Камень

Во время еды о произошедшем не было сказано ни слова, Главу Рода больше интересовали мои новые друзья — Долгорукие, Юсупова и Шереметьева. Пришлось в подробностях рассказывать деду про наш поход в ресторан и ночной клуб. На прямой вопрос деда про то, кто мне из девушек больше нравится, ответил честно — была бы моя воля, я б с ними со всеми жил, тем более они подружки. Отсмеявшись, дед мне заявил, что если бы за каждой из них мне дали достойное приданное, он первый, несмотря на Церковь, для блага Рода, одобрил бы подобный союз! Теперь уже смеялись мы с Прохором, который, всё же, посоветовал мне закатать губу.

Наши посиделки в особняке закончились в десятом часу вечера. Дед проводил нас до ворот, около которых стояла подменная "Калина", и пожелал нам счастливого пути.

Когда зашли в квартиру, Прохор указал мне на барную стойку.

— Садись. — я послушно сел на высокий стул.

Он достал бутылку водки из холодильника, налил её в рюмки и сел с противоположной стороны.

— Давай Ласточку помянем, шесть лет верой и правдой прослужила...

Мы, не чокаясь, выпили, а у меня, после этих слов, опять обострилось чувство вины:

— Прохор, ну прости, не хотел я, так получилось...

— Алексей, я тебя чему все эти годы учил? Развивать и контролировать свою силу! А ты как слон в посудной лавке! — он смотрел на меня осуждающе.

— Я исправлюсь! Обещаю! — повесил я голову.

— Ладно. Самое главное, что ты сам не покалечился. Давай! — он снова разлил и мы выпили.

Пропиликало сообщение от Леси: "Ты придёшь?". Я молча показал его Прохору.

— Иди уже! — ухмыльнулся он. — Только язык не распускай! А завтра, после Университета, сядем и серьёзно поговорим, есть темы для обсуждения.

* * *

Ночь прошла не сказать, чтоб хорошо — под утро мне приснилось, что я изо всех сил душу Ведьму — Вику Вяземскую. Проснувшись в холодном поту, я аккуратно убрал с себя руку Леси, выскользнул из её кровати и ушёл к себе домой. На часах было пять часов утра.

— Что, совесть замучила, развратник? — именно такими словами меня встретил заспанный Прохор.

— Да хрень всякая снится... — отмахнулся я, ставя на плиту чайник.

— У кого совесть чиста, тот спит как младенец! — важно заявил мне мой воспитатель. — Раз уж время до учёбы есть, садись, разговоры разговаривать будем.

Я сел на диван и приготовился выслушивать очередное наставление от умудрённого опытом воспитателя.

— Алексей, как ты думаешь, к каким последствиям приведёт вчерашний инцидент в Ясенево? — зевая, спросил он.

— К дополнительным тренировкам. Вы с дедом вчера это однозначно сказали. — ответил я.

— Это-то понятно. А с точки зрения полковника Орлова? — прищурился Прохор.

— Он же сказал, что мне просто надо сходить к психологу. — начал недоумевать я.

— Допустим. А теперь представь. На вверенном тебе объекте происходит ЧП, виновники несут какую-то околесицу, а ты всему этому бреду веришь?

Я задумался. Полковник и правда производил такое впечатление, что поверил... Но, так просто, Прохор не стал бы задавать подобные вопросы, а значит...

— Ты думаешь, что он всё тщательно проверит?

— Именно! Я не только думаю, я уверен, что он ещё вчера просмотрел записи с камер видеонаблюдения и сделал для себя соответствующие выводы. — Прохор опять зевнул, прикрыв рот рукой. — И какие он должен будет из увиденного сделать выводы, Алексей?

— Что не такой я и "бесталанный". — ответил я.

— Именно! — кивнул Прохор. — Или что ты псих, не способный контролировать себя в минуты крайнего душевного волнения! Ведь именно такую версию я ему вчера выдал. А он тебя, на всякий случай, к психологу отправил. Учись просчитывать ситуацию, Лёшка!

— Я понял. — действительно, просто, но так сложно...

