Девушка едва сдержалась, чтобы не выругаться. Но промолчать не смогла и язвительно спросила:
— Это чтобы мы без дела не сидели? Чтобы было с кем воевать?
Пожилой врач недоуменно посмотрел на нее. До него не сразу дошел смысл сказанного. Наконец, он сообразил.
— Нет, что ты! Я не думаю, что те, кого мы выпускаем в Лес, потом нападают на людей.
Однако врать Крейтер не умел, и Ольга сразу расслышала в его голосе фальшь. В любом случае, эти слова уже подтверждали обвинения Ильи. База причастна к появлению тварей. Но Зумба не понимала — неужели это бесчисленное множество уродов, что заполонили Лес породили здесь в лабораториях базы? Эти крысы, макаки и прочие — откуда они? Ведь это настоящие звери.
Ольга решила использовать момент и спросила напрямую:
— А мелкие твари, они откуда взялись? Вы здесь занимались еще и животными?
До Крейтера дошло куда она клонит, и старичок даже замахал руками в волнении.
— Что ты? Ты думаешь, что мы породили тварей? Нет, нет! Мы только людьми занимаемся. Как и всегда занимались. Все наши исследования, еще до метеорита были связаны только с человеком, с его геномом.
Тут медсестра уже не выдержала и дернула разговорившегося врача за плечо. Тот взглянул в злое лицо женщины и стушевался. Пытаясь завершить опасный разговор, он неловко постарался сменить тему.
— Оленька, а ты не хочешь еще поесть? Тебе, наверное, уже пора подкрепиться, а нам надо идти заняться бумагами.
Девушка поняла, что сейчас, в присутствии строгой медсестры, она из старичка ничего больше не вытянет. Да и при словах о еде у нее сразу проснулся уже привычный голод. Поэтому она не стала удерживать гостей, однако про себя решила, что обязательно переговорит с Крейтером один на один. И еще надо узнать, почему испугалась медсестра. Что это вообще такое — геном?
Но этого не понадобилось. Вечером перед сном, к ней пришла новая медсестра. Женщина была похожа на остальных, и Ольга не ожидала от нее чего-то особенного. Однако её поведение озадачило.
Женщина даже не поздоровалась, и не ответила на приветствие Ольги. Она вообще старалась не смотреть на пациентку. Не улыбаясь, по-быстрому записала показания приборов и лишь в конце, когда ей надо было поменять датчик на руке Ольги, она заговорила:
— Руку вытяни.
Зумба, озадаченная поведением женщины, протянула руку, сама завернула рукав пижамы и спросила:
— Женщина, я вам чем-то не нравлюсь?
Та ненавидяще взглянула на девушку и пробурчала:
— Нет. У меня нет к вам никаких чувств.
Однако её голос говорил об обратном. Она явно была настроена враждебно.
— Да что происходит?
Ольга никогда не была дипломатом и сейчас не собиралась придерживаться этикета. Она поймала женщину за рукав и легонько дернула.
— Дамочка, ну-ка взгляните мне в глаза и выкладывайте — что происходит? Мы встречались?
Женщина выдернула руку и, стараясь избегать взгляда Ольги, опять пробурчала:
— Нет. Не встречались. И ничего не происходит. Я работаю.
Она снова раскрыла тетрадь, пытаясь показать, что занята, но вдруг швырнула тетрадь на стол и выпалила:
— Много людей убила, тварь?
Ольга опешила. Она не сразу сообразила, что ответить, уж слишком неожиданным и диким был вопрос. Но в то же время смысл в нем был — ведь, по большому счету, она только внешним видом отличается от твари. Ну а про людей тоже правильно — ей это приходилось делать совсем недавно. 'Значит, не все здесь относятся ко мне как к своему лучшему достижению, — горько усмехнулась девушка. — Есть и здравомыслящие люди'.
— Женщина, как вас зовут? — стараясь не поддаться импульсу взаимной злобы, Ольга спросила это как можно дружелюбней.
