположена дверь. Возле нее стояли четверо человек в черной броне. На спине и на шлеме каждого из них был нанесен порядковый номер. Номер "1" держал в руках автоматическую винтовку. Они курили и о чем-то болтали, когда перед ними вдруг появилась Май-чан.

Увидев ее, номер "1" не задумываясь открыл огонь.

— О, спецназ, — произнес Аяо.

Май просто сожгла пули в полете, затем, перехватив молнию, как копье, метнула ее в спецназовцев. И промахнулась — электрический разряд ударил в дверь, охраняемую спецназом, и прожег в ней дыру.

— Не стреляйте! Я хочу обойтись без жертв!

Май подняла руки в знак мира. Номер "1" выстрелил в нее еще раз — правильное решение. Его поддержали огнем и остальные номера. Перед Май билась и трещала стена, составленная из трепещущих молний; пули сгорали на расстоянии сантимера от нее.

— Ну и ладно! — надулась Май. — Я все равно бы вас всех убила.

Стена молний распалась; потоки электричества червями позли по полу и настигали спецназовцев одного за другим. Не спасала и заземленная броня — она сама воспламенялась и губила своего владельца. Спецназовцы обернулись кучками расплавленного железа и растекшейся резиной. Остался в живых только номер "1". Увидев, что случилось с его товарищами, он выругался и схватился за пояс. Там висели гранаты. В таком помещении взрыв обернется обвалом. Май парализовала спецназовца до того, как тот успел коснуть гранаты.

— Что это за место? Что вы охраняли? — спросила Май у номера "1". Он лишь скрежетал зубами и злобно косился на нее. Тяжелая челюсть выдавала в нем волевой характер.

— Давай, говори, — подтолкнула его Май. Спецназовец мучительно закатил глаза. Май легкими, почти невесомыми прикосновениями вводила в организм номера "1" электричество.

"Сильный ток бы убил его, — подумал Аяо. — Значит, это довольно слабые, но чувствительные разряды".

— Говори, ну давай, говори, — уговаривала спецназовца Май. Ей явно нравилась эта ситуация. Она часто дышала и периодически гладила себя по груди.

— Ладно, я скажу! — закричал номер "1", когда у него лопнул и растекся по щеке левый глаз. — Там лифт! Пароль — 23-у4-25. Все!.. Я больше не знаю!!! Отпусти меня, сука!!!