Гарри Поттер и сила букв

Я опасаюсь, что следующим шагом Министерства будет организация массовых облав на оборотней. Предупреди вожаков всех анклавов, чтобы готовили скорейшую эвакуацию за Канал, желательно магловскими способами. К тебе должны прислушаться. Я со своей стороны обещаю оказать любую помощь, которая может потребоваться. Поторопитесь! Постарайтесь успеть до полнолуния.

Береги себя, Ремус. Ради жены и сына.

Всегда твой,

"Сохатеныш" Гарри.

P.S. Посылаю также текст самого этого закона — ты наверняка его еще не получал.

Умница Сигринн, увидев, что хозяин поставил точку, тут же вперевалочку подошла поближе и вытянула правую лапу. Гарри надписал конверт: "Луни от Сохатеныша" и закрепил на совиной цевке специальным ремешком. Птица довольно ухнула, радуясь предстоящему путешествию, протиснулась в тесное оконце, распахнула крылья и с одним могучим взмахом канула в сумрак, словно привидение. Гарри облегченно вздохнул: с души как будто свалился груз не меньше, чем в дюжину стоунов(4).

Отчаянно зевая — денек выдался и впрямь на редкость длинный — Гарри спустился по лестнице и побрел по направлению к спальне. Проходя мимо комнаты Тонкс, он не удержался от искушения заглянуть в приоткрытую дверь. Внутри никого не было; только пакеты, коробки и оберточная бумага громоздились на ковре неряшливыми грудами. Габриэли в ее комнате тоже не оказалось. "Наверное, пошли вместе к Тедди, читать сказку на ночь", — решил Гарри, улыбаясь про себя. Во время рождественских каникул Тедди покорил сердце не только крошки Мари-Виктуар, но и "тети Габьиель", которая с тех пор в нем души не чаяла. Так что теперь отсутствие внимания, любви и ласки юному метаморфу явно не грозило.

Позавидовав белой завистью крестнику, Гарри открыл дверь своей спальни — и замер на пороге, как громом пораженный.

Спальню озарял мягкий теплый свет множества свечей. Воздух был пропитан незнакомым ароматом восточных благовоний. А на кровати расположились в весьма соблазнительных позах Габриэль и Тонкс.

Женщины лежали на боку — Тонкс на правом, Габриэль на левом, опираясь на локоть и изящно выгнув бедро. Желтые свечные блики играли на искусно уложенных волосах, на Торквесах и ожерельях, на поясах из тонких цепочек желтого металла с крупными стразами, на перстнях и браслетах, на матовой нежной коже... Гарри как-то не сразу сообразил, что, если не считать многочисленных украшений, обе красавицы предстали перед ним полностью обнаженными.

— Доброй ночи, о прекрасный господин, — произнесла Тонкс глубоким, чуть хрипловатым голосом, против которого не устоял бы и евнух.

— Твои преданные рабыни тосковали без тебя, — промурлыкала Габриэль и обворожительно улыбнулась, играя сверкающей подвеской.

Гарри гулко сглотнул. Зажмурился так, что зазвенело в ушах. Круто развернувшись, бросился прочь по коридору, влетел в первую попавшуюся комнату, захлопнул за собой дверь и наложил на замок мощный "Коллопортус". Затем рухнул на кровать, подняв тучу пыли.

Мысль о подобном развитии событий мелькнула у Гарри еще утром, но он с негодованием отогнал ее. К такому он был просто не готов.

И никогда не буду готов... Одна — жена друга моего отца и мать моего крестника. Другая — дочь Генерального Комиссара Магической Безопасности. И обе — мои рабыни на всю оставшуюся жизнь...

Черт! Черт, дьявол, чертова дьявольщина! Я, конечно, могу просто приказать им больше никогда так не делать, но ведь они — Мерлин и Моргана! — просто чувствовали, что я устал и раздражен, и решили ВОТ ТАК помочь мне отдохнуть и расслабиться. Но я, черт побери, не готов принять ТАКУЮ помощь... и уж точно не готов принять ее от них. Все, что я хочу — чтобы они были живы, здоровы, безопасны, и счастливы. Но — они счастливы, лишь исполняя мои желания. А я не хочу, чтобы они были счастливы, только исполняя мои чертовы желания! Это... неправильно. Это рабство! Но иначе... А как — иначе?!

