Страшная сказка

   — Неужели мне нужно умереть, чтобы покинуть волшебный лес? — совсем опечалилась девочка.

   — Думаю, что нет. Волшебный мир не так жесток, как тебе кажется. Просто тебе представился случай стать еще сильнее и мудрее. Каждый твой новый шаг — очередной урок. Если ты не уверена в своих силах, — оставайся в моем лесу, я буду этому только рада, — улыбнулась рыжая плутовка.

   — Ну уж нет, — вздохнула Мэйми. — Буду учиться летать.

  Глава XXVII.

   Легко сказать: "Стать крылатым!", — стонала Мэйми через несколько дней непрерывных трудов и попыток "вырастить крылья".

  Они сидели под развесистой ивой, где встретились впервые. Фея молчала, да и у Мэйми не было слов на разговоры. Руки и ноги ее снова были покрыты ссадинами и синяками — привычное состояние. Каждый день для нее начинался очень рано — ее будила рыжая фея, и начинались изнурительные тренировки. Фея заставляла девочку бегать, прыгать, ползать, лазать по деревьям. Но не это оказалось самым трудным. Куда тяжелее было изменить себя внутренне. Ту свободу полета, о которой гласила надпись на камне, нелегко было добыть. Крылья у Мэйми никак не хотели расти. Она чувствовала себя неловкой и скованной, а фея внушала:

   — Когда ты лезешь на дерево — представляй себя обезьяной, когда ползаешь — мысленно влезай в шкуру змеи. Это умение перевоплощаться поможет тебе стать птицей — и ты полетишь.

   Но из Мэйми почему-то вывходила не слишком ловкая обезьяна: она частенько падала с дерева. Да и разбитые при ползании коленки убеждали, что и змея из нее никудышная.

  Но фея не унывала: часто водила девочку по лесу, заставляя еще и еще вслушиваться в пение птиц и шум ветра, всатриваться в каждую росинку, каждый камешек, каждый листочек. Мэйми училась понимать красоту мира, общаться со всем, что ее окружало. Она и раньше любила цветы, небо, дождь. Но теперь все было иначе: они были на равных, они понимали друг друга, и Мэйми ощущала себя частью волшебного леса.

  И вот, наконец однажды вечером девочка сказала фее:

   — Я чувствую что-то внутри меня.

  — Может, это просто сердце бьется? — спросила фея.

  — Нет, — покачала головой девочка. — Это моя душа. Она хрупкая и легкая. И ей очень хочется летать.

  — Завтра ты будешь летать, — кивнула фея и почему-то вздохнула.

  Проснувшись на рассвете, они напились воды из ручья и пошли по росистой траве вглубь леса. Мэйми уже знала, что в одно месте, недалеко от ручья и развесистой ивы, лес словно уходит вверх, к небу. На этом возвышении фея и предложила попробовать взлететь.

  — Ты же не курица, чтобы бегать по земле, размахивая крыльями, то есть руками! Будешь взлетать как птенец орла, бросаясь со скалы. Только вот скал в моем лесу нет — придется воспользоваться холмом.

  Поднявшись на вершину холма, Мэйми замерла от восхищения: как же все-таки прекрасен лес на рассвете. Когда он весь как на ладони, освещенный красновато-золотистым светом! И девочка, этот человеческий детеныш, всеми своими корнями, связанный с землей, почувствовала непреодолимое желание взлететь и пронестись под этим почти бескрайним лесом и ощутить ветер в лицо.

  — Кажется, у меня выросли крылья, — призналась она фее.

  И тогда руки вдруг сами собой сложились наподобие крыльев, тело стало легким, и ноги оторвались от земли. Она поднялась над холмом и полетела. Руки независимо от воли совершали движения, им одним известные и понятные. В какой-то миг Мэйми захотелось опуститься ниже, она изменила положение рук, но не удержалась и, быстро потеряв высоту, упала и покатилась по мокрой траве, пополняя коллекцию синяков и шишек. Ей удалось остановиться, лишь врезавшись в старый каштан. Фея была уже на месте. Мэйми села, привычно потирая ушибленные места, охая от боли, сердито посмотрела на фею, которая едва сдерживала смех.

  — Ты не могла меня остановить раньше?

  — Конечно, нет. Я же фея, а не колдунья! — и фея презрительно пожала плечами.

  Первые дни "крылатой" жизни оказались тяжелыми. Руки еще не совсем хорошо освоились в новой роли, движения оставались резкими, неловкими. Мэйми по-прежнему часто падала, но научилась падать легко и при этом почти не чувствовать боли. Постепенно движения стали более плавными, отточенными. Мэйми подолгу могла находиться в небе, свободно летала и над холмом, и над лесом. Фея наблюдала за девочкой то с земли, то с ветки дерева и наконец признала:

  — Ты стала крылатой. Теперь лес отпустит тебя.

  Голос ее был полон грусти: пришло время расставания. На прощание фея подарила Мэйми мягкое и тонкое зеленое платье с широкими рукавами, напоинающими крылья.

