История железного лорда

— Конечно!— воскликнул Гарет,— Как там поживает мой ученый сынок?

— Устроился он в Иде, должен я заметить, неплохо, но-о...— Слай немного замялся.

— Что еще?— нахмурился Гарет,— С ним приключилось что-то недоброе?

— Нет, что вы,— поспешил успокоить его советник,— Ничего страшного, вот только законник, у которого он был помощником безвременно усоп, а Перт, не успел к этому времени закончить обучение. Изучать право в столице нынче дорого, боюсь, если в ближайшее время ему не помочь то-о...

Слай прервался и вздохнул так, как будто боги возложили на его голову все беды мира.

— Все что у меня оставалось,— Гарет вытянулся, как будто встал в строй и натянул на лицо маску неунывающего воина,— Я истратил на этот дом и...

— А теперь!— громко перебил ветерана советник,— Самое время поведать вам о нашем споре.

Гарет промолчал. Словно на смотре он сжал зубы и уставился прямо перед собой.

— Я кое-что слышал о вас, доблестный Гарет Перт, и я призываю богов в свидетели, что не на минуту не сомневался в том, что сказал сегодня утром наместнику.

Слай посмотрел на "непробиваемого" ветерана и, широко улыбнувшись, продолжил.

— А сказал я следующее: Гарет Перт прошел шесть военных компаний. В Галате про него говорят, что он четный, мужественный и находчивый человек и я уверен в том, что он обязательно придумает, как помочь своему сыну, остановившему в шаге от своей заветной цели.

Седые косматые брови Гарета приподнялись.

— На что наместник, не судите его строго, он ведь ни капли о вас не знал, ответил, что Гарет Перт должно быть уже отвоевал свое и теперь ни на что не годиться, а стало быть сыну его больше не на что надеяться.

Твердый взгляд ветерана дрогнул, как будто неистовое полчище врага, сея смерть, без труда смяло первую когорту*.

*В Римской империи при Августе состав когорты включал в себя 555 пехотинцев и 66 всадников, кроме того, в первой когорте было удвоенное число воинов.

— И знаете, Гарет, что он поставил на кон в подтверждение своих слов?

— Что же?— дрогнувшим голосом спросил Гарет.

— Не больше не меньше, чем жалование центуриона за два года разом!

Глаза ветерана расширились, он поперхнулся и закашлялся.

— Гайрон из дома Рэм,— Слай подражая актерам на сцене амфитеатра — вытянул руку и раскрытой ладонь указал на наместника,— Добрый молодой человек, но мой долг, как советника — научить его, что уверенность и напор не всегда лучшее средство для взятия крепостей. И чтобы он лучше усвоил этот урок, я просто обязан победить в этом споре и прошу вас, любезный Гарет, помочь мне.

— Чем же я могу помочь?— удивился ветеран.

— Что если я предложу вам присоединиться к нашей центурии в звании центуриона?— ответил Слай,— Подыграйте мне в этой партии! Если вы, мудрый мой Гарет, дадите свое согласие, то я обещаю передать прямо вам в руки сумму, которой так неразумно распорядился мой господин. Все что вам останется — это честно отработать деньги, но при этом я возьму себе четвертую часть, чтобы хоть как-то ощутить радость победы.

Гарет открыл рот, но слова застряли у него в горле. Ксен замер у двери, выпучив глаз, не веря при этом своим ушам. Брови Гайрона поползли вверх, и он еле удержался от того, чтобы не расхохотаться прямо на глазах зверя, застывшего в шаге от ловушки с приманкой. Слай с улыбкой превосходства обвел присутствующих взглядом.

— При этом, уверяю вас,— довольный эффектом от своей речи продолжал старый лис,— В выигрыше останутся все!

— Это как же?— недоверчиво усмехнулся Гарет.

