Элемент Вордарога

Оказавшись подле друзей, мы обнаружили, что о них позаботились. Все были пристроены, кто на диване, кто на кушаке, а Эйдан на ковре. В общем, радушно ожидающие друзья не скучали, а играли с лостами в, как я понял, здешний аналог игры — трыня. При чем Эйдан был на высоте, забрав у остальных почти все спички.

На пересказе мы особо не сосредотачивались, поскольку знали, что все очень устали за этот день, поэтому передали друзьям только общую суть дел. Пообещав рассказать подробности завтра, мы окончательно успокоили остальных, однако слегка подстегнули чутье Ливиэль, которая всю дорогу к покоям выпытывала у нас информацию, правда преимущественно отвечала ей Айлинель. Я же, чтобы со спокойной душой отпустить все дела и заботы, вкратце поведал Вервине о том, что Нари в плену у Лорелей, и что он находиться скорее всего в подвале. Мелкая наша палазница на это ответила мне, что о всем позаботиться и поблагодарила за информацию.

Двери закрылись за всеми друзьями, за спиной щелкнула щеколда нашей двери. Следующие действия последовали незамедлительно. Моя геллфесса просто набросилась на меня, повиснув у меня на шее и обведя мою талию своими ногами. Последовала серия жарких поцелуев и медленное продвижение по идущей прямиком к кровати линии любви. Естественно, я испытывал дежавю, но в этот раз на кровать первой грохнулась она. Жатва любви не могла ждать и девушка, застонав от предвкушения, задвинула занавески окон наших оков. Организм бурлил в страстном всепоглощающем желании, но хлесткие пощечины кнута благоразумия говорили, что сейчас не время и не место, это территория, пропитанная глазами теней, а не дешевый роман, в котором абсолютно любом месте можно занятья любовью. А так, в смежной с нашей комнате слышится только наша возня и подающая громкие вздохи моих надежд Айлинель.

Своим поведением окончательно меня обескуражив, и в конечном итоге издав самый протяжный: "АААХ!" — Айлинель улеглась своей головой мне на грудь и шепотом заговорила:

— Рони, Рони, как же бесстыдно на тебя влияют феромоны этих фурий. — Ты просто зверь! — последние слова были достаточно громкими.

— Очень скоро этим займемся... а сама то, что накинулась, как обезумевшая от похоти девственница!? — уже не сдерживаясь, вопросил я.

— Какой же ты непонятливый, Роник...просто бука. — промурлыкала моя киска.

— Так объясни мне такому невеже страсть свою неописуемую, Аля.

— Это все из-за ревности, я же не хотела отдать тебя ей, — прохныкала моя малышка.

— Кому? — насупился я.

— Ага, кому...я видела, как ты глядел на Лорелей щенячьим взглядом, и как она облизывалась при виде тебя, нахал!

— Я не хотел, прости, моя Джульетта! — воскликнул я, подняв октаву голоса еще выше.

— Не перевозбудился? А то ведь такая красавица, можно и штаны порвать, — последний раз поддержала уши стоящих за стеной фурий моя геллфесса, запутав мое понимание, кого она имела ввиду, себя или ее.

— Но я же исправил свое положение, предавшись танцу страсти с тобой, ведь правда!? — проскулил я, защекотав мою половинку по ребрышкам.

Айлинелька засмеялась:

— Хочешь продолжения? Лови! — воскликнула она, протарабанив ножками по постели.

Я хотел взреветь что-нибудь про наездников, но посчитав это перебором, наконец перешел на шепот:

— Что ты хотела со мной обсудить? — серьезно уставившись на блики ее лунных глаз, спросил я.

Голова на груди, глаза горят, сердце стучит, близость велит, а мы, как те матрешки вынуждены только претворяться не деревянными.

— Теперь, когда мы приласкали их любопытство, можно и поговорить, — еле слышно проговорила она. — Ты выторговал нам свободу, согласился на условия Лорелей ради нее, но, Ронет, никогда, никогда не доверяй ей, поверь, эта личность многогранна, как сам Гриндис, и нам поведение теней не понять.

