| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она почувствовала, как ее обнимают — и спине сразу стало жарко, — почувствовала и как осторожно, едва ощутимо целуют в висок — и снова начала всхлипывать, не в состоянии разлепить веки, чтобы проверить, не снится ли ей это.
— Хватит реветь, Богуславская, — приглушенно и оттого очень мягко скомандовала ей темнота ироничным и немного усталым голосом лорда Макса. Алина сердито заворчала сквозь сон.
— Леди Тротт, — усмехнулась темнота, и принцесса, окончательно уверившись, что это ей снится, повернулась к источнику тепла лицом и так и заснула, согревшись и расслабившись.
Утром она первый раз за все время проснулась раньше инляндца. Из расщелины в стволе пробивался едва заметный серый свет, пахло свежей зеленью и сыростью. Тротт лежал на спине, расслаблено раскинув крылья, а Алина прижималась к нему сбоку, поднырнув под руку и уткнувшись лицом в бок.
Воспоминания о том, как она отчаянно, умирая от собственной отважности, касалась его, и целовала, и требовала ответить — а ведь сейчас, когда лорд Макс проснется, придется смотреть на него и говорить с ним, — смутили ее так, что жарко стало всему телу. Почему-то после ночи их свадьбы у нее не было такой неловкости — хотя Тротт вел себя куда как откровеннее. Но тогда она была оглушена всем случившимся, испугана и очень подавлена.
Алина вспомнила, насколько откровеннее вел себя лорд Макс, и, зажмурившись, едва не застонала. Голова была тяжелой, но принцесса, полежав так немного и не в силах больше оставаться неподвижной, осторожно села и посмотрела на спутника.
И он мгновенно открыл глаза. Еще сонные, полные туманной зелени. Рука его двинулась, коснулась ее бедра — он моргнул — и тут же убрал руку.
— Я вам совсем не нравлюсь? — грустно спросила принцесса. Голос после сна был сипловатым.
Он непонимающе посмотрел на нее. Проворчал сонно и глухо:
— Отчего же, ваши губы... и святого... могут довести до греха... и колен... — он осекся и, запрокинув голову, с усилием потер лицо рукой.
Алина недоуменно подняла пальцы к губам, потрогала их. Неуверенно и застенчиво улыбнулась.
— То есть дело именно в принципах?
Тротт поглядел на ее пальцы — и, словно очнувшись, резко сел, отворачиваясь, поднялся — сейчас, в полумраке, стало понятно, что он почти достает головой до верхнего сочленения папоротника. Склонился над сложенными вещами, взял фляги и, сделав несколько глотков, начал переливать воду из одной в другую.
— Лорд Тротт! — с упреком позвала принцесса.
— Вы очень красивы, — сказал он тихо, не оборачиваясь. — Я уже говорил вам это.
— Тогда вчера вы могли бы... — дрогнувшим голосом начала Алина, чувствуя, как снова жарко становится щекам. Розовые пятна проступили даже на кистях рук.
— Нет, не мог, ваше высочество, — ровно ответил инляндец.
Принцесса села, поджав колени к груди. Понаблюдала за ним.
— Я, наверное, казалась вам очень смешной, — сказала она сердито. — И сейчас кажусь.
Тут же захотелось зажмуриться, чтобы не слышать его ответ.
Он наконец-то повернулся. Усмехнулся, прикрепляя к поясу нож в ножнах. Поднял с пола миску.
— Нет, Алина. Вы мне кажетесь очень упрямой.
— Это наша фамильная черта, — пробормотала она, подавляя желание уткнуть лицо в колени. — Вся наша семья такая. И я... наверное... надо признать... — она осеклась под его ироничным взглядом и выпалила: — Но я хочу сказать, что вы, лорд Макс, можете посрамить любого из моих предков!
— Сочту это за комплимент, — сказал он, подходя к расщелине.
— Это не к-комплимент! — возмущенно крикнула Алина вслед. — И вообще, куда вы?
