— И что же ты предлагаешь? — поинтересовалась Лилона.
— В посёлок полетим я и Тина! Мы хорошие друзья и запросто сможем разыграть молодожёнов.
— Никогда!— отрезал Курт.
— Нет, — возразил ему Пол, — вы хорошо подумайте, ведь это наилучший вариант! Нас никто ни в чём не заподозрит и самое худшее, что с нами может там произойти, так это то, что в конечном результате, как и подобает поступить с потерпевшими крушение, нас отправят в Республику ближайшим транспортом. Но к тому времени, я уже многое успею узнать. Галлахи не смогут причинить нам никакого вреда. Если в посёлке ещё есть люди, то этим серым уродам, будет крайне не выгодно избавляться от нас крайним методом.
— Курт, — вмешалась Тина, — Пол прав, согласись. Вдвоём им нельзя лететь, одному тоже, а вот во влюблённой парочке никто не заподозрит людей задумавших что-то серьёзное. Курт, пожалуйста...
Последние слова были произнесены с мольбой в глазах. Курт посмотрел на Лилону и по её глазам, выражению лица, понял всё. Но он не мог, не имел права! Он просто не имел права подвергать опасности свою сестру. Но в то же время, он видел, что план действительно хорош и он не мог отказаться от идеального плана только потому, что Тина была его сестрой. А что было бы, если б она ему никем не приходилась? Отправил бы её Курт на это задание? Скорее всего, что да. И он это сам осознавал. Воккур решился не сразу, ему понадобилось некоторое время на размышления и на внутреннюю борьбу чувств и долга. Сперва он должен бы уговорить себя самого.
— А если на Силии уже не осталось людей? — искал повод для отказа Курт, — если там одни галлахи? Тогда вам не придётся конспирироваться, они вас просто убьют!
— Это легко проверить, — Лилона явно поддерживала план Пола, — свяжемся с посёлком через пять-семь маяков, одной минуты будет вполне достаточно, что бы всё понять.
— Хорошо, — вздохнул Курт, он сам не верил в то, что дал своё согласие, — но сперва необходимо проверить посёлок.
Никто и предположить не мог, каково ему было сейчас на душе. Ведь он самолично отправлял свою младшую сестру на смертельный риск ради спасения старшего брата, а сам остаётся в стороне! Разве это справедливо? Мужчина ли он после этого? Подобные вопросы и другие дурные мысли одолевали Курта, и он пытался себя успокоить тем, что риск действительно не велик, и что другого, более подходящего варианта просто не было.
Через некоторое время, от корпуса крейсера отделилась и направилась к зелёной планете серебристая, словно капля ртути, спасательная капсула с Полом и Тиной на борту. С ними и с их совместной миссией. Стоя перед экраном, Курт долго наблюдал за удаляющейся точкой, до тех пор, пока она не растворилась в пустоте Вселенной. Он до сих пор сам себе не мог поверить в то, что отправил Тину в это опасное путешествие, сомнения и предчувствия одолевали его и, если бы не присутствие Лилоны, Курт, возможно довёл бы себя до того, что в последний момент отменил бы операцию.