— Дальше. Помнишь, мы вчера от слежки уходили? — я кивнул. — С князем я переговорил, со вчерашнего вечера около нашего дома дежурит СБ Пожарских, так что беспокоится не о чем. По поводу наших с тобой тренировок. Когда у тебя следующее посещение Ясенево?

— В пятницу.

— До этого времени я постараюсь найти место для тренировок. Сам понимаешь, на территории Москвы всё это проблематично...

— Понимаю.

— И ещё. Сегодня меня не теряй, я себе поеду машину подбирать. Твой дед настаивал, чтобы я не стеснялся. — ухмыльнулся Прохор.

* * *

В Университет я пришёл в достаточно бодром расположении духа.

— Лёшенька, ты меня пугаешь! — заявила мне Инга Юсупова, Долгоруких ещё не было.

— И чем же? — улыбнулся я.

— Ты до отвращения жизнерадостен, в то время, как я делаю отчаянные попытки проснуться! — заявила мне девушка.

— И что мне сделать, Инга, чтобы ты окончательно проснулась?

Она задумалась на мгновение, а потом спросила:

— А ты помнишь сказку про спящую красавицу, Алексей? — глаза девушки загорелись.

— Да. — кивнул я, чувствуя какой-то подвох.

— Там, в самом конце сказки, принц целует принцессу и она просыпается! — с улыбкой сказала Юсупова.

— Это я помню. И что?.. — я уже начал догадываться, на что намекает Инга.

— Поцелуй меня, мой принц, и я проснусь! Что тут непонятного? — продолжала улыбаться девушка.

— Инга, неудобно как-то, люди вокруг... — попытался я отказаться.

— Целуй! — требовательно сказала она.

Делать было нечего, тем более меня "заставляли" делать крайне приятную вещь! Мимо подставленных губ я "промахнулся", а поцеловал девушку в щёчку, чем вызвал её недовольство:

— Я сильно заколдована, только поцелуй в губы способен вернуть меня к жизни!

Меня "спасло" появление Долгоруких.

— Инга, Алексей! Это что такое? — возмутилась Наташа.

— Наташка, не мешай, мы с Алексеем в "спящую красавицу" играем! — отмахнулась Юсупова и потянулась ко мне губами.

— Какую ещё "спящую красавицу", Инга! — Долгорукая перехватила подружку на полпути к моему лицу.

— Ну, я, типа, проснуться не могу, как в сказке, а Алексей меня будит своим поцелуем. — Юсупова посмотрела на подружку так, как будто спрашивала у неё: "Что здесь непонятного-то?".

Наталья не растерялась:

— Какая из тебя спящая красавица, Инга? У тебя даже гроба нормального нет!

— Мне не нужен гроб! Я в склепе! — оглядела Инга римскую аудиторию. — В склепе науки, во! — она осуждающе смотрела на Наташу и попыталась вырваться.

— Хорошо, Инга, тогда я тоже в склепе, и меня тоже надо будить! — заявила Долгорукая и требовательно на меня посмотрела.

Делать было нечего, и я, под одобрительную ухмылку Андрея Долгорукого и гневный взгляд Инги Юсуповой, поцеловал в щёчку и Наташу, от чего она приятно так зарделась.

— Благодарю, Алексей, твой поцелуй действительно оказал на меня чудесное воздействие! Я окончательно проснулась! — сказала она мне, после чего с вызовом посмотрела на подружку.

От дальнейших разборок нас спасло начало лекции.

После занятий, в кафе Университета, Долгорукая рассказала Шереметьевой о "подлом коварстве" Юсуповой, и о том, что я радостно откликнулся на эту провокацию.

— Инга! Ты просто молодец! — со смехом заявила Анна. — Это ж надо было такое выдумать! — Юсупова после этих слов гордо выпрямилась на стуле. — А ты, Алексей, — это было уже мне, — до сих пор в сказки веришь?

— Инга была такой убедительной... — развёл я руками, после чего все захохотали.

— Алексей, — отсмеявшись, обратился ко мне Андрей, — наши девушки сегодня в спа салон собрались, может составишь мне компанию на бильярде?