Медсестра, похоже, не ожидала такого ответа. Она вдруг упала на стул, закрыла лицо руками и разревелась. Ольга схватила висевшее на спинке кровати полотенце и подошла к женщине. Встав перед гостьей, она постаралась перекрыть обзор камере слежения — вполне возможно, что, увидев такое поведение персонала, сюда могут примчаться охранники или врач.
Женщина продолжала всхлипывать и не поднимала головы, но полотенце взяла.
— Так как вас зовут? — еще раз спросила Ольга. Она постаралась сделать это еще мягче, не может же медсестра оказаться просто психопаткой, в Комплексе такая не продержалась бы и пару месяцев.
— Елена Владимировна, — все еще всхлипывая, тихо ответила женщина.
— Вот и хорошо! — по-настоящему обрадовалась Ольга. — Меня зовут Оля.
— Я знаю, — также тихо ответила медсестра.
— Елена Владимировна, я не понимаю, почему вы меня так назвали и почему обвиняете, но сразу скажу — вы не правы, я не тварь и не убиваю людей просто так...
Женщина подняла раскрасневшееся лицо и впервые взглянула в глаза. Взгляд у нее был печальный.
— Простите меня, Ольга. Но вам же вроде уже объяснили кто вы теперь. А про убийство людей, я это с горяча, может вы еще не убивали людей, но точно будете. Вы же не первый подобный пациент у нас.
Ольга вся превратилась в слух.
— Как не первый? Генерал говорил, что я единственная такая.
Ольга взяла второй стул и подвинула его ближе к гостье.
— Елена Владимировна, я действительно ни в чем не виновата, и я не понимаю, что на самом деле происходит. Генерал Волошин и ваш коллега, Крейтер, они в один голос заявляют, что я спасение человечества. И как я поняла, очень хотят, чтобы таких стало больше.
— Они идиоты! — перебила медсестра. Глаза её опять загорелись, и она попыталась вскочить, но Ольга придержала её за плечо.
— Успокойтесь, Елена Владимировна.
— Я не права, — гостья присела обратно. — Идиот только наш Абрамыч. У него только наука в голове. А генерал тот совсем не идиот, он просто сумасшедший!
— Тише, Елена Сергеевна. Нас, наверняка, наблюдают и слушают.
— Я теперь ничего не боюсь! — женщина опять сверкнула глазами, но голос все-таки понизила. — После того как этот зверь убил мою внучку, я не хочу больше участвовать в этом.
Ольга почувствовала, что еще немного и тоненькая нить установившегося контакта оборвется. Она опять постаралась успокоить Елену Сергеевну.
— Я поняла, что произошло что-то ужасное. Но поверьте, что я не имею к этому ни малейшего отношения. Вы все-таки расскажите мне, что знаете, и я как смогу помогу вам.
— Да что ты сможешь помочь? — горько усмехнулась женщина. — Ты даже себе теперь ничем не поможешь.
Она вдруг остановилась и посмотрела на Ольгу другим взглядом. В глазах впервые появилась заинтересованность.
— Слушай, а ведь ты можешь добраться до этой твари.
Она сделала паузу, что-то обдумывая, и вполголоса добавила:
— Если, конечно, в тебе осталось что-нибудь человеческое.
— Елена Сергеевна, вот видите — я вам могу помочь, но и вы помогите мне — расскажите всю правду, что здесь происходит.
Ольга теперь тоже старалась говорить вполголоса и не поворачиваться так, чтобы камера видела её лицо.
Женщина вздохнула.
— Хорошо. Только поклянись мне, что отомстишь Борису за мою дочь и внучку.
— Да. Клянусь, если этот человек виноват, и, если это будет в моих силах, я сделаю это.
Взгляд медсестры смягчился.
— Похоже, ты еще не совсем переродилась. Я расскажу тебе, и ты сама поймешь, что правильно.
Вдруг Ольга замерла, в голове, словно что-то щелкнуло.
— А этот Борис, он кто?
— Ты его прекрасно знаешь. Вас на программу запускали вместе. Черный такой, нос горбинкой. Как восточник.
— Танасийчук?
— Да. Его фамилию не перепутаешь.
'Блин! Значит Волк жив. Что же это с ним произошло? Если, конечно, все правда, что она сказала'. Однако вслух она только попросила:
— Продолжайте, Елена Владимировна. Я слушаю.
