Из красавицы в чудовище и обратно

В итоге, кое-как выровняв цвет лица, я просто подвела глаза черным карандашом.

— Ужас, — оценила мой образ приятельница. — Сущий чёрный кошмар.

— Да чтоб ты понимала, — возмутилась я. — Это Smoky eyes (Смоки айз), в уменьшенной версии, правда.

— Чего-чего? — ехидно переспросила та.

— Я ж тебе не мешала румяна намазюкивать, — разозлилась я. — Вот и ты мне не мешай. Если стрелки будут не ровными, то точно чёрный кошмар получится.

С огромным трудом накрасив ресницы предложенной мне щеточкой, я посчитала свой внешний вид сносным и на этом успокоилась.

С причёской, увы, тоже сильно заморочиться не получилось, так как всё делали своими силами, то и результат вышел соответствующий. Будь волосы у Адель хоть чуть короче, раза в два, например, я бы смогла сделать "ракушку". А так, с этой косой до попы, пришлось ограничиться банальным пучком, да парочкой, на мой взгляд, слишком длинных завлекалок — завитых локонов по бокам лица.

Для полного счастья мои опасения насчёт длины платья, сбылись. Высоты каблука оказалось недостаточно. Если при ходьбе лёгкое шуршание задней части подола по полу ещё можно было выдать за особенности модели, то как этот эффект скажется во время танцев оставалось только гадать.

Надевали мы его тоже два раза. Сначала, я по привычке решила, что кроме нижнего белья под платьем ничего быть не должно, но после полной зашнуровки осознала, что ввиду непредусмотренной у платья подкладки, не слишком аккуратные швы здорово чешутся. Да и ткань перекосило основательно, из-за чего я стала себе напоминать синюю колбасу в сеточке. Пришлось в срочном порядке раздеваться и искать нижнюю сорочку.

Так и не разобравшись, почему на мне шнуровка уходит в сторону, модистка приложила к платью записку и широкий атласный пояс, который в случае повторного выявления дефекта следовало завязать на талии бантом назад.

Не знаю, что там со шнуровкой, но я решила чуть сложить платье на талии, тем самым, уменьшив его длину и замаскировать это место поясом. Для верности пришлось зафиксировать складку по бокам несколькими стежками. То стало короче на нужные пять сантиметров, что не могло не радовать.

Из-за всех этих приготовлений мы, разумеется, опоздали к указанному Ринаром времени. Успокаивало только количество носившихся по коридору девушек. Видимо, мы не единственные, чьи сборы заняли больше времени, чем предполагалось.

Пробегая по третьему этажу главного корпуса, я резко затормозила у одного из портретов. На нём была изображена черноволосая девушка с хитрой улыбкой, и обнимающий ее молодой мужчина.

— О! Это тоже смоки айс, а ты говоришь, у вас никто так глаза не подводит? — указала я на голубоглазую девушку.

— Ну, ты сравнила, — закатила глаза Луиза. — Это же дракон!

— Она? — удивились я.

— Да — Террелея Ашшъахэ — когда-то давно она училась в этой Академии, а позже даже преподавала драконоведение, — пояснила моя спутница. — В то время все считали, что драконы — это просто ящеры, а её появление двести лет назад над зданиями Академии в виде черного дракона перевернуло представление о магическом мире с ног на голову.

— А рядом с ней кто? — заинтересовалась я.

— Магистр Серай Алман, её... — замялась девушка.

— Её кто? — поторопила я. — Брат, друг, муж, любовник?

— Хуже, — хмыкнула та. — Он её золото. Пойдём быстрее.

— А что значит "её золото"? — не унималась я.

— Не знаю, — пожала плечами Луиза. — Кажется, всё, что ты перечислила и даже больше. Зависит от ситуации. Мы только в следующем году будем изучать драконоведение. Говорят, что в хранилище есть другая картина, где она в образе дракона, а он стоит, облокотившись на неё, — мечтательно улыбнулась девушка.

— И что?

— И то, что драконы не подпускают людей так близко, тем более магов.