— Она странный гелл, пробойник, как и я, возможно, с какого-то совершенно неясного для нас мира, — поддержал я ее и спросил, — не ушиблась, когда снова заслоняла меня от фурии своим сиянием, моя защитница?

Девушка пошевелилась и вновь постукала ножкой по кроватке:

— Не-а, стиль борьбы Дардриила — это вещь.

Я затрясся, вызывая характерные волны звуков на нашей постели:

— Сегодня нам удалось хоть как-то ублажить тень и выйти под лучик света не с пустыми руками, — я ласково провел рукой ей по щеке, — постараемся и впредь никому не давать шанс разлучить нас.

— Верно, наши чувства крепнут каждый день, и не кто больше не встанет на их пути, я обещаю тебе, Рон, — глядя мне прямо в глаза, тихо произнесла она, — это больше не повториться.

— Сердце мое, я ни дам им разлучить нас, ничья воля или какой-либо туман в разуме больше не смогут окутать нас паутиной лжи и разъединить. — дал обещание ей я.

— И какой следующий наш шаг? — спустя какое-то время шепотом поинтересовалась моя половинка.

— На волнах Сердца Мира, не сдерживая ни йоту всю бушующую в сердцах энергию, сокрушить Вечнотень своей непоколебимостью, а после уйти отсюда и победить Наследника Вордарога. — высказался я.

— Ты все-таки пойдешь на того жука, — собрала пазл моего плана она.

— Пойду, — подтвердил я и погладил ее по спине.

— Тогда получи от моего Раэла последнее благословение, — загородив лицом всю Вечнотень, сказала она и в поцелуе приникла ко мне своими чуткими губами.

Дальше мы просто лежали, чувствую исходящее друг от друга ласковое тепло и одним крохотным солнцем сияя в окутавшей мир вечной ночи.

Утро, которое им можно было назвать, только сойдя с ума, встретило нас исходящими из одернутых занавесок лучами тьмы. Разожженные зарницы свечей приветствовали глаза, а стоящий перед кроватью завтрак в постель бил в ноздри звериным аппетитом.

Я, притворившись импресарио еды, провел горячей тарелочкой с яствами перед раскрывающимися глазками моей милой Айлен. Та подняла головку, преподнеся мне огромные блюдца просящего взгляда, но я сразу не стал менять ее угощение на свое и, щекоча ноздри, поманил киску жареным кусочком мясца, девушка подползла по ближе, наклонив голову вбок, ломтик еды чуть-ли не против моей воли тут-же задвигался к ней. Теперь зелень — аммм! Картошечку — кусь! И солнце бывает голодным... Не уследив за рокировкой ее рук, я потерял из виду обе тарелки, в зеленых глазках заиграли искорки, Айлинелька принялась и меня кормить, с расстановкой выуживая из-за спины ломтики вкусной еды, при этом и не забыв о себе родимой. Дальше в ход пошла и мятная водица, явившаяся двумя зеленоватыми кружками. Когда мы опустошили сосуды кушаний, я уже начал думать о другом аппетите, глядя на ее мило надутые губки, однако утолить его не было суждено. Стук в дверь загудел какофонией, теребя мои нервишки, Айлинель вскочила с кровати и, посмотрев на свой зеленый наряд, как на голое тело, быстро обвязала себя покрывалом. Я, не зная, что предпринять и не найдя взглядом подходящего укрытия, побежал к занавеске и замаскировался в нее.

Тут дверь поймала движение и распахнулась настежь, внутрь вошла фурия служанка, которая тут же обвела взглядом наши покои, остановившись только при виде моей игры с занавеской. Увидев меня, она как-то странно посмотрела, ошарашенно сморщилась и высунула язык. Айлинель улыбнулась, почувствовав ее мысли и встряхнув распущенными волосами, взглянула на вошедшую.

— Эм... Лорелей предоставила вам некоторую свободу, а мне поручила сопровождать вас, все гости уже ждут за дверью, одевайтесь, — сменив удивление на непринужденность, отчеканила фурия.

— Прекрасно, тогда передайте, что мы скоро будем, — придержав свой импровизированный наряд, спокойно вымолвила Айлинель.

