С трудом поняв, что это был вопрос, и что он был задан мне, я промычала:
— Нет...
— Ссначит, сама ты не выберешься... Я тошше. Мошшет, вместе мы смошшем убешшать?
Убежать? Вот так взять и смыться от этих мелких лохматиков, оставив их с носом? Заманчиво, очень заманчиво. Но что-то мне мешает это сделать... Ладно, посмотрим, как получится.
— У тебя есть план?
— Нет... — сник серокожий.
— Значит, бум-дум... В смысле, будем думать! Ты Тропу в любом месте открыть можешь?
— Нет. Тропы спят внутри гор, я лишь могу почувствовать, где она блисско к поверхности, и там открыть проход до неё.
— Здесь рядом есть Тропа?
— Да. И ссдесь, и чуть в стороне...
— А почему ты тогда не убежал сам, прямо из пещеры?
— Стены пещеры исс вечного камня, он не услышит меня и не откроется... Да и чтобы войти на Тропу, нушшно время. Один я ссбешшать не мог.
— Умгум. Нужно время, и нужно, чтобы лохматиков рядом не было... М-да. По-моему, проще просто сбежать. Ножками!
Дойдя до этой мысли, я тоскливо вздохнула и оглянулась вокруг. Все лохматики занимались своими делами, не обращая внимания на нас. Разве что шаман сидел неподалёку, явно считая своим долгом слушать, что мы говорим, даже не понимая ни слова. Ну и пускай слушает, если ему делать больше нечего...
— Знаешь что... — воодушевлённо начала я. — Во-первых, я скажу, что смогу открыть им проход через горы только в... ну, скажем, полнолуние. Оно скоро?
— Нет. У нас есть почти целый Цикл...
— Отлично! Кроме того, я, как Дух Гор, могу и хочу жить исключительно в пещере! И не из вечного камня, а из какого-нибудь другого... Ты можешь вырыть пещеру?
— Ссдесь есть пещеры, недалеко. Надо будет только сделать вход...
— Ещё лучше! Дальше. Я скажу, что мне нужно время на подготовку, и ты будешь мне помогать... хотя нет, не поверят. Ну ладно, ты мне будешь помогать под принуждением! Так вот — а когда нас оставят одних, ты откроешь Тропу прямо из пещеры! Ну там, как-нибудь по-быстренькому... — Скажу честно, озвучивая эту речь, я, мягко говоря, чувствовала себя идиоткой. Но мне же надо было что-то придумать — и этот вариант ничуть не хуже других!
— Быстро не получится. Мне нужно будет время...
— Сколько времени?
— Столько шше, сколько мы с тобой сейчас рассговариваем.
— Угу. Ладно. Значит, мне придётся поотвлекать лохматиков. Ничего, займу их чем-нибудь на полчасика...
Претворить мой бредовый план в жизнь оказалось довольно легко. Лохматикам мы сказали, что, если открывать Тропу не в полнолуние, она продержится недолго и не выдержит большого количества народу. Подходящая для наших целей пещера нашлась в километре от селения, чуть выше по склону. Я регулярно изображала из себя колдующего Духа, для чего ходила вдоль дальней стенки пещеры, делая пассы руками и бормоча себе под нос стихи и ругательства. Горш обретался рядом, то ничего не делая, то изображая моральную поддержку. Одних нас никогда не оставляли. Около десятка самых крепких и рослых лохматиков всё время были рядом, держа нас на виду. Так же постоянно рядом был шаман или главный. В моей спальне (отдельной небольшой комнатке пещеры) стоял почётный караул, из-за чего я толком не могла выспаться (знаете, как на нервы действует чьё-то тяжёлое дыхание в темноте, скрип амуниции и тявканье при смене караула?!).
Но и на нашу улицу наконец пришёл праздник. Однажды, когда я днём опять старательно изображала из себя ворожею, на улице послышался шум и крики. Я, уже немного разбиравшая речь лохматиков, расслышала только 'Пришли!' и имя вождя, в смысле — главного. Главный, карауливший в это время меня, немного помялся, затем приказал прекратить колдовать и подождать, когда он вернётся. После чего рванул на улицу.
Я демонстративно отошла от стены и стала ходить по пещере кругами. Два раза пройдя мимо выхода, я поняла — в селение пришло всё остальное племя, до этого обитавшее где-то в другом месте. Женщин и детей стало много больше; мужчин, впрочем, тоже.
Тогда я позвала Горша и вместе с ним отправилась в свою 'комнату'. Необычного в этом не было ничего. Придя туда, я сообщила, изо всех сил стараясь не сиять улыбкой до ушей:
— А теперь у нас с тобой есть время!
— Мне открывать проход на Тропу? — удивился Горш.
— Нет. Смотри — видишь, мою комнату отделяет от остальной пещеры стенка с узким проходом? Насколько я могла заметить, с обычным камнем ты справляешься легко и быстро... Так вот, если сейчас перекрыть этот проход, то снаружи докопаются до нас нескоро. И ты успеешь не только открыть Тропу, но и закрыть её!
— А страшши? — протянул серый.
