Начало

— Лелианна, прекрати эти игры, пожалуйста.

Фигура свернула в переулок вслед за ним и на ходу скинула капюшон. Длинные волосы рассыпались по плечам, а глаза сверкнули... Мягкостью стали.

— Не могу, Нэйт. Мы же говорили об этом.

Он давно не видел её лица, без маски и капюшона, и сейчас смотрел на неё, практически не дыша.

— Ты всё такая же красивая.

— Всё такая же? — убийца надула губки.

— В смысле я, имел ввиду... — Нэйт замялся. — Ты всё такая же — самая красивая.

— Выкрутился, — улыбнулась Лелианна. Потом вдруг нахмурилась. — Новые шрамы?..

Он поморщился.

— Не бойся, они тебя не портят, дурачок, — она подошла ближе и порывисто поцеловала его в губы, тут же отскочив назад.

— Уходишь завтра, да?

— Да, придется. Война — моё ремесло, ты же знаешь.

— Да ладно уж, будто я не знаю, что ты ни гроша не поимеешь за этот поход!

— Всё-то ты знаешь... Будешь опять преследовать меня?

— Не в этот раз. Ещё дела в городе, — убийца повертела рукой в воздухе. — Ты хоть и важный заказ, но с тобой я могу не торопиться. А есть и более срочные вещи... Ты понимаешь.

— Конечно... Будь осторожней, ладно? — Нэйт погладил её по щеке. Она отстранилась и слилась с тенью.

— Прощай, любимый.

Аскрен вгляделся в темноту, но так и не заметил Лелианну.

— Прощай...

Наемник вздохнул и чересчур быстро зашагал к своему временному дому.

* * *

Выступили рано. Пролежали в кроватях часа по четыре, но никто так и не сомкнул глаз. Аскрен отметил, что никогда ему ещё не было так тревожно — обычно война вызывала у него...да ничего она у него не вызывала. Работа и все. Наняли кораблик на пристани, который споро доставит их в ту же самую бухту, откуда они и начали свой морской путь. На пристани, уже перед самым отплытием, появились Райкен и Келион.

Обговорили последние детали. Через полторы-две недели им надлежало собраться в укромной лощинке близ границы Конфедерации. Райкен хмуро пожал всем руки и отвернулся, когда паладин сердечно простился с каждым из организаторов кампании.

Кериэля затаскивали на корабль чуть ли не всей командой. Маг вдруг стал тяжелее лошади, и Манрик, взвалив его на плечо, с трудом нес эльфа в каюту. Тот вяло брыкался, потом что-то буркнул про несработавшее волшебство и уныло уселся на кровати, предвкушая десятидневное утомительное путешествие.

Тарм поздоровался с капитаном и прошел на самый нос корабля. Заскрипела мачта, хлопнули огромные паруса, прозвонил маленький колокол на пристани, и вот уже судно отошло от пристани, смело направившись на север.

Орк вдохнул солоноватый воздух; ветер обдувал его суровое, морщинистое лицо. Глаза вглядывались не вдаль, но вглубь, куда-то далеко. Он вспомнил странноватую встречу с оракулом. Кто этот...человек? Про какую ответственность он говорил? Ответов на эти вопросы у шамана не было.

Всю свою жизнь, он чувствовал ответственность за других, доверившихся ему воинов. Он был не только воителем, но генералом. В чем же дело?..

* * *

Шел девятый день их морского путешествия. Солнце клонилось к закату. Орк прошелся вдоль борта и поглядел в воду. Тарму почему-то было совсем не весело. Заглянув в каюту, он жестом позвал за собой Скара, и оба они поднялись наверх.

Темный эльф быстро окинул друга взглядом.

— Что тебя гложет?

— С чего ты взял? — орк упорно смотрел вдаль.

— Только слепой не заметит.

— У меня ощущение, что это будет чуть больше, чем просто война.

— Что ты имеешь ввиду? — Скар недоуменно покосился на Тарма.

— Понимаешь... Мир будто рвется, ломается. Я вижу маленькие трещинки, которые покрывают землю, небо, даже воду, а иногда...иногда и людей, орков, эльфов и прочих, прочих, прочих. Я не знаю, как тебе объяснить.