Стройная черноволосая фурия, ничего не сказав, еще раз бросила хищный взгляд на мою портьеру и, на всю ширину раскрыв дверь, провалилась в нее. Прежде, чем портал из нашей берлоги окончательно заперся в нем показалась Лив с огромными синими глазами, которая, кажется, успела увидеть Айлинель.

Айлен развернулась ко мне, увидела потуги моего развоплощения и громко рассмеялась, я выплеснул и свой смех, начав разворачивать девушку из ее красивой обертки.

— Отстань! — громко закричала она. — Мне нужна одежда, отстать!

Вся разыгранная не только нами эпопея раскрыла свои двери, когда мы с Айлинель наконец вышли на свет.

Нас встретил плотный строй предельно внимательных глаз, все стояли, затаив дыхание, и таращились на нас, только что не аплодируя нашему появлению. Первой голос подала Лив:

— Доброе утро, сиамские близнецы! — воскликнула она, как бы невзначай прикусив губу.

Пристальное внимание однозначно пафосных приветствий не дало передохнуть, однако я все же сумел остановить гул, защитив покрасневшую жаждущую вновь закутаться в спасительное покрывало Айлинель.

— Сначало проведаем друга в каземате, а потом нам следует обратить внимание на их испытание и, быстро уладив все, что останется, направиться домой, — объявил повестку дня я.

Да, главное, чтобы это все, что останется не задержало нас здесь на долго.

Наша новая знакомая, которую звали Кали повела нас по ступеням вниз. Ее походка не отвлекала меня от собственнически положенных на талию Айлинель рук. Вервина ступала за фурией, перескакивая через ступеньки, чем заразила и Эйдана, Келлери лицезрел темноту, постоянно сосредотачиваясь на слепящих факелах, гладящая рельеф стен Лив притормозила, сравнявшись со мной и Айлинель, и заговорила:

— Как же вы вчера ночью бурно шумели, глаз не сомкнуть, — повела она головой, ехидно улыбнувшись.

Я хотел поделиться с ней истинным положением дел, но Айлен прикрыла мне рот рукой:

— Да ерунда, просто Ронет мешал мне спать, — мельком взглянув на идущую впереди разом навострившую ушки Кали, сказала Айлинель.

Умница Ливиэль явно что-то поняла, но виду не подала:

— Бедная моя, не выспалась небось совсем... — надула губки Лив.

— Ерунда...зато мы окончательно успокоились и бдительность не потеряли, — присыпала Айлинель чуток скрытого смысла в их диалог.

— Бдительность в таком деле самое главное! — усмехнулась Лив.

Дальше они тоже о чем-то болтали, но я провалился в свои чувства, лишь иногда проявляя эмоции разом распустившимися на спине ветвями крыльев.

В конечном итоге наше распространение света по казематам привело в темницу. Встретивший нас лост с большими ореховыми глазами без расспросов отпер массивную деревянную дверь, за которой образовался сырой каменный коридор с коптящими воздух масляными светильниками.

Камеры, камеры, за решетками из темени торчат носы различных жаждущих света существ, среди которых было много людей, и даже один маленький синий дракон.

Наконец мы остановились перед камерой глупости Нари, так бы я ее окрестил, ведь знаю, что этот хмырь натворил, и знаю, что ушел от геллов, пытаясь меня похитить, но, видимо, по стопам своей недальновидности он не сумел далеко уйти и попался Вечнотени на глаза.

В камере сидел грязный заросший щетиной и кусочками вездесущего мха человек, по его рванью стекали капли, а коленопреклоненная поза говорила о не лучшем расположении духа.

— И куда бедного тебя дорога завела? — подал я голос.

Тело казавшего старцем мужчины пришло в движение, голова медленно поднялась, обводя взглядом всех присутствующих при сем знаменательном по меркам его заточения событии.

— Ронет! — возопил Нари и, вскочив, впечатался лбом в ржавые железные прутья его оков.

Руки псевдоприятеля потянулись ко мне, моля о освобождении, а взгляд прицепился к знакомой палазнице. Я промолчал, давая слова Вервине.

— Креш Даштар! — вымолвила Верви, снизу-вверх проводя ладонью по своему лицу.