— Да их всего двое! Неужели мы с тобой не осилим их? Тем более, они не ждут нападения...
— Это мошшет получиться... — задумался Горш.
— Кончай думать! А то сейчас шаман придёт, или вождь вернётся — и каюк плану!
— Почему?
— Потому что они знают эльфийский, но не признаются! — поймав удивлённый взгляд Горша, я раздражённо зашипела: — Да потом объясню, а сейчас действуй давай!!!
— Ладно, — кивнул тот и предложил: — ты делай вид, будто говоришь со мной, а я сращу стену.
— Хорошо, — согласилась я и монотонно забубнила: — Я с тобой говорю, я с тобой говорю, я с тобой говорю... — Впрочем, до меня быстро дошло, что мой бубнёж вряд ли похож на обычный разговор, и я сменила пластинку: — Ну как ты, скоро там? Я сейчас с ума сойду! 'И дольше века длится день...' И не оглянуться даже! У!..
— Всё, — выдохнул довольный Горш. — Пора. Только ты осторошшнее, у них копья ядом помассаны...
— Что?!! А раньше ты сказать не мог?!!
— А ты не сснала?!!
Ом мани падме хум, ом мани падме хум... Ладно, теперь отступать поздно!
— Вперёд! Тормоза придумали трусы! Вперёд, а там разберёмся!!! — завопила я, поворачиваясь кругом и бросаясь на ближайшего ко мне лохматика. И чуть не рухнула на пол от смеха! Мой почётный караул так и стоял навытяжку, охраняя девственно-ровную стену на месте бывшей двери... Не ожидавшие такого нападения лохматики удивлённо округлили глаза, что, впрочем, не помешало одному из них придержать меня, не давая упасть. Я с истерическим всхлипом повисла у него на шее, стоя перед ним на коленях (как бы абсурдно это ни звучало). Неторопливо подошедший Горш аккуратно вынул из рук второго копьё с ядовитым наконечником, отставил в сторону и сгрёб недоумевающего воина в охапку, явно подражая мне. Мои всхлипы перешли в вой...
Когда через пару минут ситуация прояснилась, лохматики уже сидели на своих постах, со связанными руками и ногами, а их оружие мы пристроили в другом конце комнаты.
— Открываешь? — нервно поинтересовалась я у Горша уже, наверное, в десятый раз за минуту и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ну и открывай. Эт-правильно...
Чтобы хоть чем-то себя занять, я стала думать. Обо всём подряд.
'Как хорошо, что я на праздник пошла в обуви! Представляю, что было бы, если бы я сюда перенеслась босиком... Заболела бы, как пить дать! И ноги бы все себе сбила... Эх, и где же ты теперь, моя фиалочка, моя красавица... Хотя, ты-то дома, в отличие от меня... Избушечка моя любимая! Когда я теперь в тебя вернусь? И вернусь ли, вот в чём вопрос?! Я даже по лиане скучаю... по этой наглой, надоедливой лиане! Но как же ты без меня, моя фиалочка?!'
Мои скорбные мысли прервало какое-то шевеление под пальцами. Я сидела на полу, рядом с сосредоточенно-серьёзным серокожим... С визгом отпрянув от шевелящегося чего-то, я так же шустро пригнулась обратно, как только увидела маленький зелёный росток на тёмном каменном полу. Вот это да! Фиалка?!
Нет, не фиалка, поняла я через минуту. Листья растения были совсем другие. Они бодро и решительно лезли из пола, всё чётче обрисовывая знакомого вида кустик...
— Горш! — взвизгнула я, как только вспомнила, где я уже видела такое растение. — Горш! У тебя есть совсем немного времени, а потом нас сожрут!!!
— Почему? — прогудел серокожий, не отвлекаясь от процесса.
— Э... Ум... Ну, тут кое-что выросло... Совсем само, правда!.. Короче, позади тебя — 'сладкая погибель', и она уже собирается выпустить бутон!!!
— Эге, — невнятно протянул Горш, я даже не поняла — слышал он вообще меня, или нет?!
Прошло полминуты. Я собрала в охапку все свои вещи (меховую куртку, например — не оставлять же здесь такое сокровище?) и теперь терпеливо сидела между Горшем и растущим кустиком, завязывая пальцы всевозможными узлами и притоптывая ногами на месте...
Прошла минута. Подросший кустик медленно, но решительно выпустил бутон. Пока маленький и нежный, он уже тянулся ко мне...
Минута пятнадцать секунд. К хриплому дыханию и скрипу моих зубов добавился новый звук — свежевыращенную стену явно ковыряли, и очень старательно. Ковыряйте-ковыряйте, авось пророете дырку к послезавтрашнему утру...
Минута двадцать пять секунд. Стена содрогнулась от гулкого удара, сверху посыпался щебень. Вот чёрт! Чем они так?!
Минута сорок пять секунд. После третьего удара в стене появились трещины, стали откалываться камни покрупнее. Я вскочила, перетащила связанных воинов в другой угол, чтобы стена рухнула не на них, и, возвращаясь, едва не напоролась на большой и красивый бутон 'сладкой погибели', уже норовящий ткнуть меня в ноги...