Та хотела начать, но видимо, воспоминания опять нахлынули на нее. Она схватила полотенце и закрыла лицо. Ольга не стала торопить женщину — еще спугнешь — опять разозлится и ничего не станет рассказывать. Через полминуты Елена Сергеевна справилась с собой, она опустила полотенце на колени, судорожно вздохнула и заговорила.
— Если честно, то тут и рассказывать нечего. Я местная, но работала в Центральной Клинической Больнице в Городе. Конечно, давно, еще до всего этого. Оттуда и попала на работу, на Базу. Когда все началось, я была в отпуске и сумела вывезти семью дочери к маме в деревню. Разуваево знаешь?
— Да, я патрулировала когда-то там.
— Вот. Все мои и живут там. Жили...
Её голос опять задрожал, но она удержалась. Похоже, возможность выговориться помогала ей.
— Я так радовалась, что моя семья успела добраться сюда. Вершинин пообещал, что все окрестные деревни будут охранять, и слово свое держит. Да, что я говорю — ты сама знаешь. Но я никогда не думала, что мои девочки пострадают от своих защитников. От патруля.
Ольге хотелось вступиться за своих — не мог патруль сделать что-то плохое своим, тем, кого он призван защищать. Но она побоялась перебивать женщину — вдруг опять закроется, и тогда ничего не узнаешь.
— Две недели назад на нашу деревню ночью напали. Тварей вокруг давно не было, все уже и забывать начали, эти, похоже, какие-то пришлые. Но все было нормально, пока они в дома ломились, староста вызвал патруль — те оказались совсем рядом и приехали быстро. Перестреляли уродов, кого успели, а остальные сбежали в лес. Все бы хорошо, но ты знаешь же, что твари в таких случаях стараются спрятаться.
Ольга кивнула — она это прекрасно знала. После любой схватки нужна зачистка.
— И мы, в общем-то знали, но дети есть дети. У внучки в сарае был свой домик, не настоящий, а для кукол. Ну как у всех детей, знаешь?
Ольга опять кивнула.
— Не знаю, как мои не уследили, ведь все там были: и дочка, и зять, и мама с папой. Утром Иришечка успела первой в сарай убежать, а там тварь пряталась. У нас ведь и собака есть, но ты знаешь, что они на тварей не лают, боятся. А тут Байкал, как только выпустили сразу сорвался и в тоже в сарай. Мои очнулись, когда там рев и крики услышали.
Кинулись, а там тварь небольшая, с Байкалом дерется. Хороший был пес — как не боялся тварей, а за внучку вступился. Мои забегали, зять с дедом были за домом, в ограде только дочка была, она и кинулась туда — в сарай. Рядом оказались ваши — патрульные, они как раз по улице мимо дома шли. На счастье, думали, а оно оказалось на беду...
Женщина замолчала, её взгляд затуманился — похоже, опять переживала случившееся.
— Что произошло? — тихо спросила Ольга.
Елена Владимировна очнулась и заговорила:
— Там как раз и оказался этот ваш Волк. Прозвище-то какое, как раз к нему подходит. Он всех остановил, а сам без оружия в сарай пошел. Дочка, говорит, что он вроде как даже обрадовался такой возможности. Откуда ей знать, что он сам хуже всякой твари...
Я хоть сама и не видела, но представляю, как все было — нагляделась я на вас в лаборатории. Короче, он там, в сарае убил тварь. Потом говорили, что не просто убил, а на куски разорвал.
Ольга вздохнула, она верила в это — если Борис изменился также как она или Гном, в горячке он мог натворить все что угодно. Она знала это по себе.
— Когда они драться начали, внучка из сарая выскочила, а Байкал остался там. Иришка его очень любила. Она и полезла на глазах у дочки обратно в сарай. Дочка кинулась за ней, да не успела. В общем, потом нашли в домике изорванную тварь, Байкала и внучку растерзанную.