Вход в зал находился прямо напротив лестницы. По обе стороны от неё уходили два широких коридора. Вдоль того, по которому пришли мы, тянулся ряд высоких окон с широкими подоконниками, а напротив каждого из них более узкая ниша. Верхнюю часть как окна, так и ниши украшали одинаковые тяжелые портьеры темно-зеленого цвета, с золотистой бахромой. В нишах, как в красном, но очень темном углу стояли рыцарские доспехи, большие, высокие вазы или обшитые бархатом стулья. Второй коридор выглядел полной копией первого.

Ринар сидел на подоконнике, полностью погрузившись в чтение какой-то старенькой, потрёпанной временем книги. Недалеко от него стояла пара, юноша и девушка, лет семнадцати. Они то и дело брали друг друга за руки, резко краснели и отворачивались в разные стороны. В отдалении от них двое парней нетерпеливо топтались на месте, хмуро поглядывая в сторону коридора.

На юношах были надеты разные по цвету, расшитые камзолы, доходящие почти до колен. Мимо пробегали девушки в платьях всех возможных оттенков розового и неизменно широких юбках. Я начала чувствовать себя неуютно, но, стараясь не подавать виду, попрощалась с Луизой, тут же шмыгнувшей в зал, и направилась к своему жениху.

— Анатомия нечисти, — подойдя ближе, не здороваясь, прочитала я и, приподнявшись на цыпочках, заглянула в книгу, для своего удобства пальцем наклонив её вниз. — Фу, какая гадость, — скривилась я, при виде нарисованных на страницах частей тел, брезгливо отдёрнув руку. Даже в перевёрнутом состоянии выглядели картинки омерзительно.

— Что, кто-то умер? — оглядев меня с ног до головы, изумленно приподнял бровь Ринар.

— Пока нет, — хмыкнула я, кивнув на его книгу. — Но, судя по твоему чтиву, может.

— Тогда почему ты в таком виде? — отложив учебник и спрыгнув на пол, снова окинул он меня взглядом.

— Должна же быть среди этих кремовых розочек, хоть одна изюминка, — настал мой черёд удивленно оглядывать его наряд. В отличие от разодетых парней, на моем благоверном был простой удлинённый черный пиджак, без каких-либо вышивок и украшений. Единственное, что придавало ему праздничный вид — это белая рубашка.

— Изюминка? — с сомнением переспросил он. — Скорее уж слива.

— После обилия сладкого, хочется съесть чего-нибудь кисленького, — прищурилась я. — Так что слива, как раз кстати.

— Не люблю кислое, — наклонившись к моему лицу, в тон мне отозвался он.

— А от тебя и не требуется, — усмехнулась я, большим пальцем показав на дверь за своей спиной. — Как раз у тебя где-то там номер два бегает, в розовом платьице.

Презрительно хмыкнув, Ринар выпрямился, сложил руки на груди, не желая развивать тему, и, облокотившись на облюбованный подоконник, устремил раздраженный взгляд на парня, всё ещё остававшегося без своей спутницы. Юноша в зелёном камзоле занервничал, под таким недобрым взглядом и попереминавшись с ноги на ногу быстрым шагом, направился в сторону перехода в общежитие.

— Ты, между прочим, тоже не особенно стремился, придерживаться модных канонов, — облокотившись на подоконник рядом с ним, напомнила я.

— Если тебе что-то не нравится, можешь отказаться, — пожал он плечами.

— Если бы меня что-то не устраивало, я бы пошла, поплакалась директору, дрожащей рукой указывая на тебя, — хмыкнула я. — Как думаешь, он бы тогда заставил нас переодеться или плюнул на нашу сумасшедшую парочку?

— Боюсь, в нашем случае ему вообще плевать, как мы одеты. Главное, что пришли, ну и чтобы ты с рёвом не унеслась в свою комнату посреди первого танца, — отмахнулся он.

— Ммм, — многозначительно протянула я. — В этот раз планируется побег с твоим участием?