* * *
Спайк в хранилище был совершенно один. Он стоял перед двумя полупрозрачными блоками, в которых просматривались контуры человеческих тел. Спайк думал. Глядя на него, трудно было предположить, какие невесёлые мысли охватили его разум. Волевое лицо оставалось полностью неподвижным, а в серых, холодных глазах, казалось, горит огонь. Спайк был молод, ему исполнилось лишь тридцать, но взгляд его говорил о том, что обладатель его, прошел большую жизненную школу. В нём читалась приобретённая этой школой мудрость и что-то ещё не поддающееся описанию, что-то странное. У этого мальчика глаза старца — так говорят о юноше счерпнувшего мудрости из суровой жизненной действительности. Спайк действительно многое повидал в своей жизни, и приобретённый опыт научил его выживать в ней. Он смотрел на застывшее тело Кеджа Воккура, чью сестру он когда-то так сильно любил. Любил или любит? Лишь только Спайк подумал об этом, как тут же отбросил эту мысль. Теперь не время поддаваться чувствам, времена меняются и, похоже, Мир вот-вот перевернётся. Он забыл Тину, выжег её из своего сердца в тот самый день, когда прощался с ней возле Семейного Дома Воккуров. Теперь он не мог распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению, не имел права тратить энергетические ресурсы сознания на всевозможные мелочи как любовь или ещё какую-нибудь ерунду. Раньше, он, конечно же, не думал так и не рассуждал как гранитная скала, раньше он любил, и был любим. Но всё это внезапно оборвалось. Изменилась Цель и Смысл Жизни. Всё изменилось фундаментально. И Спайк ни о чём сейчас не жалел, ни о содеянном, ни о том, что ему ещё предстоит совершить. Но всё-таки, что-то не давало ему покоя. И жалел он только об одном, что не сказал Тине всей правды, о том, что не имел на это права, обманул её в момент разлуки, обманул, потому что не сказал, о том, что прощается навсегда. Он мог тешиться только одной мыслью, что вскоре Тина получит извещение, в котором будет сказано, что Спайк Мур погиб в системе Роя, выполняя работу и долг журналиста. Тогда она никогда не узнает, что была обманута. Но и это не совсем успокаивало.
Дверь в хранилище отворилась, и Спайк был вынужден оторваться от своих невесёлых мыслей. Он резко развернулся, готовый выстрелить в любую секунду. Но это был Хават, экроторианец, один из его подчинённых.
— У нас гости, — доложил он, — в атмосфере только что запеленгован приближающийся, неопознанный объект. Он держит курс на колонию.
— Корабль? — удивился Спайк.
— Нет. Объект слишком мал, это спасательная капсула, — ответил Хават, — нами с него получен сигнал бедствия.
На секунду Спайк задумался. Это не входило ни в его планы, ни в планы Льярха. Ему не нужны были чужие в посёлке, Спайк и без того имел достаточно проблем с местными газозаготовщиками, а тут ещё и спасательная капсула! Но выбора у него не было. Кто-то нуждался в их помощи, и он был просто вынужден принять потерпевших бедствие, в противном случае, Спайк мог посеять подозрения среди жителей колонии. А это ему совершенно не нравилось. Льярх не прощал ошибок.
— Только этого нам не хватало, — процедил он сквозь зубы и посмотрел на Хавата. Тот понимающе кивнул:
— Я займусь этим. Всё будет улажено.
— Действуй, — приказал Спайк, — проверь по полной программе. Тебя не надо учить.
Хават умчался выполнять задание, а Спайк поспешил в свой кабинет. Включив экран слежения воздушного пространства, среди множества кодовых знаков он отыскал зелёную точку, приближающуюся к колонии. Это действительно была спасательная капсула. Да, — подумал он, а в слух произнёс, незлобно, скорее с печалью, — как мотылёк на пламя.
Сейчас Спайк был схож с палачом, который глядя на подымающегося на эшафот приговорённого, думал, — я ничего не имею против тебя лично, я просто делаю свою работу, за которую мне хорошо платят.
Спустя несколько минут, зелёная точка на мониторе исчезла, что могло означать только одно — спасательная капсула совершила посадку и Хават в данный момент встречает непрошенных гостей. Спайк не мог их встретить лично, поскольку торопился на встречу с Льярхом, что бы получить последние распоряжения, касающиеся отправки груза и вживления имплантанта.