Скар почесал голову.

— Дела... Даже не знаю что и сказать.

— А ещё, мне часто вспоминаются наши походы, ещё с Громом и остальными, но не Железный кулак не дает мне покоя. Я помню, ради чего мы всё это затеяли, и помню, кто был первым нашим врагом. Моим врагом, вернее так.

— Ещё до Мастера?... Готик! — Скар хлопнул себя по колену. — Я и забыл о нем. Правда, ты не рассказывал никогда, почему вы друг друга так ненавидите.

— Не рассказывал, значит?.. Тогда слушай, — шаман оперся локтями о борт корабля и вздохнул. — Когда-то давно, когда мы ещё не встретились с вами, и даже с Громом, я жил, правя своим собственным миром. Дела шли... нормально. Я создал им богов, я разделил им земли, я дал им магию, искусство, поэзию... А потом пришел он.

— Готик?

— Нет...к сожалению. Это был его брат, Хартиг. Здоровенный был орк, надо сказать. И он пришел не один... Это было вторжение. Он первый, кто развязал эти войны, в которых мы потом купались на протяжении сотен лет. Он первый разлил кровь, убив одного из жителей моего мира, — шаман замолчал, вглядываясь в горизонт.

— А дальше? — поторопил друга Скар.

— А дальше я убил его. Я был простым воином, не шаманом. Знал немного о магии, умел обращаться с мечом. Не более. Я сразил Хартига, и разогнал его войско, развеяв его мановением руки — ведь без своего лэндлорда, в чужом мире они были беспомощны. Жители моего мира славили меня, и я был рад тому, что смог защитить их... Впрочем, недолго. И вот тогда пришел Готик, — Тарм вновь замолчал. Ветер трепал его короткие волосы, а в глазах застыла капелька боли, уже застарелой, но вдруг прорвавшейся наружу. Эльф терпеливо ждал.

— Ты помнишь, чему учили нас титаны? Помнишь? — орк повернулся к другу, глядя на него горящими глазами.

— Помню, Шагат, — Радиэль положил руку ему на плечо.

— И чему же, Тарм? — Кериэль стоял на выходе из каюты, на его лице не было и следа расстройства от морского путешествия — настолько он был удивлен. — Ребят, идите-ка сюда. У нас тут весьма интересный...разговор.

Щурясь от полуденного солнца, сначала показался Манрик, а затем и заспанный Аскрен. Оба недоуменно посмотрели на Кериэля.

Орк вздохнул, а Скар покачал головой.

— Придется рассказать, Тарм.

Шаман кивнул.

— Для начала... Я должен попросить у вас прощения. Я должен был рассказать всё это, но... Это ответственность, которую я не хотел взваливать на вас...И я...

— Просто расскажи им.

— Хорошо, — орк опять вздохнул. — Когда-то очень давно...Вполне вероятно, что вас даже ещё не было в этом мире, потому что и мира то не существовало, были лишь титаны. В этом уголке огромного пространства не было ничего, и они решили заполнить его, дать жизнь сотням миллионов народов. Они без устали ваяли миры, без перерыва на сон и отдых, без устали переделывали и изменяли всё, и, наконец, их работа была окончена. Они были горды собой, ведь они дали жизнь.

Миры были заселены людьми, орками, эльфами, гномами и остальными народами. Титаны наблюдали за ними...за нами. Удивлялись, восхищались, вздыхали и смеялись. А потом...им все это надоело. Тогда, самый главный из них принял решение. Наверное, оно казалось им мудрым.

Они выбрали из нас достойнейших, по их представлениям. Они наделили нас силами, сравнимыми с их собственными, но лишь в нашем собственном мире. Мы были более чем богами, титаны назвали нас лэндлордами. Мы были обязаны оберегать собственный мир, иногда вмешиваться, иногда что-то переделывать, иногда создавать, а иногда и рушить. Но всё это — лишь в собственном мире.