Снисходительно посмотрев на меня, с явным намерением презрительно хмыкнуть, и, кажется, сказать что-то колкое, жених резко напрягся, встретившись с моим предвкушающим взглядом, и даже чуть отодвинулся в сторону.

— Какие у нас при этом были договоренности, никого не волнует, — вернулся он к прежней теме. — Пока мы не выходим за рамки правил приличия. Но есть определенные традиции. Мы в темных камзолах, вы в светлых платьях.

— Мы встретимся с тобою у первого подъезда, паролем будет просто "как дела". Ты мне сказала, будешь одета как невеста, а я надену галстук для тебя, — пропела я, отойдя в сторону и демонстративно оглядев парня со всех сторон.

— Такого уговора не было, — поправив ворот рубашки, возразил юноша.

— Тогда и насчет моего наряда не возмущайся, — фыркнула я.

— Как скажешь, тебе в этом танцевать, — покаянно приподнял он руки.

— Все в сборе? — появилась в коридоре одна из Магистров. — Надин, оправь воротник. Аскольд, что с твоими рукавами? Боги, Адель, — обернувшись ко мне, ужаснулась она. — Кто-то умер?

— Да, — нахмурилась я. — Мои детские мечты о прекрасном принце.

— А, хорошо, — мгновенно успокоилась та. А рядом со мной раздался сдавленный смех. — Все запомнили, что в этом году у нас медленный вальс?

Нас выстроили в колонну перед закрытыми дверями, видимо по росту мужчин. Мы с Ринаром оказались первыми, из-за чего я себя почувствовала быком на корриде. Выходить на арену, где вокруг будет тьма зрителей, резко расхотелось. Особенно в таком заметном наряде и с таким приметным столбом в обнимку. Даже вампиры меня сейчас пугали значительно меньше. От тех хоть знаешь, чего ждать.

— Адель, — привлек моё внимание жених.

Он поднял руку параллельно полу, где-то на уровне моей головы и выжидающе уставился на меня. Я обернулась назад, посмотреть, как должна выглядеть предлагаемая мне конструкция. В паре позади нас молодой человек так же, как и Ринар держал правую руку навесу, а девушка грациозно положила свою ладонь сверху. При приблизительно похожем росте смотрелись они очень гармонично.

Искренне попытавшись задрать руку на нужную высоту, я поняла, что платье не позволяет мне таких вольностей и, плюнув на очередную традицию, взяла своего удивленного сопровождающего под руку.

— Отлично смотримся, прям пузырь и соломинка из детской сказки, — проворчала я.

— Наконец-то ты это заметила, — вздохнул парень.

— Всё будет очень быстро. Не отпускай таксиста. Никто не пострадает. Всем лежать, — для собственного успокоения, пробормотала я себе под нос.

— Почему меня это пугает? — с сомнением посмотрел на меня жених.

Я полностью положилась на Ринара. В конце концов, не в его интересах опозориться на всю школу, но на всякий случай покрепче схватилась за его руку. Если что-то пойдёт не так, падать будем вместе.

Под первые аккорды музыки мы быстрой походкой вошли в зал, по какому-то негласному правилу распределившись по четырём углам выделенной нам площадки. До плеча своего спутника я не дотянулась, мертвой хваткой вцепившись в его рукав около локтя. Тот так же придерживал меня скорее за плечо, чем за спину. Как можно нормально танцевать с такой катастрофической разницей в росте, я просто не представляю.

Вначале все шло хорошо. Под привычную мне мелодию мы прошлись квадратом на три четверти, сначала в одну, а потом в другую сторону. А вот дальше... Ринар стал увеличивать квадрат, поворачиваясь на ходу, и я мгновенно сбилась с шага, тупо догоняя его и пристраиваясь рядом. Так как длина наших ног отличалась так же как у дога и болонки, идти с ним в одном темпе стало практически невозможно. Я раньше на шпагат сяду.

Обратив внимание на моё мелкое подпрыгивание рядом, жених сбавил обороты, а вот танец только начал их набирать. Если до этого каждая пара танцевала по отдельности, то теперь мы встали в один общий круг и, чтобы не врезаться друг в друга, двигаться должны были синхронно.