Льярх находился в здании правления колонии используемое им для встреч и переговоров со Спайком. Он восседал за мраморным столом в офисе второго этажа. Вообще-то, это был кабинет Спайка, но во время посещения колонии Льярхом, он переходил в его распоряжение. Пройдя кордон галлахов, облачённых в биоскафандры, Спайк вошел в кабинет. Он не был удивлён, Льярха, без его маскировки, в натуральном виде, он видел уже в третий раз. Тот не был человеком, но и зверем тоже. Это существо, даже не было галлахом! Спайк это определил ещё при первой их встрече, в тот день, когда Льярх вербовал его на службу Харану. Льярх представлял собой что-то промежуточное между галлахом и ящером. Это был совершенно неизвестный человечеству вид разумного существа. Зеленовато-коричневая кожа местами была покрыта мелкой чешуёй, шипами и оранжевыми пятнами. Желтые глаза без век, с вертикальными красно-чёрными зрачками никогда не мигали. Но иногда, на долю секунды скрывались за белесой, полупрозрачной, заменяющей функции века, плёнкой. Зрелище, конечно же, было не для слабонервных. Однако Спайка, в этой жизни, трудно было удивить чем-то. Он даже не подавал вида, что они оба принадлежат к разным видам эволюционных направлений. И Льярха это вполне удовлетворяло, он ещё раз убеждался в том, что не ошибся в своём выборе.
— Проходи, Спайк, — прошипел Льярх, лишь приоткрыв свой змеиный, отвратительный безгубый рот.
Тот лишь кивнул и совершенно безразличный ко всему, прошел в кабинет, заняв свободное место в кресле напротив ящера. Он уже знал, что Льярх принадлежит к вымирающей расе, которую галлахи поработили ещё в глубокой древности. Так же Спайк знал, что Льярх является личным Логсатаром Харана, советником, доверенным лицом, существом, прошедшее Школу Высшей Логики.
— К операции всё готово, — прошипело ящероподобное существо, — результаты тестов показывают, что твой мозг, сердце и весь организм, успешно перенесут её.
Спайк был немало удивлён:
— Мы же собирались сделать это по прибытии на Литьерон!
— В нашем распоряжении достаточно времени.
— А как же пленники?
— На имплантацию уйдёт не много времени, всего несколько часов, — ответил Льярх, — и ещё несколько стандартных суток на адаптацию. После этого мы отправимся к Харану на Литьерон.
Это нарушало планы Спайка. Он знал, что после операции и полной адаптации, перестанет быть прежним, таким, каким был раньше. И поэтому он опасался, что, будучи ещё человеком, не успеет сделать то, что наметил. А сделать следовало очень многое.
— Фунтурлагтаг уже готов? — спросил он ящера.
— Да, прибор уже проверен.
Спайк задумался, не отрывая взгляда от поверхности стола.
— Я хотел сообщить, — начал, было, он, но Логсатар перебил его:
— Знаю. В колонии чужие. Займёшься ими после операции!
— Когда начнём?
— Сейчас! — Льярх встал, и упёрся в пол торчащим из под длинного плаща хвостом. Спайк знал, что Логсатар очень не устойчив. Его слишком короткие и тонкие ноги не могли удерживать тело в вертикальном положении без помощи хвоста слишком долго. Толстого, зелёно-серого, змеиного, чешуйчатого хвоста.
И Спайк был вынужден повиноваться, выбора у него просто не было, он принадлежал Льярху. Установление имплантанта в организме Спайка являлось одним из основных пунктов заключённого ими договора. Обратного пути не было, и экроторианец последовал за идущим, точнее по-змеиному плывущим ящером.
* * *
Транспортная шахта-шлюз открылась, и капсула, на борту которой находились Тина с Полом, совершила "аварийную" посадку в посёлке газозаготовщиков. Они были на месте. Только в тот момент, когда люки шлюза за ними закрылись, Тина осознала, какая ответственность легла на их плечи, и что они оказались в логове галлахов. Но иного выхода, кроме как единственного, заключающего в себе успех всей миссии, не существовало. Она осознавала это в полной мере.
Несколько мгновений после посадки оба не двигались с места, думая о задании и о том, что их могло здесь ожидать. Затем, обратившись к девушке, Пол спросил:
— Ты всё помнишь?