  — В нем ты будешь похожа на прекрасную и сильную птицу,— сказала фея, и голос е дрогнул.

  — Где ты видела зеленых птиц? — прошептала Мэйми, отводя глаза полные слез.

  — Я бы подарила тебе драгоценные украшения (у меня их так много), дала бы побольше вкусной еды, но все это только помешает тебе в полете, — объяснила фея.

  Мэйми, соглашаясь, кивала головой.

  Местом отлета выбрали знакомый холм. Мэйми и ее лесная подруга были в одинаковых зеленых платьях, но Мэйми улетала, а фея оставалась.

  — Ты настоящая подруга, — сказала девочка маленькой фее. — Если бы не ты, я никогда не научилась бы летать.

  — Я просто была рядом — вот и все, — ответила фея.

  — Иногда и этого достаточно.

  — Да, насчет твоего горного духа... Я ведь не хотела его обидеть, — вспомнила вдруг фея. — Не такая уж я противная и вредная. Просто он не может жить в моем есу, а я — в его пещере. Вот так. Это ведь веская причина, правда — с надеждой ждала она ответа Мэйми.

  — Правда, — понимающе улыбнулась девочка. — Прощай, милая фея. Я тебя никогда не забуду.

  Фея кивнула, но ничего не ответила — она плакала.

  Набирая высоту, Мэйми бросила последний взгляд на вершину холма: там, сжавшись в печальный комочек, сидела маленькая лесная фея и утирала глаза рукавом платья, а ветер трепал ее рыжие кудри.

  Глава XXVIII.

  Лес, который на земле казался бесконечным, непроходимым, сверху выглядел совсем иначе. А может, просто Мейми смотрела на него теперь другими глазами — глазами птицы, умеющей преодолевать и не такие просторы. Летела она быстро, стараясь пореже останавливаться. Даже если моросил дождь, Мэйми продолжала полет и уходила на посадку, только когда небо затягивало чернотой, а вокруг все грохотало и сверкало молниями.

  — Нелетная погода, — вздыхала тогда промокшая до самых костей девочка и укрывалась в чаще леса: под густыми ветвями дерева или в расщелине ствола, а то и в дупле.

  Иногда ей удавалось высушить платье и немного поспать. Никаких особых происшествий не выпадало, лишь однажды Мэйми столкнулась в небе с орлом, но быстро сообразила: лучше удалиться, пока хозяин неба не догадался, до чего она легкая добыча. Так она и сделала: не теряя времени, приземлилась и спряталась в лесу. Орел покружил над зарослями, где укрывалась нарушительница его покоя, а потом развернулся и улетел. Осторожная Мэйми еще долго отсиживалась в кустах.

  Еще много часов Мэйми двигалась в том направлении, которая указала фея, но совершенно не представляла, что ее ждет за лесом. А лес вдруг кончился. Мэйми увидела, что он редеет, потом появились просветы, и путешественница опустилась в густую траву.

  Она безрадостно разглядывала знакомый пейзаж: высокую траву, множество цветов.... Все это Мэйми уже видела. Не ошиблась ли она, выбирая направление для полета?

  — А вот бабочек на лугу с говорящими цветами не было, — вспомнила Мэйми, отмахиваясь от яркокрылых насекомых.

  И действительно, бабочек здесь было так много, что казалось: все они часть воздуха — красные, синие, желтые осколки одной сложной озаики, непрерывно движущейся к тому же. Мэйми попыталась встать и идти вперед, но с удивлением поняла, что это совершенно невозможно: бабочки не давали ей проходу, мельтешили перед глазами, садились на лицо, плечи и руки, запутывались в волосах. Мэйми устала их отгонять: она отгоняла одних, но тут-же прилетали другие, ведь все пространство над лугом просто кишело бабочками. Мэйми упала лицом в траву, но и тут бабочки не оставили ее в покое: они устраивались на спине, и Мэйми чувствовала движение их крошечных лапок, а еще они зарывались в спутанные пряди волос и, пытаясь освободиться, больно дергали их ...

  Мэйми стало страшно: "Я никогда не выберусь отсюда. Этот ужасный луг станет мои последним пристанищем..." А где-то над головой раздался смех, словно кто-то подслушал мысли девочки. Сэйми даже не пыталась поднять голову и посмотреть, кто бы это мог быть: на ней сидели полчища бабочек. Поэтому ей удалось только простонать:

  — Кто здесь?

  Снова зазвенел смех.

  — А ты думала, глупая девчонка, что на лугу нет никого, кроме тебя и бабочек? Так вот — знай: это мои бабочки.

  — У тебя замечательные бабочки, но кто ты сам? — настаивала Мэйми, ощутив вдруг небывалую слабость и желание спать.

  — Я твой сон! Твой вечный сон... — прозвучало в ответ. — Держи!

  Рядом с Мэйми что-то плюхнулось. Она протянула руку, на которой сидели десятки бабочек и ощупала брошенный ей предмет. Это был сачок для ловли насекомых.