Я опять обратил внимание на благодарный взгляд его сестры и нарочито равнодушный вид Юсуповой.

— Почему бы и нет! — кивнул я.

— Тогда к шести в "Метрополии".

— Буду.

* * *

— Ну вы и хитрюги! — сказала Шереметьева подружкам, когда они направлялись на стоянку. — А меня, значит, предупреждать не надо?

— А зачем? — ответила Юсупова. — Ты же всё равно с нами идёшь, а с Алексеем могло ничего не получится...

— Но я хотела в спортивном костюме приехать! — с упрёком сказала Анна.

— И что тебе мешает? — хмыкнула Инга, а Наталья кивнула, присоединяясь к вопросу подружки.

— Сами знаете, что!

— Наверное, не что, а кто?

— Так! Я пошёл! — заявил девушкам Андрей. — Больше я это слушать не намерен!

На его слова подружки не обратили ровным счётом никакого внимания, занятые привычным выяснением отношений.

* * *

До "Метрополии" я добрался на такси. На этот раз меня подвезли до стоянки перед развлекательным центром, а не как Долгорукий — на задний двор. На входе у охраны я поинтересовался, где находится бильярдная, оказалось, что ей был отдан весь цокольный этаж. В "шаровне" стояла отдельная охрана, которая вежливо попросила меня предъявить карточку члена клуба.

— Григорий, всё нормально. Это мой друг. — сказал подошедший Долгорукий.

— Конечно, Андрей Анатольевич! — охранник Григорий слегка поклонился и, потеряв ко мне интерес, уставился в мониторы за стойкой.

— Пойдём, покажу тебе бильярдную! — улыбнулся Андрей.

Да, шаровня была очень неплоха — двадцать двенадцатифутовых столов для русского бильярда, восемь столов для снукера и восемь для пула. Плюс к этому были ещё четыре отдельные випки со столами для русского бильярда. Отдельно Долгорукий показал мне спортбар, который был сейчас пуст. После того, как мы осмотрели всё помещение бильярдной, Андрей подошёл к одному из столов, освещение которого тут же загорелось.

— Андрей Анатольевич, прошу! — молодой парнишка в форме маркёра протянул Долгорукому кожаный чехол для кия с гербом их Рода.

— Спасибо, Василий. — княжич взял у него чехол. — Будь так любезен, принеси из маркёрской всю мою коллекцию киёв, а Алексей Александрович из них подберёт себе подходящий.

Когда Василий удалился, Андрей мне сказал:

— "Колодник" я тебе предлагать не буду, хоть они у нас тоже высокого качества, но до моих не дотягивают...

Маркёр принёс шесть киёв. Два из них были целиковые, но оказались для меня слишком лёгкими. Ещё у двух мне не понравилась развесовка — центр тяжести был явно сдвинут в сторону шафта. И только последний двухсоставной кий, из венге, "лёг" мне в руку.

— Алексей Александрович, а вы, я вижу, знаток! — усмехнулся Долгорукий, а Василий уважительно покивал головой. — Это "поповский" кий.

Я ещё раз осмотрел эту, казалось бы, простенькую "щепку", цена которой была никак не меньше трёх тысяч рублей. "Поповским" этот кий назывался потому, что его изготовил самый настоящий батюшка, проживавший в Туле. Именно такие кии, вышедшие из рук Мастера, считались самыми лучшими в Российской Империи.

— Неожиданно, Андрей Анатольевич, — сказал я. — В руку лёг хорошо, посмотрим, поможет ли он мне в игре.

— И мне очень интересно на это посмотреть, Алексей Александрович. — улыбался княжич. — Скажите Василию, что вы будете пить, мои предпочтения он знает.

— Графин апельсинового сока. — сказал я маркёру.

Тот кивнул, аккуратно собрал невыбранные кии и удалился.

— Алексей, во что играть будем? — спросил Долгорукий, доставая из чехла свой кий.

— Можно? — я протянул руку к его кию.