— В этом папоротнике много сока, — Тротт хлопнул рукой по зеленоватой стенке изнутри, — он по вкусу похож на кокосовый. Я не знаю, сумеем ли мы сегодня найти воду, поэтому пока нацежу его в одну из фляг. Это лучше делать поутру, когда встает солнце — корни всасывают воду из почвы, давление увеличивается, и за минут пятнадцать накапает достаточно влаги. Я пока разомнусь. Одевайтесь, Алина. Позавтракаете, соберете сумки и спустите их вниз.
— А вы?
— Я поем на ходу, — ответил он и выпрыгнул из укрытия.
Она собралась уже привычно быстро и аккуратно: плотно, чтобы ничего не болталось внутри, сложила сумки, затянула их крепко, и, повесив по две на плечи, боком протиснулась в расщелину и нырнула вниз, расправляя крылья.
По ножу, воткнутому в кору папоротника, в миску капал мутный сок, рядом стояла фляга. Лежали на земле срезанные листья кустарников, и на стволах виднелись зарубки от клинков. А чуть поодаль на мхах, у соседнего дерева отжимался на левой руке профессор. Сорочка его лежала рядом, тело блестело от пота, и Алина, сгрузив сумки на землю, уселась спиной к стволу, и достав из одной из них холстину, стала терпеливо дожидаться, пока Тротт закончит.
Но он заговорил сам, не прекращая отжиматься и немного задыхаясь:
— Меня уже... навестил Жрец. Я задал ему несколько... вопросов касаемо вас. Запомните... когда выйдете, вы окажетесь в своем теле. Неизвестно, как... как пройдет переход бога, — он ускорился, морщась и выдыхая. — Если неудачно, вы можете... выпить... окружающих. На вас должны быть щиты... которые притушат голод... но будьте готовы. На всякий случай... рядом со мной вы увидите шприцы с репеллентами. Сразу вколите себя двойную... дозу. Если Жрец выйдет, она не.... повредит. А если нет, то... возможно... спасет и вас, и монастырь...
— Лучше бы вы задали ему вопросы относительно себя, — тяжело проговорила принцесса.
Тротт мотнул головой, поднялся, прихватив с собой сорочку.
— Вы все поняли, Алина?
— Да, — вздохнула пятая Рудлог, тоже поднимаясь и протягивая ему холстину. — Получается, мы... я... выйду в нематериальном виде?
— Да. По его словам, на выходе из врат тело дар-тени перейдет из материальной в энергетическую форму и воссоединится с туринским. — Инляндец подошел, взял ткань и начал обтираться. Он был очень собран, в глазах проскальзывала задумчивость, но все равно то и дело морщился на вдохе.
— Вы мне не все сказали, да? — уточнила принцесса.
Он перевел на нее взгляд.
— Он сказал, что ощущает — его защита над горами проседает, хотя он этого не ожидал. Что есть вероятность ее коллапса и уничтожения. И если она исчезнет, за нами снова начнется охота. За вами прежде всего.
— Из-за предсказания жрицы?
Тротт кивнул.
— Но я понятия не имею, как закрывать врата, — глухо проговорила Алина. — Если бы я знала!
Профессор покачал головой.
— Жрец сказал, вы и не должны их закрывать. Они сами закроются со временем, стоит ему только выйти на Туру — тогда восстановится единение стихий и защита нашего мира. А вы даете силы мне, чтобы я донес его до врат. Поэтому вам нужно осознать, что основная задача сейчас для вас — выжить. И не думать больше о глупостях.
— Ваша жизнь не глупость, — упрямо ответила она.
— Но и не ваша забота, Алина, — он надел сорочку.
— Да? — едко проговорила принцесса. — А кто еще здесь может позаботиться о вас, лорд Макс?
Он пару секунд смотрел на нее, затем отвел взгляд.
— Вам нужно прежде всего позаботиться о себе, — сказал он жестко. — Прошу вас, Алина, не усложняйте мне задачу. Мне тоже... непросто. Но я прошу вас уважать мое решение.
— А мое вы можете уважать? — сердито парировала она, неловко надевая сумку и рваными движениями поправляя ремень. — Как я могу...