— Креш Даштар! — сделал точно такой же жест Нари и произнес. — Я подвел этот мир, не справился с задачей и потерял смысл существования, прошу, госпожа, убейте меня и избавьте от пытки мучительного существования.

— Найт бы именно так и сделал, палазник, но я не он, и я дам тебе шанс.

— Я потерял маску, у меня отняли кальберт, я с треском провалился и не заслуживаю вашей благосклонности, — измученным голосом прошелестел Нари.

Я глянул на всех собравшихся: фурия чуть насторожилась, Эйдан мысленно жарит пятки этому мерзавцу Нари, а остальные ведут себя прилежно, вот только Келл, отдавая дань воина, почему-то смотрит на Нари с почтением.

— Понимаю, Нари, тебе многое довелось претерпеть здесь, но мы, несмотря ни на что, не оставим тебя в беде и постараемся освободить, — завел тираду я.

— Ты не понимаешь... — процедил он и запнулся, а потом снова заговорил, — жизнь в плену у этих падких до плотских утех дьяволиц — та еще штука и даже в некотором роде пытка, с ночи до утра... — он снова запнулся и горестно захныкал.

— Исправим! — твердо заверила его Вервина, протягивая ему свою маленькую ладонь.

В этот момент Кали резко вскочила и оборвала рукой их сцепившиеся в рукопожатии кисти.

— Хвати! Нам пора идти! — беспрекословно вымолвила фурия. — Испытание ждет!

— Исправим! — повторила Вервина, лишь мельком взглянув на непонятно откуда взявшийся эскорт лостов. — Ты не останешься здесь...

Глава 11

Завывающие знамения ветра, скрюченные стволы огромных грибов у подножья холма, свисающие с них склизкие плети и хор голосов, сопровождающих меня лостов. Друзья, подбадривающие мое движение вверх по возвышенности, любимая женщина, машущая рукой и отдающая мне одному свой воздушный поцелуй.

— Гаршк Ландер! — ругаюсь по-Лостфилмовски, разрубая плети лиан на своем пути.

Пахахада — будь она проклята! Я достойный!!! Я поведу в бой не только светлые силы, но и обитателей теней, все пойдут за мной, и все преклонят колени, когда я сокрушу Вордарога и дам в дар чуткости Гриндиса так необходимый ему покой.

Я взбадривал себя, проделывая шаги по глади мшистых земель, взбадривал себя, вспоминая заповеди Карада, мол, не используй крылья на подъеме Канкоша, так ты не почтишь божество обмана и слишком ярко проявишь свою суть, которую подобные лостам скрывают от целого мира.

— Достало все, Вечнотень вам на голову, я хочу домой!!! — взревел я не только голосом, но и содрогающимся пламенем собственной души.

Вершина, приют испытаний, прорезывающие небосвод ветвистые молнии и большая прогрызенная в толще земли нора того существа, по чью душу я сегодня сюда пришел.

— Я пришел, Шардалала! Выходи! — прорычал я, глотая залетающий в легкие ветер.

Призыв мой сотряс всю землю вокруг и сподвиг Ракканкоша на бой. Огромная туша сороконожки с мерцающим светом аметистовых глаз выскочила из норы, явив лик ведуна. Матка прячущихся за капюшонами скрытых личностей, что управляют коллективным разумом спрунтов, появилась на темный свет и сразу же плюнула в меня кислотой. Вух! Крылья мои преподнесли сюрприз ветра и кружащимся движением унесли меня с траектории плевка. Вух! Ястребиным движением преодолеваю разграничивающее нас расстояние и бью толстый хитин. Мать! Слишком тверд даже для Лейглавирна. Не хочу возиться!!! Достаю из ножен второй клинок и скатываюсь по спине вставшей на дыбы матки, рассекая искры из панциря твари. Оборот, скольжение по воздуху и мерзкий чавк множества разрубаемых ног. Перелет, удар в защищенную шлемом рогов голову и оплеухой ветра движение вниз. Краг! Разрываются еще несколько лап, что сподвигает тварь на необдуманные действия звериных инстинктов. Отскок, и движущаяся по прямой на меня громадная сороконожка.