Замок Оборотня

— Как мне достать сонхейдовского зверя? Где он вообще?!

К сожалению, мы уже не были наедине, и от двери раздалось:

— Во мне.

— Нехорошо жрать животных, — почему-то сказала я.

Арида мгновенно ушла, Сонхейд прошел, сел на свое место и вдруг спросил:

— Ты вегетарианка?

— Нет, — пробормотала удивленно.

— К чему пассаж про животных? — спросил он.

Я поправила цветастое платье, исподлобья угрюмо посмотрела на альфу и задала свой вопрос:

— А к чему ваше заявление что "Зверь во мне"?

— Это была констатация факта, — последовал ответ.

— Жрать животных плохо, — подвела я итог беседе.

И потянулась к тарелке, чтобы, наложив себе рыбы, молча приступить к обеду, все пытаясь понять, суть происходящего. Итак, меня похитили, инсценировав мою смерть. Это приемлемо. Меня притащили в фентезийный мир и на мне женились. Это не приемлемо. Сам Сонхейд меня отпустить не может, но может его зверь — это уже любопытно. Вопрос — как бы мне пообщаться со зверем?

Пока задумчиво жевала рыбу, вспоминала сказанное Аридой, особенно ее заявление, что они оборотни. А оборотень — это человек-волк, и если предположить, что волк и есть тот самый Зверь, тогда заявление Сонхейда имеет смысл.

Дожевав, посмотрела на лэрда и вздрогнула от неожиданности — Сонхейд не ел, сэр маньяк пристально смотрел на меня немигающим, проницательным взором.

— Вопрос, — загнав страх поглубже, начала я, — как я могу поговорить с вашим зверем?

— На тему? — хмуро поинтересовался Сонхейд.

— На тему его ошибочного выбора, — честно ответила я.

На тонких губах расползлась странная улыбка. И мне как-то нехорошо стало от чуть мечтательного выражения на лице монстра, и стало только хуже, когда лэрд озвучил:

— Зверь не выносит жилье, одежду, светлое время суток. Исключи все составляющие и возможно...

— То есть голая я ночью в лесу? — обобщила сказанное.

Мечтательное выражение на лице Сонхейда стало значительно заметнее.

— Нет! — воскликнула я.

— Да, — чуть насмешливо ответил лэрд.

У меня аппетит пропал напрочь, Сонхейд же принялся есть, скрывая в уголках рта полную предвкушения довольную ухмылку.

— А другие способы пообщаться с вашим зверем имеются? — возвращаясь к обеду, спросила я.

Лэрд промолчал.

— Знаете, — терзая вилкой кусочек рыбы, начала я, — это и в ваших интересах тоже. В конце концов, избавитесь от меня...

Запнулась, поймав его пристальный немигающий взгляд. И как-то совершенно неожиданно Сонхейд произнес:

— Избавиться от вас, Ким? А почему вы решили, что это является моим желанием?

— Да вы же ненавидите меня! — сорвалась на крик.

— Ненавижу? — переспросил монстр.

Я простонала, и, отставив тарелку, обняла плечи руками.

— Ким, — обманчиво мягкий голос, — почему вы решили, что я ненавижу вас?

И не сдержавшись, я выкрикнула:

— Вы меня унижаете!

— Я?! — изумленно переспросил Сонхейд.

— Вы! — обвинительно закричала я. — Вы... постоянно!

Почувствовала, как спазм сжал горло, и умолкла, стараясь сдержать слезы. Сонхейд молчал, но уже не ел. Я тоже есть не могла.

— Ким, — глухой голос с прорывающимся рычанием. Я вскинула голову, и едва наши глаза встретились, лэрд продолжил:

— Унизительно быть моей женой?

И свет в глазах внезапно стал ярче.

— Унизительно, что при заключении брака мое мнение не учитывалось, — я старалась говорить спокойно, но почему-то его глаза меня сейчас пугали и сильно.

Откинувшись на спинку стула, лэрд скрестил руки на груди и теперь пристально смотрел на меня, пристально и как-то жутко.