Мы могли ходить друг к другу в гости, давать советы, но не менять ничего в чужой земле. И уж тем более... уничтожать её, — Тарм закашлялся и замолчал. Собравшись с мыслями, шаман продолжил:

— Но, как вы можете догадаться, вскоре нашлись те, кто развязал войну. Первую, и, наверное, единственную. Мы ответили ударом на удар, сталь встретила сталь... Никто из нас уже не мог остановиться. Целые миры, с таким тщанием созданные титанами, были обращены в пепел.

Постепенно, мы поделились на две противоборствующих силы — во главе первой стоял Гром... Да, — кивнул шаман, глядя в вытягивающиеся лица трех друзей, — Железный Кулак был таким же как я и Скар. Да, и Скар тоже, — оба виновато улыбнулись.

— Вторым же лидером был Мастер. Так мы звали его, ибо имени этого...ммм...человека никто не знал. Никто не знал, стоит ли за его желаниями и деяниями что-то большее, чем жажда власти, разрушения и хаоса. Наша война, казалось, была бесконечной... Много позже, сложилось так, что мы спустились в этот мир... Чтобы застрять тут навсегда. Покинуть его невозможно, мы пытались всеми доступными нам способами. Что-то невероятно сильное удерживает ткани мира закрытыми изнутри. Мы так и не разгадали, что это. Скар попал сюда чуть позже нас остальных, кстати.

Через несколько лет между нами началось непонимание. Мы разошлись, не оставив и весточки друг о друге. Кто-то подался к подгорному народу, кто-то ушел на юг, а кто-то, вероятно, уже погиб... Или погибнет в скором времени. Кстати, Дарион тоже был лэндордом.

— Вот это да, — Манрик задумчиво почесал затылок. — Вот дела. Кому расскажешь — засмеют, потому что звучит это конечно... Колоссально.

— Только бы следовало нам рассказать всё, с самого начала. Мы умеем хранить тайны, Тарм, — обиженно вздохнул Кериэль. — Но что заставило вас спуститься сюда?

— Это долгая история, которую я, обещаю, расскажу вам чуть позже. Простите, но я просто устал от всего этого, и к тому же, нам рано вставать. Завтра мы будем на месте, и нас ждет долгий путь до границы Конфедерации. Так что я настоятельно советую всем передохнуть, — проговорил Тарм и поспешно скрылся в каюте. Скар пожал плечами и тихо сказал:

— Это больная тема, для него. Все гораздо сложнее, чем кажется сначала, друзья. Думаю нам и вправду пора спать, — и темный эльф тоже направился вниз по ступеням.

Друзья удивленно молчали. Первым нарушил тишину Аскрен, до этого не проронивший ни слова:

— И вот как это понимать? Я думал, что знаю нашего зеленокожего друга достаточно хорошо. Впрочем, — наемник отвел взгляд, — у каждого есть свои секреты.

— У меня, например, нет секретов! Вот он я перед вами, сын северного ярла, ищущий подвигов! Какие у меня могут быть тайны... Дела, дела, — Манрик постукивал пальцами по борту корабля. Дерево протестующее вибрировало. — Мне вот что неясно, к чему они заговорили об этом?

— Может, вспоминали старые сражения... Грома опять же, — Кериэль задумчиво уставился вглубь темнеющего горизонта. Оранжевый край солнца упрямо смотрел точно на мага. Тот перевел взгляд на символы, отпечатанные на левой руке, и, вздрогнув, отвернулся. — Хотя, может ты и прав. Может, все гораздо сложнее... Впрочем, мы узнаем это не сегодня. А теперь, простите, но я должен отлучиться. Мой желудок настаивает на моем расставании с сегодняшним ужином.

С этими словами маг отошел к корме и, свесившись вниз, опорожнил свой желудок.

* * *

— Он уходит от нас. Удаляется. Чую, — Готик говорил рублеными фразами, а глаза смотрели широко, куда-то вглубь. — Не догоним. Нужно срезать.

— Потерпи с выводами, — мягко сказал Полуэльф. — Местные весьма любезно предупредили нас, что нам придется идти в обход. Стеклянная пустыня, по их словам, место чересчур неприветливое, чтобы терять там время, прорываясь с боем.

— Нет времени идти в обход, потеряем ещё больше времени. Приведи в чувство Кейна, хотя бы на время перехода. Ему понадобится чистое сознание... Если всё, что нам сказали правда.