Этот гад из сарая выскочил — весь в крови, совсем не человек и на дочку бросился. В это время уже и дед с зятем прибежали. Сначала остановились, но, когда этот урод схватил дочку, зять в него выстрелил. Это дочку и спасло. Она ногу сломала и пролежала возле изгороди, пока все не кончилось.
Этот бросился на зятя, дед тоже стрелять начал, но где им даже с оружием, против изменившегося. Тот их голыми руками в две секунды порвал. Еще рычал от удовольствия. Сволочь!
— Елена Владимировна, а где же были остальные патрульные?
— Дочка сказала — они его боятся. Они стояли и только кричали, чтобы он остановился. А он остановился уже, когда всех порешил. Тогда и ушел. И только когда он уехал, двое из его группы дочку подобрали и отвезли к фельдшеру, а тот уже отправил к нам.
— На Базе, что на все это сказали?
— А ты не знаешь? — усмехнулась женщина. — Ей никто не верит. Говорят — это твари натворили, а у дочки шок и от удара сотрясение. Вот и привиделось.
Раньше Ольга и сама бы, в подобное не поверила, но теперь... Хотя сомнения все же были — непонятно, почему так реагировали бойцы из его патруля. Ей казалось, что произойди такое с ней, в её группе, навряд ли её люди будут стоять в стороне — скорей убили бы её. 'Хотя кто знает, может, и мои побоялись бы связываться с командиром'.
— Убьешь его? — Елена Владимировна смотрела прямо в глаза Ольге. Та секунду помедлила, а потом твердо ответила:
— Если все так и было — убью!
Их взгляды сошлись, и женщина не выдержала, отвернулась. Похоже, она что-то разглядела в глазах Зумбы.
— Да, ты точно убьешь...
— Елена Сергеевна, не уходите, — попросила Ольга. Она заметила, что медсестра ищет глазами свою тетрадь. — Пожалуйста, ответьте мне на пару вопросов.
Женщина вопросительно посмотрела на нее.
— Я хочу знать все о том, что здесь происходит. Много ли нас таких? Откуда взялся вирус? Что будет со мной дальше? Вообще все, что от меня скрывают.
— Вот ты намешала. Мне говорить об этом запрещено, — Елена Владимировна подняла голову и посмотрела на камеру под потолком. — Ну и пошли они! Мне теперь все равно.
Она опять повернулась к Ольге и решительно подтвердила:
— Я расскажу тебе все, что знаю, а что делать — ты решай сама.
Её взгляд стал отсутствующим, она вздохнула, словно собираясь с силами, и заговорила:
— Тебе повезло, я действительно, знаю все, что здесь происходит. Все на моих глазах было. Я в Комплексе давным-давно. Я, конечно, не знаю, что там происходит на этажах, где военные со своими секретами и спецлабораториях, но про то, что творится на нашем, медицинском этаже, я про все знаю.
На Базе еще до того, как все это произошло, мы занимались опытами над людьми. Здесь постоянно были группы отобранных солдат, из которых наша лаборатория должна была сделать суперменов, таких неубиваемых бойцов. Иногда мы выезжали даже в армейские части, делали инъекции сразу куче солдат. Но это тогда, когда здесь находили какое-нибудь средство для усиления физической силы, или для ускорения реакции и надо было испытать, будет ли оно работать в реальных условиях.
— Да как это может быть? — перебила её Ольга. — В нашей глухой области, хрен знает в какой дали от центра, от всяких научных городков, и чтобы такое? И как люди — что вообще ничего не знали?
— Оленька, — невольно улыбнулась Елена Владимировна. — В те времена — а я пришла сюда работать еще при Советской власти — секретность была на высшем уровне, если что-то надо было сохранить в тайне, оно и было тайной. Это сейчас, уже так не заботятся о секретности, американцев бояться перестали, а своих тем более. Ты знаешь — ведь эту Базу построили в конце пятидесятых годов, еще при Берии. Потом только обновляли начинку. Представляешь, Комплекс уже семьдесят лет существует, а никто о нем не знал. Говорят, даже первые лица области знали только, что здесь есть секретный объект, а чем он занимается, не знали. А у нас здесь столько запасов биологической дряни, что мы могли заразить самыми страшными болезнями полмира.