— Ким, — голос стал обволакивающим, как жар летнего дня перед грозой, но в том то и дело что где-то вдалеке рык прорывался, — ты дала согласие.

— Что?! — мой крик, наверное, огласил весь дом.

Губы Сонхейда искривила ухмылка и он повторил:

— Ты дала согласие, Ким, — еще одна улыбка, на этот раз загадочная, и спокойное объяснение:

— Твое тело приняло меня, твоя страсть была ответом моему желанию, и потому ты моя леди.Я вспомнила утро. Мой поцелуй, его замешательство... И покраснела.

— Так, — стараюсь сдержать смущение, — хорошо... допустим, я переспала с... монстром. Хорошо, я виновата, признаю свою вину, готова понести наказание. Давайте вы мне сейчас это самое наказание озвучите, и а что касается этого нелепого брака...

— Ким, — оборвал меня Сонхейд, — давай ты сейчас будешь есть, в противном случае я займусь тем, чего от меня в данный конкретный момент требует не зверь, но тоже весьма важная часть собственно меня.

И голодный, очень голодный крайне красноречивый взгляд монстра.

В дальнейшем я ела молча, лэрд оборотень он же маньяк, так же. А едва я допила чай, Сонхейд поднялся, обошел стол и нагнулся, чтобы поднять меня на руки... Дальше случилось странное — он просто наклонился и вдруг его губы накрыли мои... Так пронзительно нежно и с каким-то странным затаенным чувством...

Только на миг. В следующее мгновение лэрд вздрогнул, рыкнул, словно на самого себя и поцелуй стал властным, почти жестоким. Я отвернулась, вырываясь из плена его губ. Он подхватил на руки и понес наверх, снова в спальню. Я сжалась, предчувствуя худшее, но подняв меня на третий этаж, Сонхейд лишь уложил на постель, укрыл, затем повернулся и молча вышел.

Дверь была плотно закрыта, а потом я услышала почти вой — тихий, полный отчаяния, и следом гневный рык. Больше не слышала ничего. Долгое время лежала молча, пытаясь понять что произошло, а потом как-то незаметно для себя, просто заснула.

* * *

Пробуждение было закономерным — зов природы называется. Я немного полежала, не желая вставать. Привычка с детства — зимой тетя топила плохо, дом промерзал до основания и вставать по ночам было удовольствием не из приятных. Даже не знаю, почему вдруг снова вернулось это чувство беззащитности и зависимости, преследовавшее с тех пор, как погибли родители.

Я села на постели, огляделась. В тусклом свете растущей луны обстановка казалась какой-то нереальной, но все же в этой незнакомой комнате мне нужно было найти главное. Нашла — сливающаяся со стеной дверь. Встав, неосторожно оперлась на больную ногу — зашипела от боли.

Дверь распахнулась неожиданно, едва не вызвав дикий вопль.

— Ким, — укоризненно произнес обнаружившийся в сиянии дверного прохода Сонхейд, — стоило просто позвать.

Осознание ситуации медленно, но верно дошло до моего сознание, как и необходимость спешно продвигаться в сторону необходимого помещения. Совершив прыжок на единственной оставшейся здоровой ноге, я была схвачена оборотнем. Затем отнесена в ванную, и там, меня даже попытались усадить.

— Спасибо, дальше я сама, — прошипела скорее зло, чем смущенно.

Сонхейд удалился, трижды обернувшись.

А я вдруг подумала о том, какой же у него слух... Потянувшись, включила воду, заглушая звук собственного ручейка и задумалась о жизни. Подумать было о чем и в первую очередь о необходимости свалить из замка оборотня и подальше. Как можно дальше.

— Ким, у тебя все хорошо? — раздалось из-за двери.

— Просто замечательно! — рявкнула я.

Приводя себя в порядок, думала, что меня ждет этим вечером. Хотя чего тут думать и так все ясно... И прыгать к двери расхотелось совершенно. Наверное, зря — Сонхейд вошел, когда я в шестой раз мыла руки, подошел, остановился за моей спиной, не прикасаясь ко мне.

— Тебе страшно? — странный вопрос, учитывая, что позади меня стоит двухметровый мужик с огромными руками и без тормозов.