Мерлиновы яйца, как же я влип! Как же мы все влипли!..

Мучаясь неразрешимой этической проблемой, Гарри не заметил, как заснул. Он не слышал ни осторожного стука в дверь, ни двух женских голосов, жалобно окликавших его по имени. Не слышал он и других звуков, доносившихся из коридора всю ночь до утра.

(1)Casus Belli (лат.) — "повод к войне"

(2)Ipso Facto (лат.) — "самим фактом", то есть "само собой разумеется"

(3)Mon brave Renard le Rouge (фр.) — "Мой отважный рыжий лис"

(4)Стоун — старинная английская мера веса, равен 14 фунтам или 6,35 кг

Глава 9. Amentia caute ambulat

— Курсант Поттер!

— Я, сэр, ректор Грюм, сэр! — юноша щелкнул каблуками и вытянулся в струнку.

Отставной Аврор поморщился и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Его здоровый глаз был устремлен на курсанта, застывшего, словно под "Петрификусом"; Недреманное Око же беспокойно дергалось, подозрительно стреляло взглядом по всему помещению, задерживаясь на мгновение то на начальнице Аврората Конни Хаммер, то на декане Долише (оба непроизвольно поеживались от чересчур пристального внимания), то на стрельчатом проеме камина, через который только что покинула кабинет ректора Академии Директор Департамента Магического Правопорядка Эмили Боунс.

— Значит, так, курсант Поттер... Поскольку назначать тебе наряды или отправлять на гауптвахту уже поздно, за личное неявное оскорбление шефа Хаммер ты отстраняешься от полевой практики сроком на месяц. Вот именно, вплоть до присяги. В это же время твоим делом займется квалификационная комиссия Департамента на предмет выяснения твоей пригодности к службе в Аврорате и к работе инструктором по боевой подготовке в Академии. Вызовами не манкировать, на заседания комиссии являться по первому требованию. Ясно, курсант?

— Сэр, так точно, сэр! — на лице Гарри не дрогнул ни единый мускул. Грюм снова досадливо поморщился.

— Я уверена, Аластор, что комиссия в итоге запретит этому наглому самовлюбленному юнцу занимать любые должности в Магической Британии до конца его дней! Пусть это послужит ему достойным уроком! — произнесла Конни Хаммер ханжеским тоном, небрежно кивнула Грюму, шагнула к камину и со словами: "Кабинет начальника Аврората!" исчезла в завитках зеленого пламени.

— Да, это была твоя последняя ошибка, Поттер. А твой примитивный магловский мордобой... — напоровшись, словно на рогатину, на очередной тяжелый взгляд Грюма, Долиш проглотил конец фразы и торопливо вышел за дверь. Гарри дернулся было следом...

— Куда собрался, курсант?! "Разойтись" команды не было! — проворчал Аластор Грюм с ухмылкой, достойной Венгерской Хвостороги. Гарри обреченно повернулся к нему и снова вытянул руки по швам. — Ну-ну-ну... хватит играть в солдатиков, Поттер. Вольно. Садись.

Экс-Мракоборец грузно опустился в кресло, вытянув перед собой искусственную ногу, затем описал концом палочки над головой несколько петель и восьмерок, словно рисуя в воздухе ромашку. Стены кабинета замерцали, пошли призрачными волнами, затем все успокоилось. Только свет стал тусклым и как будто пыльным. Гарри, не сводя глаз с начальника, присел на стул напротив.

— Разрешите вопрос, сэр, — Грюм кивнул, буркнув нечто нечленораздельное. — Выходит, что Малфою даже пальцем не погрозят?

— Выходит, что так. Как всегда, вынырнет из дерьма, благоухая, как роза. Ты сам слышал — Льевеллин и Макмиллан ни подтвердили, ни опровергли твои слова насчет шпаги в трости... говнюки. Я-то тебе верю, и Эмили тоже, но что толку! Для допроса с Веритасерумом случай слишком мелкий, так что — сам понимаешь...