— Судите сами!— Слай поднял две раскрытые ладони словно в каждой из них держал чашу весов.— Вы, Гарет, получаете внушительную сумму и следовательно возможность помочь своему единственному сыну воплотить в жизнь то, к чему он стремится. Я получаю четвертую часть от нашего общего выигрыша, что тоже не мало, а наместник хороший урок и уверен одного из лучшего центурионов во всей имперской армии, которым вы могли бы стать...

Гарет отошел к окну и некоторое время молчал, взвешивая все за и против. Снаружи прогрохотала телега. Возница во весь голос грозился продать старую клячу, а деньги пропить в Чудном Коне или поставить их на то, что наместник уберется обратно в Ид еще до того, как пойдут осенние дожди.

Гарет решительно обернулся.

— Если вы заплатите мне за два года вперед,— сказал он,— То я согласен спустится в сетр, перевернуть там все вверх дном и притащить оттуда за рога самого Сеттарха! Но деньги я хочу получить в свои руки. Я уж найду надежный способ передать их Перту.

— Как насчет моей доли,— напомнил ему Слай.

— Получите ее, господин, как только деньги окажутся у меня.

Ветеран согласился на два года службы, но не более того. Он попросил три дня на то, чтобы навести порядок в делах и позаботиться о передачи денег сыну в Ид.

Наместник возвращался в квартал жестянщиков в хорошем расположении духа. Подходя к воротам, он уловил запах навоза с примесью какой-то отвратительно навязчивой кислятины. Запах исходил от лежавшего у забора кожаного фартука.

— Что это?— спросил Гайрон у Рибо.

— Пожитки добровольца,— ответил слуга.

— Добровольца?,— оживился наместник.— Сколько их пришло сегодня?

— Один,— опустив глаза ответил Рибо,— Но еще двое хотят вступить в центурию и ждут вас во дворе.

— Сжечь!— Гайрон кивнул в сторону фартука,— Пока сюда со всего Галата мухи не слетелись.

Сразу у ворот наместника ждали двое. Преобразившаяся девушка из трактира и одетый без изысков невысокий крепкий мужчина с редеющими черными волосами, приплюснутым носом и озабоченным взглядом светло коричневых глаз.

Кайна Мерат смотрела на Гайрона как голодный коршун. Она собрала волосы и плотно стянула косу, полностью открыв овальное лицо, высокий лоб и уши со слегка вытянутыми мочками. Ее красные слегка пухлые губы растянулись в самодовольной ухмылке, когда она прочитала в глазах наместника, какое впечатление ей удалось произвести.

Оделась она в свободные не стесняющие движения штаны из темной ткани, блузу с плотно стянутую шнуровкой на груди и воротник переходящий в капюшон. На ноги Кайна натянула высоки почти до колена сапоги. Последними деталями ее преображения были колчан за спиной и короткий лук в левой руке.

Наместник коротко поприветствовал девушку и нарочно заговорил сначала с мужчиной. Звали того Камор Керт. Камор сразу рассказал о том, что он отличный кузнец и главная его страсть это мечи, и как любой уважающий себя оружейник он неплохо обращается со своими изделиями.

Гайрон тут же предложил ему сразиться с одним из легионеров используя палки вместо учебных мечей. Двигался Камор, как настоящий довольно ловко. Прежде чем выбранный наместником легионер успел понять, что происходит Камор оказался у него за спиной и крепко приложил соперника палкой меж лопаток. Наместник приказал второму легионеру взять палку и атаковать Керта вместе с товарищем с двух сторон. Оба легионера действовали осторожно, но уже при втором выпаде пропустили по критичному удару. Одному досталось по шее, второго Камор ткнул прямо в солнечное сплетение.

Выражая одобрение Гайрон три раза хлопнул в ладоши.

— Неплохо,— бесстрастно произнес он.— А смог бы ты научить этому новобранцев?

— Этому вряд ли,— усмехнулся и тут же потупил взгляд Камор,— Но думаю мог бы научить их, как не умереть от первого и может быть даже второго удара в бою.