Полуэльф кивнул и отошел от предводителя их маленького отряда. Им осталось проделать совсем небольшой путь до Стеклянной пустыни, а там — пусть удача подвернется к ним лицом.

Выступили через полчаса. Кейн сидел тихо, оглядывался по сторонам и ничего не говорил, боясь спугнуть столь редкий момент чистоты ума. Сейчас он был всего лишь наполовину собой, но этого человеку было достаточно, ибо волны безумия, захлестывавшие его на протяжении всего пути, сейчас отступили. Иногда, он бросал взгляд на брата, но тот лишь молчал и в ответ не смотрел.

Кьен вообще избегал общения с братом, пока тот временно излечивался. Он просто знал, что на следующий день безумный старый бог вновь завладеет сознанием воина, и тот погрузится в пучину безумия и отчаяния. Это вновь наступит, и Кейн не будет помнить ничего. А Кьен будет бояться, что больше никогда не увидит своего брата в сознании, и, чтобы не бередить рану, не привыкал к общению с ним.

Вот и ехали оба в молчании. Эниатар и так всегда сохранял тишину, спокойно пожевывая травинку, да крутя головой по сторонам. Готик пытался не потерять след своего врага, а Полуэльфу просто погрузился в собственные думы.

* * *

Они остановились через пару часов. Прямо перед ними зиял огромный ров, его дно поблескивало где-то очень глубоко внизу. Через расщелину был перекинут хлипкий мост, а за ним... Компания замерла в оцепенении.

Огромные, действительно титанические стеклянные осколки торчали отовсюду. Вдали виднелись ярко-синего цвета горы, не было ни травы, ни даже земли. Какая-то пыль лежала плотным слоем, а воздух дрожал от непонятного жара. Небеса охватывали синие вспышки пламени, и повсюду, повсюду, везде высились стеклянные обелиски и осколки от них.

— Это вообще что?.. — первым подал голос Эниатар. — Я впервые вижу такое.

— Местные сказали, это осталось от их прежней империи. Там кто-то, кажется, добаловался, и их очень неслабо тряхнуло, — Полуэльф хмыкнул, — полагаю, поделом. За невинные эксперименты так не накажет.

— Это верно... — Кьен вглядывался сквозь дрожащий воздух. — Мне кажется, или вон там кто-то передвигается?

— Я ничего не вижу... Эниатар, посмотри, — Готик повернулся к эльфу. — Вон там, видишь, за большим обелиском.

Эльф поднял винтовку и взглянул сквозь магическое стекло, приближающее изображение объектов. Помолчал немного, а затем удовлетворенно хмыкнул.

— В общем... Там дракониды. Много, я бы даже сказал очень много. А ещё... О пресветлые боги, — Эниатар изумленно уставился на товарищей, — там, кажется, дракон. Большой.

— Мдааа... — протянул Полуэльф. — Проблемы. Я же говорил...

— Тихо, — прервал его Готик. — Пройдем тут, не развалимся.

— Местные говорил ещё о каком-то безумии... — впервые подал голос Кейн. — Все вздрогнули.

— Ну не тебе бояться безумия... — начал было Эниатар, но воин вдруг мягко скользнул к нему, и оказался на расстоянии локтя ещё до того, как эльф потянулся к оружию.

— Может я и бываю безумен, эльф. Очень может быть, — мягко начал Кейн, — но поверь, сейчас я в состоянии засунуть твое оружие тебе в глотку и выстрелить. Да, я безумен ровно настолько. Так что, перед тем как бросаться шутками, подумай, насколько смешными они являются, эльф.

Эниатар замолчал и убрал руки с оружия, а Кейн медленно повернулся и подошел к брату. На лице Кьена сияла улыбка.

— Значит так. Насквозь в самом узком месте тут день пути, но это только по рассказам, так что готовьтесь к худшему. Останавливаться будем только раз, и то, если найдем подходящее местечко. На сборы десять минут, и выступаем.

Готик отошел от остальной компании и посмотрел вверх. Солнце опаляло Стеклянную пустошь, а орк подумал, что вскоре...вскоре он отомстит.