— Да.
— Ты готова?
— Да!
— Пошли?
— Пошли, — ответила Тина, как никогда полная решимости и нажала на кнопку разгерметизации капсулы. Люк медленно отворился и они сразу же изобразили состояние, близкое к полусознательному. Дело ведь не шуточное — они единственные кому удалось выжить. Впечатление на поселенцев следовало произвести определённо правдоподобное. И это вышло у них великолепно, даже Хават поверил тому, что увидел — полуживых, измученных, в состоянии шока, мужчину и девушку.
Вокруг приземлившейся капсулы суетилось множество людей, техники, медики, среди которых были и экроторианцы, ничем не отличающиеся от колонистов. У каждого из них под одеждой было припрятано оружие, и Хават в случае необходимости, был готов пустить его в ход. Но и торопиться он не собирался, нельзя было допустить, что бы поселенцы что-либо заподозрили. Однако, увидев прибывших в посёлок незнакомцев, он оценил ситуацию и понял, что применения оружия, дело не дойдёт. Но и расслабляться он не стал. Хават постоянно находился рядом с капсулой, пока Пола и Тину не извлекли из неё, а потом, под видом санитара, последовал вместе с ними в лазарет.
Главным преимуществом экроторианцев перед обычными людьми, состояло не только умение в необходимый момент изменять свою внешность. Этим талантом владел практически каждый из них, но кроме этого, очень многие из них являлись так же и Универсалами от рождения. Это малоизученное необъяснимое явление, представлялось особым даром, используя который, Универсал имел возможность проделывать ещё более невероятные вещи, чем изменение внешности. Люди не любили их, считали Универсалов опасными или же просто мошенниками. Поэтому, каждый из них пытался скрыть свой талант, и это им удавалось с лёгкостью, поскольку Универсал мог скрывать не только внешность, но и свою сущность, вид рода деятельности. Спайк был Универсалом высшего класса. Хават же, в этом смысле был слабее, но его способностей всё же хватило, что бы изменив внешность, полностью перевоплотиться в фельдшера. Универсалы высшего уровня могли вливаться в любую систему или организацию, выполняя работу специалиста, в которого перевоплотился. Сейчас Хават был медиком и выполнял свою работу настолько профессионально, словно он всю жизнь проработал в медицине. Учёные, изучавшие феномен экроторианцев, не могли дать каких-либо разумных объяснений этому, они просто не знали ответов на возникшие вопросы. Универсалов боялись и недолюбливали, поскольку они были способны практически на всё. Их возможности, как и способности не имели каких-либо чётких, определённых границ. В какой-то степени, они являлись сверх людьми, но человечество этого не хотело признавать, ставя себя тем самым на ступень ниже. Универсалы были вынуждены смириться с этим и уйти в подполье. Это у них вышло на столько эффективно, что даже Льярх, телепат высшего класса, не смог выявить в своих наёмниках эти невероятные качества.
Хават поместил Пола и Тину в реанимационное отделение и подключил обоих к системе жизнеобеспечения. Он работал добросовестно, поскольку действительно хотел спасти им жизни. Гости должны были быть живы, для того, что бы после, с ними смог побеседовать Спайк, и тогда, если окажется, что они представляют хоть малейшую опасность или угрозу, то их ждёт неминуемая смерть от рук Льярха. А пока, они должны жить.
Ни Пол, ни Тина, естественно, не нуждались в реанимационном лечении, чувствовали они себя великолепно, но наркотическое средство сделало своё дело и вскоре, они заснули крепким, мирным сном. Сколько времени они пробыли в таком состоянии, Тина не знала, но когда она пришла в себя, увидела перед собой улыбающееся лицо мужчины. Спустя минуту, зашевелился и Пол.
— Ну, — улыбнулся мужчина в белом халате, — добро пожаловать в мир живых! Меня зовут доктор Доут. Можно просто, Мартан.