— Мне жутко, — а главное правду сказала.

— Тебя ждет разговор, — обрадовал меня сэр маньяк.

— А потом секс? — с горечью поинтересовалась у маньяка.

В ответ тишина. Наряженная, мрачная, не сулящая мне ничего хорошего явно.

— Ты против?

Медленно повернулась, посмотрела на Сонхейда. Сэр маньяк явно ждал ответа. Нервно сглотнула под его светящимся взглядом и все же сказала:

— Против.

Почему-то отчетливо ощущаю, что мы в замке одни, еще почему-то хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и спрятаться там до утра, потому что тон у произнесшего "хорошо" Сонхейда был откровенно пугающим. И тишина за ним последовавшая, тоже. А после было движение, от которого стало совсем плохо...

— Сэр Сонхейд... — прошептала я, глядя в желтые глаза монстра.

— Да, леди Сонхейд, — насмешливо ответил он.

И вот тогда я спросила:

— А почему я?

На лице лэрда отразилось некоторое раздражение, и монстр попытался уйти от ответа.

— И все же, — решила я настоять на своем, — почему я?

Сонхейд молча подхватил, перекинул через плечо и вынес из ванной. Затем, в том же положении я покинула спальню, и лишь сбегая по ступеням вниз, лэрд соизволил ответить:

— Это сложно объяснить... наверное за то, что ты стала единственной кто посмел бросить вызов волку.

Мы спустились в гостиную в полном молчании — у меня просто не было слов, Сонхейд вообще не любит разговаривать, как я заметила.

Но когда осторожно усадили на диван перед камином, бережно устроили больную ногу на подушке и укрыли пледом меня, я все же решилась спросить:

— В каком смысле "бросила вызов"?

Сонхейд вновь промолчал. И на меня он больше не смотрел — немигающий звериный взгляд был направлен на огонь. Лэрд глядел задумчиво и совсем невесело. Он сидел немного ссутулившись, усталый, уставший, какой-то угрюмо-несчастный.

И в какой-то момент я почему-то спросила:

— Что-то случилось?

Ответа я не особо ждала, но Сонхейд почему-то ответил:

— Еще одно убийство на перевале Когтей.

У меня что-то в сердце дрогнуло, и я почему-то снова вопрос задала:

— И сколько?..

Удивительно, но Сонхейд ответил, словно не ко мне обращаясь:

— Четверо... — гулко сглотнул и добавил, — из них двое обращенных...

Я уже ничего не понимала, но видела, что его случившееся потрясло.

— Самое странное, — вновь заговорил Сонхейд, продолжая смотреть исключительно на пламя, — убийца был один. И они его знали. Впустили сами, замыкающий блок был открыт изнутри... Снова!

Я слушала оборотня не перебивая, но в то же время мне почему-то все чудилось лицо той рыжей женщины, лицо искаженное жуткой гримасой, как у маньяка-убийцы.

Неестественно быстро Сонхейд развернулся ко мне, окинул взглядом и закрылся наглухо — снова прямая спина, расправленные плечи, вид уверенного в своей силе зверя и пристальный властный взгляд.

— Ты голодна? — вопрос прозвучал так, что не ответить было бы страшно.

— Ннне... да, очень голодная, — солгала я.

Мой ответ Сонхейда не обрадовал, однако оборотень мгновенно поднялся, видимо, чтобы сопроводить меня в столовую. А я...

— Жаль, вы ведь на мгновение стали почти нормальным, — тихо прошептала, глядя на лэрда.

— Устал, — его голос стал хриплым и злым, — более подобного не повторится.

Мне молча протянули руку. Я не отреагировала, осторожно спросив:

— А о каком важном разговоре вы говорили в ванной? Сонхейд медленно сложил руки на груди, не отрывая от меня пристально-неприязненного взгляда. И да — промолчал.

— И все же, — упорствую.

— Так о чем вы хотели поговорить?

Он продолжал молчать. Я смотреть на него снизу вверх, с надеждой, что Сонхейд станет вновь нормальным... почти.

— Ты очень красивая, — неожиданно произнес лэрд.