  — Сачок? — слабым голосом спросила несчастная девочка, у которой уже слипались глаза от желания спать.

  — Да. Сачок для ловли бабочек, — Голос был неумолим. — Ты будешь спать и во сне ловить бабочек. Они ведь мешают тебе, правда?

  Мэйми сквозь сон все-таки почувствовала в Голосе издевательские нотки.

  — Зачем же мне сачок, если я буду ловить бабочек во сне? — Едва шевеля губами, непонимающе спросиа Мэйми.

  — Ты не поняла, — Голос был раздражен. — Ловить бабочек во сне — это совсем иное. А ты будешь спать и ловить настоящить сачком бабочек.

  — Я могу только спать или только ловить, — не соглашалась все глубже проваливающаяся в сон Мэйми.

  — Почему бы тебе не делать два дела сразу? — отрезал Голос.

  — А когда я смогу уйти отсюда? Меня ведь ждет Марта, — вспомнила Мэйми.

  — Уйти отсюда? Думаю, никогда. Впрочем, есть одна возможность: если ты поймаешь бабочку-королеву с золотыми крыльями, я выполню любое твое желание, — пообещал голос и смолк.

  А Мэйми, словно повинуясь приказу, взяла в руки сачок и принялась ловить бабочек. Глаза ее оставались открытыми, но она ничего не ощущала, кроме одного — единственного желания: поймать бабочку с золотыми крыльями...

  Глава XXIX.

  Марта просто шла. Она не искала дороги. Сказочник прошептал ей вслед: "Иди туда, куда несут тебя ноги". И она шла, не чувствуя усталости.

  Сначала под ногами тянулась выложенная камнями дорожка, потом ее сменила тропинка, вьющаяся среди трав и невысоих кустиков, а потом исчезла и тропинка. Но Марту это ничуть не испугало: ноги уверенно вели ее вперед. Слева тянулась окраина леса — густого, таинственного, манящего приятной прохладой. Но самоуверенные ноги несли Марту мимо леса, туда, где расстилался прекрасный луг. Освещенный закатным солнцем, он казался сказочным.

  За спиной Марта услышала чей-то плач. Ей не хотелось останавливаться, но этот горестный плач, заставлял сердце сжиматься, и Марта оглянулась: на опушке леса стояла девочка в длинном зеленом платье. Увидев Марту, она испуганно закричала:

  — Стой! Не ходи на луг!

  — Но мне надо именно туда. Что-то подсказывает мне: там Мэйми, и у нее случилась беда.

  — Конечно, она там, — всхлипнула девочка в зеленом платье. — Но она никого не ждет и ничего не помнит — она спит и во сне ловит бабочек дырявым сачком.

  Марта ничего не поняла.

  — Зачем Мэйми ловить бабочек? Она никогда этим не увлекалась... Да и кто ловит бабочек дырявым сачком.

  — Так придумал луговой дух. Ему не хочется отпускать пленницу, вот он и усыпил ее. А чтобы она верила в свое освобождение, пообещал отпустить, когда она поймает бабочку с золотыми крылышками.

  — Откуда тебе все это известно — удивилась Марта, словно не веря рассказу.

  — Я фея. В моем лесу Мэйми провела много дней, пока не научилась летать.

  "Странный народ эти духи, феи..." — подумала Марта, но вслух ничего не сказала. Итак, Мэйми умеет летать. Это, конечно, замечательно. Но улететь она не может, потому что спит волшебным сном. Это плохо. И что еще хуже, во сне бегает по цветущему лугу и дырявым сачком ловит какую-то фантастическую бабочку.

  — А почему дырявым сачком? — преспросила Марта заплаканную фею.

  — Дырявым сачком ведь ни за что не поймаешь бабочку, тем более королеву. Но Мэйми спит и не замечает, что сачок дырявый. К тому же бабочек на лугу так много, что королеву с золотыми крылышками найти среди них просто невозможно.

  Марта размышяла недолго.

  — Я пойду на луг, разбужу Мэйми и приведу ее сюда, — решила она.

  — Нет! — замотала рыжей головой фея. — Так ты ее ни за что не спасешь! Как только твоя нога ступит на луг, ты окажешься во власти его хозяина — Лугового духа. Конец этой истории будет много печальнее: ты получишь в руки еще один дырявый сачок, и по траве будут бегать две сонные девочки в поисках бабочки с золотыми крыльями.

  Марта растерялась.

  — Что же теперь делать? Я не оставлю Мэйми в беде! Ведь должен же найтись какой-то выход! Не может быть все так плохо!

  Фее до слез было жаль девочек. Но и в волшебном мире не всегда лучезарно светит солнце.

  — Пойду, посоветуюсь с ветром, — придумала фея и скрылась за деревьями.

  Марта осталась ждать ее на опушке. Она старательно вглядывалась вдаль, надеясь увидеть знакомую легкую фигуру с нелепым сачком, но девочке мешала высокая трава, да и солнце слепило глаза — злое солнце. Она села под деревом и ненадолго задремала. Вскоре фея уже тормошила ее.