Раздался странный знакомый посвист, и Алина не успела ничего сообразить, как Тротт толкнул ее в сторону. Мимо пролетела толстая вязкая нить, толщиной с человеческую руку, — но принцесса, неуклюже упавшая набок, увидела только распахнувшиеся черные крылья, когда лорд Макс рванул вперед и вверх, в прыжке раскрывая их и доставая клинки.
Раздался свист, звук, будто ножом чиркнули по огромному котлу, звук удара о землю. Перед принцессой что-то упало, и она, взвизгнув и развернувшись, едва не врезалась в дерево. Сглотнула, прижимаясь спиной к коре и тяжело дыша.
Сверху, оглядываясь по сторонам и равномерно ударяя крыльями по воздуху, парил лорд Тротт — в руках его мерцали дымчатые клинки, а под ним, на мхах меж папоротников дергал лапами обезглавленный паук.
Светло-зеленоватая башка его с кучей огромных черных глаз — каждый с кулак Алинки, — со странным, словно бы утиным хитиновым клювом и остатками липкой нити, свисавшей из нее, лежала в двух шагах от принцессы, прямо там, где несколькими секундами ранее стояла она сама. Страшные челюсти продолжали сжиматься. Пятая Рудлог, ошарашенная и онемевшая, смотрела на них, трясущейся рукой стистикивая неизвестно когда выхваченный нож.
Тротт спустился к ней. Пинком оттолкнул паучью башку, протянул руку Алине. Он был бледнее обычного.
— Об этом я и говорил, — сказал он, когда принцесса поднялась на нетвердых ногах. — Сейчас я не услышал лорха. В следующий раз я не замечу отряд наемников. Алина. Вы меня поняли?
— Да, — проговорила она глухо. — Да.
ГЛАВА 6
Десятое апреля, вторая половина дня, Зеленое Крыло, Майло Тандаджи
Ее величеству Василине, не успевшей прийти в себя после закрытия портала и покушения, пришлось сразу окунаться в дела. Принц-консорт, тащивший на себе управление страной во время отсутствия супруги, ввел ее в курс дела по основным вопросам, и теперь с самого утра шли совещания. С кабинетом министров во главе с Минкеным, с военными. Известно было, что ее величеству уже позвонили венценосные коллеги, чтобы выразить свою радость от ее возвращения и заодно обсудить срочные вопросы.
После обеда королева собирала совещание по проблемам безопасности, и Тандаджи, вернувшись с допроса Львовского, спешно просматривал бумаги и готовил отчет, раскрывая вопросы, которые ее величество обязательно задаст.
Так... информация о действиях агентов в тылу врага... О жизни городов на захваченных землях... катастрофическое распространение нежити... Сведения об успешных совместных действиях бермонтских и рудложских подразделений на Севере и участии в боях короля Демьяна... пусть на совещании с военными уже осветили этот вопрос, отдельно раскрыть не помешает. И добавить информацию от командира личной гвардии королевы Полины о ее состоянии... хорошие новости, срок бодрствования резко увеличился. Даже если сестры уже созванивались, не будет лишним.
Что там дальше? ...Сведения о гибели Кембритча.
Тидусс хмуро потер переносицу.
— Как ты умудрился так нелепо погибнуть? — пробормотал он. — Ты всегда выбирался из передряг, удачливый сукин сын...
Раздраженно постучав ручкой по бумаге и сделав серию резких вдохов через нос, чтобы вернуть концентрацию, Майло продолжил делать пометки.
...Донесение капитана Осокина о состоянии принцессы Марины, ныне герцогини Дармоншир, ибо неизвестно, удалось ли королеве поговорить с сестрой... Жива, здорова, если не считать недомоганий, связанных с ее положением, сильно подавлена.
...И основное — расследование вчерашнего покушения, про которое мало что можно сказать, кроме того, что Тандаджи уже рассказал Байдеку. Ибо задержанный из-за ментальных блоков смог ответить на крайне ограниченное количество вопросов.
Не удалось узнать ни каким образом были скопированы допуски под щиты, ни где находятся заговорщики, ни какие у них планы. Зато выяснилось не столь важное — что санитарка, под личиной которой Львовский проникал в лазарет, жива, и находится в области, в частном доме под охраной.