— Но есть же еще Вредоскопы! Они фиксируют не только запрещенные объекты, но и имена тех, кто их пытается пронести.

— Хм, Вредоскопы... Вчера на складе вышла путаница, и коробку с Вредоскопами, использовавшимися на том балу, перепутали с другой, где были приборы с выработанным ресурсом. И отправили на утилизацию. Как говорится, "на хрусталь и серебро".

— Разумеется, чисто случайно, сэр? — уточнил Гарри с ядом в голосе.

— Разумеется, чисто случайно.

— И что мне с этим делать? — на скулах юноши перекатились злые желваки.

— Перетерпеть. Стиснуть зубы и служить. Плевать на мелочи — и ждать, пока Малфой не попадется на чем-то крупном. А он попадется, поверь! Я знаю, что тебя не запугать, как Льевеллина, и не купить, как... эх, Конни, Конни, — тяжело вздохнул Грюм. — Конни Хаммер... Что Долиш — баран, я знал давно, но вот она!.. Я же ее помню по Академии, и после тоже. Нормальная была девчонка, умная и смелая, даром что Слизеринка. А сейчас — сглазили ее, что ли?

— Золото Малфоев, сэр, — осторожно высказался Гарри. — И три года мирного времени.

— Да, золото... Ей придется крепко напрячь мозги, чтобы объяснить, на какие такие капиталы она покупает чистопородных грифонов. Так что насчет комиссии не беспокойся. Что бы там Конни ни вякала, Эмили и я не дадим тебя в обиду. А этот месяц... считай, что тебе дали увольнительную. Или отпуск. Для устройства личных дел.

Гарри едва сдержал уставной порыв вскочить и встать по стойке "смирно". А Грюм продолжал:

— Кстати, о личных делах. Как там твои девчонки — в порядке? Оклемались после аукциона?

Гарри опустил глаза. Вспоминать о сегодняшнем утре — когда, встав с постели, он обнаружил Тонкс и Габриэль, спящих в коридоре под дверью, все в том же наряде одалисок, и потом, когда девушки расходились по своим комнатам, оглядываясь и пряча слезы, — было стыдно и неприятно.

— Так точно!.. то есть да, сэр. Вполне. Вчера полдня таскали меня по магазинам — я и названий-то таких не знал!

— Это правильно. Для женщины потратить деньги мужа на шмотки — все равно что мужу посидеть вечерок-другой в пабе... Не вздумай обижать их, Поттер! Я знаю, что ты скажешь — но искушение слишком велико. Даже для тебя. Так что — не вздумай!

— Сэр! — Гарри привстал со стула. — Да я скорее обе руки себе отрублю и язык вырву, чем обижу Тонкс и Габриэль — пусть даже и словом!

— Я знаю, — усмешка старого Аврора потонула среди шрамов. — Вот и не клянись. Не то и впрямь придется руки рубить. А ты мне с руками нужен!

— Минуточку, сэр... — глаза Гарри под очками остро прищурились. — Вы назвали Тонкс и Габриэль "девчонками". То есть вы по-прежнему считаете их людьми?

— А кем мне еще их считать, Поттер? Как говорится, если некто выглядит, как утка, плавает, как утка и крякает, как утка...

— А как же закон? — Гарри впился испытующим взглядом в лицо ректора. — Новый закон о магических существах? Приложение три, параграф четвертый?

— Подловить меня пытаешься? — рявкнул Грюм и тут же понизил голос до угрожающего хриплого полушепота. — Что до этого закона, Поттер, то будь моя воля, встретился бы я с тем законником, который его выдумал, и поговорил с ним по-свойски... так, чтобы после разговора глаз и ног у того умника стало вдвое меньше, чем у меня.

Гарри не смог сдержать облегченный вздох.

— Мы поговорим с ним вместе, ректор Грюм. Обещаю. Я найду его — и поговорим. И первое, что я хочу узнать — почему этот выкидыш государственной мысли почти каждого британского мага глушит не хуже "Империуса", а на нас с вами не действует? Если не считать головной боли...

— Вопрос риторический или можно отвечать? — ехидно ухмыльнулся Грюм. Гарри все-таки вскочил:

— Виноват, ректор Грюм, сэр!..