Гайрону сразу понравился этот толковый и в то же время скромный человек, но Камор хотел поступить на службу на особых условиях. Он запросил вперед жалование за два с половиной года. Пока Камор рассказывал о том в каком положении он и его брат оказались, наместник думал о том, что платить жалование вперед стратегия весьма сомнительная, особенно, если речь идет о легионере, который может погибнуть в первом же бою.

Камор и его брат были лучшими кузнецами в своей провинции, но им хотелось большего, они стремились делать такое оружие и доспехи, за которые состоятельные всадники имперской конницы согласятся заплатить высокую цену. Задумав это, братья, как настоящие мастера, принялись осуществлять задуманное. Продали кузницу и дом вместе с хозяйством и отправились в Галат, обучаться секретам высшего мастерства.

Какого же было их удивление, когда собранных денег не хватило на плату за обучения даже для одного. Но они не отчаялись и принялись соображать, где достать необходимую сумму.

Проведение богов не заставило себя долго ждать. Услыхав одного из глашатаев, горланивших на улице о наборе в центурию Камор тут же прикинул, что может продать свои умения наместнику и помочь тем самым старшему стать лучшим в империи мастером. Потом, когда его служба окончиться он и сам присоединится к брату и будет перенимать у того опыт и освоенные секреты.

Подсчитывая в голове сколько серебра с учетом того, что он получил от Луки Вирта — осталось и как надолго их хватит, Гайрон с грустью подумал о том, что помощь проведения богов не помешала бы и ему самому. Наместник пообещал Камору подумать о его предложении и дать ответ через несколько дней.

Радуясь первым успехам Гайрон держал мысли о финансовой стороне дела в стороне, но сейчас глядя на десяток новобранцах, играющих в карты возле палатки, он всерьез задумался об экипировке, оружии, инструментах и предметах солдатского быта.

Ксен увидел отстраненное состоянии наместника и решил лично испытать Кайну. Расстояние от ступенек, ведущих в дом, до ворот составляло двенадцать шагов. Ксен отправил девушку к дому и указал на смотровое окошко ворот.

Девушка поднялась по ступеням, завела руку за голову и разворачиваясь лицом к воротам, вытащила из колчана стрелу. Размеренным движением она подняла лук, вложила стрелу, тремя пальцами натянула тетиву, приложив их подбородку, и продолжая отводить пальцы к уху плавно отпустила тетиву. Со звуком гвоздя, вбиваемого в доску, выпущенная стрела ударила в центр смотрового окна.

— Неплохо,— подражая Гайрону сказал Ксен.— Но так я и сам могу....

Оглядевший вокруг, Ксен окликнул одного из новобранцев, которому пошла карта.

— Эй, рекрут,— позвал Ксен,— Будь любезен, тащи сюда свою задницу.

Худощавый парень с черной шапочкой, прикрывавшей макушку, что-то недовольно пробурчал, положил карты и не спеша подошел к телохранителю.

— Дай сюда,— Ксен бесцеремонно сорвал с него грязную шапку.— Она тебе больше не понадобиться.

Парень попытался что-то возразить, но Ксен прикрыл ему рот своей огромной клешней.

— Исчезни.

Загаданное телохранителем желание тут же исполнилось.

— А теперь попади вот в это,— сказал он Кайне и что есть сил зашвырнул шапку в небо.

Девушка улыбнулась. Молниеносным движением она выхватила из колчана стрелу. Свиснув разрезая воздух, стрела настигла указанную цель, проткнув ее насквозь. Отвлекшиеся от карт новобранцы восхищенно заохали, кто-то даже присвистнул.

На этот раз ей удалось удивить Ксена, но реакция наместника Кайну смутила. Холодным, отстраненным взглядом он смотрел куда-то сквозь нее.

— Ну, что?— спросила она заглядывая Гайрону в глаза,— Гожусь я для вашей центурии?

— Что?— отвлекся от невеселых мыслей наместник,— А-а... Да, пусть Рибо ее запишет.

Отвечая девушке, наместник ощутил тяжесть в груди, и он прекрасно понимал, что эта тяжесть только предвестник. Пройдя мимо лучницы, Гайрон вошел в дом и начал подниматься по ступеням на второй этаж.