Андрей, с плохо скрываемой гордостью, отдал мне это произведение искусства. Кий был из эбена, с чёрными запилами, весь покрыт лаком, а на турняке наличествовал небольшой золотой герб Долгоруких.

— Как ты вообще им играешь? — спросил я его. — Он в музее должен выставляться!

Было видно, что мои слова Андрею очень понравились, и он ответил:

— Это тоже "поповский", спецзаказ, отец на окончание Лицея подарил. Так во что играть будем?

— Мне всё равно. На твой выбор.

— Давай тогда в "американку" разомнёмся.

— Давай!

Андрей достал золотой рубль.

— Орёл или решка?

— Орёл.

Выпала решка. Долгорукий выбрал разбой, который и произвёл очень неудачно для себя — ударил чуть сильнее, чем требовалось, и биток, от длинного, а затем короткого бортов, разнёс пирамиду "в хлам".

Надо сказать, что игра на бильярде была тем немногим, что нравилось мне в моей подготовке в Смоленске. Со слов Прохора бильярд развивал у меня глазомер, терпение, вариативность мышления и контроль ментального доспеха. Несколько раз в детстве я ломал кии, не сумев правильно рассчитать силу удара, ломал борта и лузы вместе с шарами, после чего надолго отлучался Прохором от подобных тренировок, но, в конце концов, приспособился играть условным "весом кия". В четырнадцать лет я уже постоянно обыгрывал своего воспитателя, который "злился" на "малолетку" и нанял со мной играть маркёра Дмитрия из Смоленска, которого я легко обыгрывал уже через год. В программу обучения входила и передача мне богатого жизненного опыта маркёра по коммерческой игре. Оказалось, что по молодости дядька Дмитрий был "шпилевым" — сводился играть на деньги. Он рассказывал мне разные истории, приёмы, особенности поведения за столом, методы "правильной" или выгодной "сводки" (игра на условиях, прежде всего выгодных тебе). Даже откровенный проигрыш он называл великим искусством. Когда же я поинтересовался тем, почему он при таких уменьях занимается моим обучением, а не живёт в своё удовольствие, он, горько усмехнувшись, ответил, что это у нас, у дворян, долг — это дело чести, да и то не у всех, а подлое сословие живёт по принципу: главное не выиграть, главное — получить! Он де долги всегда отдавал, а вот ему... А в конце наших тренировок дядька мне посоветовал никогда этими приёмами не пользоваться и пожелал самому на них не попадаться. С его слов выходило, что рассказывал он мне всё это по настоятельной просьбе Прохора, сам бы он, по собственной инициативе, "портить" молодёжь не стал. Мы и дальше поигрывали с Прохором под настроение, а последний год учёбы, перед поступлением в Университет, времени на бильярд было не так много, но минимум один раз в неделю я продолжал тренироваться на зелёном сукне.

Долгорукий расстроился, таким разбоем он фактически сам давал мне фору, отыграть которую было очень трудно. Спешить я не стал, обошёл стол и оценил позицию со всех сторон. Начать решил с "чужого" в среднюю лузу — шар был практически "прямой" и не подразумевал никаких сложностей, самое то для того, чтобы настроится и войти в игру. Помелив кий, я нанёс удар осознано "в пузо", то есть в центр "своего" шара. "Чужой", с характерным треском, влетел в лузу. Следующим был тоже "чужой" на небольшой резке, но в угловую лузу, "свой" я постарался проконтролировать так, чтобы он не задел остальные шары, а, отразившись от двух бортов, встал в районе средней лузы. Так и получилось — от него я забил простенького "своего". Потом были ещё три "чужих", последний из которых я бил с накатом "своего", поставив его около угловой лузы. Последние два шара забить не составило никаких проблем. Партия с кия...

— Алексей, а ты серьёзный противник! — покивал головой Андрей.

— Нет, просто ты для меня очень хорошо разбил, да и кий "поповский"... — улыбнулся я.

— Это ты кому-нибудь другому будешь рассказывать! — улыбнулся он в ответ. — Позиция стояла, если не повезёт, шара на четыре, а ты из неё максимум выжал! Разбой у нас в очередь, так что разбивай!