— Я же сказал, Поттер: воль-но! И вспомни, наконец, что ты не только курсант, но и младший инструктор, а потому можешь не вскакивать всякий раз, как в задницу подстреленный... садись, не мельтеши. А насчет закона вот что я тебе скажу. Я — Аврор, Поттер. Не арифмант, не Взломщик Проклятий, не чертов Невыразимец. Я — Аврор, старый волкодав, зубы съевший на этой службе. Но у меня открыты глаза и уши. И от того, что я слышу и вижу, мне с каждым днем все больше кажется, что мы не движемся вперед, а проваливаемся во времени — лет на десять. Волдеморта победили и забыли, все, что было взбаламучено, успокоилось и подернулось тиной, а в Министерстве заправляет не Шеклбот, а Корнелиус Фадж, под звон малфоевских галлеонов. На должности в Министерстве продвигают не по способностям, а по знакомству, по родству или за взятки. Это всем известно и никого не волнует. За последний год ни один маглорожденный или полукровка не получил мало-мальски приличной работы в государственных учреждениях, как бы умны и талантливы ни были эти ребята. Нечеловеческие волшебные расы снова начали подавлять — сначала незаметно, а теперь, как я вижу, открыто и в полную силу. И на горизонте опять маячит призрак Темного Лорда... что? Ты тоже решил, что старину Дурного Глаза догнала-таки паранойя?

— Нет, сэр! — ответил Гарри твердо.

— Врешь! — не менее твердо возразил Грюм. Его искусственный глаз вдруг завращался, как волчок, затем застыл, вперившись взглядом в юношу. Бровь над здоровым глазом выгнулась дугой. — Хм... не врешь! — сделал удивленный вывод старый вояка и продолжал:

— Это наша профессиональная болезнь, парень. Лучше быть живым параноиком, чем доверчивым трупом... да. Мы хорошо вас выучили. Вас — первый послевоенный выпуск Академии. Вы все отменные бойцы, года три-четыре назад вам бы цены не было... Но сейчас нужны не мускулы, а мозги. Волдеморт сделал ставку на силу и страх, он стремился вырвать свой кусок власти с мясом и кровью, не думая ни о цене, ни о последствиях... на чем и погорел. Но тот, кто идет вслед за ним... Возможно, он не столь силен и искушен в Темной магии, зато он владеет другим искусством — более тонким, чем всякие там "Круциатусы". Он не будет брать власть силой — он сделает так, что ему поднесут ее на серебряном блюде, да еще будут умолять, чтобы взял! Этот новый закон — лишь верхушка айсберга. И появился он потому, что не мог не появиться.

— Но это не объясняет его действие на сознание людей!

— Это — вопрос второй, Поттер. Первый — найти автора и заказчика.

— Этим занимается тетя Энди... в смысле, леди Андромеда Блэк-Тонкс. Проект закона одобрил к рассмотрению лорд Огден. Леди Андромеда сегодня встретится с ним и выяснит, кто подсунул ему эту дрянь... минуточку! Мы уже планируем военную кампанию?

— А ты что думал — что я, Аластор Грюм, Мракоборец, буду стоять в стороне и молча наблюдать, как все летит в тролличью задницу?! Прошлый раз, даже два раза, мы прохлопали ушами, и получили гражданскую войну и государственный переворот. А сейчас у нас есть шанс раздавить гадину в зародыше.

— Раздавить... Если бы все было так просто! Ну хорошо, допустим, мы вышли на Темного Лорда Номер Два. Приложили его "Авадой", а тело испепелили и развеяли по ветру. А знаете, что будет потом? Мы окажемся против полумиллиона британских магов с промытыми до блеска мозгами! С их точки зрения мы будем в лучшем случае опасными сумасшедшими, место которых на пятом этаже Сент-Мунго. В худшем — жестокими убийцами почтенного гражданина магической Англии. Поймите, ректор Грюм, сэр, кроме нас, эту угрозу просто никто не видит! Таких, как вы и я, по пальцам можно пересчитать! Леди Андромеда, Билл Уизли с женой, Тонкс, Габриэль, возможно — Директор Боунс и мадам Марчбэнкс... все! Это те, о ком я точно знаю.