Глава 16

Орден шести сестер

"Была тьма и был хаос.

Но постоянство тьмы и неопределенность хаоса

не позволяли найти идеальное решение уравнения.

Так во тьме запылали звезды и появился свет,

так из хаоса возник порядок.

Но не следует возносить свет над тьмой,

как и не следует считать порядок сильнее хаоса.

Если идеальное решение снова ускользнет -

светила угаснут и останется лишь тьма,

порядок рухнет и останется лишь хаос.

Это происходит вновь и вновь,

порядок рушится, светила гаснут,

но на их месте возникают новые.

Поиск решения продолжается..."

(Книга Шести Стихий

Глава первая)

Воспользовавшись отсутствием в Галате проблем с дровами, Гайрон приказал Рибо подготовить ванну. В доме на первом этаже имелась отдельная комната с углублением в полу. В подвале под ней стояла печь. Взяв в помощники хмурого Драйка, старый слуга наполнил резервуар, из которого горячая вода подавалась в каменную ванну, и развел огонь.

Облокотившись о стену, Гайрон погрузился в воду по плечи и с наслаждением следил за тем, как усталость покидает его тело. Подобно пару, поднимавшемуся сейчас над водой, в голове наместника клубились мысли о деньгах. Деньгах, которых ему не хватало для оснащения центурии и восстановления форта.

Наместнику удалось убедить себя, что сегодня ему не найти ответы на волнующие его вопросы. Устало прикрыв глаза, он полностью отдался расслабляющему эффекту горячей воды. Почти сразу накатила волна сладкой дремы, но на границе, за которой начинался глубокий сон его потревожил скрипучий голос Рибо.

— К вам пришили, господин,— доложил слуга.

— Кто там еще?— не открывая глаз спросил Гайрон.

— Какой-то бродяга, господин,— ответил Рибо,— Он сказал, что это очень важно и передал вот это.

— Что там?— Гайрон открыл глаза и приподнялся из воды.

Слуга подошел и положил на пол перед наместником грязную тряпицу. В два движения Рибо развернул ее, и наместник увидел небольшой нож без деревянных накладок рукояти. Он видел его один раз мельком, но увидев снова сразу узнал. Именно на этом лезвии отразились солнечные лучи в то утро, когда рыжая незнакомка заставила его устыдиться собственного слабоволия.

— Впусти этого бродягу,— приказал наместник,— я хочу с ним говорить.

Рибо привел бродягу и Гайрон попросил слугу удалиться. Босой, грязный в рваной одежде бродяга стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

— От кого ты получил эту вещь?— спросил Гайрон.

— Рыжая велела передать, что хочет встретиться,— выпалил бродяга,— Приходи один без свиты. Пройдешь кладбище, что за северными воротами повернешь налево меж двух высоких сосен, шагов через триста найдешь поляну с сухим пнем у правого края. Жди там...

Бродяга умолк и затрясся так, как будто все его мышцы разом скрутило сильной судорогой. Он отступил к стене, его тело начало чернеть и на глазах у изумленного наместника бродяга превратился в высокую тень. Точно такую же Гайрон видел в Цвергберге, когда, проснувшись среди ночи, застал ее над малым цвергом. Тень быстро скользнула по стене к двери и исчезла.

Гайрон позвал Рибо и велел приготовить одежду, не ответив на вопрос слуги о том куда подевался посетитель. Приказав Ксену с Треном оставаться в доме, наместник накинул на себя дорожный плащ и вышел за ворота на темную замощенную булыжником улицу.

Миновав квартал жестянщиков, он свернул в переулок лавочников протянувшуюся от восточной стены к центральной рыночной площади. Двери и ставни лавок закрывались засветло и в отличие от Ида в Галате не поставили ни единого фонаря. Сжав рукоять малого цверга, Гайрон быстро шагал по пустому переулку, постоянно оглядываясь, чтобы никто не застал его врасплох.