— Мы не чудовища, что бы вы ни думали, — покривившись, выдал темный в ответ на недоумение тидусса. — Любая крайняя мера должна быть обоснована. Необходимости в смерти девушки не было.
Туда уже была выслана группа захвата, но на прорыв Тандаджи не рассчитывал — по словам Львовского, охранники были мелкими сошками, которые о делах нанимателя ничего не знали.
Обожжённый, регенерирующий на глазах заговорщик говорил неохотно, но все же говорил. В основном о том, что ради возвращения Жреца должны были погибнуть правители, удерживающие Туру в равновесии, и раз за разом повторял, что ни в коем случае нельзя закрывать порталы, пока бог не вернется.
— Разве ему не должно хватить и одного перехода? — уточнял Тандаджи невозмутимо.
— Мы не знаем, через какой он вернется! — напряженно объяснял Львовский. — Вдруг закрытие придется как раз на тот момент, когда он будет в портале?
— Тогда почему он уже не вернулся, если вы утверждаете, что он сдвинулся с места?
— Не знаю, — снова кривился темный. — Возможно, что-то ему мешает... может, боги Лортаха, или он чего-то ждет...
У Тандаджи от всех этих божественных дел ныл затылок. Он был человеком приземленным, и верил, что боги сами способны разобраться в своих делах, а людям остается разбираться в своих, и не терпел преступников, прикрывающихся великой идеей. На его месте должен был быть Игорь — он со своим религиозным опытом больше бы проникся, понял и, возможно, смог бы выяснить дополнительные сведения. Но у Стрелковского было полно своей работы, и с записью допроса он ознакомится позже. И, если понадобится, пообщается с задержанным.
Львовский говорил, часто замолкая из-за блоков — а Тандаджи задавал вопросы, смотрел на реакцию, слушал и думал, что в голове задержанного содержится огромное количество нужной, просто необходимейшей информации, но ее не вытащить. Ни убеждением, ни пытками, и даже искусство правильно сформулировать вопрос, чтобы получить ответ методом исключения, поможет мало. Даже если, к примеру, перечислить названия пиков Северных гор, чтобы по молчанию понять, в котором находится убежище — темный может попросту специально промолчать, прикрывшись ментальным щитом от распознавания, а даже если скажет правду, поди обследуй сотни квадратных километров у подножия горы...
"В связи с общемировой важностью информации, известной задержанному, считаю необходимым обратиться к его императорскому величеству Хань Ши или его наследнику, чтобы они сняли блоки", — записал Тандаджи в отчете. Вряд ли это было реализуемо — по словам Тротта императора Йеллоувиня темный мог выпить так же, как любого другого человека, но других идей не было.
Тандаджи снова постучал ручкой о стол, поджал губы. Сейчас бы очень пригодился сам Тротт, которому не страшно было воздействие сородичей и который филигранно работал с ментальными блоками любой сложности. Но лорд Тротт лежал в бункере рядом с принцессой Алиной Рудлог и помогать начальнику разведуправления не спешил.
...А вот и следующий пункт отчета. Состояние пятой принцессы.
Тандаджи поискал в организованном хаосе на столе нужную папку с фиолетовой лентой повышенной секретности, и безошибочно вытащил ее из стопки таких же папок. Из-за насыщенных событий последних двух дней он не успел ознакомиться с докладами из бункера Дорофеи.
И как оказалось, зря. Потому что когда начальник разведуправления дочитал последние строчки докладов, лицо его закаменело еще больше, что означало крайнюю степень потрясения. Он медленно поднялся, взял корм, и, подойдя к аквариуму, так и застыл с протянутой рукой, не обращая внимания на чуть ли не выпрыгивающих из воды рыбок и соображая, как лучше поступить — ибо предсказать реакцию королевы и принца-консорта на эти новости было нетрудно. Слишком неожиданными они были... И кроме этого, студент, странным образом связанный с принцессой, почти повторил в своем отчете слова темного мага Константина Львовского:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