Почему-то комплиментом это не прозвучало. Затем оборотень продолжил:

— Отказаться от выбора зверя болезненно, а ты исчезла. Я начал поиски едва вернул человеческий облик, но тебя не было. Ни тебя, ни твоего запаха, и имя Эллис Утхенем оказалось не твоим.

Лицо лэрда передернулось от злости. А я... я смотрела на него округлившимися от ужаса глазами просто не веря... Не желая верить! Не понимая... не...

— Эллис? — переспросила вмиг охрипшим голосом.

И уютная гостиная с теплом от ярко пылающих дров в камине, с мягким полумраком и чувством защищенности словно отступила, впуская сонм жутких обрывочных воспоминаний: Холодная Аляска... парни с юрфака с которыми я поехала, вместо заболевшей в последний день перед отъездом соседки по общежитию... Студенческий лагерь на берегу озера... Лагерь охотников чуть поодаль... Дик Эванс со шкурой волка в руках, которую он выпросил у странных, мрачных и неразговорчивых охотников... Он вообще всех и всегда уболтать мог, вот и тех уговорил... И шкуру принес, и все ее трогали... Я не смогла — с нее еще капала кровь... А наши перепили пива и смелые в пьяном угаре все перемазались этой волчьей кровью... Один из охотников, вернувшийся за шкурой, как-то странно смотрел на парней...

Ночь... Жуткая, лунная, приближающийся вой... Крики и хрипы влагере охотников... Нападение стаи волков на нас, сонных, перепуганных, выбежавших из палаток... Огромный серебристо-серый волк с жуткими желтыми светящимися глазами...

Меня отвлекла острая боль в ноге — только тогда я осознала, что в ужасе смотрю на Сонхейда, неосознанно пытаясь отползти к краю дивана! Потому что только сейчас я вспомнила, где видела эти глаза! И эту звериную скорость и...

— Ты вспомнила, — лэрд криво усмехнулся.

Я не смогла ему ответить... Перед моими глазами словно воочию жуткое видение — мужчина, орущий от ужаса, его быстрый бег... И серебристо-серый волк настигающий... Прыжок и вцепившись в горло волк выдирает кусок плоти... охотник булькая и захлебываясь кровью падает практически в шаге от застывших от ужаса нас с Диком...

— Ким, без истерик, — как-то угрожающе приказал Сонхейд.

В следующее мгновение в гостиной раздался дикий вопль. Мой. Я заорала так, что оглушила сама себя, вскочила с дивана и, игнорируя жуткую боль в ноге, побежала к двери. Я рвалась к ней со всех сил, я почти добежала, и забилась в сильных руках, подхвативших уже у двери. Я кричала, дралась, царапалась... все что угодно, только бы отпустил, только бы не трогал, только бы...

— Ким, прекрати! — окрик не возымевший никакого эффекта, — Ким,хватит!

Он вернул меня обратно, сел на диван, усадил орущую, вырывающуюся и царапающуюся меня на колени, сжал, как маленького ребенка, пережидая истерику. Не знаю сколько времени так прошло, я, сорвав голос, уже только всхлипывала с подвываниями, Сонхейд продолжал крепко удерживать, в камине потрескивал огонь, за окнами начался дождь...

— Удивительно, — едва я обессилела, произнес лэрд, — сейчас у тебя истерика, а тогда... Удивительно, Ким.

Я всхлипывала, прижатая к его груди.

— Удивительно, — он чуть склонил голову и коснулся губами моего лба, — я искал отважную и смелую девушку, бросившую вызов альфе стаи Северных Гор, а нашел испуганную и замирающую от ужаса. В чем же секрет? Что тебя так изменило, Ким? И эти твои крики по ночам.

Я дернулась, из полулежащего приняла сидячее положение и посмотрела в янтарные глаза Сонхейда. Он нахмурился мгновенно, но я продолжала смотреть, не скрывая ни гнева, ни возмущения, ни ярости!

— Хотите знать, что произошло? — голос снова был хриплым, потому что опять сорвала.

— То есть вы правда хотите знать, что произошло!