Плюнув на правильность шагов, я просто побежала по паркету вслед за движениями Ринара, первый раз наступив ему на ногу. Жених сверкнул на меня недобрым взглядом, едва заметно скривив дежурную улыбку.

Затем на счёт три, пнула его туфлей по ботинку, и тут этот нехороший человек убрал руку в моей спины и попытался заставить меня прокрутится вокруг своей оси. Не то чтобы я сильно сопротивлялась, но, не ожидая такого подвоха, двигалась как не смазанная механическая кукла, с завистью наблюдая, как грациозно двигаются девушки из других пар. В том вальсе, который представляла себе я, таких движений быть не должно было.

Возврат в исходное положение, и снова наша обувка встретилась.

— Ты издеваешься? — продолжая улыбаться, прошипел парень.

— Прости, — пискнула я, стараясь увеличить дистанцию между нами, что ввиду роста, задача почти не выполнимая. Мы просто не дотянемся друг до друга. — Я не специально.

— Опять случайно, — зажмурился парень, когда я буквально повернулась на его ноге.

— Просто у тебя ноги очень большие, — опустив глаза вниз, попыталась я перевести стрелки.

— Надо же, опять я виноват? — изумился блондин.

Ботинки моего жениха действительно тянули размер на сорок пятый — сорок седьмой. И чтобы не наступать ему на ноги, мне надо было бы упереться головой ему в грудь и постоянно смотреть за движением собственных ног.

— Смотри перед собой, а то все решат, что ты опять ревешь, — дернул меня в сторону Ринар. Резко выпрямившись, я запрыгала на одной ноге и как-то незаметно наступила на край собственного платья. Наспех сделанная на правом боку наметка треснула, и я полетела в правую сторону. Жених подхватил меня в полёте и, чуть приподняв, поставил обратно на ноги. И тут меня пробило на смех.

Когда-то давно, в опере, я видела сцену, где молодого принца играла низенькая, необъятная по обхвату певица. В итоге, шарообразный принц, подпрыгивая на сцене, размахивал шпагой перед носом высокого, изображающего испуг противника. Помнится, мы с подругами пришли к выводу, что стоящей за их спинами принцессе надо было огреть принца чем-нибудь тяжелым по голове и бежать с колдуном куда подальше.

Вот и сейчас, в узком платье, с неровным подолом и рядом с высоким и стройным спутником я сама себе напомнила такого же несуразного принца. Ринару давно стоило бросить меня на пол, пока в памяти собравшихся не зафиксировались мои несуразные подпрыгивания, и бежать на поиски Леонсии.

— Что ты всё хохочешь? — с оскаленной улыбкой прошипел сквозь зубы парень.

— А что мне, плакать? — смеясь, просипела я. — Я лоханулась с платьем, с танцем, а тремя годами раньше с ростом жениха.

— Ну, знаешь, — зашипел он, теперь уже, как и я, стараясь не столько следить за шагами, сколько не подставлять ноги под мои туфли.

Так как зрители уже успели присоединиться в общему кругу танцующих, места для манёвра стало намного меньше и моему спутнику, пришлось ещё и контролировать ситуацию за своей спиной, чтобы не врезаться в кого-нибудь при очередном манёвре уклонения.

— Отрастил себе ласты, — продолжала хихикать я. — Зимой, небось, без лыж по глубокому снегу ходить можешь.

— У высоких людей размер обуви всегда больше, — отозвался жених.

— Главное, чтобы не только обуви, — тихо простонала я.

— Ты же не умеешь танцевать, так? — пропустил он мимо ушей мой комментарий.

— Какая теперь разница, — усмехнулась я. — Всё равно ничего уже не изменишь. Так что расслабься и получай удовольствие.

— Какое ещё удовольствие? — простонал он, буквально отпрыгнув от моего подола.

— Мазохистское, как в "Пятьдесят оттенков серого", — продолжала веселиться я.