Две минуты. Стена таки не выдержала напора, кучей булыжников разлетевшись по комнатке. Вроде бы, все остались живы, хотя пару десятков синяков и одну (надеюсь...) большую ссадину я получила. Кустик открыл бутон, распространив вокруг на удивление приятный запах... Горш радостно зашипел, сказал мне приготовиться и сиганул прямо в стену... Хотя нет, стена перед ним разошлась и осталась ждать меня. Я рванула вперёд, увернувшись от выпада бледно-сиреневого цветка, и влетела в проём, успев почувствовать, как что-то царапнуло меня по плечу...
Ждущий меня серокожий стал закрывать проход, широко скалясь в ответ на попытки лохматиков преодолеть естественную преграду в виде голодной 'сладкой погибели'. От летящих неиссякаемым дождём копий Горш удивительно ловко для его комплекции уворачивался, пока, наконец, не вернул стену в её первоначальное состояние.
— Да! Мы это сделали! Мы выбрались! — радостно завопила я. — Ура! Ура! Ура! Да здравствую я! И да здравствуешь ты!..
После чего плавно и удивлённо осела на пол.
— Тебя ранили? — встревоженно спросил Горш.
— Вроде нет, — попыталась сказать я, но не смогла. В пещере резко потемнело, остались видны только почему-то горящие зелёным огнём глаза Горша, но потом потухли и они...
Глава 2. Новые знакомства
Я плыла в тумане, бело-серо-серебристом... Этот туман звал меня — куда-то далеко, где был слышен шум и чьи-то голоса. Вот один голос выделился среди других и подплыл ближе.
— Светлана! Светлана, ты меня слышишь? — настойчиво звал голос.
— Лёшка! — обрадованно ответила я, но себя не услышала. — Лёшка? Лёшка!!!
Как будто со стороны раздалось сипение и хриплый шёпот.
'Это — я?!' — ужаснулась я. — 'Это — мой голос?!!'
— Лёшка, вернись! — попыталась позвать я. — Где ты?
— Светлана, очнитесь! — снова позвал голос, став резче и ближе. Нет, это не Лёшка... — Светлана, Вы слышите меня?
— Слышу, — просипела я.
— Выпейте это. Вам полегчает, — сообщил голос, и что-то горячее прокатилось по горлу и камнем свалилось в пустой желудок.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем туман потихоньку рассеялся и я поняла, что лежу на чём-то мягком. Голос продолжал что-то бубнить, но уже не над ухом, а чуть в стороне.
Наконец мне надоело созерцать темноту, и я открыла глаза. Ох, зря я это сделала! В голове как будто что-то взорвалось, а перед глазами заплясали тысячи сумасшедших солнечных зайчиков... Пришлось снова закрыть глаза и познавать окружающий мир по-другому.
— Где я? — О, голос уже окреп, и то радует.
— В моём охотничьем домике. А я, если Вас это интересует, Тагир Лесовик, вольный охотник. Иногда, как в данном случае, ещё и знахарь-травник.
— Как я сюда попала? — Вопросы получаются всё какие-то банальные. Но не спрашивать же мне у него, что происходило на Тёмной тропе?!
— Вас принесли тролли...
— Что?!!
— Вас принесли каменные тролли. Аж трое. Я столько разом ещё никогда не видел, — с восхищением в голосе признался охотник.
Тролли? Каменные? Так вот как люди называют ггшарри! Надо же... И как я сама не догадалась?!
— А где они?.. — Вот кого можно было бы обо всём расспросить!
— Ушли. Сказали, завтра вернутся, — голос приблизился ко мне, хмыкнул и спросил: — Вы открывали глаза?
— Угу, — буркнула я, зажмуриваясь ещё сильнее. Повторять свой эксперимент мне почему-то совсем не хотелось...
— До завтра постарайтесь их не открывать, а там посмотрим, как всё сложится.
— Угу, — хмуро повторила я. Вот злодей! А предупредить сразу он не мог?! Голова теперь боли-ит... Похоже, гримаса у меня получилась очень выразительная, ответа долго ждать не пришлось:
— Я Вас не предупредил, потому что Вы бы всё равно попытались их открыть, — со смешком сообщил этот... травник-охотник!.. и ушёл. Судя по звукам — на улицу.
Сначала после его ухода я молча злилась. Потом — загрустила. Потом мне стало так тоскливо и одиноко, что вернувшегося Тагира я встретила радостной улыбкой. Которая, впрочем, быстро померкла, потому что он сходу напоил меня какой-то гадостью — после которой голове полегчало, а меня стало клонить в сон.
— Лучше всего для Вас сейчас — хорошенько выспаться, — сообщил мой мучитель и снова ушёл. А я как-то тихо и незаметно последовала его совету.
Проснулась я от солнца, светившего в глаза. Причём сначала успела испугаться, что это всё ещё последствия вчерашнего открывания глаз. А когда поняла, что нет, жадно завертела головой, стремясь увидеть как можно больше.
